6. Категориальный аппарат современной онтологии.

Онтология (от греч. «он» — сущее и «логос» — учение), т. е. учение о бытии всего сущего, о его сущности и всеобщих принципах организации. Более того, через всю историю философии красной нитью проходит мысль отом, что вопрос «Что есть бытие?» и составляет подлинную и даже «единственную тему философии» (М. Хайдеггер). О-еская проблематика всегда составляла важнейший компонент философской мысли — начиная с античности и кончая нашими днями (хотя сам термин «онтология» довольно позднего происхождения: он был предложен в 1613 г. немецким философом Р. Гоклениусом, а всерьез его ввел в философию в первой половине XVIII в. Вольф, который трактовал онтологию как науку о бытии как таковом и считал ее «первой философией»). Объективно, любое философское учение в рамках традиции включало в себя О-еский компонент, фундирующий его в качестве целостной системы. В классической философии О., как правило, содержательно совпадает с метафизикой. В эволюции классической О. могут быть выделены два вектора. 1-О. явно артикулируется как метафизика(раздел философии, занимающийся исследованиями первоначальной природы реальности, мира и бытия как такового., Первоначально слово «Метафизика» использовалось как обозначение сборника 14 трактатов Аристотеля с рассуждениями о первых причинах («первых родах сущего») и разворачивается в плоскости трансцендентализма: стоящее за внешними проявлениями мира внесенсорное Бытие элеатов; платоновская концепция эйдосов как идеальных сущностей — образцов земных объектов; схоластический реализм в медиевальной философии; трактовка бытия как этапа развития Абсолютной идеи у Гегеля; интенции классической феноменологии к конституированию внесубъектного бытия мира вне каких бы то ни было гносеологических привнесений; модель действенного бытия в "критической О." Н.Гартмана; трансцендентальная О. неотомизма и др. 2-трактовка О. как философии природы, возвращающая термину его этимологическое изначальное значение и ориентированная на получение позитивных знаний о природе, исходя из нее самой: наивный реализм раннеантичных космогоний; неявно содержащаяся в средневековом номинализме установка на внетрансцендентальное постижение бытия; натурализм философии Ренессанса; ориентированная на тесное взаимодействие с естествознанием философия природы Нового времени и т.п. Вехой радикальной смены методологических ориентиров в истории О. явилась "критическая философия" И.Канта, задававшая новое понимание бытия как артикулированного в априорных познавательных формах, — вне которых невозможна сама постановка О-еской проблемы, в силу чего вся предшествующая О. оценивается Кантом как "догматизм" онтологизации ментальных конструкций. Кантовский антионтологизм был развит и радикализирован в позитивизме( философское учение и направление в методологии науки, определяющее единственным источником истинного, действительного знания эмпирические исследования и отрицающее познавательную ценность философского исследования. Позитивизм - основной тезис: все подлинное (позитивное) знание - совокупный результат специальных наук.), оценивающем любое суждение метафизического характера как бессодержательное и не подлежащее верификации. Радикальная критика О. задает в философской традиции поворот от трактовки ее в традиционном смысле го слова ("кризис О." 19 в.) к новой версии постановки О-еской проблемы.

Понятие О., сохраняя свое содерж. как учения о бытии, оказывается достаточно плюральным с т.з. конкретного наполнения его объема. О. 19—20 вв. характеризуется направленностью трактовки в качестве О-еских таких феноменов, как психологические (традиция восходит к О-еской интерпретации "воли" в концепции А.Шопенгауэра); логические ("быть — значит быть значением связанной переменной" в логическом анализе Куайна); языковые ("действительность производится заново при посредстве языка" в лингвистической концепции Э.Бенвениста). Радикально новый поворот в интерпретации бытия связан с неклассической философией 20 в., экзистенциализировавшей О-ескую проблематику и задавшей человекоразмерные параметры ее артикуляции. Ушедший на второй план О-еский вопрос вновь актуализируется Хайдеггером, согласно позиции которого именно вопрос о бытии центрирует сознание индивида. Бытие у Хайдеггера - человеческое бытие — Dasein, Вот-Бытие в качестве чистого присутствия. Принципиальную значимость имеет для Хайдеггера различие между бытием и существованием. Онтология субъективности (М. Хайдеггер называет ее «фундаментальной онтологией») рассматривает существование человека как базисное бытийное условие всей его активности — в том числе и познавательной. Человеческое бытие, воплощающее в себе сразу два начала — бытие в физическом мире и бытие в сознании, является той исходной точкой, отталкиваясьот которой и можно так или иначе понимать окружающий мир. Пому-то М. Хайдеггер в поисках ответа на вечный вопрос онтологии «Что есть бытие?» выбирает в качестве «представителя бытия», его проявления именно человеческое «здесь-бытие» (Dasein), всегда осознаваемое самим человеком как временное и конечное. В м смысле бытие мира, бытие любого сущего открывается человеку не иначе как через собственное существование, а бытие всего сущего приобретает при м «человеческое измерение».

С одной стороны, бытие понимается в экзистенциализме как сфера человеческой "заброшенности", а с другой — как бытие человеческой экзистенции. В работе "Бытие и Ничто. Опыт феноменологической онтологии" Сартр дифференцирует "бытие-в-себе" (т.е. бытие феномена) и "бытие-для-себя" (как бытие дорефлексивного cogito). Фундаментальная О-еская недостаточность сознания внушает желание "сделать себя" посредством индивидуального "проекта существования", в силу чего бытие конституируется как "индивидуальная авантюра". Сартр в дополнение к понятию "бытия-в-мире" (бытия в бытии) приходит вслед за Хайдеггером к формулировке "бытия-с" ("бытие-с-Пьером"/"бытие-с-Анной" как конститутивные структуры индивидуального бытия). В отличие от Хайдеггера, у Сартра, "бытие-с" предполагает, что "мое бытие-для-другого, т.е. мое Я-объект, не есть образ, отрезанный от меня и произрастающий в чужом сознании: вполне реальное бытие, мое бытие как условие моей самости перед лицом другого и самости другого перед лицом меня", — не "Ты и Я", а "Мы". Аналогична О-еская семантика концепции "бытия-друг-с-другом" как единства модусов "нераздельности" и "неслиянности" в экзистенциальном психоанализе Бинсвангера; герменевтическая трактовка Я у Гадамера ("открытое для понимания бытие есть Я"); О-еская семантика преодоления отчаяния благодаря данности "Ты" в философской антропологии (О.Ф. Больнов). В культурологической ветви философской антропологии разрабатывается также трактовка культурного творчества как способа бытия человека в мире (Ротхакер и М.Лондман). Новый этап интерпретации О. в неклассическом ключе связан с философией постмодерна, восходящей в своих О-еских построениях к презумпции Хайдеггера, вводящего, по оценке Делеза, "доО-еское понятие Бытия": "онтология имеет в качестве фундаментальной дисциплины аналитику Вот-Бытия. В м одновременно заключено: саму онтологию нельзя обосновать О-ески" (Хайдеггер). Согласно постмодернистской рефлексии, вся предшествующая философская традиция может интерпретироваться как последовательное развитие и углубление идеи деонтологизации: к примеру, если классическая философская традиция оценена как ориентированная на "онтологизацию значения", то символическая концепция — как делающая определенный поворот к их "деонтологизации", а модернизм — как сохраняющий лишь идею исходной "О-еской укорененности" субъективного опыта (Д.В.Фоккема).

Что же касается рефлексивной оценки собственной парадигмальной позиции, то постмодернизм конституирует фундаментальный принцип "эпистемологического(познавательного)сомнения" в принципиальной возможности конструирования какой бы то ни было "модели мира" и программный отказ от любых попыток создания онтологии. О. оказывается невозможной в системе отсчета постмодернизма: 1. культура постмодерна задает видение реальности как артикулированной семиотически, что порождает радикально новые стратегии по отношению к ней. В категориальном контексте постмодернистской философии бытие интерпретируется как "трансцендентальное означаемое" (Деррида), в силу чего не может быть осмыслено как обладающее О-еским статусом. 2. Отказ от идеи самоидентичности бытия и презумпции его фундированности рационально постигаемым логосом, приведшие постмодернизм к радикальному отказу от идеи конституирования метафизики, влекут за собой и финальное снятие возможности О. как таковой, т.е. дискредитацию традиционного "онто-центризма". Дискредитация постмодернизмом возможности значения как имманентного(внутреннего) (т.е. О-ески заданного) значения, реконструкция которого соответствовала в классической герменевтике пониманию, эквивалентна в философии постмодернизма деструкции самой идеи О. 3. В контексте постмодернистской концепции симуляции основанием отказа от идеи построения О. выступает невозможность артикуляции реальности как таковой, — место последней занимает в постмодернизме так называемая "гиперреальность" как виртуальный результат симулирования реального, не могущий претендовать на статус О. 4. Концептуальные основания постмодернистской "метафизики отсутствия" также лишают смысла само понятие О., ибо снимают возможность "онто-теологического определения бытия как наличия" (Деррида). 5. феномен современной культуры, как "переоткрытие времени", т.е. введение идеи темпоральности в парадигмальные основания видения реальности. В данном контексте постмодернистская философия актуализирует восходящую к Канту идею о том, что О. как таковая может мыслиться лишь как атрибутивно обладающая модальностью необходимости, что делает ее "невозможной во времени". 6. разрушение классической структуры субъекта в фундаментальной для постмодерна парадигме обусловливает — в качестве согласованного процесса — и парадигмальную кончину объекта. Таким образом, в целом, в постмодернистском контексте О. оказывается принципиально невозможной. Бесконечность и, следовательно, открытость ветвящихся и пересекающихся (см. Ризома) значений, приписываемых объекту бесконечностью его культурных интерпретаций, практически растворяет его как качественную определенность самости в плюрализме трактовок.

Единственной формой артикуляции бытия оказывается в постмодерне нарратив, т.е. процессуальность рассказа как способа бытия текста. Нарратив, таким образом, "творит реальность" (Джеймисон), и нет бытия, кроме актуальной в данный момент наррации. Происходит нечто "вроде крушения реальности. Слова превращаются в звучащую оболочку, лишенную смысла" (Э.Ионеско).