Биография

Дмитрий Юрьевич Жданухин - автор более 100 научных и практических публикаций и комментариев по коллекторской деятельности, юриспруденции и PR. Окончил Уральскую государственную юридическую академию (2001), кандидат юридических наук. Работал преподавателем и заместителем заведующего кафедрой уголовного права УрГЮА, директором по развитию группы правовых компаний ИНТЕЛЛЕКТ-С (г. Екатеринбург), директором по развитию Коллекторского агентства «Центр ЮСБ» (г. Москва). Инициатор и руководитель проектов «Коллекторская экспертная сеть» (совместно с Ассоциацией по развитию коллекторского бизнеса), «Реанимация статьи 177 УК РФ» (проведено более 10 семинаров для судебных приставов в различных регионах России), «Юридическая экспертная сеть» и др.

- Часто ли коллекторы сталкиваются со стадией исполнительного производства? И много ли дел с участием коллекторов рассматривается сейчас в арбитражных судах?

- Разумеется, таких дел много. Во-первых, коллекторское агентство может выступать истцом, когда оно выкупает задолженность и дальше взыскивает ее в судебном процессе самостоятельно. Во-вторых, - и таких случаев куда больше - коллекторы оказывают юридические услуги и помогают своему клиенту взыскать задолженность. Тут получается парадоксальная ситуация. С одной стороны, зачастую клиенты обращаются к коллекторам, потому что хотят, чтобы до исполнительного производства дело не дошло и чтобы задолженность была взыскана прежде всего во внесудебном порядке. Действительно, именно в досудебном урегулировании заключается специфика коллекторской работы. С другой стороны, в ряде случаев обращение в суд становится неизбежным. Из всех дел о взыскании долгов с юридических лиц до стадии исполнительного производства доходит около 50 процентов (по физическим лицам меньше - лишь 20–25 процентов). И тут оказывается, что обычные юристы (даже в самых лучших фирмах) с приставами работают неэффективно. Они используют только тактику постоянного обжалования действий (бездействия) приставов, нарушения ими каких-то норм. Но у приставов большой «иммунитет» ко всем подобным обжалованиям. Как мне в шутку говорили пару лет назад - треть из них постоянно «ходит под каким-либо уголовным расследованием», на каждого хотя бы раз жаловались, поэтому отдельные жалобы, как правило, неэффективны. А коллекторы могут позволить себе помогать судебным приставам, в том числе оказать чисто техническую и научно-консультационную поддержку по сопровождению их деятельности. Особенно по нововведениям, где приставы еще сами не знают, как это делать. Например, как зарегистрировать за должником право собственности на недвижимость.

- То есть можно говорить о том, что вы часто действуете совместно?

- Законные полномочия есть только у приставов. Коллекторы участвуют в исполнительных действиях в качестве представителя взыскателя, а взыскатель имеет право принимать участие в исполнительных действиях.

- Почему вообще возникла необходимость в существовании коллекторских агентств?

- Здесь все достаточно просто. Причина - большое количество долговых ситуаций. Если они все попадут в работу государственных органов - правоохранительных и судебных, то система не справится.

- Но ведь граждане вряд ли думают о сохранности системы...

- Они могут многое думать или не думать, но независимо от этого будут включаться естественные механизмы. Служба судебных приставов работает плохо, и большинство об этом знает. Правовые механизмы в современном обществе не могут быть достаточно эффективны по отношению к потребностям этого самого общества. Право - это не единственный регулятор, есть и другие - прежде всего мораль. И как это ни странно звучит, но коллекторы во многом используют и этот регулятор, когда различными психологическими способами воздействуют на должников - физических лиц. Например, заставляют задуматься, как наличие задолженности скажется на их жизни вообще. То же самое и при взыскании задолженности с организации. Может, это и странно, но коллекторы делают этику реальностью.

- Каким образом?

- Самый простой пример: предприниматель, который бросил бизнес с долгами и перевел активы в другую фирму. Один из самых распространенных вариантов в практике корпоративного коллекторства - когда долг взыскивают с параллельного бизнеса должника. Основной бизнес был брошен, сотрудники, активы и прочее переведены в другую компанию. Мы показываем, что контрагенты этой новой компании могут узнать о предыдущей недобросовестности, если они не знали. Или, например, если компания участвует в тендерах, то мы информируем организаторов о состоянии дел должника, тем самым перекрывая ему саму возможность участия. В свое время даже отдельные подзаконные нормативные акты по участию в тендерах (например, в Москве) предусматривали отслеживание компрометирующих факторов.

- То есть речь идет о деловой этике и репутации?

- Да. Причем надо понимать, что мы не говорим об этике как о чем-то невесомом и не важном для бизнеса. Компания, которой руководит человек, допустивший в прошлом недобросовестность, не сможет выиграть тендер. Более того, если она его все же выиграет, то коллекторы в отличие от юристов более пристально рассматривают систему контроля. Если тендерный комитет - по сговору ли с должником или по каким-то другим основаниям - не внемлет предоставленной информации, то сам этот факт может стать объектом исследования контролирующими органами: прокуратуры, счетной палаты или контрольно-ревизионного управления.

- А насколько эффективна система исполнительного производства в России?

- Тут надо четко определить, о чем мы говорим. Если о действующем законодательстве, то оно неплохое. А если об его реализации, то, учитывая условия, в которых эта реализация проходит, снова вспоминается высказывание В. С. Черномырдина: «Хотели как лучше, а получилось, как всегда». Исполнительная система работает недостаточно хорошо в плане оперативности, грамотности своих сотрудников, мотивированности их работы на результат Я неоднократно от судебных приставов-исполнителей слышал и сочувствие должнику, и рекомендации истцу «А зачем вы ему кредит давали?»

Эффективный результат (реальное взыскание) исполнительная система дает реже, чем должно быть. Потому что большинство должников делает так, что, когда доходит до исполнительного производства, никаких реальных активов на организации уже не будет. Единственный возможный вариант - включение механизма уголовной ответственности опять-таки при помощи приставов (но уже приставов-дознавателей). Когда ставится вопрос об уголовной ответственности за злостное уклонение путем сокрытия активов по статье 177 УК РФ. Но этот механизм проигрывает по оперативности и эффективности технологиям корпоративного коллекторства.

- Что это за технологии?

- Во многом они сводятся к тому, что если мы покажем должнику вероятность правильного использования исполнительного производства, то он решит не рисковать и будет рассчитываться. Основная угроза - это как раз то, что будут затруднены бизнес-процессы должника (причем абсолютно законно, в рамках тех прав и гарантий, которыми обладает взыскатель).

- А где грань между законным и незаконным воздействием?

- Прежде всего учитываются нормы уголовного законодательства. А именно: нельзя использовать угрозы жизни и здоровью, причинение вреда имуществу, незаконный шантаж, основывающийся на не соответствующих действительности сведениях, и сведениях, не связанных с долговой ситуацией. Допустимое воздействие строится в том числе и на том, что мы всегда работаем с людьми. Даже если должником является организация, все зависит от того, как воспринимает ситуацию ее руководитель. Осознает ли он риск собственной ответственности. Я лично веду специальную работу по реанимации статьи 177 Уголовного кодекса РФ «Злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности». Более чем в 10 регионах страны были проведены бесплатные семинары для приставов по поводу применения только этой нормы.

И буквально сегодня я получил письмо от одного из участников лекций. Он прислал отсканированный приговор с комментарием, что по нашим рекомендациям появился один из первых приговоров.

- Чем же тогда обусловлена неэффективность исполнительной системы?

- Пробелами в материально-техническом оснащении. Финансирование ФССП России, количество сотрудников, их заработные платы, их перспективы роста недостаточны, чтобы эффективно работать. Самое главное, что эта задача - обеспечение достаточными ресурсами - вряд ли может быть решена. Любые нововведения споткнутся о недостаточность материальных и, как следствие, кадровых ресурсов. Нет адекватного обеспечения - нет имиджа, соответственно, нет подходящих людей.

- А как можно решить проблемы обеспечения?

- Они системны, и здесь вряд ли что-то можно сделать путем внесения изменений в законодательство. Надо понимать, в какой системе все это происходит. Но важный момент - ФССП России в отличие от многих других органов демонстрирует интересные попытки повысить эффективность собственной деятельности за счет не юридических механизмов, а за счет PR. От этой службы постоянно идет креатив. То они ищут должников с помощью социальных интернет-сетей, то обращаются за помощью к священникам. Все эти действия правильные и одно время использовались коллекторами. По сути дела, приставы хотя бы иногда используют те же технологии, которые составляют сердце корпоративного коллекторства. Вот последние года три приставы делают шумную PR-акцию из задержания должников в аэропортах. Сейчас эта мера - запрет выезда должника из РФ - появилась в Законе об исполнительном производстве¹, а до того была только в Законе о порядке выезда и въезда². Знающие приставы и тогда применяли все это. И они правильно делают, что обеспечивают такое PR-сопровождение. Я бы на их месте обязательно сделал исследование: сколько должников погасили задолженность из-за того, что получили эту информацию. В общем, эту работу приставов я горячо поддерживаю.

- Насколько судей волнует реальное исполнение их решений?

- Совершенно не волнует. Я не уверен, что в системе учета, связанной с деятельностью судей, фиксируется исполнение либо неисполнение судебных актов. Между тем эти системы учета очень важны. Тут проявляется отрицательная черта такой особенности юриспруденции, как ее формальность. Судья иногда позволяет себе сказать: «Вы же понимаете, ничего не будет исполнено», но он не имеет права на этом основании отказать в иске. А значит, он вынужден рассмотреть дело и вынести решение, шансы на исполнение которого ничтожны.

- Велико ли влияние судов на эффективность исполнительного производства?

- В принципе да, особенно по отдельным категориям дел, в том числе связанным с коллекторской деятельностью. Правильная формулировка решения - это очень важно. Иногда некоторые важные вещи не прописываются. Если решение арбитражного суда сформулировано нечетко, часто требуются дополнительные усилия, чтобы получить исполнительный лист или добиться реального исполнения уже выданного листа.

Упомяну еще об одном важном обстоятельстве, к которому постепенно стремятся, но говорят еще как о чем-то нереальном. Я имею в виду медиационную роль судей. Советник Президента РФ Вениамин Федорович Яковлев активно продвигает эту идею. И здесь открывается большое поле для совершенствования. Если бы судьи больше внимания уделяли возможности примирения (в том числе и в арбитражном суде), больше бы предлагали обратиться к профессиональным медиаторам, то эффективность решения проблем, из-за которых пришлось обращаться в суд, значительно бы выросла.

- Зависит ли сложность исполнения судебных актов от того, кто является ответчиком?

- Естественно, зависит. В основном к нам обращаются по хозяйственным спорам, связанным с взысканием задолженности. Иногда единственный вариант как-то возместить неполученные деньги - это наложить взыскание на активы. Естественно, сложно взыскивать с государства, муниципальных органов и так далее. Причем часто сложность носит не юридический характер, а скорее системный.

- А часто приходится истребовать задолженность с госпредприятий?

- Не часто. В моей собственной практике мы работали с одним из крупнейших в Москве транспортных предприятий. Мы решили вопрос без каких-либо судебных действий. Просто показали, что информация о неплатежах госпредприятия, которое имеет достаточное финансирование, может попасть на соответствующий уровень властной иерархии. В целом же отмечу, что именно из-за госпредприятий появилась проблема с большим количеством обращений в Европейский суд по правам человека с жалобами на неисполнение судебных решений.

- Если резюмировать - с какими трудностями сталкиваются коллекторы при работе с госорганами?

- Основная проблема банальна - денег нет. Точнее - в смете не предусмотрено погашение задолженности. В результате все варианты урегулирования споров носят околокоррупционный характер - даже при исполнении вступившего в силу решения суда!

Кроме того, проблемой является административный ресурс или, можно использовать такое выражение, коррупционный шантаж. То есть угроза «асимметричного» ответа в виде увеличения числа проверок, каких-либо претензий со стороны контролирующего органа

- Когда в суде рассматривается иск к госпредприятию, сохраняет ли суд достаточную беспристрастность или есть некая предвзятость?

- Увы, судьи даже по обычным долгам часто позволяют себе не процессуальные высказывания, а обыденные суждения. Арбитражные судьи этим меньше грешат, у них выше квалификация, но в судах общей юрисдикции такое бывает.

- Вы сказали, что с самим законодательством у нас лучше, чем с его реализацией на практике. В новой редакции Закон об исполнительном производстве существует уже пару лет. В него постоянно вносятся различные изменения, а известно, что реформирование законодательства решает старые проблемы, но создает новые. Так ли обстоит дело и с данным Законом?

- Действительно, в законе тщательно прописали те вопросы, которые раньше были неоднозначными, и решили коллизии, которые раньше доходили до Конституционного Суда РФ. Например, с какого момента фиксировать начало течения срока о возбуждении исполнительного производства: с момента поступления исполнительного листа в службу или с какого-то другого. Решили проблему полномочий судебных приставов: раньше они могли войти в помещение без согласия только вместе с милицией, теперь же они могут поступать так самостоятельно. В числе исполнительных действий появилось обращение в регистрирующий орган за регистрацией права собственности должника. Из новых проблем можно отметить появление у приставов права приостанавливать взыскание. Особенно важно, что это право реализуется с довольно широким усмотрением самого пристава. И это вызывает определенные вопросы.

Но конкретно говорить о проблемах можно будет только после того, как сложится практика. Пока ее нет, даже применение приставами своих новых полномочий, осуществление новых исполнительных действий может натолкнуться на непонимание со стороны судов, куда должники будут обжаловать все эти действия.