Принятие новых доказательств

Особого внимания заслуживает п. 26 Постановления № 36. Он указывает, как суд должен решать вопрос о возможности принятия новых доказательств, в том числе приложенных к апелляционной жалобе или отзыву на апелляционную жалобу (выделено автором. - П. П.). Суд определяет, была ли у лица, представившего доказательства, возможность представить их в суд первой инстанции или заявитель не представил их по не зависящим от него уважительным причинам. Между тем в законе, требования которого Постановление № 36 не может изменять или дополнять, содержатся различные подходы к пределам доказывания в суде апелляционной инстанции. Выбор того или иного подхода зависит от позиции стороны, заявляющей новые доказательства применительно к состоявшемуся решению суда.

Лицо, обжалующее решение, обязано доказывать уважительность причин непредставления доказательств в суд первой инстанции. Но доказательства, приложенные к возражениям на апелляционную жалобу, суд апелляционной инстанции должен принять и исследовать (ч. 2 ст. 268 АПК РФ). Очевидно, что возражения на апелляционную жалобу направляет прежде всего лицо, в пользу которого состоялось решение суда⁵. Возражения могут направлять и соистец, соответчик, третье лицо, если они есть в деле. В возражениях они могут просить в том числе изменить или отменить решение суда по другим основаниям. Но лицо, в пользу которого состоялось решение суда, в деле есть всегда, и в первую очередь стоит ожидать, что именно оно будет направлять возражения.

Таким образом, в законе косвенно прослеживается подход, согласно которому новые доказательства, удержанные без уважительных причин, не могут быть направлены против решения суда, но могут быть направлены в защиту решения суда. В Постановлении № 36 недостает обоснования, почему подход к представлению новых доказательств за решение суда и против него должен быть одинаковым, хотя буквальный текст закона предусматривает разные подходы (защита решения суда новыми доказательствами не ограничивается).

С точки зрения автора, оправданность подхода, подразумевающего неограниченную защиту решения суда, действительно выглядит весьма спорной. Этот подход лишь в малой степени повышает уважение к решению суда. Если выходит, что решение суда было правильным главным образом в силу новых доказательств, которые суд не оценивал, то законная сила решения суда в определенной степени основана на наитии, а не на доказательствах. В то же время, если действующий закон неточен, то следовало бы изменить сам закон, а не издавать разъяснения, справедливые по сути, но формально противоречащие законодательству. Обоснованным представляется включение в п. 26 Постановления разъяснения, согласно которому признание доказательства относимым и допустимым само по себе не является основанием для его принятия судом апелляционной инстанции. В самом деле, автор в своей практике наблюдал, как представитель стороны сознательно подменял обоснование уважительности причин того, что доказательство не было представлено вовремя, обоснованием его относимости и допустимости.

Категоричность изложенных выше разъяснений отчасти смягчается в абз. 5 п. 26 Постановления № 36: «принятие дополнительных доказательств судом апелляционной инстанции не может служить основанием для отмены постановления суда апелляционной инстанции; в то же время непринятие судом апелляционной инстанции новых доказательств при наличии к тому оснований <> может <> являться основанием для отмены постановления суда апелляционной инстанции, если это привело или могло привести к вынесению неправильного постановления». Таким образом, существо дела, выраженное свидетельствующими об обстоятельствах дела доказательствами, имеет преимущество над формой.

В связи с этим следует отметить, что принятие или непринятие судом апелляционной инстанции новых доказательств должно рассматриваться в качестве оснований для отмены постановления суда не только в кассационном, но и в надзорном порядке, тем более если апелляционный суд изменил или отменил решение. В Постановлении № 36 не разрешен вопрос, принимаются ли в суде апелляционной инстанции доказательства, если о необходимости их представления участник судопроизводства узнал лишь из правовой позиции, сформулированной судом в решении. То есть, когда другие участники судопроизводства не указывали на необходимость таких доказательств, но сам суд в решении заключил, что они требуются по предмету доказывания, как он следует из толкования судом закона⁶.

Представляется, что участник судопроизводства, с одной стороны, должен был правильно толковать закон, с другой - если суд не уведомил его о бремени доказывания, то при отсутствии грубой неосмотрительности с его стороны это может служить уважительной причиной для принятия дополнительных доказательств.