1 Горчаков н. М. Работа режиссера над спектаклем. М., 1956. С. 17.

Стр. 130

на героев, прослеживаем поступки тех. Эти поступки выраже­ны в психофизическом поведении и словесном действии. Взя­тые в комплексе, они позволяют создать сценические харак­теры.

Из повести или рассказа берутся события, которые наиболее полно раскрывают тему и поднимают проблемы, на которых со­средоточился инсценировщик. Анализируя повесть (рассказ) по событиям, мы тем самым выявляем сверхзадачу, идею и сквозное действие, а также контрдействие.

Объективно точное соотношение сверхзадачи и сквозного действия, а также отбор необходимых для выявления темы и по­нимания проблем событий формирует конфликт. Масштабность содержания инсценировки, ее острота — это, прежде всего, ост­рота и масштабность ее конфликта.

Самым главным для инсценировщика является правильный выбор в тексте первоисточника темы, именно той, которая ему представляется важной и актуальной. В большом произведении (романе или повести) берется одна тема, волнующая режиссера, которой подчиняются все элементы композиции инсценировки: и определение главного события, и построение событийного ряда, и выявление действий и поступков, подчеркивающих характеры героев. Маленькое по объему произведение (рассказ) требует от инсценировщика дополнительного домысливания, развития и разработки событий, вскользь упомянутых автором или вовсе отсутствующих.

Перенося события повести, романа, рассказа на язык сцени­ческого действия, надо помнить, что главное здесь — сохранить дух автора, атмосферу описанных событий, язык и интонацию героев, гражданский пафос произведения.

Работая над рассказом или повестью, студенты должны были определить задачи и поступки героев, выявить действенную структуру инсценировки, построить логику сценического пове­дения исполнителей. В процессе репетиций, естественно, кое-что менялось, уточнялось. Задача педагога в этот период состояла в том, чтобы направить поиск учеников в правильное русло, осто­рожно вымарывая лишний текст, помочь выявлению драматурги­ческой структуры инсценировки. В лучших работах, когда был осуществлен тщательный отбор средств образной

Стр. 131

выразительности, как правило, бывал найден сценический эквивалент, соответ­ствующий теме первоисточника.

Один пример: студент В. Тарасенко взял для работы рассказ Л. Н. Андреева "Баргамот и Гараська". Это грустная история вос­крешения душ самых непримиримых врагов — городового и бро­дяги.

В первом варианте, в экспозиции инсценировки (если пони­мать под экспозицией заявку режиссерской мысли), студент-ре­жиссер изложил лишь схему рассказа: Баргамоту кто-то дарит пасхальное яйцо, один из прохожих христосуется с ним, многие проходят, не замечая его. Слышны крики за сценой: "Заноза! Иван Акиндиныч! Бляха№20!" На сцену выходит Гараська. Это он кричал. Баргамот избивает Гараську, потом дарит ему яйцо, как бы извиняясь за грубость и побои. Весь рассказ был исчерпан только этими действиями, не было ясного плана развития собы­тий, не прослеживалась эволюция судеб героев — играть стано­вилось нечего.

Педагоги предложили более подробно разработать экспози­цию, сделав режиссерскую паузу. А. А. Гончаров указал также, что режиссеру не удалось раскрыть взаимосвязь народа с основ­ной идеей сценического решения: народ представляет из себя лишь разномастный фон вне темы и конфликта рассказа. Он предложил найти связь толпы с Гараськой и Баргамотом, т.е. свя­зать их судьбы в общий узел сценического действия. Народ не принимает Гараську, Гараська отвергнут обществом, а Баргамота люди боятся, перед ним лицемерят. Гараська для них — подлая натура. Язва, заноза, скандалист! За что же его любить обывате­лям? Даже Баргамот его побаивается, от Гараськиных шуток ему больнее, чем от любой порки.

Поиск подлинной красоты в человеке — вот что важно было для Андреева. Об этом должен был рассказать в инсценировке режиссер, раскрывая тему пробуждения души, праздника воскре­сения душ.

Последний вариант инсценировки, рекомендованный педа­гогами к репетициям, был отмечен как наиболее интересная ра­бота.

Занавес закрыт. Звонят праздничные колокола, запел хор. Занавес открывается, идут люди, христосуются друг с другом. Прихожане молятся. В человеческий водоворот

Стр. 132

попадает и Гараська (А. Соловьев). Несколько человек механически с ним христосуются, один даже дарит яйцо, второй — бьет по лицу. Гараська летит на мужчину, тот толкает его к другому. И так толкают Гараську до тех пор, пока он не падает на землю, затем лежачего избивают.

Гараська— отверженный. Народ не принимает его в свою праздничную компанию, а хор в церкви поет о вос­крешении Христа. Люди, помолившись, заходят в церковь, Гараська, распростертый, остается лежать на мостовой.

Входит Баргамот (А. Фатюшин).

Баргамот. Вставай. (Слышен цокот копыт проез­жающего начальника. Баргамот заслоняет собой Гараську, козыряет.) Здравия желаю, Вшесокородие! (К Гарасъ-ке.) Вставай. Стой тут из-за вас, пьяниц. (Поднимает Га­раську, гонит со своего участка. Слышен колокольный звон. Баргамот снимает шапку, крестится. Закуривает.) Домой только к разговинам попадешь. Разбудят Ванятку. (Вытаскивает из кармана подаренное женщиной яйцо.) Вот разинет рот, когда увидит настоящее мраморное яич­ко. Потешный мальчишка. (Слышится песня Гараськи.) Птичка Божия не знает ни заботы, ни труда... Кого это не­сет нелегкая? Никак, опять Гараська своей собственной персоной? (Появляется Гараська, шаркнул ножкой, хочет похристосоваться.) До свету нализался.

Гараська. Какой нынче день?

Баргамот, Уж молчал бы.

Гараська. Ау Михаила Архангела звонили?

Баргамот. Звонили. Тебе-то что?

Гараська. Христос, значит, воскрес?

Баргамот. Ну, воскрес.

Гараська. Так, позвольте. (Вырывается из рук, резко повернувшись к Баргамоту. Баргамот, заинтриго­ванный вопросами Гараськи, машинально выпускает из рук засаленный ворот; Гараська, утратив точку опоры, теряет равновесие и падает, не успев показать предмет, который только что вынул из кармана. Гараська смот­рит на руки, потом падает лицом в землю и воет.)

Баргамот. Новую шутку, должно быть, выдумал. (Гараська воет без слов, по-собачьи.) Что ты, очумел, что ли? (Гараська воет сильнее.) Да чего тебя расхватывает?

Гараська. Яи-ч-ко... (Идет переключение Барга­мота на Ванятку, он вытаскивает мраморное яйцо,

Стр. 133

разглядывает). Я... по-благородному... похристосоваться... яичко, а ты... (Бросает разбитое яйцо в Баргамота.)

Баргамот. Похристосоваться хотел, по христиан­скому обычаю, яичком, а я его в участок... Может, откуда он это яичко нес, а теперь вон разбил его. (Ему показалось, что мраморное яичко, которое он бережет для Ванюшки, разбилось, стало жаль и себя, и Гараську.) Экая оказия... Похристосоваться хотел. (Говорит с яйцом Ванятки.) ...Тоже душа живая, а я-то во... в участок! Ишь ты! Ну, может, оно не разбилось?

Гараська. Да, не разбилось, ты и морду-то всю го­тов разбить. Ирод!

Б а р г а м о т. А ты чего же?

Гараська (передразнивая). Чего? К нему по-благо­родному, а он в... участок. Может, яичко-то у меня послед­нее. Идол!

Баргамот (не сердясь). Да разве вас можно не бить?

Гараська. Да ты, чучело огородное, пойми, мать твою...

Баргамот. Пойдем. (Гараська сопротивляется.) Ко мне. Разговляться.

Гараська. Так я к тебе, пузатому черту, и пошел!

Баргамот. Пойдем...

Гараська. Иди ты к черту лысому, чурбак...

Баргамот. Пойдем, Герасим... как тебя по батюш­ке? (Гараська насторожился.)

Гараська. Андреич. А что?

Баргамот. Пойдем ко мне разговляться, Герасим Андреич? (Гараська снова завыл.) Ну, чего вы, Герасим Андреич? Перестаньте. (Сажает Гараську на скамейку.)

Гараська. По отчеству... как родился... никто по отчеству не называл... Опустился... Верно говорите, Иван Акиндинович. Герасим Андреевич...

Баргамот. Да нет, не то, не то я говорил... Погоди. (Приносит из будки крашеное яичко, отдает Гараське, тот начинает чистить.) Понимаешь, сынишка у меня... Ванятка... Потешный малый... (Гараська кончил чистить яйцо, отломил половину, передает Баргамоту. Едят. На­чинают бить к заутрене. Оба встают, хотят обняться. Слышен стук копыт подъезжающей пролетки. Баргамот встает во фрунт.)

Стр. 134

Гараська. Здравия желаю, Вше превосходительст­во! (Поднимает с земли шапку Баргамота, нахлобучивает ему на голову. Баргамот дает ему "зуботычину". Бьют праздничные колокола.)

Баргамот (свистит в свисток). Разойдись! Стой тут из-за вас, пьяниц... Были определены события:

1. Избиение Гараськи.

Действие Гараськи — отметить праздник со всеми, развесе­лить народ, получить подаяние. Действие толпы — не пустить чу­жака на свой праздник. Действие Баргамота — очистить участок.

2. Подарок сыну Баргамота.

Действие Баргамота — доставить яйцо в сохранности. Дейст­вие народа — развлечься.

3. Разгул Гараськи (поет, "справляет праздник" со столбом, чтобы потешить и подразнить публику).

Действие Гараськи — найти друга. Действие Баргамота — избавиться от Гараськи.

4. Разбилось яйцо Гараськи.

Действие Гараськи — обвинить Баргамота. Действие Барга­мота — оправдаться, защититься.

5. Приглашение на праздничный обед. Братание. Действие Гараськи— уйти, отказаться, убежать. Действие

Баргамота — очиститься, подарить Гараське праздник.

6. Зуботычина.

Действие Гараськи — похвастаться подарком. Действие Бар­гамота— наказать Гараську за "позор".

Работая над инсценировкой, студент добивался правды дей­ствий и переживаемых чувств, выбирал из своего жизненного опыта самое чистое, прочное, извечное, необходимое для первых шагов познания авторского мира.

Гончаров. Чем студенты духовно чище, чем непримиримее они будут относиться к фальши и передавать эти качества через сценические образы, тем нужнее будет их искусство людям.

Важно также, чтобы с первых шагов работы с произведе­нием автора студент понял идею примата писателя в те­атре. Необходимо раз и навсегда уяснить себе, что как в идеологическом, так и в художественном отношении ве-

Стр. 135

дущая роль в театральном искусстве принадлежит лите­ратуре.