13 Апреля

Проспал весь пасхальный понедельник, так как ночью мы с Энни, естественно, не сомкнули глаз.

Сегодня утром не успел войти в свой кабинет, как на меня насел этот ужасный Уолтер Фаулер, неизвестно каким образом пронюхавший про петицию. Ему, видите ли, трудно себе представить, как я мог «положить под сукно» петицию, за которую сам так ратовал всего год назад или чуть больше. Его удивление вполне понятно: он ведь ничего не знал об изменившихся обстоятельствах, заставивших меня по-новому, более глубоко и осмысленно взглянуть на проблему электронной слежки.

– Что-то здесь не так, – недоверчиво прищурился Фаулер. – Вы заявляете о своем твердом намерении положить конец незаконному прослушиванию телефонов, получаете больше двух миллионов подписей под вашей петицией – ведь это лучшее подтверждение тому, что ваше дело правое, – и ни звука!…

Главное – набрать в рот воды, подумал я, а то еще неизвестно, как он все это преподнесет. Прессе никогда нельзя доверять.

– Так как же насчет обещания провести в жизнь хотя бы основные требования петиции?

Я понял, что иного выхода нет – обет молчания придется нарушить.

– Понимаете, Уолтер, – глубокомысленно начал я, – все не так просто…

– В каком смысле? – удивился он.

– В смысле безопасности.

– Ах, это… Но ведь вы сами утверждали, что ссылки на безопасность – последняя надежда отчаявшегося бюрократа, не так ли, господин министр?

Чтоб ты провалился! Я снова решил молчать.

Не дождавшись ответа, Уолтер угрожающе сказал:

– Хорошо, раз так, я сделаю по-другому. Я опубликую статью под заглавием «МИНИСТР ОТВЕРГАЕТ СОБСТВЕННУЮ ПЕТИЦИЮ!» Будет еще острее!

Пришлось снова нарушить обет.

– Успокойтесь, Уолтер, не порите горячку.

– Что вы намерены делать – поддержать или отвергнуть петицию? – в лоб спросил он.

– Нет, – мудро ответил я.

– Да, кстати, господин министр, мой шеф интересуется, не повлиял ли на вашу точку зрения список приговоренных армией освобождения.

Конечно, повлиял! А как же иначе? Я же не кретин.

– Конечно, нет! – возмутился я. – Что за нелепая мысль?

Похоже, он мне не поверил, однако доказать обратное был не в состоянии, поэтому продолжал атаковать:

– А как тогда прикажете понимать столь резкую смену декораций?

Честно говоря, ситуация становилась безнадежной. Но тут, слава богу, раздался стук в дверь и вошел Бернард. Он меня очень выручил, сообщив, что у сэра Хамфри ко мне срочное дело.

Однако упрямый Уолтер сидел до тех пор, пока я не спросил его, не возражает ли он… Даже после этого у него хватило наглости заявить, что он не прощается и зайдет, как только я освобожусь.

Хамфри – сама любезность – справился, хорошо ли мы с Энни провели пасхальные каникулы. Садист! Уж он-то наверняка представлял себе этот отдых в обществе топтунов из спецслужбы со «смит-и-вессонами» под мышкой.

Он сочувственно кивнул.

Долги наши!…

– Так больше продолжаться не может! – заявил я весьма некстати и чересчур категорично. И кто меня за язык тянул?!

– Рад, что вы об этом сами заговорили, господин министр, – тут же откликнулся он, – поскольку продолжения и не будет.

Как не будет? У меня отвисла челюсть.

А мой постоянный заместитель, как ни в чем не бывало, объяснил:

– Спецслужба только что проинформировала нас о прекращении операции по вашей охране.

Прекращение операции по моей охране? Кошмар! Может, он неверно меня понял? Я спросил, чем вызвано такое решение.

– Большой потерей полицейского состава.

«Господи, неужели кто-нибудь пострадал из-за меня!» – чуть было не сорвалось с языка, однако я тут же сообразил, что под потерей он имеет в виду нехватку полицейских. Значит, только оттого, что им не хватает полицейских, они готовы отдать меня на заклание? Чудовищно!

– В настоящее время им представляется более целесообразным обеспечить безопасность советского премьера во время завтрашних переговоров в Чекерсе⁶³.

Более целесообразным? Для кого? Для него? Может быть. Поразительная близорукость и полное отсутствие патриотизма. Он им дороже, чем я.

– Не забывайте, он – русский, а я – англичанин!

– Я помню, господин министр, но, по мнению спецслужбы, реальная угроза вашей жизни существенно уменьшилась.

Откуда, черт побери, такая уверенность?

– Электронная слежка, господин министр. Им удалось подслушать один телефонный разговор, – сообщил сэр Хамфри и умолк, видимо, не желая вдаваться в подробности.

Нет уж, пусть выкладывает все. В конце концов, это мое право! Он кивнул и, как всегда, понес околесицу. Бог свидетель, понять это было выше моих сил.