5.2. Основные идеи христианства: Бог – Любовь, богосыновство, Царство Божие

Мы знаем теперь тот трудный путь, которым человек шел к христианству. Порабощен­ный первоначально хаотическому миру демонов, он ограждает себя от их власти жертвами, за­клинаниями, магией. Колдуны и шаманы считают, что они получают даже власть над демонами. К тому же стремятся индусские аскеты – победить богов своим подвигом. Но освобожденный от демонов человек сознает себя все же слабым, смертным, полным противоречий, греховным. Та­ким же представляется ему и мир, а в то же время тот же человек жаждет бессмертия и божест­венности для себя и для мира. Это драматическое противоречие между явной ограниченностью мира и человека и его абсолютными желаниями разрешается тремя главными идеями, внесен­ными в мир христианством. Они формулируются так: Бог – Любовь, богоподобие человека и Царство Божие.

Бог, который воспринимался античностью как человекоподобное существо, который для языческих верований был безличным всем, а для буддизма – ничем, в христианстве становится любовью, дающей человеку познание, свободу, силу и спасение.

В любви для человека открывался прежде всего источник познания. Еще древние (Соло­мон) говорили, что в «лукавую души не войдет премудрость и не будет обитать в теле, порабощенном греху» [Прем.1:4]. В христианстве человек сам пережил, что ненавидя­щий брата ходит во тьме, а пребывает во свете разумения тот, кто любит (1 Ин. 2:9-10). Иначе и быть не может. В Боге вся истина, но Он же есть и Любовь, и, любя брата сво­его, человек сам становится любовью, принимает в себя Бога, то есть истину, свет, разу­мения.

Это познание, полученное от Бога-Любви, делает человека свободным – «познайте ис­тину и истина сделает вас свободными» (Ин. 8:32). Он начинает ясно видеть там, где раньше блуждал среди призраков, он явно видит зло, смерть и грех в себе, видит злобу и ничтожество демонов, которым поклоняется, видит, что спасение – в боге, и чувствует себя свободным выбирать. Но этого мало; зная истину, располагая свободой чтобы согла­ситься на нее, надо еще располагать силами, чтобы освободиться от всего, что есть во мне темного, а также для того, чтобы идти этим путем. И опять – таки Бог-Любовь дает эти силы человеку. Крепко держась за Него, соединяясь с Ним в усилиях любви-молитвы и в та­инствах, человек торжествует не только над грехом, но и над смертью. Но как возможно та­кое соприкосновение конечного человека с бесконечным Богом? Ведь для этого Богу необхо­димо спуститься до человека, очеловечиться, стать рядом с ним.

Христианская религия основана на кенозисе, истощании, уничижении Божества, ради спасения мира. Это наивысшее проявление божественной любви состояло том, что Бог, не переставая быть Богом, принял человеческое тело, человеческую природу, добровольно подчинился законам вещественного мира, жил как человек, умер и спустился в преиспод­нюю. Люди получили возможность видеть Бога своими глазами, рассматривать, осязать (1 Ин. 1:1), подойти к божественному миру так близко, как можно сделать это, оставаясь человеком, увидеть и осязать не только божественное вообще (это было в Ветхом Завете), но и Божественную Личность.

«Что такое человек, что Ты столько ценишь его и обращаешь на него внимание Твое?» – с недоумением спрашивает Иов (Иов. 7:17), «что есть человек, – повторяет тот же вопрос Давид, – что Ты помнишь его, и сын человеческий, что ты посещаешь его?» (Пс. 8:5). В самом деле, стоит ли человек божественных забот? Что он такое что Бог так любит его, сходит с неба, чтобы жить с ним, ведет его к себе? На это Евангелие отвечает своим уче­нием об абсолютной ценности человека.

«Не две ли малые птицы продаются за ассарий, и ни одно из них не упадет на землю без воли отца вашего; у вас же и волосы на голове все сочтены; не бойтесь; вы лучше многих малых птиц» (Мф. 10:29-31). Для Бога ценна каждая тварь, от полевого цветка и малой птицы до человека. А среди людей для Него дороги все, всякая отдельная лич­ность, как бы незначительна, мелка и греша она не была. Как женщина потерявшая мел­кую монету, выметает весь дом, разыскивая ее, так и для Бога дорога каждая человеческая душа. Это учение совершенно изменяло античную, языческую и ветхозаветную точки зре­ния на человека.

В Древнем мире личность имела значение только как часть рода, государства. В луч­шем случае приобретали значение и выдвигались над массой замечательные полководцы, ученые, поэты. Но ведь и их ценили не бескорыстно не как человеческие личности, а за их таланты, полезные народу или государству. В Перикле греку был дорог не Перикл, а его ораторский талант, в Милоне не он сам, а его сила и ловкость. Христианство научило лю­дей любить и ценить в человеке не его атрибуты, не его достоинства, а его существенное ядро, его душу, вне зависимости от того, замечательна ли эта душа какими-нибудь талан­тами, пишет ли данный человек хорошие стихи, или ловко управляет колесницей, ил ловко говорит. Христианство относилось с безразличием к таким внешним человеческим дос­тоинством. С точки зрения Евангелия человек может быть даже ограниченным, со слабой памятью, некрасивым, слабым физически, прокаженным даже, и все же гореть чистой све­чой перед Богом и для людей, быть другом Божьим, беседовать с ангелами. Христиан­ство очистило душу от всего случайно и показало ее бесконечную красоту и ценность. Все блага мира ничто перед этой ценностью – «какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» (Мф. 8:36). Отсюда вся сила и убедительность слов Христа, когда Он предостерегает от того или иного порока, убивающего душу. Если человек такая великая святыня, то каждое легкомысленное действие по отношению к себе или другому преступно. Предаваться пьянству, страсти к наживе, разврату – это значит губить свое свя­тое, каждый грех, – это глубокая царапина на прекрасной картине, безобразная морщина на ангельском лице. Берегитесь греха, это значит – берегите себя от растления, разрушения, ко­торое ведет к безобразной старости и смерти.

Но в чем же тайна такой ценности нашего «я»? В том, – отвечает Евангелие, – что, мы теперь дети Божьи (1 Ин. 3:2), что, мы «свои Богу», род Божий (Деян. 17:28-29).

Учение о причастности человека к божеству в христианстве стало жизнью и под­няло самосознание человека на небывалую высоту, открыв ему светлые перспективы бу­дущего заповедью: будьте совершенны, как совершенен Отец ваш.

Но будучи радостной вестью для каждого отдельного человека, учение Христа гово­рило о спасении и всего мира. Страдает не только человек, «вся тварь совокупно сте­нает и мучиться» (Рим. 8:22). Поэтому спасение не только в том, что спасается каждая от­дельная человеческая душа, а в том, что спасается все творение, все, что создано, предна­значено ко спасению.

Этот новый порядок вещей, новый род бытия и отношений называется в Еван­гелие Царствием Божьим или Царством Небесным. Учение о Нем, изложенные в Еван­гелие двойственно и вместе с тем едино. Во-первых, Царство понимается как внутренне со­стояние преображенного человека – «Царствие Божие внутри вас есть», – оно достигается внутренними усилиями человека. С другой стороны, оно есть нечто, лежащее вне человека, постепенно нарождающееся в мире, путем органического процесса, преображающее мир. Это кажущееся противоречие примиряется таким соображением. Царство Небесное, идеальный, божественный мир, существует от века, но человек может, если хочет, войти в него, упот­ребив для этого личные усилия. Еще при жизни он может соединиться в своей с душу с объективным Царством Божьим, принять его в себя, в то время, как в других людях, во всем мире Царство еще не осуществилось.