(Продолжение дневника Хэкера. – Ред.)

2 Апреля

Сегодня утром Бернард, встретив меня в министерстве, принялся кудахтать, словно наседка, заботливо расспрашивая о моем самочувствии.

– Хуже некуда, – буркнул я, полагая, что его интерес вызван моим опозданием на работу. – До утра не мог заснуть.

– Их работа… – трагически прошептал Бернард сэру Хамфри. Тогда я не понял этой загадочной фразы, но теперь… теперь считаю ее верхом бестактности.

А ведь в целом настроение у меня было превосходное. Утечка сработала, и в «Экспресс» уже появилась статья «от нашего парламентского корреспондента» под заголовком «ХЭКЕР ТВЕРДО НАМЕРЕН ПОЛОЖИТЬ КОНЕЦ ПРОСЛУШИВАНИЮ ТЕЛЕФОНОВ!» Как мы и договорились, Уолтер сослался на «информированный источник».

Не обращаясь ни к кому в отдельности, но вопросительно взглянув на меня, сэр Хамфри поинтересовался, откуда у них эта информация. Естественно, я и не подумал признаваться.

(В те времена у чиновников Уайтхолла было популярно изречение: «Сверху дает течь лишь корабль государственной власти». – Ред.)

– Как бы там ни было, – заявил я, – эта утечка еще больше укрепляет мою решимость довести дело до конца.

Хамфри спросил, хорошо ли я подумал о возможных последствиях. (На языке Уайтхолла это означает: «Понимаете ли вы, что мелете вздор?» – Ред.) В данном случае, как вскоре выяснилось, о последствиях я и не подумал.

– Граждане свободной страны имеют право на личную жизнь. Абсолютное право! – ответил я.

И как мне пришло в голову сказать такое?! Но тогда я еще не знал – ведь эти негодяи просто не сочли нужным своевременно поставить меня в известность!

– Ну а предположим, МИ-5 имеет основание подозревать, что некоторые из этих «свободных граждан» намерены совершить политическое убийство, скажем… э-э… министра Ее Величества? – предположил Хамфри.

И тут меня понесло. Я произнес высокопарную речь о свободе британских граждан, о том, что она несравненно важнее, чем жизнь отдельных министров.

– Свободу ничем не заменишь, – изрек я, – тогда как министров можно и заменить. Государственные деятели должны свыкнуться с мыслью о возможности стать мишенью для всякого рода безумцев и фанатиков. Долг любого министра Ее Величества – не думая о собственной шкуре, грудью встретить грозящую опасность, не искать трусливо убежища за потайными микрофонами и прочими чудовищными атрибутами полицейского государства, а встать и гордо бросить им вызов: «Вот он я, делайте свое черное дело!»

О боже, почему ты не укоротил мой длинный, глупый язык?!

Сэр Хамфри многозначительно взглянул на Бернарда. Он явно порывался что-то объяснить, но я дал ему понять, что не желаю слушать никаких возражений.

– С меня довольно, Хамфри! Вы постоянно виляете или говорите загадками. Политический деятель свободной страны должен быть поборником свободы и правды, я убежден в этом. И не нуждаюсь в набивших оскомину доводах в пользу негласного контроля. Если они мне понадобятся, я обращусь к мемуарам Сталина…

– Между прочим, – вставил Бернард, – Сталин никогда не писал мемуаров. Он был слишком мнителен и боялся, что люди когда-нибудь их прочитают…

– Господин министр, – перебил нас Хамфри, – я убедительно прошу вас позволить мне высказаться еще по одному аспекту данной проблемы.

Я нехотя согласился, но предупредил, чтобы он выразил свою мысль как можно короче – одной, в крайнем случае двумя фразами.

– Спецслужба обнаружила ваше имя в списке приговоренных к смерти.

– Что? – переспросил я, решив, что не расслышал.

– Спецслужба обнаружила ваше имя в списке приговоренных к смерти, – повторил он.

Список приговоренных?… Чушь какая-то! А при чем здесь я?

– Список приговоренных к смерти? Что вы имеете в виду, Хамфри?

– Список лиц, которых собираются убить.

Временами он поразительно глуп.

– Я знаю, что такое «список приговоренных к смерти», но… что вы имеете в виду, Хамфри?

Мой постоянный заместитель развел руками.

– Простите, господин министр, но я не понимаю, как можно выразиться яснее.

Господи, ну как ему объяснить? Я хочу знать, что это за список, откуда он взялся и почему в нем значится мое имя. Однако я, видимо, был так ошарашен необычным известием, что не мог связно излагать свои мысли.

Но до сэра Хамфри, слава богу, дошло.

– Если говорить со всей прямотой, господин министр, то суть дела заключается в следующем. В результате негласных расследований стало известно о существовании неких документов. Источник их пока не установлен, но содержание позволяет предполагать, что они нацелены на создание вакансий в кабинете и проведение внеочередных дополнительных выборов.

Я потребовал более подробных разъяснений.

– Вы в списке приговоренных к смерти, господин министр.

Мы ходили по замкнутому кругу.

– Но кто?… – сорвался я. – Что за…

Он понимающе кивнул.

– Это ВАО – Всемирная армия освобождения. Судя по всему, новая группа городских экстремистов.

У меня засосало под ложечкой, ладони мгновенно покрылись липким потом.

– Но что… что они имеют против меня? – внезапно осипшим голосом спросил я.

По мнению Бернарда, одним из мотивов могли стать недавние слухи о возможных перестановках в кабинете и моем переходе в министерство обороны.

На мой вопрос, кто они такие, эти городские экстремисты, сэр Хамфри и Бернард только пожали плечами,

– Трудно сказать, господин министр, – начал Хамфри. – Может, отколовшаяся ирландская группировка. Может, «Черный сентябрь», а может, и наши доморощенные леваки – анархисты или маоисты. А вполне возможно, и иранцы или итальянская «Красная бригада»… Кто угодно.

– В любом случае, – добавил Бернард, – все они связаны между собой. Хотя не исключено, что это новая группа независимых убийц. Спецслужба в замешательстве: не знает, где искать.

Весьма утешительная информация! Меня неприятно поразило, как спокойно, деловито, даже равнодушно говорили они о маньяках, вознамерившихся лишить меня жизни.

Как и все утопающие, я попытался ухватиться за соломинку.

– Но ведь речь идет о списке? Вы упомянули слово «список», не так ли? Значит, не я один?

– Совершенно верно, господин министр, – успокоил меня Хамфри.

Я выразил робкую надежду, что в нем, должно быть, сотни имен…

– Нет, господин министр, – возразил мой постоянный заместитель. – Всего три.

– Три?

Эта новость повергла меня в состояние, близкое к шоку… или прострации… или того и другого одновременно. В горле пересохло, я тупо смотрел на них, не в состоянии ни думать, ни произнести хоть слово.

Когда же я в конце концов обрел способность думать и говорить, зазвонил телефон. Бернард снял трубку: некий коммандер Форест из спецслужбы прибыл, чтобы проинструктировать меня.

Бернард отправился его встречать. У дверей он обернулся и с искренним сочувствием сказал:

– С другой стороны, господин министр, быть одним из немногих всегда приятно. По крайней мере, всем известно, кто вы такой.

Я бросил на него уничтожающий взгляд, и он выскочил из кабинета.

Воспользовавшись паузой, сэр Хамфри сообщил мне, что министр внутренних дел уже проинформирован о списке (ну еще бы!) и любезно предложил выделить нескольких детективов для моей защиты.

Не понимаю, как они могут защитить меня. Как детективы могут защитить меня от пули убийцы? Никто не может. Это известно всем.

Я поделился своими сомнениями с сэром Хамфри, надеясь, что он их рассеет. Так нет.

– Попытайтесь взглянуть на дело иначе, – посоветовал он. – Пусть детективы и не смогут защитить своего подопечного от пули, но они нужны хотя бы для того, чтобы поймать убийцу и передать его в руки правосудия. После преступления.

Ну, спасибо!

Бернард ввел коммандера Фореста – худющего, как жердь, субъекта со смертельно бледным лицом и нервно подергивающимся правым веком. Честно говоря, особой уверенности вид его не вселял.

Нельзя раскисать, нельзя показывать собственную слабость, решил я. Пусть видит, как я собран, как бесстрашно смотрю в глаза опасности и все такое прочее. Я много говорил о долге и самопожертвовании. Теперь пришло время доказать им – и себе тоже, – что это были не просто слова.

Я бодро улыбнулся коммандеру, как бы приглашая его приступить к инструктажу о типичных опасностях и стандартных мерах предосторожности.

– Полагаю, ко всему этому не стоит относиться слишком серьезно, как вы считаете?

– Э-э… трудно сказать, сэр, это, естественно, ваше дело, однако мы настоятельно рекомендуем…

– Послушайте, – самонадеянно перебил я, – кто-то в такой ситуации, допускаю, здорово бы перетрусил, но ведь риск – это часть нашей работы, так сказать, вариант нормы.

Коммандер Форест как-то странно посмотрел на меня.

– Ваше мужество достойно восхищения, сэр, – произнес он таким тоном, будто на самом деле считал меня кретином.

Решив, что «бесстрашный взгляд в глаза опасности» достиг своей цели, я позволил ему продолжать.

Он протянул мне ксерокопию какого-то документа.

– Прежде всего, сэр, ознакомьтесь вот с этим. Здесь все, что вам необходимо знать. Внимательно прочтите, постарайтесь выучить наизусть и постоянно носите при себе.

(Копия врученного Хэкеру документа, озаглавленного «Типичные опасности и стандартные меры предосторожности», была любезно предоставлена в наше распоряжение дирекцией Музея полиции в Нью-Скотланд-Ярде. Содержание его вряд ли требует комментариев. – Ред.)

ТИПИЧНЫЕ ОПАСНОСТИ И СТАНДАРТНЫЕ МЕРЫ ПРЕДОСТОРОЖНОСТИ

Способы убийств подразделяются на четыре категории:

1. ВЫСТРЕЛ. 

2. ВЗРЫВ. 

3. ОТРАВЛЕНИЕ.

4. Так называемый «НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ».

Убийства могут также совершаться посредством удушения, ножевых ранений, утопления и ритуального расчленения, однако эти способы относительно нетипичны для Соединенного Королевства.

1. ВЫСТРЕЛ

Снайперы могут находиться в следующих местах:

а) в высоких зданиях;

б) в обгоняющей жертву автомашине;

в) у дверей дома жертвы;

г) в припаркованной автомашине;

д) и т.д., и.т.п.

Меры предосторожности

Необходимо;

а) не подходить к окнам (дома и на работе следует завесить окна пуленепробиваемыми шторами);

б) не открывать окна и двери автомашины во время езды;

в) не открывать двери дома незнакомым посетителям;

г) и т.д., и т.п.

Примечание. На начальном этапе спецслужба обеспечивает присутствие в доме жертвы своих сотрудников, а также иные меры безопасности, включая установку сигнальных и подслушивающих устройств, секретных замков, круглосуточное патрулирование микрорайона силами местной полиции и т.д., и т.п. 

2. ВЗРЫВ 

а) мины в автомашинах. С помощью стандартного зеркала с удлиненной ручкой тщательно осматривать днище автомашины каждое утро и после того, как она на некоторое время оставалась без присмотра.

б) взрывающиеся письма/посылки. Никогда не вскрывать самому.

Примечание. В течение определенного времени вся корреспонденция жертвы будет переадресовываться в соответствующую службу.

3. ОТРАВЛЕНИЕ

а) перед употреблением тщательно проверять любые подарки в виде продуктов питания, напитков, сладостей и т.д., и т.п.;

б) внимательно осматривать крышки молочных бутылок на предмет наличия в них следов тонкой медицинской иглы;

в) обходить незнакомых людей с зонтиками (метод – укол в икру или бедро).

4. НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ

а) падение

Избегать хождения по внешней стороне:

– тротуаров;

– набережных;

– пристаней и/или причалов;

– железнодорожных платформ.

Примечание. Не рекомендуется ездить в метро: скопление народа облегчает задачу убийце.

б) удар током

С предельной осторожностью пользоваться:

– телевизором;

– электрочайником;

– тостером;

– радиоприемником.

Примечание. Электроодеяла и бытовые предметы могут также использоваться в качестве детонационных устройств для так называемых мин-ловушек.

в) в случае насильственного выбрасывания из окна высокого здания лучше падать головой вниз – так быстрее…

Прочитав документ до конца, я пришел к печальному выводу: шансов на выживание – практически никаких. Однако нельзя поддаваться отчаянию, надо во что бы то ни стало сохранять бодрый, уверенный вид.

После ухода коммандера Фореста я спросил у Хамфри, может ли полиция добраться до террористов прежде, чем они доберутся до меня. Похоже, это моя единственная надежда.

По его мнению, проще всего поймать этих мерзавцев было бы, прибегнув к прослушиванию телефонов и электронной слежке за всеми подозрительными лицами.

– Но, – осторожно добавил он, – такие шаги повлекли бы за собой недопустимое вторжение в частную жизнь свободных граждан.

Я задумался. Затем принял решение. Несколько иное, чем раньше, хотя, возможно, мои предыдущие высказывания были просто неверно истолкованы.

Моя новая точка зрения в общем и целом формулировалась так: основная цель демократически избранного народного представителя – представлять интересы избравшего его народа, следовательно, любое покушение на данного представителя само по себе является покушением на свободу и демократию. Думаю, излишне объяснять: подобные акции наносят сокрушительный удар по неотъемлемому демократическому праву народа избирать свое правительство. Вывод: безопасность членов правительства должна обеспечиваться всеми необходимыми средствами, сколь ни мучительно осознание вынужденности этих мер.

Выслушав мой новый теоретический постулат, сэр Хамфри целиком и полностью с ним согласился.

– Великолепная аргументация, господин министр! – одобрительно заметил он. – Только так и должно быть, иначе – крах.