Выжутович, Черниченко, Никитин

легально, в полном соответствии со всеми существующими на этот счет нормативами и инструкциями. Воруй — не хочу...

«Не хочу» — это позиция «Ёшлика», его, так сказать, особое мнение. Практический вывод из истории с «забывчивым» покупателем здесь сделали свой: стоячие стеллажи с товарами, закрывающие обзор в торговом зале, забраковали. Вместо них заказали и получили, хотя не без труда, на Самаркандском заводе торгового оборудования контейнеры для внутримагазинного использования. Назвать эти металлоизделия шедевром дизайна нельзя, но ростом решетчатые ящики по пояс покупателю, значит, обзор обеспечен, трюки типа «бидон — коньяк» исключаются. А главное, ящики на колесиках. Значит, нагружать их можно в подсобке и вывозить в зал, не надрываясь.

Это, как ни просто выглядит, большое и очень важное достижение. Вот что писала газета «Труд» 20 марта 1986 года: «В системе торговли страны число занятых ручным трудом — 2,6 миллиона человек. Из них 1,1 миллиона — женщины. На погрузочно-разгрузочных работах, на перемещении товаров в магазинах, а их в среднем приходится ежедневно перемещать до девяти тонн в каждом, заняты не только грузчики, но и значительная часть работников прилавка». Так что колесики под контейнером — огромное облегчение участи целой армии людей, просто-таки символ прогресса.

Но фасовка! Это бич современной торговли. И пример того, что поворачиваться лицом к потребителю, подчиняться его диктату следует не какому-то одному, крайнему звену производственно-торгующей цепи, а всей системе, иначе этому крайнему приходится взваливать на себя весь груз чужих недоделок. Контейнеры в торговом зале должны быть наполнены расфасованным товаром, разложенным в пакеты удобными покупателю порциями. Фасовка товара — неотъемлемая и важнейшая фаза его изготовления, заниматься которой должен производитель, то есть пищевая промышленность. Но она сейчас поставляет торговле в расфасованном виде примерно десятую часть товаров. Девять десятых приходится фасовать в продмагах, без всякого оборудования, вручную. «Ёшлик» — крайний в цепи — повернулся лицом к интересам потребителя. Предыдущее звено продолжает работать не так, как удобно «Ёшлику», а как ему самому легче и удобнее.

Очень трудно быть крайним. Трудно существовать

ш

в порядке исключения. Строя модель будущего в одном, отдельно взятом, продмаге, так хочется заручиться гарантией этой исключительности, этой отдельности от чужой халтуры, чужой, подчас глупой команды. Да и

заодно обеспечить большую социальную справедливость: тех, чей труд — прообраз будущего, награждать

надо иначе, чем тех, чья работа — воплощенный пережиток прошлого или даже настоящего.

Сиддиков замыслил свой главный фокус — перевод «Ёшлика» на хозрасчет.

Попытка хозрасчетной реформы 60-х годов к тому времени в Андижане забылась прочно. Воспоминания она оставила смутные и путаные, вроде слухов о тунгусском метеорите. Пытались сделать хозрасчетным центральный универмаг, но он прогорел, оказался в убытках, как в шелках, а отчего, почему и виноват ли был хозрасчет, осталось неясным. От попытки, однако, отказались, и мнение получилось такое, что хозрасчет — оно, конечно, здорово, но к местным условиям не очень пригодно.

А Сиддиков понимал главное: хозрасчет — это самостоятельность. Ее не дают, ее берут. Подготовиться к

наступлению — значит запастись всем необходимым. Чтобы добиться перевода на самоокупаемость, доказать

его возможность, необходимы были экономические знания. Он учился заочно, сыновья помогали, нелегко при^ ходилось, но к 1970 году у него был.диплом со специальностью «экономист». Доказательства его, аргументы голословностью не страдали.

Интересная получалась штука. Никто не говорил ему: «Знаешь, Сиддиков, я консерватор. Ретроград я, понимаешь. Мне твой хозрасчет как ость в глазу будет. Не дай бог, получится у тебя, все сразу увидят, что я лежачий камень. Дай доработать спокойно, подожди пятилетку». Говорили вместо этого примерно так: «Не дай бог, не по-

лучится у	тебя — такую идею	скомпрометируешь, глав-
ную нашу	надежду. Надо все	обдумать, не торопись,
подожди	пятилетку-другую».

Он не сдавался, требовал, шумел со всех трибун. А их у Сиддикова немало — многие годы он член совета Управления торговли облисполкома, член республиканского Комитета профсоюза работников торговли, десять созывов подряд депутат горсовета.

В 1972 году «Ёшлик» перевели на хозрасчет. «Хозрасчетное предприятие является юридическим

лицом и выступает как самостоятельная хозяйственная

152

единица. Ему предоставлено право осуществлять набор рабочей силы, приобретать необходимые материальные ценности, организовывать процесс реализации товаров, а на полученные доходы в виде реализованных торговых скидок покрывать расходы, повышать деловую квалификацию работников, Производить расчеты по заработной плате, образовывать фонды экономического стимулирования и составлять сметы их расходования, пополнять оборотные средства, пользоваться банковским кредитом, осуществлять расчеты с бюджетом...»

Нам с вами скучновато, да? А для Сиддикова эта методика союзного Минторга по внедрению хозрасчета в предприятиях розничной торговли — музыка. Симфония разума. Гимн самостоятельности. Он наслаждается, он не может оторваться. «Хозрасчетные предприятия имеют право вступать в хозяйственные связи с другими предприятиями и организациями. Эти экономические связи устанавливаются посредством хозяйственных договоров... Каждое хозрасчетное предприятие имеет расчетный и спецссудный счета в Госбанке для хранения денежных средств и расчетов».

Но это только первая часть симфонии разума. Начальный раздел рекомендации, озаглавленный «Общие положения». Дальше партитура сильно усложняется. Хозрасчет, на выбор внедряющих, рекомендуется двух видов: полный и внутрихозяйственный. Второй, если отбросить бюрократические иносказания, не совсем полный. Какому из них принадлежат сердца авторов брошюры, понятно: первому они посвящают девять страниц, обтекаемых, как ответ троечника. Второму — пятьдесят шесть. С большим смаком даются его подробности. Процитируем еще раз этот гимн самостоятельности. «Подразделениям, находящимся на внутреннем хозрасчете, вышестоящая организация устанавливает планы по товарообороту, прибыли, валовым доходам, издержкам обращения, рыночным фондам товаров, товарным запасам, численности работников и фонду заработной платы, фонду материального поощрения в части расходов на текущее премирование. Кроме этого устанавливаются задания по внедрению прогрессивных методов продажи товаров». М-да... От самостоятельности, согласитесь, остается один гимн.

Хотя «Ёшлик» стал числиться на полном хозрасчете, все вышеуказанное ему продолжали планировать. Но интересно еще посмотреть — как. В 1971 году, накануне «освобождения», план у продмага был 1 579 тысяч руб-

Ш

лей. Что изменилось на следующий год? Магазин стал называться хозрасчетным. Торговая площадь от этого не выросла ни на метр, штат — ни на человека. План спустили 2 258 тысяч рублей. Сорок три процента роста!

«Вы не боитесь,— сдерживаясь, спросил Сиддиков у спустивших,— что теперь мы действительно можем скомпрометировать идею хозрасчета?» В ответ улыбнулись: «Вы забываете главный принцип социализма. От каждого — по способности. Вы же у нас Сиддиков! Вы же самостоятельности хотели».

Его способности вышестоящие, а значит,планировавшие товарищи ценили действительно высоко. Зачастую эта цена имела совершенно точную цифру. Например, в год, когда неподалеку от «Ёшлика» открыли огромный ЦУМ с универсамом на первом этаже, план нашему герою скостили на 700 тысяч рублей. Логично, ведь новоявленный конкурент должен был забрать у «Ёшлика» часть покупателей. А вот дальше логика изменила: фондов (товаров то есть) у Сиддиковановорожденному соседу «на зубок» отобрали на полтора миллиона рублей. 800 тысяч плана, не обеспеченных фондами,— это, видимо, и была годовая цена сиддиковских способностей.

Как можно продать то, чего нет? Можно. Только нужно сначала достать. Для этого требуется возможность и способность. Возможность дает хозрасчет. В методике, помните, сказано: «...имеют право вступать в хозяйственные связи с другими предприятиями и организациями».

Такое приобретение фондов на свой страх и риск называется децентрализованными закупками. Их можно производить на оптовых ярмарках, налаживая непосредственные контакты с коллективами в разных точках страны, договариваясь с ними о встречных либо односторонних поставках товаров. Вот тут уж в полной мере требуются коммерческий талант, опыт, деловая хватка. Оптовые ярмарки — далеко не собрания старых дев с благотворительными целями. Каждый стремится заполучить товар повышенного спроса и избавиться от неходового. Ухо надо держать востро, не зная конъюнктуры, можно клюнуть на мелкую партию дефицита и получить к ней такую неликвидную «нагрузочку», что пролежит на складе до полной победы всего нового.

Как известно, в вышестоящих организациях, страхующих нижестоящие от возможных и невозможных ошибок, у нас недостатка нет. Хоздоговору, заключенно-

ш

му на ярмарке или при встрече с желательным партнером, требуются еще визы облторга и посреднической конторы. Справедливости ради следует сказать, что сиддиковские договоры они никогда не «заворачивают». Знают: если он что-то покупает, пусть даже совсем новый товар с не знакомым еще названием, он не залежится. Чутье, опыт, знание вкусов и психологии покупателя поразительные. Ну и, конечно, главный капитал, накопленный за десятилетия,— деловые связи и безупречная репутация. В обмен на восточные сладости, компоты, варенья, соки Сиддиков получает кондитерские изделия из Куйбышева, Прибалтики, Украины. Имея в руках такой суперкласс, он может менять его на что-либо менее изысканное, но не менее дефицитное. География связей — полстраны, информация — оперативнейшая.

Ставя визу на сиддиковских договорах, облторг только завистливо вздыхает. Увы, предприимчивость, инициативу, талант не дают по фондам. Облторг тоже пользуется децентрализованными закупками. Их удельный вес — около 7 % от общего объема товарооборота. У Сиддикова — от 18 до 20 %. Каждый пятый рубль — не паек, а охотничий трофей.

Уметь надо. Даже неудобно говорить, столько раз говорено, то, что делаешь, надо уметь. Но не думать об этом невозможно, когда, например, читаешь приказ областного Управления торговли «О результатах хозяйственнофинансовой деятельности Управления за 1985 год»: та- кой-то завмаг закупил на столько, другой — на столько тысяч рублей товаров, которыми и так забиты андижанские склады. Делается вывод: «На закупку товаров командируются малоопытные работники, которые приобретают ненужные, неходовые товары».

Ох уж этот человеческий фактор! Корреспондент «Андижанской правды» рассказал читателям об интересном интервью, взятом в отделе кадров горпищеторга. «Вопросы простые, откровенные: есть ли кто из материально ответственных лиц, в прошлом судимых, уличенных в грубых нарушениях правил советской торговли, других злоупотреблениях?Таких нет, считает инспектор Л. П. Шакирова, проработавшая в отделе кадров двенадцать лет. Однако некоторые сомнения имеются у заместителя директора по кадрам М. Расуловой, работающей в этой должности несколько месяцев. Она показала список завмагов (всего десять человек), присланный из Андижанского городского отдела внутренних дел. Все эти лица в свое время привлекались к уголовной ответствен-

15S

ности за совершение корыстных преступлении, но милиция сочла возможным, чтобы их проступки были обсуждены на товарищеском суде. Правильно, пишет газета, эти люди не имеют судимости, каждый даже запасся справкой, полученной у авторитетного юриста, что они не являются судимыми и могут работать в торге на общих основаниях. Однако спрашивается: неужели в торге так худо с кадрами, что завмагами надо назначать людей, уже однажды проявивших корыстолюбие?»

Этот вопрос «Андижанская правда» оставляла открытым. Зато несомненным было другое: далеко с такими кадрами не уедешь, где сядешь, там и слезешь. Зачем их назначали, об этом поговорим после, а сейчас посмотрим, как неукоснительно соблюдали принцип — ехать на том, кто везет. На «Ёшлике», значит.

При образовании системы мясной торговли в Коопторге фондов у «Ёшлика» отобрали на 200 тысяч рублей, а план уменьшили только на 60 тысяч. Родился Минплодоовощхоз, и у «Ёшлика» забрали всю плодоовощную торговлю, четыре штатные единицы и фондов на 400 тысяч рублей. Угадайте, на сколько скостили план? Ни за что не угадаете! К нему прибавили 200 тысяч.

На что это похоже? Пожалуй, на морской бой. Хозрасчетный «Ёшлик» — чужак, не горпищеторговский. Вот в него и пускают торпеды в виде цифр планов и фондов. Попадания стопроцентные, но этот корабль демонстрирует феноменальную выучку экипажа и боевую живучесть: мгновенно наводят пластыри в виде децзакупов, откачивают течь помпами своих «фокусов» — и плывут! Ни разу за четыре пятилетки «Ёшлик» не завалил план. Ни месячный. Ни квартальный. Ни годовой. Ни пятилетний. Ни разу.

Для сравнения: в целом по Андижанской области за одиннадцатую пятилетку план товарооборота местными торгами тоже ни разу... выполнен не был.

Это по поводу «от каждого — по способностям». Ну, а как насчет «каждому — по труду» ? Что-то мы не говорили еще о второй половине формулы, а ведь хозрасчет, мы помним из методики, дает право предприятию «на полученные доходы... производить расчеты по заработной плате, образовывать фонды экономического стимулирования...».

Про «фокусы», позволяющие «Ёшлику» выполнять план, мы говорили много. Общий их итог таков: за тринадцать лет, прошедшие с тех пор, как продмаг отпочковался от горпищеторга и стал хозрасчетным, его штат не

IS*

вырос, а план, успешно выполняемый, увеличился в 2,4 раза. План, не выполняемый горпищеторгом, вырос за это время только на 71,6 %.

Такая картина с объемными показателями. В качест- венно-экономических контраст не меньше. Вышестоящие органы планируют «Ёшлику» рентабельность в два с лишним раза высшую, чем горпищеторгу. Как же при этом продмаг умудряется регулярно получать сверхплановую прибыль?

Опять-таки всех «фокусов» не перечислить. Сиддиков прочел в газете, что где-то на Украине ма-

газин скупает у населения засохший хлеб по цене 6 копеек за килограмм. Сама идея понравилась сразу. Требовалось уточнить коммерческие детали. Узнал, что из килограмма сухарей при запаривании выходит два с лишним кило полноценного корма. Килограмм комбикорма стоит 22 копейки. Спросил у городского общепита: будете покупать сухари для своего свинарника? Почем, спросили. По 12 копеек за 1 килограмм могу уступить, сказал Сиддиков. По рукам, ответили те.

Хлебоотходы у населения «Ёшлик»'принимает теперь по 10 копеек за кило (по шесть бы не понесли, считает Сиддиков). Продаст по 12 копеек, чистые.— на хлебокомбинат в переработку, грязные — в общепит, поросятам. Почти 20 рублей с тонны — честная прибыль.

Зачастую, чтобы получать прибыль, достаточно ее просто не терять. Объегоривать себя «Ёшлик» не дает никому. С тем же хлебом: хлебокомбинат иной раз позволяет себе «мелкие шалости» в виде недовложений в буханку 20—30 граммов. Булочные знают, но поднимать скандал... Сиддиков и не поднимает, он просто говорит: хлеб примем не количеством буханок, а по весу.

Оплачивать чужое стяжательство хозрасчетный продмаг отказывается категорически, идя на любые конфликты. Раньше у магазина был свой транспорт, теперь образовали общегородское ХАТП (хозрасчетное автотранспортное предприятие). Собственный грузовик обходился рублей в триста ежемесячно, наемный влетает в семьсот. Потому что нужен он, может быть, на час, а заказывать и оплачивать приходится день. Все стонут, но терпят. Сиддиков заказывает машину, например, «с 9 до 13.30». «А куда мы ее после обеда денем? — возмущается ХАТП.— Всем с утра нужно!» — «Это ваши трудности,— отвечает Сиддиков.— Я вас не организовывал».

В 1984 году местные торги области за несвоевременный возврат тары заплатили штрафов на 53 тысячи руб-

157

лей. Доля «Ёшлика» в этой сумме — нулевая. Комсо- мольско-молодежный коллектив просто успевает сдать вовремя. Мало того, еще и с прибылью. Возвратная цена тары на 40 % выше той, по которой она отпускается магазинам. Эта разница гуманно планируется для того, чтобы торговля не несла на таре убытков. Имеется в виду, что 40 % непременно окажется повреждено.

В «Ёшлике» ящик не швырнут — и не разобьют, следовательно. Коробку не потащат волоком — и не порвут. Мешок не полоснут ножом, абы побыстрее, а распорют по шву. Сдают поэтому ровно столько тары и точно такого качества, как получили. И 40 % ее первоначальной стоимости обретают в виде чистой прибыли.

Нет лучшего противозатратного механизма, чем хозрасчет. Не забывать только, что он все же не совсем автоматический. Пригляд нужен.

Как-то вечером Сиддиков вызвал одну из заведующих секций. «Сдала тару?» — «Конечно, Алиджанака».— «Сколько выручила?» Пощелкал калькулятором. «Должно быть больше». Выяснилось, новый начальник «Главтары» принял мешки третьей, а ящики и коробки — второй категорией качества.

Наутро Сиддиков был у него. «Третья категория — это мешки с тремя и более заплатами. У нас таких не было, давайте посмотрим вместе».— «Вся вчерашняя тара уже отгружена потребителю»,— был ответ. «Покажите баланс,— потребовал Сиддиков.— Отгрузили, признайтесь, второй категорией. Или даже первой?» — «Если я перед каждым завмагом отчитываться буду...» — побурел собеседник. Сиддиков взял телефон. «Прокуратура? Депутат Сиддиков. Совершено хищение. Состав преступления объясню на месте. Диктую адрес...»

Убытка «Ёшлик» не потерпел.

Но как же все-таки насчет «по труду»? Численность работающих и фонд зарплаты «Ёшли-

ку», уже было сказано, планируют сверху. Фонд связан только с численностью, расчетная величина зарплаты такая же, как везде. С величиной плана товарооборота, объемом выручки (а она в расчете на работника «Ёшлика» куда выше среднеобластной) — с конечным результатом труда, иными словами,— эта величина не связана никак. Один из главных принципов хозрасчета, выходит, игнорируется полностью.

Система премирования в «Ёшлике» тоже, как везде. То есть за выполнение плана с дополнительными заданиями — премия в размере 30 % оклада. Затем за каж-

158

дый процент перевыполнения плана — по 5 % оклада —

впремию. Но так, чтобы общая сумма заработка не превышала 150 % оклада. Для продавца это 150 рублей

вмесяц. Таков абсолютный потолок. Нетрудно вычислить, что максимальный поощряемый и оплачиваемый процент выполнения плана при этой мудрой системе —

104.А если больше? Больше можно, но... бесплатно. «Ёшлик» выполняет на 106, 108, даже 111 %. Нет, что

ни говори, а замечательная это все же вещь — трудовой энтузиазм молодежи! Удобная вещь. Не давать только угаснуть. Ну, не дают, есть же способы. За четыре пятилетки продмаг получил более двухсот призов, дипломов, премий всех калибров — от областных до союзных. Алиджана Сиддиковича Сиддикова по итогам одиннадцатой пятилетки наградили званием «Заслуженный наставник».

Но все-таки кому это выгодно, чтоб перевыполнение плана товарооборота стимулировалось лишь до известных, весьма узких пределов? Тщетно мы станем искать в этом какую-то высшую государственную мудрость. Ее здесь нет, а есть бюрократическое шаблонное мышление и абсолютно бездумное копирование методов, непригодных для отрасли, на которую они переносятся.

Помните, мы рассуждали об очереди, как о конвейере? Этот метод «повышения производительности труда» торговля позаимствовала у промышленности, поскольку ее работу планируют и оценивают так же — по «валу в рублях», то есть по товарообороту. Система стимулирования труда тоже совершенно механически перенесена

вторговлю из промышленности. Там чрезмерное перевыполнение плана теоретически грозит диспропорцией

вразвитии отраслей и поэтому экономически не поо-

щряется.

Переносившим в голову не приходило, видимо, что любое перевыполнение плана магазином не только не грозит народному хозяйству диспропорцией, но, напротив, уменьшает диспропорцию между спросом и предложением, удовлетворяет платежеспособный спрос и снижает отложенный, дамокловым мечом висящий над экономикой. А может, оно и приходило, да прогнали, потому что ведь коли дать себе в этом отчет, так придется другую какую-то систему оплаты и поощрения изобретать...

Между тем придумывать-то ничего не нужно. Хозрасчет есть существование за счет собственной прибыли. Этим все сказано. Определить, какую сумму из нее сле-

дует платить в бюджет, остальное — ваше, дорогие ёшликовцы. Делите, как хотите: по КТУ или поровну, хоть пропорционально росту и весу — дело ваше. Можете называть это зарплатой, можете премией — не в терминах суть.

Что происходит вместо этого? В 1982 году при спущенном ему плане на прибыль 165 тысяч рублей «Ёшлик» получил 195 тысяч. Куда они пошли? Ведь там было и 30 тысяч сверхплановой прибыли. Зачем гадать, удивитесь вы, ведь в рекомендации по хозрасчету сказано, что предприятие имеет право «на полученные доходы... образовывать фонды экономического стимулирования и составлять сметы их расходования». Так вот, чтоб не гадать: 122 тысячи из всей суммы прибыли было перераспределено в системе облторга, то есть снято со счета «Ёшлика» и переведено другим, менее благополучным предприятиям. Остальное поступило в бюджет. В 1984 году при плане 128 тысяч было получено 136. Из них перераспределено 89 тысяч рублей, остальные — в бюджет. Год 1985-й: план — 132 тысячи, фактически — 168, перераспределение — 95 тысяч, остальное — в бюджет.

Перераспределение происходит очень просто. Вот бумага: «Платежное поручение № 9, 21 февраля 1985 года. Плательщик: Андижанский хозрасчетный магазин-шко- ла «Ёшлик». Получатель: управление торговли Андижанского облисполкома. Сумма — 15 тысяч рублей. Назначение платежа: согласно финплану за 1985 год перераспределение излишних оборотных средств».

Вот так-то. Начальнику виднее, какой рубль у тебя необходимый, а какой излишний. И не морочь голову со своим хозрасчетом!

...И 19 февраля было поручение. По тому же адресу — еще 10 тысяч. А 26 февраля — 12 тысяч рублей напрямую Советабадскому горторгу «в порядке перераспределения оборотных средств по итогам работы на 1984 год».

Итоги-то разные, а прибыль будет одна.

«Ёшлик» план товарооборота одиннадцатой пятилетки выполнил еще 4 июля 1985 года, СоветабаД, входящий в систему облторга, не выполнил вообще. Ну и что? ' При такой системе вознаграждения за труд не следует

1 О том, как отбирают у «Ёшлика» честно заработанную прибыль, удалось напечатать в газете. В ответе, присланном в редакцию «Известий» Минторгом УзССР, сообщалось, что делается это в соответствии с инструкцией Министерства финансов. Так что — по закону! (Прим, автора).

«60