Pareto_V._Kompendium_po_obschey_sotsiologii

280	КОМПЕНДИУМ ПО ОБЩЕЙ СОЦИОЛОГИИ

оговорок, то мы имели бы просто хорошую логическую мотивировку, что позволило бы видеть в ней одно из решений D. Но поскольку <представители власти> не хотят при этом задевать чувства людей, придерживающихся позитивных решений <см. § 729>, они пытаются совместить несовместимые вещи — решения утверждающие с отвергающими (D). Однако люди, обвиняющие или упрекающие правительства и государства в нарушении некоторых норм, довольно редко сами ясно показывают, какого решения они придерживаются. Отрицая, что «salus popoli» приведет к нарушению норм, они выбирают одно из позитивных решений. Или, принимая негативное решение D и отвергая «salus popoli», они, несмотря на угрозу пагубных последствий и даже крайнего разорения своей страны, следуют предписаниям, диктуемым принятием одного из метафизических или теологических решений (см. § 7, 8), и при этом хотят, чтобы в стране соблюдались нормы. Или, отвергая решение D, они видят «salus popoli» в следовании какому-либо из решений: A2, B2, B3. Они пытаются убеждать в своей правоте на основе простого и неопределенного согласия чувств.

Благодаря основательному использованию казуистики и интерпретаций можно утверждать, что следование некоторым предписаниям и нормам всегда принесет материальное процветание индивидам, общностям, государствам и человечеству. Например, обобщенно исповедуется необходимость всегда выполнять данные обещания; но затем, в частных случаях, если оказывается полезным не делать этого, то не бывает недостатка в благовидных предлогах для того, чтобы избавиться от этой обязанности.

738.Постепенно перейдем от случаев, когда интерпретация дается вполне искренне, к случаям, когда она используется злонамерено. И таких случаев великое множество; если они лучше просматриваются в поступках античных людей, чем наших современников, то скорее всего потому, что первые были менее лицемерными, чем вторые.

739.B. Объективные решения. Риторические и философские пустословия отчасти являются порождением изысканности; в практической жизни требуются иные рассуждения, люди прежде всего хотят знать, как им следует поступать для достижения счастья в вульгарном смысле материального благосостояния. Следовательно, им требуются ответы на объективно возникающие при этом вопросы. Простонародье мало интересует знание о том, откуда и как появились нормы; для него достаточно того, что эти нормы в обществе есть, были когда-то приняты и теперь признаются и соблюдаются. При противодействии нарушениям таких норм в первую очередь вступает в действие чувство, противостоящее нарушению социального равновесия (остатки группы из класса IV). Это чувство

Глава восьмая. СВОЙСТВА ОСТАТКОВ И ДЕРИВАЦИЙ	281

проступает в наиболее ранних библейских документах, вообще характерно для начала любой цивилизации. Оно почти в чистом виде проявляется во мнении, что нарушение табу всегда приводит к пагубным последствиям. Кроме того, такое чувство встречается в воззрении: справедливое — это то, что отвечает закону. Это означает, по сути, обязательность для каждого проявлять почтение ко всему, что соответствует закону, в целях сохранения существующего социального равновесия. Проникновение рассуждения в данную область сдерживается силой чувств, защищающих действующие нормы, а также социальной полезностью этих норм; в результате рассуждение оставляет логику и опыт, проявляет склонность прибегать к софизмам и таким образом накладывается на чувства, не слишком задевая их. Смесь, которая при этом образуется, неоднородна, и от этого возникают необычайные противоречия, которые всегда существуют в таких рассуждениях. Это уже отмечалось при исследовании деривации (см. § 576 и далее). Затем вокруг такого ядра располагаются

и другие остатки, такие, как остатки и из класса II.

740.Объективные решения именно вследствие их характера легко вступают в противоречие с фактами. Простой человек, который не придает особого значения теориям, принимает также противоречивые объективные решения и не особенно обеспокоен этим. Люди, которые привыкли к логическим исследованиям, а именно, мыслители и теоретики, хотят знать, откуда пришли те нормы, которые соблюдаются и не игнорируются в обществе. Обычно они приписывают появлению этих норм воображаемые причины, при этом испытывают внутреннее беспокойство, досаду от наличия некоторых противоречий между теориями и фактами или между различными теориями и, насколько возможно, стремятся устранить, сгладить или скрыть эти противоречия. Чаще всего они не отказываются полностью от объективных решений, особенно если такие решения имеют оптимистический характер, но изучают их и дают им соответствующие интерпретации, чтобы устранить или хотя бы объяснить явные крайности, аномалии и нелепости. Это и есть тот особый случай использования дериваций, который мы уже обсуждали (см. § 653, 654). Так, имеются

виды объективных решений B2, B3, B4, которые поначалу идут от экспериментальной области, но затем полностью выходят за ее пределы. Причина, на основании которой можно предвидеть, что в данном стабильном обществе чаще всего встретятся остатки, которые способствуют его сохранению, позволяет предвидеть также, что в этом обществе будут приниматься в основном утвердительные позитивные решения по поставленной проблеме <см. § 730>. Они будут быстрее приниматься и лучше распространяться, чем другие решения. В то же время люди, которые испытывают потребность в логических или псевдологических построениях, будут

282	КОМПЕНДИУМ ПО ОБЩЕЙ СОЦИОЛОГИИ

всеми возможными способами, прибегая к тонким уловкам и хитроумным софизмам, устранять слишком явные противоречия между этими решениями и практикой. Действительно, именно это и происходит. Мы видели, как в деривациях проявляется стремление смешать благо индивида с благом коллектива, чтобы побудить индивида действовать во благо коллектива и уверить его, что при этом он заботится и о собственном благе, даже если на самом деле это не так. В таких случаях данное решение полезно для общества, и в то же время оно ошибочно в экспериментальном отношении.

741.Рассмотрим кратко решения по третьей и четвертой проблемам, в общем виде обозначенным в § 727. Наиболее многочисленные и сильные в обществе остатки не могут полностью противодействовать его сохранению, поскольку тогда общество распалось бы и перестало существовать; необходимо, чтобы они хотя бы отчасти способствовали сохранению общества, что как раз и подтверждается наблюдением. Следовательно, для общества полезно, чтобы ни эти остатки, ни предписания (деривации), в которых они находят свое выражение, не наносили ему вреда и не ослабляли его. Этого добиться оказывается легче, если индивид убежден, верит и воображает себе, что, соблюдая такие предписания, принимая такие деривации, он при этом проявляет заботу о собственном благе. Если рассуждать обобщенно, значительно упрощая реальное положение дел и не учитывая многочисленных исключений, то можно сказать, что обществу полезно, когда у большинства не входящих в правящий класс граждан третья проблема находит решение, при котором факты предстают не такими, каковы они в действительности, а такими, какими они выглядят при ориентации человека на идеальные цели. Если перейти от общего случая к настоящему более частному случаю, то окажется, что для общества полезно, если упомянутые индивиды спонтанно принимают, соблюдают и ценят предписания того общества, в котором они живут. Среди них почетное место занимают предписания, которые неопределенным образом называются «моралью» и «религией», или, точнее, «религиями», если этим именем кроме инстинкта сохранения агрегатов обозначить многие другие аналогичные инстинкты. Отсюда берет начало величайшая действенность и мощь двух сил — моральных и религиозных, которые служат во благо общества; без них не может существовать ни одно общество, а их ослабление обычно совпадает с упадком общества. Следовательно, не ошибались люди, с древнейших времен придававшие очень большое значение «морали» и «религии», под которыми обычно понимались их вполне определенные существовавшие тогда формы. Между тем только единицы прозорливых людей распространяли это признание значимости конкретных форм морали и религии на «мораль» и «религию» вообще и приблизили к реальности настолько, что эти явления предстали

Глава восьмая. СВОЙСТВА ОСТАТКОВ И ДЕРИВАЦИЙ	283

перед ними (имплицитно или эксплицитно) как проявления <поведения на основе> сохранения определенных агрегатов и некоторых нелогических действий. Но поскольку эти люди более или менее далеко отстояли от реальности, не следует утверждать, что в своих рассуждениях о «моралях» и «религиях», а тем более о частных вопросах морали или религии, они порой не обманывались и не наносили обществу вред при желании сделать добро. Они заблуждались почти всегда, когда желали обосновать принятое ими решение четвертой проблемы, прибегая к ошибочным, чаще всего воображаемым, фантастическим мотивам. Но в конце концов здесь речь идет о простой теоретической ошибке, которая малосущественна, поскольку, какими бы ни были мотивы, результат остается. Напротив, был крайне велик и продолжает оставаться таковым вред от ранее отмеченной ошибки, которая состояла в отождествлении морали и религии вообще с отдельной (единичной) моралью и религией, когда деривациям придавалось особое значение, которое следовало бы придавать только остаткам. Это совершалось, когда приверженцы таких теорий находили поле для применения своих сил, затрачивали немало энергии и достигали ничтожных результатов, часто причиняя при этом людям огромные и напрасные страдания. Когда затем приверженцы упомянутых теорий встречали сопротивление, среди их противников рождалась ошибочная идея, что на любое сохранение агрегатов, на любого рода нелогические действия можно распространять возражения, которые справедливо высказывались в адрес тех, кто пытался навязать другим определенную деривацию, берущую начало от сохранения определенных агрегатов. Если определенное постоянство агрегатов Q полезно обществу и если оно проявляется с деривациями A, B, C, D, то обычно этому обществу идет во вред попытка навязывать ему только одну определенную деривацию A, исключая другие — деривации — B, C. Между тем для общества полезно, если люди примут наиболее приемлемые для них деривации, показывая тем самым, что они предпочитают остаток Q — единственную, или почти единственную, важную для них вещь.

742.Негативные решения часто представляют собой капризные проявления пессимизма, как выражение настроений униженных людей, потерпевших поражения в жизненных баталиях; они с трудом становятся общепринятыми. Научные решения, которые не выражают чувств, но рождаются из наблюдений фактов, негативными бывают очень редко; когда они появляются, мало оказывается тех, кто понимает их правильно; как раз это и произошло с научной частью рассуждений нашего Макиавелли (см. § 748). Оптимистические и пессимистические решения могут сосуществовать, поскольку, как мы не раз видели, противоречивые остатки могут сосуществовать или последовательно сменять друг друга во

284	КОМПЕНДИУМ ПО ОБЩЕЙ СОЦИОЛОГИИ

времени у одного и того же индивида. Люди из простонародья не обращают внимания на эти противоречия, люди образованные стараются устранить их, и отсюда возникают наши различия в решениях.

743.B1. Утверждения о полном соответствии и согласии. Мы не знаем, утверждал ли когда-нибудь кто-либо прямо и явно о полном согласии со всеми следствиями, всеми выводами, которые можно получить из такого решения. Имплицитно оно присутствует в утилитаристской морали;

вдругих доктринах оно выражается обобщенно, словно это абстрактная теория, без последующего особо скрупулезного изучения его необходимых следствий. Очень часто такие доктрины являются лишь выражениями бурных чувств, когда желаемое выдается за действительное при намерении сделать что-либо во благо индивида или общества; или же это делается исходя из твердой веры в некоторые сущности и принципы, полностью находящиеся вне экспериментальной области. Часто и даже почти всегда форма этих доктрин лишена определенности, хотя они, если их принимать буквально, выглядят как утверждающие о чем-то вполне определенном. Двусмысленность и неоднозначность используемых понятий, многочисленность исключений, разные интерпретации — все это нацелено на то, чтобы показать: это предписание самое лучшее и способствует благу того, кто его соблюдает.

Сдавних времен и до наших дней существуют теории, в которых утверждается, что нарушения норм морали и религии влекут за собой земное несчастье, а их соблюдение приводит к счастью, также земному. Один примечательный их вид, который был назван утилитаристской этикой, отличается тем, что согласно такой теории мораль — это всего лишь выражение справедливого расчета на полезность, в то время как нечестный поступок — это результат ошибочного суждения о полезности. Такую совершенную гармонию между моральностью и полезностью не удалось бы получить никакими иными способами, кроме такого строго логического согласования выводов с исходными посылками силлогизма. Эти теории, с виду кажущиеся научными, построены на деривациях, о которых мы уже говорили (см. § 577 и далее). Они находят поддержку и становятся популярными, когда в обществе проявляется стремление сделать человеческую жизнь полностью рациональной и, следовательно, люди обращаются к теологиям Разума, Науки, Прогресса.

744.В других теологиях и вообще в доктринах, которые не отвергают идеальную часть, имеются теории, отличные от предыдущих. В них не элиминируются метафизические и теологические признаки, а напротив, на них делается преимущественный акцент. В целом, если обратить внимание только на основные общие для таких теорий линии, то они отличаются следующими особенностями.

Глава восьмая. СВОЙСТВА ОСТАТКОВ И ДЕРИВАЦИЙ	285

Во-первых. Наказание нарушителя часто занимает в них главное место, а воздаяние тому, кто соблюдает нормы, отходит на второй план. Вероятно, это связано с тем, что в человеческой жизни более многочисленны и более ощутимы проявления зла, нежели добра.

Во-вторых. Обычно смешиваются воедино два рода проблем, обозначенных в § 729. Можно было бы строго утверждать следующее: кто поступает в соответствии с нормами морали и религии и при этом добивается собственного счастья, тот не сможет нанести вред людям, занятым своими заботами, как бы они ни были связаны с его делами. Но такие утверждения встречаются редко, чаще всего это подразумевают, обычно неявно и в расплывчатой форме. Очень часто о наказаниях и поощрениях говорится без разъяснения, относятся ли они только к совершившему плохой или хороший поступок индивиду, или же распространяются

ина других людей. В отношении самого этого индивида они не забывают воспользоваться уловкой и отодвинуть на неопределенное время наступление последствий от его действий. Здесь не раскрывается, есть ли у них

намерение прибегнуть к исключениям группы B2.

В-третьих. Следует отметить, что, строго говоря, расплывчатость имеет место и при определении совершаемого этим индивидом действия

ихарактера наказания или поощрения по прошествии некоторого периода времени. Так, неявным образом предполагается, что индивид в последующее время остается тем же. В материальном отношении это не так, но если признается наличие некоторой метафизической основы, которая именуется душой или как угодно еще и которая сохраняется, в то время как тело претерпевает изменения, то можно допустить единство и тождественность индивида. В противном случае, чтобы рассуждать логически, следовало бы сказать, в каком смысле понимается это единство.

В-четвертых. Тем теориям, которые здесь обсуждаются, свойственно

наличие ряда существенных противоречий, о которых говорилось в § 740. В них сначала выдвигаются одни положения, затем явно или неявно утверждается нечто прямо противоположное. Вначале утверждается, что каждый человек претерпевает страдания или получает удовольствие только благодаря собственным действиям, а затем спустя некоторое время считается, что он может страдать и наслаждаться из-за действий других людей. Часто противоречие, хотя оно явное, никого не беспокоит. Действительно, так же как индивид мыслится остающимся одним и тем же в разные моменты времени, часто и семья, и некая общность, нация, человечество в целом трактуются ими как единичное и единое образование; благодаря остаткам сохранения агрегатов они сводят все к единому объекту. В давние времена многие люди не могли спрашивать о том, допустимо ли рассматривать семью как единое образование в плане поощрений и наказаний. Но и сегодня у большинства людей даже не возникает вопроса, допустимо ли с той же целью рассматривать как единый

286	КОМПЕНДИУМ ПО ОБЩЕЙ СОЦИОЛОГИИ

инеизменный во времени тот материальный агрегат, который называется индивидом (см. § 752).

745.Во многих исследуемых нами здесь теориях такие проблемы не учитываются, и в утверждениях, что каждый страдает и благоденствует в соответствии со своими действиями, остается неопределенным значение слова «каждый». Затем, когда предпринимается попытка зафиксировать это значение, появляются теории, которые мы рассмотрим в группе B2

ив последующих группах. В них необычайно велик дефицит четкости

илогики, что, как уже не раз отмечалось, легко объясняется противоречиями между остатками, существующими в одном и том же индивиде,

иего желанием устранять такие противоречия, по крайней мере для вида.

746.Представления о наказании и поощрении за поступки наряду с псевдоэкспериментальной формой содержат в себе две другие концепции, часто сливающиеся в одну, — метафизическую и религиозную. В метафизической форме, которая сегодня чаще всего скрывается под псевдоэкспериментальными облачениями, кара и поощрение непременно следуют после совершения поступка, правда, без того, чтобы было ясно, почему

иза что. В религиозной форме, напротив, все совершаются по воле божества. Но такое вмешательство открывает поле для произвола со стороны последнего, поскольку божество не ограничивается тем, чтобы быть лишь более или менее строгим блюстителем морали. Оно действует в том числе и в собственных интересах, мстя за нанесенные оскорбления

иза проявленное неуважение к себе часто более сурово, чем за нарушение моральных норм.

747.Когда религиозное чувство оказывается сильным, эти представления не считают предосудительными; когда оно ослабевает и, напротив, нарастают чувства благожелательности и сострадания к ближним, люди стараются уменьшить, порой даже аннулировать проявления мстительности со стороны божества. Так, утверждают, что та или иная религия более «прогрессивна», более «совершенна», когда ее божества в большей мере заняты моралью и не обращают внимания на остальное; но они не замечают, что при таком поведении божеств религия начинает утрачиваться, чтобы смешаться с метафизикой.

748.Перейдем к обсуждению второй темы, намеченной в § 729, т. е. случая, когда тот, кто выполняет или нарушает нормы, и тот, кто в результате такого действия имеет пользу или вред, — это не один и тот же человек. Порой авторы доктрин совершенно обходят проблему соответствия этого факта счастью или несчастью индивидов, либо только намекают

Глава восьмая. СВОЙСТВА ОСТАТКОВ И ДЕРИВАЦИЙ	287

на подразумеваемое решение. В наше время это делается, в частности, применительно к отношениям между правящими и управляемыми, причем чаще всего принимается в той или иной мере один из следующих двух тезисов: либо правящие должны следовать существующим нормам; обо всем остальном им нечего беспокоиться, как и не следует решать проблему о последствиях; либо правящие могут ради обеспечения общественного блага нарушать такие нормы; это принимается без особого обсуждения, порой, однако, утверждается даже обратное. Так или иначе, избегают необходимости решать, каково отношение между действиями

ипоследствиями. Тот, кто объективно рассматривает факты, кто не желает намеренно закрывать глаза и в том случае, когда все ясно видно, должен все же признать, что правители, которые делают свои нации процветающими, не являются совестливыми моралистами. Но такой теоретик предпочитает замалчивать или оправдывать то, что явно заметно, и возлагать вину на «испорченные» нравы. Тем самым он навлекает на себя упреки в безнравственности со стороны общественности, так же как это случилось с Макиавелли только из-за того, что он представил единообразия, полностью подтверждаемые историей (см. § 1047). Его обвиняли также в том, что он якобы компилировал из Аристотеля и других авторов; между тем он просто совпал во взглядах с теми, кто описывали реалии. Это показывает, насколько нелегко людям провести научный анализ. Большинство не в состоянии отделить друг от друга два совершенно разных вида исследования. Первым из них является изучение реальных движений, т. е. фактов и отношений между ними. Реальны ли факты, о которых сообщается у Макиавелли? Реальны или нет отношения между фактами, которые он отмечает? Пожалуй, это мало волнует большинство авторов, как тех, которые на него нападают, так и тех, которые его защищают. Все их внимание обращено на второй вид исследования — на изучение виртуальных движений, т. е. мер, необходимых для достижения определенной цели. Авторы, нападавшие на Макиавелли, обвиняли его в том, что он предлагал государям становиться тиранами; авторы, оправдывавшие его, отвечали, что он только показывал, каким образом может быть достигнута такая цель, но не рекомендовал к ней идти. Обвинение

иоправдание можно рассматривать совместно, но при этом совершенно не затрагивается вопрос: «Как узнать, каким образом в некоторых гипотетических случаях стали бы развиваться события и действия?» Отметим, что Макиавелли, как человек практического склада ума, стремился рассуждать на примере конкретной ситуации, которая являлась, таким образом, частным случаем общей проблемы. Он написал работу «Государь», но мог бы по той же модели написать книгу «Республика». Он даже отчасти это сделал в «Рассуждениях о первой декаде Тита Ливия» и, если бы он жил в наше время, то смог бы распространить свои исследования на парламентские режимы. Он изучал, какие средства будут самыми

288	КОМПЕНДИУМ ПО ОБЩЕЙ СОЦИОЛОГИИ

подходящими и удобными для того, чтобы правители сохраняли власть; он исследовал два гипотетических варианта: случай нового государя

ислучай наследного государя. Таким же образом он мог бы провести аналогичные исследования в отношении иных политических режимов и расширить исследования для другой цели — для изучения того, какие средства наиболее подойдут для достижения экономической, военной, политической мощи и т. д. Так, от исследованного им конкретного (частного) случая он смог бы подняться до общего случая виртуальных движений, который теперь как раз и является предметом социологии. Этого нельзя было сделать в его время и тем более во времена, когда жил его единственный великий предшественник Аристотель, поскольку тогда еще не родились социальные науки. Поэтому нас изумляет величие ума Аристотеля, а также Макиавелли, которые при всем их несовершенстве в частных моментах, обусловленном знаниями того времени, поднялись до таких высот. Но особенно изумляет невежество некоторых наших современников, которые, оказываясь не в состоянии понять значение исследованных Макиавелли проблем, в возражениях предлагают сентиментальную этическую болтовню и со смешной самонадеянностью считают себя знатоками в области политических и социальных наук.

749.B2. Счастье и несчастье переносят в пространстве и во времени. Некоторый индивид совершает действие M, за которым, как утверждают, должен последовать факт P. Но P может быть и случайным результатом,

иочевидно, что чем более продолжительным будет временно´й интервал после совершения M, до появления P, тем выше окажется вероятность того, что это произойдет просто случайным образом. Более того, если временной интервал очень велик, то появление P становится настолько вероятным, что о нем можно говорить как достоверном. Если люди, стремящиеся отгадать выигрышные номера лотерейных билетов, вместо указания результата вполне конкретного розыгрыша возьмут период времени, равный веку, то они могут быть почти уверенными или, можно даже сказать, просто уверенными, что их предсказания осуществятся. Аналогично этому, если время, в течение которого должно сбыться предсказание, будет долгим или неопределенным, то можно не бояться разоблачения, уверяя, что если люди поступили плохо, то рано или поздно их постигнет кара, а если они поступили хорошо, то будут за это вознаграждены. История ни одного народа ни за многолетний,

ни за многовековой периоды не содержала только хорошие или только плохие события; следовательно, если не вводить временны´е рамки, то всегда можно отыскать требуемое наказание или вознаграждение.

Примечателен один способ отдаления во времени и в пространстве последствий хороших или плохих событий, которые происходят с людьми теперь. Так, утверждают, что если несчастье постигает хорошего

Глава восьмая. СВОЙСТВА ОСТАТКОВ И ДЕРИВАЦИЙ	289

человека, то это оборачивается ему на пользу, поскольку служит исправлению какого-нибудь его порока или недостатка, или побуждает других людей избавляться от их недостатков. Гораздо реже, когда счастливое событие совершается с нехорошим человеком, говорят, что это пойдет ему во вред, поскольку ослепление удачей приведет его к беде или будет способствовать распространению среди остальных людей презрения к мирским благам, показывая, что этим благам радуются только дурные люди.

750.Ограниченная продолжительность человеческой жизни делает менее вероятным для человека отыскать среди тех или иных народов желаемое соответствие во времени между человеческими поступками и их последствиями. Но все же непросто встретить человека, у которого в течение всей жизни все обстояло бы хорошо или все плохо; следовательно, также

ив этом случае нет недостатка в возможностях для нахождения искомого соответствия между совершенным деянием и наказанием или поощрением за него. Поэтому существует немало теорий, в которых для одного

итого же индивида искупление отодвигается во времени, и теорий, в которых утверждается, что совершающееся в отношении человека зло служит для его исправления и спустя некоторое время обернется для него благом. Того, кто сегодня говорит: «Ожидайте будущего, чтобы увидеть — за проступком последует кара, а за благое дело воздастся», конечно, нельзя сегодня же опровергнуть через опыт, поскольку о будущем не ведаем ни мы, ни он. Но если выдвигаемая им теория имеет общий характер, если она относится и к прошлому, как это обычно и происходит, то в таком случае сегодня надо ответить на вопрос о карах и о наградах, выпавших до кончины тем людям, о жизни которых имеются сведения; когда мы выполним такое исследование, то не увидим, что подобная теория подтверждается опытом. Такой проверки избегают те, кто позволяет себе руководствоваться чувствами; и этот случай аналогичен, например, вере в то, что у потомства пьющих вино людей утрачивается способность вскармливать детей. Если бы это отвечало истине, то в винодельческих районах не удалось бы отыскать ни одной женщины, вскормившей ребенка своим молоком.

751.Еще легче найти какое-либо зло или добро, относимое к определенному действию, если мы расширим круг нашего исследования и перейдем от отдельно взятого индивида к другим индивидам. Могучие остатки побуждают людей рассматривать семью как единое целое, и данное обстоятельство можно использовать для того, чтобы среди потомков некоторого человека обнаруживать тех, кого настигла кара или вознаградила судьба за совершенные им поступки. Положительный результат при таких поисках гарантирован: разве не найдутся, если охватить несколько веков,