кузьминов. институты, сети
.pdfI Глава 2. Экономическое поведение и институты
свою очередь, знает, каким образом оценить план конкретного заемщика, и обладает механизмами мониторинга и контроля за его деятельностью.
Передача знаний. Передача знаний происходит путем формального или неформального обучения правилам. Пример формального обучения правилам — институт высшего образования (бакалавриат, магистратура), чьей главной функцией является обучение, которое осуществляется в разных формах посредством конкретных организаций (МГУ, ГУ ВШЭ и т.п.). А пример неформального обучения правилам — институт семьи, одна из функций которого состоит в том, чтобы обеспечить начальную социализацию ребенка (неформальное обучение социальным нормам, принятым в обществе).
Институты наследуются либо в процессе обучения в рамках специально созданной для этого организации (например, вуза), либо непосредственно в процессе деятельности (например, фирмы).
Формальные и неформальные институты
Природа правил, составляющих существо институтов, позволяет разделить их на формальные и I неформальные. Формальным институтам соответствуют формальные правила, санкции за нарушение которых носят организованный характер. Напротив, неформальным институтам соответствуют правила неформальные, и наказание за отклонение от них реализуется спонтанным
образом.
Преимущества и недостатки неформальных институтив
К преимуществам неформальных институтов можно отнести, во-первых, возможность адаптации к меняющимся внешним условиям, предпочтениям внутри сообщества и иным экзогенным или эндогенным изменениям. Во-вторых, возможность применения разных санкций в
каждом конкретном случае (ведь кому-то достаточно строгого предупреждения, а кого-то приходится исключать из группы).
Недостатки неформальных институтов являются продолжением их достоинств. Неформальные институты часто характеризуются неоднозначностью трактовки правил, снижением эффективности санкций, возникновением дискриминационных правил.
102
2.5. Институты
Проблема с интерпретациями правил возникает тогда, когда взаимодействуют люди разной культуры, разного опыта, а также тогда, когда информация распространяется с искажениями. Эффективность санкций низка тогда, когда люди не боятся подвергнуться остракизму, оценивая вероятность наказания как незначительную в сравнении с выгодами от девиантного поведения, когда они знают, что осуществление наказания связано с издержками. Кроме того, при функционировании неформальных институтов могут возникать дискриминационные правила в отношении тех или иных групп (например, рыжих, цыган или низкорослых).
Из воспоминаний Ахматовой:
Коля Г/милев говорил мне: «В Царском Селе я ругаю извозчиков и даже бью их, потому что тут их мало, они могут запомнить меня и рассказать обо мне друг другу. А в Петербурге их такое количество, что никакой надежды на это нет, и я отдаю себя в их власть»64.
Очевидно, что в настоящее время для эффективного функционирования общества одних неформальных институтов недостаточно. Социальные и экономические отношения сегодня становятся все менее и менее персонифицированными. Все чаще люди взаимодействуют с «чужаками», и эти отношения уже не столь прочны и безальтернативны, как прежде, когда круг деловых партнеров был узок. Из-за анонимности отношений оказываются малоэффективными стратегии, подразумевающие разрыв каких-либо контактов с нарушителями обязательств. Чем более развито общество, чем более оно урбанистично, тем менее эффективны неформальные институты. Кроме того, чем оно шире, тем меньше шансов, что правила, лежащие в основе неформальных институтов, будут одинаково трактоваться всеми участниками взаимодействия, что также может приводить к неэффективности.
Преимущества
формальных
институтов
Во-первых, формализация правил позволяет расширить их нормативную функцию. Кодификация правил, их официальная фиксация и запись в виде предписания или закона дает возможность индивидам экономить на информационных издержках, дела-
ет понятнее санкции за нарушение этих правил, устраняет содержащиеся в них противоречия.
Во-вторых, формальные правила представляют собой механизмы решения проблемы безбилетника. Если отношения не являются постоянно повторяющимися, то их участников невоз-
' См.: Ардов М. Легендарная Ордынка. М.: БСГ-Пресс, 2001. С. 46.
103
I Глава 2. Экономическое поведение и институты
можно принудить неформально к исполнению правила, поскольку механизмы репутации не работают. Чтобы такие отношения были эффективны, требуется вмешательство третьей стороны. Например, будучи членом общества, человек извлекает из такого своего положения определенные выгоды, но он может отказываться нести издержки, связанные с этим положением. Чем многочисленнее общество, тем выше стимулы к проявлению стратегии безбилетника65, что делает данную проблему особенно острой для больших групп с безличными отношениями и обуславливает необходимость внешнего вмешательства.
В-третьих, формальные правила могут противодействовать дискриминации. Институты, спонтанно возникающие внутри группы, часто устроены так, что инсайдеры имеют преимущества перед аутсайдерами. Скажем, главное условие эффективности коммерческих сетей — малое количество участников и эксклюзивность участия за счет высоких барьеров входа. Как показывает опыт, неформальные институты сетевой торговли и финансов способствуют экономическому развитию лишь до определенного уровня, а далее только формальные институты могут обеспечить отдачу от масштаба, ибо только они способны создать атмосферу доверия и дать возможность новичкам свободно входить на рынок66. И подобное вмешательство извне, противодействующее дискриминации и создающее условия для экономического роста, требуется достаточно часто. . '
Альтернативные
институты
Государство с его формальными институтами принуждения имеет сравнительные преимущества в осуществлении организованных санкций, во-первых, за счет своей монополии на применение насилия; во-вторых, за счет возможности осуществления долгосрочных инвестиций в технологии мониторинга и принуждения; в-третьих, за счет доверия граждан.
Относительные преимущества государства в распространении информации еще усиливают достоверность угрозы насилия. Поэтому организованные санкции за нарушение формальных институтов обычно берет на себя государство. Многие исследователи даже отождествляют формальные институты и государственные институты, употребляя данные термины в качестве синонимов67. Но это справедливо для сильного государства с развитой рыночной экономикой и не всегда справедливо для государства слабого, не справляющегося со своими функциями (например, для государства с переходной экономикой). В слабом государстве сфера предложения формальных институтов — естественная государственная монополия — становится конкурентной: возникают альтернативные формальные институты, которые составляют прямую конкуренцию государственным. ,£
65 Действительно, предположим, что каждый член группы должен вносить одинаковую долю dG на финансирование общественного блага G. При этом он получает и равную со всеми долю от этого блага,
составляющую —, где п — число членов группы. Следовательно, с ростом п у него возрастают стимулы
п
уклоняться от финансирования общественного блага.
66Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики.
67См.: ШаститкоА.Е. Неоинституциональная экономическая теория. М: ТЕИС, 1998.
104
2.5. Институты
Мы определили формальные институты как институты, которым соответствуют зафиксированные в письменном виде правила, а санкции за их нарушение носят организованный характер. И хотя выполнение одного из этих условий практически всегда влечет за собой выполнение второго, есть и исключения, когда санкции осуществляет не государство, руководствуясь законами, а другие субъекты, которые действуют, опираясь на неписаные, хотя и достаточно прозрачные правила. Чтобы избежать путаницы, будем называть такие неформальные институты жесткими, подчеркивая организованный и строгий характер санкций за их нарушение.
Рассмотрим два примера жестких институтов, развитие которых в России сопровождало переход от плановой экономики к рыночной. Первый пример показывает, как в условиях слабого государства могут возникать альтернативные институты, функционирование которых связано с высокими издержками и является стабильным (они встраиваются в государственную систему, снижая ее эффективность). Второй пример показывает, как неспособность государства выполнять определенные функции стимулирует формирование альтернативных институтов, готовых эти функции исполнить и вытесняющих государство из сферы, где оно не является эффективным.
«Крышей» называют в России криминальную силовую группировку, оказывающую покровительство какой-либо фирме и взамен регулярно изымающую, у нее часть доходов. «Крышевание» заключается в решении проблем фирмы и в сфере коррупционного, и в сфере некоррупционного (налогового) обложения и может осуществляться как в рамках легальной силовой государственной структуры («красная крыша»), так и в рамках нелегальной силовой структуры («черная крыша»), -
«Крыши» как часть криминальной системы, в чью юрисдикцию входит приведение в действие контрактов, получили особенно широкое распространение в теневой экономике — в наличных денежных расчетах, не отражающихся на балансах предприятий, и в псевдобартере. «Крыши» формировались в условиях, когда формальное право было неэффективным: слишком затратным, связанным с большими временными издержками, неопределенностью результата. Кроме того, если предмет сделки не был легальным или если фирме нужен был для решения вопросов силовой ресурс, «крыша» представляла собой единственный вариант защиты.
В условиях неэффективности институтов формального права «крыши» характеризуются очень высокой локальной эффективностью в сочетании с повышенными рисками для пользующихся ими экономических субъектов. Долгосрочная эффективность «крыш» как альтернативных жестких институтов сомнительна по следующим причинам.
• Такие институты носят эксклюзивный характер (фирма связана с одной «крышей»). Переход от одной «крыши» к другой для фирмы чрезвычайно труден. Если изначально она может до определенной степени выбирать «крышу», то поменять ее она уже практически не может, попав в финансовую зависимость и под жесткий контроль в сфере принятия стратегических решений.
68 Об этом см. подробнее: Волков В.В. Силовое предпринимательство: экономико-социологи- ческий анализ. М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2005. ,-
105
I Глава 2. Экономическое поведение и институты
• Находясь под постоянным давлением государства и друг друга, альтернативные жесткие институты могут неожиданно для прикрываемых ими фирм исчезнуть или оказаться не в состоянии выполнять свои функции. Поэтому фирма, пользующаяся услугами такого института, постоянно рискует столкнуться с затратами на поиск новой «крыши», налаживания отношений с ней и с неисполнением собственных контрактов.
Как криминальные группировки легитимировали свое положение в качестве «крыши»? Если руководитель фирмы отказывался от услуг группировки, та пыталась выстроить легенду, почему она имеет права на данную фирму. Были даже распространены определенные ритуалы «постановки крыши». Скажем, согласно одному из них считалось, что «крыша поставлена», когда имел место факт передачи денег представителю «крыши» от представителя фирмы, даже если представитель «крыши» просто брал 100 руб. на сигареты в долг. Отметим, что такой ритуал был известен одной стороне и совершенно не известен другой. Тем не менее создание прецедента давало основание для выставления регулярных требований со стороны группировки. Вообще все процессы были обставлены символическими ритуалами, во многом почерпнутыми из воровской среды, которой присуща своя альтернативная система права.
Воровские группировки доминировали в качестве «крыши» некоторое время, а потом стали набирать силу организованные преступные группировки. Но и в том, и в другом случаях это были люди с общими ментальными моделями, с общей культурой.
Историк Марк Блок пишет:
Всякий акт, совершенный однажды, а тем более повторенный три или четыре раза, мог превратиться в прецедент, даже если вначале был исключением, даже явным злоупотреблением. В начале IX в. монахов Сен-Дени однажды попросили, когда в королевских погребах в Вере не хватило вина, послать туда двести мюи. С тех пор от них стали этого требовать каждый год как обязательной повинности, и чтобы ее отменить, понадобился государев диплом.
Рассказывают также, что в Ардре какой-то сеньор завел у себя медведя. Местные жители, которым нравилось смотреть, как медведь дерется с собаками, предложили его кормить. Затем медведь околел. А сеньор продолжал требовать, чтобы ему приносили хлеб. Правдивость этого анекдота, может быть, сомнительна, зато его символическое значение бесспорно. Многие повинности возникли подобным же образом из добровольных подношений и долгое время сохраняли такое наименование69.
Итак, «крыши» можно рассматривать как конкурирующие между собой альтернативные жесткие институты. Возникая на месте формальных (государственных) институтов защиты прав собственности, «крыши» постепенно начинали выполнять и другие функции, становясь элементом альтернативной системы права.
Разные «крыши» следовали разным стратегиям. Во многих случаях «крыши» начинали диктовать фирмам, как вести бизнес, становились их хозяевами или партнерами. При этом «крыша» — далеко не самый эффективный собственник: обладая силовым ресурсом, она испытывает дефицит ресурса управленческого. Были «крыши», которые строили свои отноше-
69 Блок М. Феодальное общество. М.: Изд-во Сабашниковых, 2003. С. 118—119.
106
2.5. Институты
ния с бизнесом по типу феодальных. Понимая, что у них не хватает квалификации и управленческого ресурса для непрерывного мониторинга бизнеса, они доращивали «крышуемые» ими фирмы до определенных размеров, а потом изымали все активы и бросали.
Интересна сама по себе и конкуренция формальных и неформальных институтов в России. Поскольку формальные институты защиты прав собственности не могли финансироваться в достаточной мере ни по официальным, ни по неофициальным каналам, они были фактически выдавлены с рынка неформальными институтами, которые этих ограничений не знали. Если бы наша милиция и суды начали официально взимать с граждан платежи за осуществление своих непосредственных функций, то, вполне возможно, они были бы более успешны, чем их неформальные конкуренты.
«Черные»
арбитражные
суды
М.Блок пишет о средневековых судах Европы:
Спервого взгляда мы можем выделить несколько характерных черт. Во-первых, большую дробность судебной власти. Во-вторых, запутанность судебных отношений. И наконец, неэффективность. Серьезными тяжбами одновременно занималось несколько судов, сосуществовавших бок о бок друг с другом. Теоретически, безусловно, существовали некие уложения, которые определяли компетенции каждого, но в реальности все попадали в царство зыбкости и неопределенности. Судебные дела... изобилуют актами опротестования решений конкурирующих между собой судов. Отчаявшись понять, каким властям нести на суд свои тяжбы, истцы часто сговаривались между собой и лично искали арбитров, которые бы их устроили. Приговору они предпочитали полюбовное соглашение; правда, потом обычно не соблюдали условий этого соглашения. Неуверенные в своих правах и своих силах, судьи заранее требовали от тяжущихся сторон согласие на то, что их решение будет принято70.
Сначалом рыночных реформ в российской экономике возникла реальная необходимость улаживания хозяйственных споров между независимыми хозяйствующими субъектами. Но наши арбитражные суды прежде этим никогда не занимались, ибо при плановой экономике таковые субъекты попросту отсутствовали — тогда не было никакой независимости, как не было и свободы заключения контрактов. Поэтому к работе в новых условиях наши арбитражные суды оказались совершенно не приспособлены. Не обладая никакими экспертными качествами, да и не понимая, на что они имеют право, а на что нет, суды рассматривали дела очень подолгу. В результате такое разбирательство становилось бессмысленным с экономической точки зрения. Но даже если решение было принято, его почти невозможно было исполнить
из-за отсутствия реальной системы принуждения. К тому же этим судам стала свойственна
1 Блок М. Феодальное общество. С. 350.
107
I Глава 2. Экономическое поведение и институты
ангажированность. А когда предприятия начали пользоваться бартером, то появился спрос на улаживание конфликтов, которые просто нельзя было выносить на рассмотрение арбитражных судов.
И тогда возникли «черные» арбитражные суды — суды нелегальные, хотя споры в них улаживали профессиональные юристы в соответствии с действующими в России нормами права. «Черные» арбитражные суды существуют и поныне, и работают они гораздо эффективнее, чем их легальные аналоги, хотя в последнее время ситуация постепенно меняется.
Почему сегодня и легальные, и нелегальные арбитражные суды применяют одни и те же нормы права? Да потому, что ничего формально ратифицированного в области хозяйственных отношений в криминальном бизнесе нет. Конечно, существуют и неформальные механизмы улаживания конфликтов. Это, например, суд воровской чести, опирающийся на неформальный кодекс, который складывался много десятков лет. Но хозяйственные споры — веяние нового времени, и чтобы их разрешать, надо иметь писаный документ, иначе рассуждать о справедливости можно очень долго.
«Черные» арбитражные суды будут существовать до тех пор, пока будет существовать криминальный бизнес — вопрос о непоставленности товара против платежа при торговле героином вряд ли будет разбираться в легальном арбитражном суде. Другой вопрос, что нужно, чтобы их вытеснить из всех прочих сфер, и нужно ли это вообще. Тут возможны два подхода: глобальный и эволюционный. Глобальный подход состоит в ликвидации системы государственных арбитражных судов как таковой и перехода к третейским судам. А эволюционный подход — это обеспечение конкурентных условий альтернативным судебным системам с тем, чтобы конкуренция со стороны третейских судов постепенно вынудила арбитражные суды повысить свой профессиональный уровень. Проблема в том, что у нас нет качественного механизма исполнения решения третейских судов — ведь «черный» третейский суд отличается от «белых» третейских судов именно наличием высокоэффективного механизма исполнения.
Если нелегальный бизнес может обращаться при необходимости только к «черному» арбитражу, то у легального бизнеса диапазон выбора в этом случае значительно шире (рис. 2.15).
Легальный бизнес может предусмотреть в контракте использование не только российского государственного арбитража, но и зарубежного, указав, что при возникновении спорной ситуации она будет разбираться в арбитражном суде такой-то страны согласно нормам российского права. Данный подход позволяет импортировать именно механизм принуждения, когда система принуждения к исполнению права слаба, в то время как само право не обладает дефектами в части, касаемой сути спорной ситуации. То есть в интересах экономических агентов четко разграничивать качество права и качество правовой системы, приводящей это право в исполнение.
Кроме того, легальный бизнес может воспользоваться неформальным арбитражем — либо «серым», когда арбитражное решение не перечеркивает решение официальной юстиции, а лишь дополняет его или предлагает альтернативу без обязательного подчинения; либо «черным», когда такое решение доминирует над решением официальной юстиции.
108
2.5. Институты
Рис. 2.15
Градация
арбитражных
судов
Российский Зарубежный государственный арбитраж
арбитраж
Заметим, что в советское время существовали аналоги «черных» арбитражных судов. Они возникали в тех сферах, которые не защищались государством (например, на скачках), или в тех регионах, где влияние государства было минимальным (скажем, в труднодоступных горных районах Средней Азии и Кавказа, где люди улаживали конфликты с помощью неформальных норм и правил — судов чести).
2.6
Институты I новой
экономики
В этом разделе обсуждаются характерные черты отраслей новой экономики, которые обуславливают специфику институтов и норм, регулирующих новые отношения.
В последнее десятилетие относительная важ-
ность различных отраслей экономики меня- |
Новая экономика составляет около 8,5—10% ВВП, |
ется. В частности, заметно растет влияние |
включая: |
|
|
отраслей, связанных с производством ин- |
• сектор информационных технологий (1,0—1,2%), |
теллектуального капитала, а сам этот капи- |
• интеллектуальные услуги (1,2—1,5%). |
тал становится во многих случаях ключевым |
|
фактором производства, вытесняя капитал физический. Успешность ведения бизнеса определяется не только и не столько доступом к материальным ресурсам, сколько наличием нематериальных ресурсов, уникальных знаний и компетенций. Все эти изменения свидетельствуют о формировании новой экономики — области экономики, которая обладает рядом специфических черт.
Новая экономика — совокупность отраслей, характеризующихся
•большим вкладом капитала человеческого и интеллектуального, нежели материального;
•высокой специфичностью и даже уникальностью нематериальных активов;
•существенной инновационной составляющей.
Специфика
социальных и экономических
итнишении и Сети
Новая экономика обусловила появление новых механизмов и сфер взаимодействия индивидов. Так, развитие Интернета способствовало развитию новых технологий взаимодействия, что в свою очередь привело к появлению новых институтов, регулирующих социальное и экономическое поведение в рамках этих технологий.
110
L
2.6. Институты новой экономики
Говоря о торговых или любых иных отношениях, которые связывают участников в Ин- тернет-пространстве, можно выделить две характерных особенности. Во-первых, это большая, по сравнению с обычными отношениями, анонимность участников. Во-вторых, это невозможность идентификации участников с какой-либо устойчивой социальной группой.
Нормы Сети и проблемы принуждения к их исполнению
Ранее уже говорилось, что такие условия, как малый размер группы, ее замкнутость, прочные социальные связи, безальтернативность отношений, способствуют принуждению к исполнению норм. Очевидно, что в Сети эти условия не выполняются, поскольку социальные связи здесь слабые, отношения анонимные, а участники постоянно переходят из группы в группу и даже, более того, в разных трансакциях выступают как члены разных групп.
Нормы лучше всего соблюдаются в статичном обществе. Действительно, в таком обществе все знают правила и ориентируются на длитель-
ное пребывание в группе. Эффективность наказания зависит от ценности данных отношений для индивида. Однако Сетевое сообщество не статично, да и нормы меняются во времени. Они создавались энтузиастами, для которых следование им было естественно. Это были нормы открытости, кооперации и обмена. С расширением числа пользователей ситуация изменилась: отношения стали коммерческими и, кроме того, анонимными. Существовавшие нормы перестали отвечать нынешним реалиям Сети: возникла проблема принуждения к следованию им.
Динамика норм ставит массу вопросов. Что делать, если какие-то нормы перестают быть неэффективными? Как суды должны вести себя в отношении практик, которые появились совсем недавно? Ведь соответствующие законы отсутствуют. На эти вопросы пока нет ответов.
111