Глава 9. Морфологические средства стилистики

§9.1. Предварительные замечания

Морфология — это, во-первых, средства и правила образова­ния форм слов, во-вторых, функционирующая система данных форм с присущими им грамматическими категориями.

Форма слова — морфологическая разновидность слова, кото­рая при склонении или спряжении сохраняет его лексическое значе­ние, но приобретает новое грамматическое значение. Под грамма­тическим значением понимают то обобщенное значение, которое имеет ряд слов, словоформ или синтаксических конструк­ций и получает регулярное языковое выражение. Именно граммати­ческая форма слова соотносит его с той или иной частью речи, а внутри ее с определенной грамматической категорией (например, Рода, числа, падежа), обусловливает сочетаемость слова с другими компонентами предложения. Любое знаменательное слово имеет

формальный показатель, передающий обычно комплекс грамматиче­ских значений. Так, словоформа программируют указывает на то, что действие данного глагола относится к 3-му лицу, множественному числу, настоящему времени.

Среди форм слов различают простые (синтетические) и сложные (аналитические). Простая форма слова имеет основу, неразрывно связанную с окончанием, которое и указывает на те или иные свой­ственные ей грамматические значения. Сложная форма представ­ляет собой сочетание знаменательного и специального служебного слова. Например, женюсь (простая форма будущего времени глагола совершенного вида), буду жениться (сложная форма будущего вре­мени глагола несовершенного вида), женился бы (сложная форма со­слагательного наклонения).

Слова русского языка делятся на две большие группы в зависи­мости от свойственных им грамматических значений (категорий) и выражающих их форм: знаменательные и служебные. Отдельно стоят междометия. Все они могут использоваться в той или иной стили­стической функции.

§ 9.2. Стилистические возможности имен существительных и их форм

Стилистическое использование нарицательных и собственных имен. Нарицательные имена сами по себе бывают настолько своеобразными, что привлекают внимание авторов, и они делают эти имена предметом внимания читателей. Примеры существительных такого рода, приве­денные на с. 171 (стрекулист, кокпуфтель), где они рассматривались с точки зрения использования в стилистических целях однозначных слов, дополним примером нарицательного существительного, исполь­зованного писателем именно вследствие своей необычности.

Нельзя сказать, что у нас наступило охлаждение, пламени-то сроду не было, поскольку я не сумела зажечься. Но у нас застыло п приемлемой форме супряги — мне недавно это слово попалось в романе о послереволюционной деревне, так называли объединение двух крестьянских дворов на экономической основе. Нас с Игорем связывает не только экономика, мы нужны друг другу, нужны детям, мы будем до конца ташить свой воз (Ю. Нагибин).

Нарицательные имена существительные употребляются в стили­стических целях и тогда, когда писатели сознательно выбирают их и используют в качестве фамилий или собственных имен иного рода: Скалозуб у А. Грибоедова, Тарас Бульба у Н. Гоголя, Иван Книга у

С. Бабаевского; у В. Барковского читаем: Я знал их. Глиста отсидел двенадцать лет в две ходки. Беспредел потому и Беспредел — на зону попал в восемнадцать лет...

Авторы могут выделять нарицательные существительные и иным способом — через написание с большой буквы. Это повышает их ве­сомость, значимость, степень воздействия на читателя:

Нравственность есть правда. Не просто правда, а — Правда. Ибо это мужест­во, честность, это значит жить народной радостью и болью, думать, как думает народ, потому что народ всегда знает Правду (В. Шукшин).

Говоря о народе, необходимо сразу разделить понятия. Есть НАРОД как объ­ективно и реально существующая в каждом поколении физическая, нравственная и духовная основа нации, корневая ее система, сохранившая и сохраняющая ее здоровье и разум, продолжающая и развивающая ее лучшие традиции, питающая ее соками своей истории и генезиса. И есть народ — «в широком смысле слова, все население определенной страны», как читаем мы в энциклопедии. Первое по­нятие входит во второе, существует в нем н действует, но это не одно и то же (В. Распутин).

Собственные имена нередко отражают специфику эпохи, и писа­тели не могут пройти мимо этого явления, поскольку такие имена многое говорят о характере эпохи, о сознании и подсознании лиде­ров и рядовых тружеников. Интересно рассказывает об этом С. Ба­руздин в «Повестях о женщинах»:

• А почему тебя так зовут — Елка? — спросил он.

Вообще-то неожиданных имен в тс годы было немало. Индустрия, напри- мер, Элеюрификаиия, Вил, Рабкрин, Сталина, Коллективизация... У Леньки в классе даже один Проля был, а полностью — Пролетарская революция. Когда вырастет, Пролетарская Революция Петрович будет!

Но Елки он ннкогда не встречал. <...>

• Мама когда-то так назвала. Она русская у меня... Так и повелось — Елка! Все привыкли...

• Почему русская? — не понял Ленька. — А какая же еще?

• Папа у меня эстонец. Только обрусевший, — пояснила Елка. — Хочешь, Анкой зови или Аней. Так тоже можно. Только на самом деле меня ЭндоЙ зовут, через «э» оборотное. Это по-русски значит «своя»... Вот!

Имена, отчества, фамилии, — частый объект описания в литерату­ре. Они нередко служат предметом неожиданных и в то же время за­бавных авторских размышлений. Так, один из персонажей романа С. Залыгина «Тропы Алтая», глядя на кем-то оставленный конверт с письмом, адресованным Марии Федоровне Синеокой, думал: Невоз­можно представить, чтобы Синеокая Мария Федоровна оказалась некра­сивой, крикливой, вообще чем-нибудь неприятной, просто старой. Ей тридцать пять лет, не больше. Она русая, с косами. Как видим, слово в нашем воображении может ассоциироваться с чем-либо, минуя про­странство и время, реальное состояние лица, предмета или действия, которого мы даже никогда раньше не видели.

Ассоциации могут развиваться: от названия одного предмета пе­реходить ко второму, от второго к третьему, от фамилии адресата к

женщине, от женщины к жизни, обрастая деталями и подробностя­ми, как у залыгинского персонажа: Не верилось, что он ее никогда не видел. Когда-нибудь видел, но не знал, что это она, не заметил. Прошел мимо и не заметил — ласковую, всепонимающую. Вот так многого он, наверное, не заметил в жизни. Удивительна ассоциативная связь слов, подсказываемая подвижным человеческим воображением, умещаю­щая реальное и нереальное в жизни, осуществленное и только еще задуманное, даже несбыточное.

Имя человека может быть даже предметом иронии. Так, по по­воду редкого имени одной из своих героинь писатель С. Сартаков писал:

Кто-то нечаянно назвал ее один раз вместо Дамдиналии Дуоденалией Павлов­ной, и она теперь шутейно в записках к друзьям так н подписывается.

При регистрации брака фамилию она приняла Васину. Но не в женском роде — Тетерева, а в мужском — Дамдиналия Тетерев, как ей ни доказывал Вася, что фамилия Тетерев означает вовсе не птицу, а является производной от старин­ного костромского словечка «тетери» — хлебной окрошки.

Рассмотрим стилистическое использование собственных имен в современных средствах массовой информации. Здесь можно выде­лить две основные тенденции в их употреблении: экспрессивную игру со словом и его идеологическое использование в информацион­ных войнах, когда и антропоним становится оценкой.

Бесконтрольная языковая игра с именами, ведущаяся журнали­стами, представляется закономерной реакцией на выхолощенный га­зетный язык советского времени, что привносит положительный экспрессивный заряд в информацию. В этом плане используется парономазия — сближение близко звучащих слов — типа От Мутти мутилось в глазах, Фоменко в ритме фламенко, Гор горюет, Буш бушует, аллюзии типа Из-за Гора, из-за Буша. С юмором ис­пользуются окказионализмы, образованные от собственных имен: Виношоукур (по поводу телепередачи с ведущим В. Винокуром), С приходом Буша Белый дом превратился в изБУШку.

Идеологически языковые игры, основанные на употреблении ан­тропонимов, используются в двух видах. Во-первых, это трансфор­мация реальных имен политических лидеров, создающая положи­тельные или отрицательные их портреты (Эльцин — Ельцин). Высказывается даже мысль о том, что первым шагом к подобного рода трансформациям антропонимов послужило сокращение тради­ционного для российского менталитета трехчленного называния по имени, отчеству и фамилии общественных деятелей до двухчленного (с исключением отчества): Борис Ельцин вместо Борис Николаевич Ельцин, Владимир Путин вместо Владимир Владилшрович Путин и т.Д-

Это обусловлено влиянием европейского и американского типа име­нования, но при этом забывают, что для российской ментальности неупотребление отчества по отношению к известному общественно­му деятелю равносильно проявлению к нему неуважения, «сниже­нию» его имиджа. Впрочем, пока это отмечается в основном в пуб­лицистике.

Во-вторых, «снижение» образа общественного деятеля (и не только политического) связано с широким распространением проз­вищ.

Прозвища еще чаще используются в художественной литературе, что вполне естественно, так как они не только индивидуальны, но и выразительны. К тому же редкий человек, постоянно находясь среди других, на работе или на отдыхе, чем-то не обращает на себя внима­ние: то ли своей внешностью, то ли характером, то ли поведением.

В стилистических целях употребляются и топонимы. В публи­цистике и художественной литературе они нередко становятся пред­метом обсуждения и используются авторами, чтобы выразить свое отношение к легенде об их происхождении, к проблеме переимено­вания, что нередко сопровождается красочными экскурсами в исто­рию края или заслуживающими внимания рассуждениями, разнооб­разящими сюжет повествования. Так, В. Солоухин в повести «Капля росы», рассказывая о своем родном селе Олепино, начал с выдержки из пожелтевшей книжки, изданной в 1893 г.: «Село Олепино — от Владимира сорок верст при пруде и колодцах. В первой половине XVI века село Олепино принадлежало Московскому Ново-Девичье­му монастырю...» — и далее развернул занимательную историю о своем селе, его примечательных постройках, окрестностях, предста­вил историю его названия.

Теперь я не могу не порассуждать насчет правильного названия села. Дело в

том, что официально во всех современных документах село называется Алепино.

Старики же его называют не иначе как Олепино, и теперь вот я нашел, как види­те, книгу, где написано про село и где оно тоже Олепино.

Буквально эпидемия переименований прокатилась по России после 1917 г. — так проявилась попытка стереть следы истории наро­да и увековечить имена тех, кто способствовал утверждению новой власти, новой идеологии. Конечно же, это нашло отражение в худо­жественной литературе. В перестроечные годы прокатилась обратная волна переименований, которая будоражила и продолжает будора­жить общественность, и прежде всего публицистов.

Употребление форм рода имен существительных. Некоторые ’’РУппы имен существительных отличаются колебаниями в роде, что

дает возможность их стилистического использования. Вариантные окончания имеют обычно разговорный или просторечный оттенок, поэтому употребляются писателями для речевой характеристики персонажей, прежде всего социальной, так как нарушение язы­ковых норм обычно свойственно лицам с недостаточным образо­ванием:

Тихон Тихоиович даже вспотел от негодования:

• Интересно получается. Сказать, кто отец, стыдно, а соврать про меня,

оговорить, не глядя на возраст, не стыдно. Кто отец? Фамилию назови!

• Не я знаю я его фамшие, — с тоской ответил Ксюта. — И имени ие знаю.

Ннчо не знаю (£. Евтушенко).

В уста многоопытного ягодного уполномоченного Тихона Тихо­новича, вращающегося в разных сферах, автор вкладывает литера­турную форму винительного падежа существительного женского рода — фамилию. Девушка с заимки (хутора), образцом для которой могла быть речь только ее отца-отшельника, употребляет простореч­ную форму фамилие как существительное среднего рода.

Ошибки в употреблении рода имен существительных использу­ются в художественной литературе и в целях национальной характе­ристики действующих лиц, для родного языка которых распределе­ние слов по родам — задача чуждая и трудная: Не знаем, как жить будем? И тайга там бедный, оленям нет пастбища (из речи эвенка) (Г. Федосеев); Дальний. Шибко дальний я. Чулышман-река слыхал? Улаган район слыхал? Вот такой дальний!.. Из бестолковой девка очень хороший баба может получиться (из разговора алтайца со студенткой) (С. Залыгин).

Однако есть и объективные трудности в отнесении тех или иных существительных к определенному роду. Например, в современном русском языке суффикс -ин(а) едва ли не самый многозначный. Он употребляется в разных значениях: единичности (жемчужина от жемчуг, изюмина от изюм), увеличительное™ (носина от нос, арбузина от арбуз), отвлеченности (ширина, вышина), предметности (малина, смородина; говядина, свинина) и др. А такие образования, как домина, псина, холодина, относят то к мужскому, то к женскому роду: Мы под­катили к ревкому: рослый стильный домина по главной улице, он на углу выпирает круто вперед, кидается в глаза (Д. Фурманов); Спутни­цы мои... увидев дом, от удивления воскликнули: «Э! Э! Э! Какая долШ- на, да в этом и Бог знает сколько людей поместить можно» (А. Боло­тов); И эту домину, в котором мы зараз, видал? Соорудили тоже без архитектора, а какой получился великан (С. Бабаевский). В послед­нем примере одно из определений, эту, при слове домина дается в женском роде, а другое, в котором, — в мужском.

Непоследовательность при указании грамматического рода, каза­лось бы, однотипных образований с суффиксом -ин(а) отмечена и в словарях. Так, в 17-томном академическом Словаре современного русского литературного языка существительные с увеличительным значением кирпичина, островина, стволина относятся к женскому роду, а кулачина (в прямом смысле слова), лбина, сомина — к муж­скому, хотя те и другие образованы от слов мужского рода. Таких примеров множество.

Двойственность родовой характеристики этих образований в су­ществующих грамматических пособиях не объяснена. Причина ее — омонимия суффикса -ин(а). В одних случаях он создает производные со значением увеличительное™ и сохраняет род производящего сло­ва: Мужики после половодья нашли на берегу сома... большущий сомина (Русский охотник. 1895); Через большую колодину никогда не зава­лишься (В. Фаресов). В других случаях -ин(а) служит для создания или усиления выразительности (экспрессивности) тех слов, к кото­рым присоединяется (старик — старичина, комель — комелина; леже­бок — лежебочина, кулак — кулачина (в социальном значении»: Си­лантьев возвращается к комлю и отпиливает большой кусок дерева... Отрезанный кусок комлины падает на эстакаду с тяжелым сырым стуком (С. Липатов); — Все равно ты кулак, — настаивал белый дед. — Кулачина (В. Кочетов).

Существительные с экспрессивным суффиксом -ин(а) имеют сложную родовую характеристику.

1. Они относятся к женскому роду, если образованы:

• от неодушевленных существительных: Этот господин чиновник берет Мою краснокожую паспортину (В. Маяковский); Он заглядывал в могилу, скрипел чуть слышным голосом: — Вот и домина богатая (В. Шишков); Парит и грозит дождь. Дорога каждая часина работы (Л. Толстой);

• от одушевленных существительных, но не дифференцируются по полу: Щучина прицепилась, — округлил глаза Егор Саввич (А. Усо- льцев); Глядь! — лежит на ладони уродина о шести пальцах-отрост­ках, да такая страховидная, что сердце сжалось (В. Липатов).

2. К мужскому или женскому роду они относятся в соответствии ^с полом лиц и животных, названия которых выступают в роли про­изводящих основ: Такой морячина, как Хаугли, справится с любой бе-

(Л. Капица); Отличный старичина, только вот страстишка к ^Картишкам все животы подводит (Д. Мамин-Сибиряк).

3. К общему роду (типа тварина, уродина) относятся, если обра­зованы от названий лиц, не дифференцирующихся по половому Признаку: Так вот же тебе, тварина! — и всаживаю ей ножик...

(В. Мельшин); Заподозревал вдруг князек Якуньку: — Ты, тварина, имению мою сцопал (Ю. Грачевский); Эка молодчина, Авдеев, проку­рат малый (J1. Толстой); Им любуется отец: — Экой молодчина! (Я. Полонский); Брось, уродина этакая! (J1. Борисов); Болван уродина пречудный (Словарь А. Сумарокова. Притчи).

Затруднение вызывает употребление существительных общего рода типа зевака, раззява, стиляга. Они относятся к мужскому или женскому роду в зависимости от пола лица, которое называют: Саха­ров большой умница и хитрец, никогда ничего зря не делает (А. Степа­нов); Да, брат, у нас мать — умница! Ей бы министром следовало быть (М. Салтыков-Щедрин). Существительные общего рода отно­сятся к разговорно-просторечной сфере употребления (за редким исключением — судья, староста и др.). Так, в романе С. Антонова «Разорванный рубль» читаем: Судья зазвонил в колокольчик и сказал, что участковый к делу не относится и Судья была женщина, но наши колхозницы расстроились, когда узнали, что фамилия ее была Погибель. В первом предложении автор информирует о действиях должностно­го лица, которые совершаются независимо от его пола, а во вто­ром — обращает внимание на его пол, ибо с этим связаны надежды присутствующих в зале суда на смягчение приговора подзащитному, за которого они болели.

Употребление сказуемого при названиях профессий, должнос­тей, которые могут обозначать лиц как мужского, так и женского пола, также вызывает затруднение: декан или доцент Безухое — Безу- хова. При сообщении об официальной должности кого-либо сказуе­мое употребляется, как правило, в форме мужского рода: Посол вру­чил верительные грамоты Президенту Российской Федерации в Большом Кремлевском дворце. Если же хотят обратить внимание на пол действующего лица или имеются иные, стилистические причи­ны, согласование сказуемого с подлежащим проводится по смыслу, а не по форме: Посол выступила перед собравшимися.

В русском языке небольшая группа существительных имеет толь­ко одну грамматическую форму. Их называют неизменяемыми или несклоняемыми. Род таких существительных определяется по следующим правилам:

• неодушевленные существительные иноязычного происхожд^е' ния принадлежат к среднему роду: досье, интервью, коммюнике, рог}', табу, такси, фиаско. Например: пряное розовое лобио. Нарушение нормы характеризует малограмотную речь: Каждую ночь мучается■ уж и радио замолчало и спят кругом, а он читает и читает, в одной газете читает коммюнике, в другой ту же самую коммюнике (С. АН' тонов);

• в то же время принадлежат к мужскому роду слова: евро, кофе, пенальти, сирокко — знойный южный или юго-восточный ветер, ду- юший в средиземноморском бассейне, хинди — один из языков Ин­дии, экю — искуственная региональная международная денежная единица, использовавшаяся странами — участниками Европейского сообщества; к женскому роду: авеню, кольраби — сорт капусты, мацо­ни, салями (комплексный справочник Т. Ивановой и Т. Черкасовой «Русская речь в эфире»);

• одушевленные неизменяемые существительные относятся к мужскому роду, если называют: мужчин (буржуа, денди, идальго, ка­бальеро, месье, рантье, шевалье, эфенди); профессии или род занятий, традиционно считающихся мужскими (атташе, импресарио, конфе­рансье, крупье, кюре, маэстро, портье, рефери)^-, животных (динго, ка­каду, колибри, пони, фламинго)^-,

• одушевленные неизменяемые существительные относятся к женскому роду, если: называют женщин (леди, мадам, миледи, мисс, миссис, пани, фрау, эмансипе)^-, называют профессии или род занятий, традиционно считающихся женскими (инженю — амплуа актрисы, исполняющей роли простодушных девушек, травести — театральная роль мальчика или юноши, исполняемая актрисой); называют жи- вотных-самок (Шимпанзе кормила детеныша);

• род неизменяемых названий географических объектов опреде­ляется родовым словом: великолепный Сухуми (город, мужской род), полноводная Миссури (река, женский род), далекое Онтарио (озеро, средний род), ежедневная «Таймо (газета, женский род), солидный «Тайм» (журнал, мужской род), мадридский «Атлетико» (клуб, муж­ской род). Это правило распространяется и на отдельные нарица­тельные существительные. Так, слово бери-бери признается имею­щим женский род по родовому понятию «болезнь»;

• род сложных существительных определяется по двум призна­кам: 1) если первая часть слова является неизменяемой, то род его определяется по второй части: луна-парк (мужской род), царь-пушка (женский род); 2) если обе части изменяются, то род определяется по первой части: диван-кровать (мужской род), школа-интернат (женский род), платье-костюм (средний род);

• сложносокращенные слова, состоящие из первых букв или зву­ков тех слов, от которых они образованы, получают род стержневого (главного) слова: ФСБ — Федеральная служба безопасности, жен­ский род; ЗАО — закрытое акционерное общество, средний род. Если в сознании носителей языка забывается связь аббревиатуры с Производящим словосочетанием, она получает род как слово по Нормальному признаку и относится к мужскому роду в случае нуле-

10- вого окончания (ГУЛАГ — Главное управление лагерей) и средне­му — при окончаниях -о, -е (НЛО — неопознанный летающий объ­ект). Таких аббревиатур в языке становится все больше, поэтому уже говорят о тенденции приравнивать новые сокращенные названия, особенно имеющие в середине гласную, к обычным нарицательным существительным: мужского рода, если оканчиваются аббревиатуры на согласную (БАМ, ВАК, МИД, ОМОН, ТАСС), и среднего рода, если .они оканчиваются на -о, -е (ЗАО, НАТО, РАО, РОНО, РОЭ)\

• заимствованные аббревиатуры получают род по стержневому слову русского перевода: АСЕАН — Ассоциация государств Юго-Вос­точной Азии, женский род; МАГАТЭ — Международное агентство по атомной энергии, средний род; НАСА — Управление по аэронавтике и исследованию космического пространства США, средний род; ОПЕК — Организация стран — экспортеров нефти, женский род.

В художественной литературе отражены особые случаи родового несоответствия между существительными и соотносящимися с ними словами. Например: — «Небо!» «Небо!» Я — «Береза»! Забавно, что на­парник «Береза». Она «Береза» — это понятно. А он? (С. Баруздин); Глядит в газету, а сам навострил уши и ловит каждое слово. Чудной все-таки наш Раскладушка (С. Антонов). Раскладушка здесь прозви­ще парня, имеющее, однако, женский род.

Родовая принадлежность имен существительных с недавних пор стала предметом стилистической ифы в художественной литературе. Собственно, с той поры, как в обществе заговорили о транссексуа­лах — лицах, в сексуальном поведении которых выражаются призна­ки, свойственные представителям противоположного пола. Для при­мера приведем фрагмент из романа Б. Акунина «Внеклассное чтение»:

Валя Глен появился на свет существом мужского пола, однако в процесса подрастания и взросления гендерное позиционирование необычного юноши утратило определенность. Иногда Вале казалось, что он — мужчина (такие дни назывались голубыми), а иногда, что он, то есть она — женщина (это настроение именовалось розовым). Фандорин сначала пугался интерсексуальности своего помощника и никак не мог разобраться с грамматикой — как говорить: «ТЫ опять строила глазки клиенту!» или «Ты опять строил глазки клиентке!». Но по­том ничего, привык. По розовым дням ставил глаголы п прилагательные в жеН' ский род, по голубым — мужской, благо спутать было трудно, поскольку Валя даже говорил двумя разными голосами, тенором и контральто.

Употребление форм числа имен существительных. Большинство существительных имеют формы единственного и множественного числа: самолет — самолеты, граница — границы, увлечение — увлече­ния. Меньшая их часть употребляется только в единственном или множественном числе.

К существительным, имеющим формы только единственного числа, относятся: 1) собственные имена (Санкт-Петербург, Анна, Кавказ, Германия), 2) отвлеченные существительные (грациозность, акционирование, глобализм, вражда), 3) вещественные существитель­ные (известь, бетон, соль, сахар), 4) собирательные существительные (детвора, матросня, старичье), 5) названия болезней (ангина, грипп), месяцев (апрель, март).

Однако в определенных случаях существительные первых трех групп могут употребляться в форме множественного числа, получая определенную стилистическую окраску.

В форме множественного числа используются:

• собственные имена для называния типа людей, географиче­ских объектов и т.п. Это присуще в первую очередь публицистике и художественной литературе, когда авторы стремятся дать обобщен­ную характеристику какой-то группы лишь по имени или фамилии человека, отличающегося определенными, положительными или от­рицательными, чертами: Провожали своих Юриков, Саавочек, Тато- чек и Диночек и папы, благо день был нерабочий — воскресенье (В. Ко­четов). Употребление по существу нейтральных собственных имен во множественном числе придает им выразительность, обращает на них внимание читателей. У Л. Рубальской читаем:

Ведет меня в горку кривая,

В Парижах бываю и в Боннах.

И запросто там проживаю И в Хилтонах, и в Шератонах]

• отвлеченные имена при конкретизации значений примени­тельно к отдельным действиям, признакам: За две недели он и фракцию сколотил: гляжу, уж и Чикунов о повышенных скоростях бредит (С. Ан­тонов^ — Дура слепая! В углу у ей Ленин. — Алька захохотала. — Ниче- ^го- — все также невозмутимо ответила Маня-маленькая. — Власти от Бога (ф. Абрамов); Все национализмы — бесчеловечны. Верить в свою страну отдельно от человечества нельзя (Е. Евтушенко);

• отвлеченные имена для обозначения интенсивности действия ^Или признака, их повторяемости: Морозы... время крещенское — ⁶РРР!.. Й руки-то озябли, и ноги-то ознобил — бррр! (А. Островский); Дни еще теплы и по-осеннему ласковы, но по ночам стоят холода, и ³*мля только звенит под ногами (И. Куприн);

• вещественные существительные при назывании разных сортов ^и видов вещества, что характерно для научной и учебной литерату­ры: По химическому составу различают углеродистую и легированную стали, по назначению — конструкционные и инструментальные стали. Пример из художественной литературы: — Лежи, Маруся! — сказал Иван Степанович. — Поправишься, тогда будем чаи гонять (С. Анто­нов).

Формы только множественного числа имеют: 1) названия «слож­ных» предметов, состоящих из нескольких частей (брюки, очки, ча­сы), 2) названия некоторых предметов (макароны, чернила), 3) на­звания отрезков времени (каникулы, сутки), 4) названия игр (кегли, карты).

Форма единственного числа существительных используется в значении множественного:

• при назывании класса предметов, что в обычных толковых словарях сопровождается указанием их характерных черт: АБЗАЦ. Красная строка, отступ в начале строки; ВОДОРОСЛЬ. Низшее водя­ное растение, у которого отсутствует расчленение на корень, стебель и листья; СКОРПИОН. Ядовитое паукообразное членистоногое жи­вотное. Иначе говоря, слово имеет денотативное значение, т.е. назы­вает не только какой-то конкретный предмет, но и множество их, обладающих теми же признаками: Множество лавчонок, ларьков, лотков, где торгуют пирогами, пирожками, жареным мясом, копченой рыбой, вяленой воблой, кислыми щами (Е. Пермяк).

В терминологических словарях, а также в научной и учебной ли­тературе, когда речь идет о представителях растительного или живот­ного мира, для называния их класса может использоваться форма множественного числа: ВОДОРОСЛИ. Сборная группа низших, обычно водных растений; СКОРПИОНЫ. Отряд паукообразных',

• при употреблении в собирательном, обобщающем значении: Хорошо вечером на Волге. Лещ в плавнях плещет. Из-за реки песня плы­вет. Пароход колесами шлепает (В. Суворов). Конечно, автор имел в виду не одного леща, не одну песню, не один пароход. Он рисует обычную картину летних вечеров на Волге. Употребление здесь форм единственного числа в собирательном значении придает вы­сказыванию большую выразительность. Приведем еще один пример: А при дворе коровенка, свинья, курица, а если есть чем кормить, то и гусь с уткой не будут лишними (Е. Пермяк). Если формы коровенка, свинья могут пониматься как называющие единичных животных, то невозможно предположить, что крестьянин мог держать в хозяйстве только одну курицу или одного гуся с одной уткой;

• при употреблении в дистрибутивном значении, когда отмеча- ется, что какой-либо предмет одинаково принадлежит каждому лииУ или относится к каждому предмету из указанной группы: Повелено брить им бороду (А. Пушкин).

В художественной литературе для речевой характеристики персо­нажей используются и просторечные формы числа существительных. Например, слово человек во множественном числе имеет литератур­ную супплетивную форму люди, а не человеки, как в речи одного из героев писателя С. Антонова: Какая тебе польза доказывать, что я самый что ни на есть середняк, вполне заменяемый и на работе, и на других делах? Ну ладно, убедишь ты меня, усохнет у меня эта самая особая извилинка. И останется в голове одна только серая масса, и стану я походить на тех замороженных человеков, у которых эта се­рая масса через глаза просвечивает.

Ненормативные формы числа имен существительных авторы употребляют и для национальной речевой характеристики действую­щих лиц: Мы [эвенки] говорили ему, что Чюльбю не наше место, люди там не охотник, работа мы не знаем, как жить будем? <...> Альго- ма — наш дом, а теперь Альгома нет. Последний люди ушли из тайги (Г. Федосеев).

Стилистические особенности падежных форм существительных.

Начальный падеж в русской парадигме склонения имен существи­тельных — именительный. В единственном числе он не имеет сис­темных вариантов окончаний, кроме, разумеется, родовых. Но в одном из своих значений именительный падеж выделяется стилисти­ческой ролью. Речь идет об именительном представления, который называет тему дальнейшего высказывания и издавна испо­льзуется как стилистический прием.

Именительный представления не относится к структуре следую­щего за ним предложения и рассматривается как самостоятельная конструкция. Она может содержать простую констатацию темы, хотя и акцентируя внимание на ней, и заканчиваться точкой: Нефть. Я знаю. Нефть — это жизнь (Б. Горбатов).

Если автор приглашает к размышлению над темой, именитель­ный представления заканчивается многоточием: Совесть... Сейчас считается едва ли не дурным тоном, если наши герои в книгах принима­ются рассуждать о совести (В. Распутин).

Именительный представления может сопровождаться эмоцио­нальной оценкой, тогда он заканчивается восклицательным знаком, ^{а е}сли автор одновременно приглашает и к размышлению над темой, ^т° восклицательный знак сопровождается многоточием: Сибирь! Си- ^бирь!.. Одни слышат в этом гулком звучании уверенность и надежду, дру­гие — тревожную поступь человека на дальней земле... (В. Распутин).

Если же именительный представления тесно контактирует с по­следующим местоимением и к тому же интонационно они слабо рас­членены, между ними может стоять запятая: Алеша Бесконвойный, тот самый, что добился топить по субботам баню, разжигает Алеша каменку, смотрит на разгорающийся огонь и думает: «Вот вы там хо­тите, чтобы все люди жили одинаково... Да два полена и те сгорают неодинаково, а вы хотите, чтобы люди прожили одинаково» (В. Рас­путин).

Когда именительный представления сопровождается вопросом, после него, естественно, ставится вопросительный знак: Всякий по­ступок оставляет после себя след. А мысль? Она тоже участвует в по­ступке... (В. Распутин).

У именительного темы нет параллельных форм с тем же значени­ем, однако он имеет синонимичную форму другого — предложного падежа с предлогом о: О мучениях. Однажды я спросил у Абрамова, на­сколько трудно было в ту пору, когда литература еще считалась уде­лом сочинительства, писать «вокруг да около». Он ответил... что писать правду всего легче, чем неправду; трудно печатать ее (В. Рас­путин). Писатель одинаково мог бы сказать в данном случае: Му­чения. Однажды я спросил... и т.д. по тексту, и сказанное было бы выразительнее. Именительный представления звучит энергичнее, концентрированнее, литературнее, эмоциональнее, возможно, пото­му, что короче, а предлог о растягивает представление, уводит его от художественности в сторону официально-делового стиля, напоминая об одном из обязательных реквизитов в служебных документах — указании на его содержание: О продлении договоров, Об итогах сорев­нования, О назначении на должность главного инженера.

В некоторых косвенных падежах имена существительные имеют вариантные формы, которые отличаются сферой употребления или стилистическими нюансами.

1. В родительном падеже единственного числа следующие груп­пы неодушевленных существительных мужского рода могут иметь не только окончания -а(-я), но и -у(-ю), характерные для разговорного стиля:

• вещественные существительные при указании на количество чего-либо (машина песка — песку, мало снега — снегу) или на отсутст­вие какого-либо количества {ни грамма сахара — сахару, ни капли чая — чаю). В художественной литературе такие варианты относятся, как правило, к речи действующих лиц: — Да жару, говорит, нет; Ни­чего нет, ни хлеба, ни табаку (В. Белов).

Употребление форм с -у(-ю) особенно характерно для веществен­ных существительных с уменьшительно-ласкательным суффиксом (попробуйте медку, напейте коньячку). В случае употребления опреде­лений при вещественных существительных обычно предпочитается форма с -а(-я) (машина мелкого песка, попробуйте нашего медка)^-,

• отвлеченные существительные при употреблении с количест­венным значением (много шума — шуму, сколько крика — крику, ци шума, ни крика — ни шуму, ни крику)^-,

• некоторые собирательные существительные с тем же значени­ем (никого народа — народу): Народу на суд собралось много (С. Анто­нов);

• существительные, входящие в устойчивые словосочетания (только и разговора — разговору, нет конца-края — краю)^-. — Ну вот! — закричал Митька братьям. — Говорил: сбиваете с толку! Не знаете ничего! (С. Антонов);

• существительные после предлогов из, от, с для обозначения удаления или причины действия {упустить из виду, умереть с голоду), после предлога без для обозначения отсутствия чего-либо (без стра­ха — страху и упрека — упреку), после частицы ни (ни слуха, ни духа — ни слуху, ни духу): Так ведь это не от сотрясения... Это, я так мечтаю, от грому. В том боку, знаешь, где печурка... После грому тре­щина выявилась (С. Антонов); Я, говорит, чаю без сахару не пивал, не буду, как дезертир, в чужой бане мыться (В. Белов).

2. В винительном падеже неодушевленные существительные мо­гут получать форму одушевленных. Так, существительное лицо при обозначении человека традиционно относится к разряду неодушев­ленных: Ссыльное население смотрело на меня как на лицо официальное (А. Чехов). В составном наименовании физическое лицо это сущест­вительное признается одушевленным: Недобросовестной является реклама, которая дискредитирует юридических и физических лиц, не пользующихся рекламируемыми товарами (ФЗ от 11.06.95 г. «О рекла­ме»), Здесь к одушевленным приравнивается и составное наименова­ние юридическое лицо, обозначающее не человека, а организацию.

3. В творительном падеже существительные женского рода един­ственного числа могут иметь окончания -ой(-ей) и -ою(-ею)^-. головой, синицей — головою, синицею. Последние формы используются обычно в стихах для поддержания размеров строчки и рифмы. Например, у Л. Рубальской:

Смотрю на сиену, замирая,

Кяк будто нет вокруг людеП.

А там, как ангелы из рая,

Порхает стайка лебедсП.

Залюбовался я Одеттою,

В прикид нз перышек одетую.

4. В предложном падеже некоторые существительные мужского рода единственного числа с предлогом в при указании на нахожде­ние внутри чего-либо и с предлогом на при указании на нахождение на поверхности чего-либо могут иметь ударные окончания -у(-ю) (в углу, на шкафу). Самыми употребительными существительными это­го типа являются: берег, бок, борт (судна), век, край, лес, луг, мост, порт, ряд, сад, угол (в углу комнаты, на углу улицы), шкаф (в шкафу, на шкафу); Дон, Клин, Крым.

При наличии дублетных форм следует иметь в виду, что:

• окончание -у(-ю) употребляется при выражении обстоятельст­венного значения, а -е — объектного: быть в лесу — говорить о лесе, в вишневом саду — в «Вишневом саде» А. Чехова, события в 1918 году — события в «Восемнадцатом годе» А.Н. Толстого;

• в случае однозначности вариантов (в отпуске — в отпуску, в цехе — в цеху, на холоде — на холоду) первый носит нейтральный ха­рактер, а второй — разговорный или просторечный: Только в зати­шье сохранялось тепло. Но все равно и на холоде, и в тепле все вокруг менялось ежечасно (М. Шахов); Я с постели решительно встану, Чуть помедлю на холоду (В. Гордейчев); примеры просторечного употреб­ления форм на -у. Стоит перед моими глазами веселая наша письмоно­ска. Гордая была, статная, что талия, что ножки — все при ней. Не­даром ей в хору поручали объявлять номера (С. Антонов).

5. В именительном падеже множественного числа ряд существи­тельных мужского рода имеет ударные окончания -а(-я): адрес — ад­реса, бок — бока, директор — директора. Наиболее последовательно получают это окончание следующие существительные: адрес, бег, бе­рег, бок, век, вечер, глаз, голос, город, директор, доктор, дом, катер, китель, корпус, край, лагерь, лес, луг, мастер, номер, орден, остров, па­рус, паспорт, повар, поезд, профессор, рог, рукав, снег, сторож, том, цвет.

При наличии вариантов окончаний у существительных следует иметь в виду, что:

• варианты могут различаться значениями; ср.: образы (художе­ственно-литературные) и образа (иконы), учшНели (идейные руко­водители) и учителя '(преподаватели), цветы (растения) и цвета (окраска);

• формы с -а(-я) более свойственны бытовой и профессиональной речи: годы — года, инспекторы — инспектора, прожекторы — прожек­тора, секторы — сектора, слесари — слесаря,' токари — токаря,' топо­ли — тополя,' тракторы — трактора, якори — якоря.'Ненормативное употребление форм с -а(-я) в художественной литературе служит для речевой характеристики героев: — Что-то получится, — ответили ей слесаря. — Но вот что — это задача (В. Кочетов); И опыт Европ и Аме­рик Путиловской хваткой беря. В ученых, спецов, в инженеров Растут по цехам токаря (Б. Глебов); Не сводя глаз с огней, Янсен пошарил на груди свисток. Свистнул. Ответили боцмана (А.Н. Толстой).

Существительные мужского рода типа домище в именительном падеже множественного числа имеют форму домища^-, форма с окон­чанием -и (домищи) является разговорной.

6. В родительном падеже множественного числа некоторые груп­пы существительных мужского рода имеют форму именительного падежа единственного числа, т.е. нулевое окончание:

• отдельные названия лиц по национальной принадлежности: (жизнь) башкир, бурят, грузин, лезгин, румын, туркмен, турок, цыган^-, но арабов, калмыков, киргизов, монголов, таджиков, узбеков, якутов^-,

• отдельные названия лиц, связанных с воинской службой: (от­ряд) драгун, гусар, кадет, партизан, солдат; но минеров, саперов;

• отдельные названия парных предметов: (пара) ботинок, бот, валенок, погон, сапог, чулок; но носков.

• отдельные названия единиц измерения при указании на их ко­личество: (несколько) ампер, вольт, герц, ом, рентген^-, но джоулей, кулонов, ньютонов, динаров.

Из вариантов -ов/нулевое окончание стилистически нейтраль­ным является первый, а последний свойствен разговорной речи: (сколько?) гектаров — гектар, граммов — грамм, каратов — карат, кшограммов — килограмм. В художественной литературе краткие ва­рианты используются для речевой характеристики действующих лиц: Дела в нашей деревне идут плохо. Ржи гектар восемьдесят до сих пор лежит не убрано, а скоро снег (В. Тендряков); Глашка тут прикидыва­ла — килограмм по пятьдесят [меду] на семью (Б. Полевой);

• отдельные названия фруктов и овощей. Варианты окончаний имеют такое же стилевое распределение, как указано выше (абрико­сов — абрикос, апельсинов — апельсин, баклажанов — баклажан, ман­даринов — мандарин, помидоров — помидор). В художественной лите­ратуре формы с нулевым окончанием употребляются для характеристики разговорной речи персонажей: На днях высылаю вам почтой два ящика мандарин (С. Есенин); Я уж картохи сварила, селе­дочку из магазина принесла, помидор набрала (В. Липатов).

7. В родительном падеже множественного числа стилистически Различаются также следующие формы существительных: дупел — дупл, ремесел — ремесл, русел — русл (первые свойственны книжной Речи, вторые — разговорной); захолустий — захолустьев, побере- зкий — побережьев, снадобий — снадобьев (первые стилистически ней­ральные, вторые — разговорно-просторечные); верховьев — верха- вий, низовьев — низовий, яблок — яблоков, блюдец — блюдцев, полоте­нец — полотенцев, щупалец — щупальцев, мест — местов, дел — делов, кур — курей (первые стилистически нейтральные, вторые — разго­ворно-просторечные). Ненормативное употребление приведенных слов характеризует речь литературных персонажей: У них, бают, яб­локов моченых страсть как много/(М. Алексеев); Дайте полотенцев... надо связать его (М. Горький); Хоть и недолго мы его видели, а много он тут делов наделал; Курей не прокормить (С. Антонов).

8. Существительные мужского рода типа домишко склоняются по следующему образцу: Р.п. домишка, Д.п. домишку. Т.п. домишком. Склонение таких существительных по образцу: Р.п. домишки, Д.п. домишке, Т.п. домишкой — свойственно разговорной речи.

9. Существительные среднего рода на -ие могут иметь разговор­ные формы с редуцированным и, т.е. с ерем (ь): Все мненья пополам разделились, кто говорит, что я проспорил, а кто говорит, что Мишка слово не выдержал; «Есть где-то она, наша доля-то». Сказал и сел. «Должна быть!» — это Мартын говорит, а Федула, тот уснул на со­бранье (В. Белов).

10. Некоторые группы личных имен могут иметь вариантную форму:

• составные имена, образуемые из нескольких простых имен с основой на согласный. В соответствии с литературными нормами все компоненты таких составных имен, русских или заимствован­ных, склоняются: собрание сочинений Ивана Бунина, посвящение Виктору Владимировичу Виноградову; всемирная известность Жюля Верна, неиссякаемый юмор Марка Твена. Однако в разговорной речи первый компонент таких составных имен при их склонении может оставаться неизменным: встретил Иван Петровича, увлекался Жюль Верном',

• русские двойные фамилии. При склонении первый компонент фамилии изменяется, если он представляет собой особую, самостоя­тельную фамилию: Лебедев-Кумач, Лебедева-Кумача, Лебедеву-Кума­чу. Если первый компонент сам по себе не является фамилией, то при склонении сложной фамилии он не изменяется: Миклухо-Мак­лай, Миклухо-Маклая, Миклухо-Маклаю.

11. В стилистических целях, для речевой характеристики персо­нажей, не соблюдающих нормы литературного языка, могут скло­няться даже несклоняемые существительные. Употребление их с окончаниями в косвенных падежах свидетельствует о недостаточной грамотности того или иного действующего лица: Все мы, Парменуш [обращение к лошади], под сельпом ходим, ты уже меня не ругай»-- Ты, значит, у селъпа стоишь, у высокого крылечка (В. Белов).

Разговорно-просторечные падежные формы имен существитель­ных используются и для стилизации речи лиц, для которых русский язык не является родным:

Рита присела на корточки. Старик [алтаец] еше поглядел на нее и сказал:

• Твой палатка четыре штука там стоит?..

Она пожала плечами.

• Должно быть, там...

• Большой дорого бежишь? Бийск бежишь?

• Бийск...

• Ай-ай! Какой-такой начальник? Куда глазам глядит? Ай-ай! Какой на­чальник — один девка хоронил, другой девка ночью лес бежит! (С. Залыгин).

Итак, вариантные падежные формы имен существительных игра­ют заметную роль в стилизации литературного текста.