Гарбовский н. К. Теория перевода / н.К. Гарбовский. – м.: Изд-во Моск. Ун-та, 2007

Глава 6 Перевод - особый случай билингвизма

Перевод — это ситуация двуязычной коммуникации, в осно­ве которой лежит билингвизм, т.е. способность переводчика ис­пользовать в коммуникации два языка. Переводчик, как и всякий билингв, оказывающийся в ситуации коммуникации на одном из двух языков, также испытывает на себе воздействие системы дру­гого языка. В его речи в большей или меньшей степени возника­ют факты интерференции. О явлении интерференции, т.е. воз­действии системы одного языка на другой в условиях двуязычия, чаще всего вспоминают, когда речь идет об изучении иностран­ных языков. Действительно, интерференция проявляется наибо­лее отчетливо при так называемом асимметричном билингвизме, когда один из языков, как правило, родной, доминирует над дру­гим, изученным.

Интерференция может затрагивать любой уро­вень взаимодействия языков, оказывающихся в контакте в языко­вой практике индивида. На интонаци­онном уровне интерференция особенно отчетлива, она является первым признаком, отличающим иностранца от носителя языка, на лексическом уровне интерференция обусловлена несовпаде­ниями в отношениях между означающими, означаемыми и знаками в разных языках. Интерференция является причиной неверного выбора синтаксических структур, порядка слов, ошибок в пунк­туации и еще во многом другом. Подобные явления устраняются из речи на иностранном (чужом) языке по мере того, как исполь­зование этого языка становится все более и более привычным.

Наиболее интересные и в то же время наиболее сложные яв­ления интерференции возникают, однако, не на системном уров­не, когда асимметрия затрагивает те или иные формы языковых систем, а на узуальном, когда в силу интерференции фонетичес­ки, лексически, грамматически и даже интонационно правильная речь на иностранном языке покрыта налетом чужого. В ней не оказывается того, что могло, а точнее, должно было бы быть в речи носителя, и, напротив, может возникнуть то, чего в речи носителя языка, скорее всего не было бы. Перевод — это ситуация билингвизма особого рода. Это факт сознательного противодействия интерференции, т.е. воздействия со стороны системы того языка который во время порождения речи остается в сознании перевод­чика. Переводчик созна­тельно подавляет попытки находящейся в данный момент в пас­сивном состоянии системы языка проявиться, т.е. облечься в ту или иную материальную форму. Одним из примеров этого могут служить так называемые «ложные друзья переводчика».

Однако перевод является особым случаем билингвизма не только потому, что переводчик осознанно избегает того, что не­осознанно возникает в иных ситуациях билингвизма. Главная особенность перевода как случая двуязычной коммуникации в том, что перевод по своей сути всегда вторичен, перевод — это речевой акт, цель которого не создание, а воссоздание на другом языке уже существующего речевого произведения. Это существенное свойство перевода создает особую ситуа­цию: переводчик оказывается во власти не только двух систем языков, но и уже материализованного в знаках одного из этих язы­ков сообщения. Именно эта «третья власть» и вызывает к жизни такое явление, как переводческая интерференция.

Перевод предполагает одновремен­ную актуализацию обоих языков. Поэтому обычную ситуацию билингвизма можно определить как билингвизм статический, а перевод — как билингвизм динамический. При динамическом билингвизме в контакт вступают не только два языка, но и две культуры, а переводчик соответственно является местом контакта не только языков, но и двух культур. В переводе язык предстает не в виде семиотической системы, обладающей социальной предназначенностью, а в виде текстов. Речевые произведения создаются одним инди­видом для другого, иногда воспринимаемого обобщенно и до­вольно абстрактно, иногда для вполне конкретного.

Переводчик — это еще один индивид, он индивидуально, только в силу своего собственного, одному ему присущего миро­восприятия расшифровывает то, что увидел, осмыслил, прочув­ствовал и затем описал автор оригинального текста. Увидев, ос­мыслив и прочувствовав это, переводчик пытается воссоздать виртуальный образ действительности: он не перерисовывает вновь, как копиист, фрагмент реальной действительности, описанный автором оригинала, он должен выразить иными средствами то, что уже получило свое выражение в оригинальном тексте. В ре­зультате такого воссоздания рождается еще одна картина, в кото­рой реальность просматривается сквозь призму двойной субъек­тивности мировосприятия, субъективности автора и переводчика. Но в этом процессе субъективного отражения реальности и автор оригинала, и переводчик оперируют знаками языков как обще­ственно значимых форм отражения действительности, которые заключают в себе информацию о культуре всего языкового социума, а не конкретных создателей текстов оригинала и перевода.

Сам перевод как деятельность межъязыковой и меж­культурной коммуникации уже противоречив. С одной стороны, одно из центральных понятий теории перевода, понятие перево­димое, основывается именно на универсальности отражения действительности разными языками. Отрицание этой универсаль­ности неизбежно привело бы к отрицанию самой возможности перевода. С другой стороны, переводческая практика на каждом шагу предоставляет нам примеры несоответствий.

Таким образом, перевод, представляющий собой момент соприкосновения, контакта язы­ков и культур, демонстрирует очевидное противоречие общего и частного, объективного и субъективного, рационального и чув­ственного, общественного и индивидуального в членении и отображении реальной действительности.