1. Станиславский к. С. Собр. Соч. Т.4. С. 327.

2. Станиславский к. С. Статьи. Речи. Беседы. Письма. С. 634.

Стр. 79

рушится последняя надежда Тетерева на спасение души. Все это выражается словами. Но вот начинается пауза. Слова исчерпали свою функцию, наступает момент их оценки и "переживания" через логику физических действий. В по­становке Г. А. Товстоногова этот момент выражен скупо и до слез трогательно. Нил (Лавров) сообщает о своей любви к Полине. Тетерев (Панков) повернул к нему голову, сделав жест, как бы отгоняющий муху. Провел рукой по шее, по­чему-то туже затянул шарф. На глаза навернулись слезы. Шутовским взмахом сбрасывает слезу. Нагнул голову. Дол­го сидит неподвижно. Нил уходит, но Тетерев не замечает этого. После большой паузы начинает хохотать над своим никому не нужным чувством.

Таким образом, схема простейшей действенной фигуры "восприятие — подготовка к действию — действие", кото­рая рассматривалась с точки зрения движения, в основном выглядит как статика (момент оценки) — динамика (реак­ция на раздражитель).

Действие — это тот "строительный" материал, из которого сооружается здание спектакля. Как нельзя сыграть музыкальное произведение без музыкальной партитуры, поясняет А. А. Гонча­ров, так нельзя без действенной партитуры организовать дейст­вие во имя сверхзадачи. Выявление действий в пьесе есть пере­вод предчувствия образа в сферу конкретных сценических задач. Наиболее сложное дело— найти непрерывную цепь действия и связать ею всех действующих лиц.

Всплеск своего воображения режиссер должен проверять действием, выстраивая костяк событий и поступков действую­щих лиц.

Увидеть за словами действие, говорит Гончаров, — задача нелегкая. Это умение приходит к режиссеру с опытом. Только проработав в театре много лет, он выучивается доставать крупи­цы действий из материала автора и выстраивать их в логический ряд. Но воспитывать это умение надо начинать со студенческой скамьи. Действие на сцене должно быть обосновано, продуктив­но, логично, целесообразно. К. С. Станиславский говорил, что "нельзя играть страсти и образы, а надо действовать под влияни­ем страстей и в образе". Следовательно, действие является -

Стр. 80

носителем всего того, что составляет актерскую игру, ибо в действии объединяются в одно неразрывное целое мысль, чувство, вооб­ражение и физическое поведение актера — образа.

Самое сложное в работе над спектаклем, по мнению А.А.Гончарова,— воспроизвести на сцене комплекс сложнейших психологических переживаний, огромное напряжение человече­ской мысли в развитии, в многообразии красок и нюансов. Все это, в конечном счете, оказывается, возможно реализовать через простейшую партитуру физических действий, в цепочке челове­ческих поступков. "Новое, счастливое свойство приема (метода физических действий.— М. К.) в том,— писал К. С. Станислав­ский,— что он, вызывая через "жизнь человеческого тела" "жизнь человеческого духа" роли, заставляет артиста переживать чувст­вования, аналогичные с чувствованиями изображаемого им лица"¹. Человеческая жизнь, говорил А. А. Гончаров, состоит из мно­гих потоков. Человек в природе, мире — организация высшего порядка. Человек — самая тонкая и организованная сущность природы, мыслящая и чувствующая. Будучи существом мысля­щим и чувствующим, человек не может быть безразличным к многообразным проявлениям жизни общества и природы. Он на все реагирует, и его реакции сколь угодно разнообразны, т.е. он действует. Вобрав через свой психофизический аппарат внешние раздражители, выбрав форму реакции, человек начинает оказы­вать воздействие на различные явления жизни, на людей, с кото­рыми общается, на решение той или иной проблемы. В объектив­ной действительности все происходит само собой, иногда непро­извольно, подсознательно.

Гончаров. Станиславский предлагает идти к поиску под­сознания сознательным путем. Верные чувства возникают от правильно выстроенного действия. Станиславский при­ходит к выводу: "я хочу" - — пассивно, а форма "я делаю" -динамична и управляема актером. Артист свои чувства и мысли выражает через действие. Только через действие можно выстроить всю полноту жизни человека. Логика действия у каждого автора неожиданна и неповторима. По­ступки героев Достоевского не похожи на поступки персо­нажей Л. Толстого, в свою очередь, их поведение не