22 Июня

Победа!

Сегодня мне принесли окончательный вариант отчета Хендерсона. В нем ничего не изменено, за исключением последнего абзаца, который теперь звучит так:

«Исходя из полученных данных, комиссия не видит оснований, препятствующих реализации проекта. Вместе с тем комиссия считает необходимым подчеркнуть, что метадиоксин является сравнительно новым компонентом и, следовательно, было бы безответственно отрицать возможность, что в результате дальнейшего исследования его производство может быть признано опасным для здоровья людей».

Я вызвал Бернарда и попросил его подготовить сообщение для печати.

Затем я отменил все запланированные встречи и отправился поездом в Ливерпуль, где должна была состояться очередная демонстрация протеста. Там в присутствии множества людей, а также извещенных заранее представителей радио, прессы и телевидения я победоносно заявил о своем решении не давать согласия на производство пропанола в Мерсисайде.

Теперь уже можно смело утверждать: на следующих выборах эти четыре неустойчивых округа будут наши.

Вечером с удовольствием следил за выступлением сэра Уолли по телевидению. Естественно, ни о какой отставке не было и речи – мы переиграли его по всем статьям.

Он просто сказал: раз комиссия Хендерсона имеет основания сомневаться в безопасности метадиоксина – вопрос о его производстве отпадает сам собой.

23 Июня

Никогда не видел сэра Хамфри в большей ярости, чем сегодня.

– Чувствуете себя героем? – неприязненно спросил он.

– А почему бы и нет? – ответил я. – ПМ будет просто в восторге.

– Более нелепое деловое решение трудно себе представить, – злобно ощерился он.

– Более умное политическое решение вряд ли возможно, – уверенно произнес я, пропустив мимо ушей очередное хамство моего постоянного заместителя.

Бернард упорно молчал.

– А что вы думаете по этому поводу, Бернард? – безжалостно спросил я.

Его лицо выражало отчаяние.

– Мне кажется… что, принимая во внимание все обстоятельства… и… э-э… тщательно взвесив… э-э… то есть с учетом возможных последствий и различных точек зрения… я считаю своим долгом отметить, что… э-э… вы очень здорово смотрелись по телевизору, господин министр.

С удовольствием понаблюдав за мучительной попыткой Бернарда выкрутиться из сложного положения, я снова повернулся к сэру Хамфри.

– Да, кстати, нельзя ли как-нибудь поощрить профессора Хендерсона: орден Британской империи или еще что-либо в этом роде?

Мое предложение повергло сэра Хамфри в ужас.

– Ни за что на свете! Он абсолютно ненадежен, у него полностью отсутствует умение делать правильные выводы… Мне до сих пор не понятно, почему он так неожиданно изменил последний абзац, чем поставил под сомнение весь отчет!

– Потому что он умеет делать правильные выводы и вдобавок обладает массой достоинств и личным обаянием… – не задумываясь, ответил я и только потом понял, что сказал!

Хамфри тоже все понял.

– Помнится, вы говорили, что никогда с ним не встречались.

– Интеллектуальных достоинств, – моментально нашелся я. Но моего постоянного заместителя не так легко провести.

– А как насчет личных качеств? – иронически заметил он.

Я слегка растерялся.

– Он… э-э… он очаровательно пишет, так ведь, Бернард?

– Да, господин министр, – верный чувству долга, подтвердил Бернард.

На сэра Хамфри в этот момент стоило посмотреть.