18 Ноября

Последние несколько дней было не до дневника. Субботу с воскресеньем полностью отняли скучнейшие партийные документы. Остальное время – лавина не менее скучной министерской рутины.

Создается впечатление, что настоящие дела до меня просто не доходят. Не то чтобы мне нечем было заняться, нет. Работы хватает: мой стол забит разными ненужными бумажками, словом – одной ерундой.

А вчера «пустой» оказалась вообще вся вторая половина дня. Ни одной встречи, ни одного заседания. Бернард даже посоветовал сходить в палату общин, чтобы «быть в курсе ведущихся там дебатов». Более нелепого совета мне еще никто не давал!

Сегодня после обеда, просматривая окончательный вариант программы предстоящего официального визита, включил телевизор. Лучше бы я этого не делал. В «Новостях» передали сообщение о государственном перевороте в Буранде. По мнению комментатора, переворот марксистского толка. Мировое сообщество, говорилось в сообщении, весьма обеспокоено создавшейся ситуацией в связи с бурандийской нефтью. Новым президентом провозглашен некий Селим Мохаммед, полковник, главнокомандующий вооруженными силами страны. Или, что более вероятно, он сам себя провозгласил таковым. Судьба свергнутого президента пока неизвестна.

Совершенно потрясенный, я попросил Бернарда немедленно соединить меня с министром иностранных дел.

– Будем каблировать? – деловито осведомился он.

– Куда? – спросил я, как дурак.

Впрочем, затем до меня дошло. Очередное нелепое предложение моего личного секретаря. Какой смысл шифровать телефонный разговор о том, что минуту назад передавали в программе новостей?!

Бернард наконец-то соединил меня с Мартином.

Невероятно, но Мартин, оказывается, не имел ни малейшего понятия о перевороте в Буранде.

– Откуда тебе это известно? – спросил он.

– Из теленовостей. Неужели ты ничего не знаешь? Кто из нас министр иностранных дел, черт побери?

– Я, – сказал Мартин, – но у меня не работает телевизор.

Я не поверил своим ушам.

– У тебя не работает телевизор? Вы что, не получаете экспресс-информацию?

– Конечно же, получаем, но она, как правило, приходит позже. Обычно через два-три дня. Я всегда узнаю о международных событиях по телевизору.

Он что, шутит? Похоже, нет. Сказал ему, что официальный визит должен состояться в любом случае. От этого зависит исход дополнительных выборов в трех избирательных округах. Мартин согласен с этим.

Прощаясь, попросил его держать меня в курсе дел.

– Нет уж, это ты меня держи в курсе, – отозвался он. – Телевизор-то работает у тебя.

19 Ноября

С утра первым делом встретился с сэром Хамфри. Он в прекрасном расположении духа, так и сияет.

– Вы уже наслышаны о печальных новостях, господин министр? – начал он, улыбаясь во весь рот.

Я молча кивнул.

– Впрочем, для нас это всего лишь небольшое неудобство, – продолжил он. – Машина, правда, запущена, – он покрутил в воздухе рукой, – но отменить приготовления к визиту в принципе не составит особого труда…

– Исключено! – твердо сказал я.

– Но, господин министр, у нас ведь нет выбора…

– Есть. Я уже переговорил с министром иностранных дел. – Мне показалось, что у Хамфри чуть дернулось левое веко. – Мы возобновляем наше приглашение новому президенту.

– Новому президенту? – ошеломленно переспросил Хамфри. – Но ведь мы еще даже не признали его правительство!

Я тоже улыбнулся и тоже покрутил рукой в воздухе.

– Машина запущена…

– Но мы понятия не имеем, кто он такой, – не сдавался Хамфри.

– Некто Мохаммед, – сообщил я.

– Но… Этого мало! Что он из себя представляет?

Я заметил – по-моему, довольно остроумно, – что мы не собираемся принимать его в члены «Атенеума»²³. Нам наплевать на то, что он из себя представляет.

Сэр Хамфри попытался было надавить на меня.

– Господин министр, в Буранде хаос, неразбериха. Мы даже не знаем, кто стоит за новым президентом. Советы? Или Мохаммед просто еще один неистовый бурандец. Мы не имеем права подвергать такому риску наше дипломатическое реноме.

– У правительства нет выбора, – ответил я. Тогда Хамфри избрал другую тактику.

– Учтите, господин министр, мы не успеем подготовить необходимую документацию!

На подобную чепуху я вообще не намерен обращать внимание. Подготовка документации – настоящая мания государственного аппарата. Мне вдруг отчетливо представилось, как сэр Хамфри Эплби, лежа на смертном одре в окружении удостоверений, страховых полисов и прочих справок, приподнимает голову и слабеющим голосом возвещает: «Господи, я не могу предстать пред тобой, у меня не готова необходимая документация!»

Сэр Хамфри не унимался:

– Дворец категорически настаивает, чтобы Ее Величество была исчерпывающе проинформирована по данному вопросу. А без необходимой документации это не представляется возможным.

– Ее Величество будет на высоте! – сказал я, вставая. – Она не подведет.

Какой ход, а? Пусть теперь попробует критиковать Ее Величество!

Сэр Хамфри, надо отдать ему должное, вышел из затруднительного положения достойно. Он тоже поднялся.

– Об этом не может быть и речи, – ответил он. – Мы ничего о нем не знаем. Вдруг он дурно воспитан? Вдруг он будет груб с королевой? Он ведь может… позволить себе вольности! – Хамфри изворачивался, как мог. – По протоколу он должен сфотографироваться вместе с Ее Величеством… Что если он окажется еще одним Иди Амином? Последствия могут быть ужасными.

Должен признаться, последнее замечание Хамфри меня несколько встревожило, но… не настолько, чтобы пожертвовать выборами в трех неустойчивых округах.

– В силу определенных государственных соображений, – возразил я, – данный визит представляется исключительно важным. Буранда – в перспективе сказочно богатая страна. Она испытывает острую нужду в морском буровом оборудовании, а у нас бездействуют верфи на Клайде. Кроме того, Буранда занимает стратегическое положение в африканской политике нашего правительства.

– Наше правительство никогда не проводило какой-то особой африканской политики, – заметил сэр Хамфри.

– Теперь проводит, – отрезал я. – А если за новым президентом стоят марксисты, кто лучше Ее Величества сможет перетянуть его на нашу сторону? Кроме того, народу Шотландии обещано важное мероприятие государственного значения, и мы просто не можем, не имеем права нарушить слово.

– Не говоря уж о выборах в трех неустойчивых округах… – сухо добавил сэр Хамфри.

– Которые не имеют к этому ни малейшего отношения, – окончил я, испепелив его взглядом.

– Конечно же, нет, господин министр, – поспешно согласился мой постоянный заместитель, но я почему-то не уверен в искренности его ответа.

Зазвонил телефон. Бернард снял трубку. Звонили из МИДДСа, от Мартина.

Закончив разговор, Бернард сообщил нам, что новый президент Буранды объявил о своем намерении нанести официальный визит в Великобританию. В соответствии с договоренностью своего предшественника.

Отлично! Значит, МИДДС наконец-то начал получать срочную информацию. Спросил Бернарда, откуда к министру поступило это сообщение. Из Манговилла?

– Не совсем так, – ответил он. – Его шофер узнал об этом из радионовостей.

Теперь отменить визит может только премьер-министр… по рекомендации Мартина или моей. А я твердо решил, что визит должен состояться при любых условиях. Еще одно генеральное решение. В конце концов, не так уж мало. Прекрасно!