- •К.В.Пашков
- •Культурология
- •Часть II. История культуры
- •Уважаемый читатель!
- •Введение
- •Часть I теоретические основы культурологии культурология как наука
- •Лесли уайт «Наука о культуре»
- •Михаил наумович эпштейн «Говорить на языке всех культур»
- •Понятие «культура». Культура и природа. Функции культуры.
- •Клайд клакхон «Зеркало для человека. Введение в антропологию»
- •Клиффорд гирц «Влияние концепции культуры на концепцию человека»
- •Культура и цивилизация
- •Норберт элиас «о социогенезе понятий «цивилизация» и «культура»»
- •Освальд шпенглер «Закат Европы»
- •Николай александрович бердяев «Воля к жизни и воля к культуре»
- •Типология культуры
- •Джеймс фейблман «Типы культуры»
- •Б. Четыре ранних типа культуры
- •В. Три развитых типа культуры.
- •Лотман юрий михайлович «к проблеме типологии культуры»
- •Динамика культуры
- •Питирим александрович сорокин «Кризис нашего времени»
- •Юрий михайлович лотман «Культура и взрыв» Логика взрыва
- •Внутренние структуры и внешние влияния
- •Межкультурные коммуникации
- •Сергей александрович арутюнов «Межкультурные взаимодействия»
- •Культурные универсалии
- •Джон артур пассмер «Культурные универсалии»
- •Человек в символическом мире культуры
- •Эрнст кассирер «Символ — ключ к природе человека»
- •От животных реакций к человеческим ответам
- •Карл густав юнг «Человек и его символы»
- •Традиции и инновации. Обычаи и ритуалы.
- •Сергей александрович арутюнов «Взаимодополнительность инноваций и традиций»
- •Ментальное поле культуры
- •Марсель мосс «Физическое воздействие на индивида коллективно внушенной мысли о смерти (Австралия, Новая Зеландия)»
- •Глава I Определение коллективного внушения мысли о смерти
- •Глава II Австралийские типы фактов
- •Глава III Новозеландские и полинезийские типы фактов
- •Жак ле гофф «Ментальность, мир эмоций, формы поведения (х—хiii вв.)»
- •Семиотика культуры
- •Ролан барт «Мифологии»
- •Миф сегодня
- •Миф как семиологическая система
- •Мозг Эйнштейна
- •Юрий михайлович лотман «Семиосфера»
- •Герменевтика культуры
- •Ханс–георг гадамер «Истина и метод» Реабилитация авторитета и традиции
- •Поль рикер «Конфликт интерпретаций»
- •Феноменология культуры
- •Эммануэль левинас «Значение и смысл» Значение и воспринимающая способность
- •II. Значение, целостность и культурно значимый жест
- •VIII. Прежде культуры
- •Циклическая концепция культуры
- •Джамбатиста вико «Основания Новой науки об общей природе наций»
- •Цивилизационные концепции культуры
- •Николай яковлевич данилевский «Россия и Европа»
- •Освальд шпенглер «Закат Европы»
- •Арнольд тойнби «Постижение истории»
- •Психоаналитические концепции культуры
- •Зигмунд фрейд «Недовольство культурой»
- •Карл густав юнг «Об архетипах коллективного бессознательного»
- •Игровые концепции культуры
- •Йохан хейзинга «Природа и значение игры как явления культуры»
- •Эйген финк «Бытийный смысл и строй человеческой игры»
- •Источник: Финк э. Основные феномены человеческого бытия // Проблема человека в западной философии: Сборник пер. С англ., франц., нем. – м., 1988. ‑ с. 357-403.
- •Георгий дмитриевич гачев «Национальные образы мира»
- •«Итальянский образ мира»
- •Культура повседневности
- •«Костюмы и мода»
- •«Европа, или безумие моды»
- •Массовая и элитарная культуры
- •Хосе ортега-и-гассет «Восстание масс»
- •Томас кэндо «Досуг и популярная культура в динамике и развитии»
- •Материальная культура
- •Юлиус липс «Дом и очаг»
- •Физическая культура (техники тела)
- •Марсель мосс «Техники тела»
- •Сексуальная культура
- •Игорь семенович кон «Сексуальная культура»
- •Культура и миф
- •Мирча элиаде Опыт определения понятия «миф»
- •Мирча элиаде «Мифы современного мира»
- •Религия и культура
- •Мирча элиаде «Священное и мирское»
- •Когда проявляется священное
- •Священное пространство и освящение мира
- •Храм, церковь, собор
- •Пауль тиллих «Теология культуры»
- •Искусство и художественная культура
- •Вячеслав всеволодович иванов «Искусство и проблема мировой гармонии»
- •Андрей арсеньевич тарковский «Искусство – тоска по идеалу»
- •Наука и техника: культурное измерение
- •Томас кун «Структура научных революций» Роль истории
- •Козырев Дмитрий Николаевич «Философия техники в современной культуре»
- •Определение техники
- •Мир техники и мир человека: проблемы их соотношения
- •Новые тревоги иновые горизонты мира техники
- •Часть II История культуры культура месопотамии
- •Карта Месопотамии
- •Гильгамеш эпос о гильгамеше
- •Культура древнего египта
- •Фараон Эхнатон и его жена Нефертити совершают жертвоприношение богу Атону
- •[Гимн богу атону]
- •Античная культура
- •Культура древней греции
- •Гомер «Одиссея» Песнь двенадцатая
- •Гесиод «Работы и дни»
- •Гесиод «Теогония»
- •«Клятва Гиппократа»
- •Платон «Апология Сократа»
- •Культура древнего рима
- •Император Август
- •Марк тулий цицерон «Тускуланские беседы» Книга I
- •Книга II
- •Вергилий «Энеида»
- •Культура византии
- •Святая София Константинопольская (реконструкция)
- •Евсевий памфил «Жизнь Константина»
- •Глава 27
- •Глава 28
- •Глава 29
- •Глава 30
- •Глава 31
- •Константин порфирогенет «Церемониал при коронации»
- •Глава 38. Церемониал при коронации
- •Святой григорий палама «Триады в защиту священно-безмолствующих»
- •Культура западно-европейского средневековья
- •Августин аврелий (блаженный) «о граде Божием»
- •Франциск ассизский «Гимн брату Солнцу»
- •Нищий студент
- •Культура эпохи возрождения
- •Франческо петрарка «Фоме из Мессины об искусстве слова»
- •Марсилио фичино «Письмо Марсилио Фичино Джованни Ручеллаи, мужу светлейшему, о том, что такое Фортуна и может ли человек противостоять ей»
- •Леонардо да винчи «о своих талантах и своем умении»
- •Культура эпохи просвещения
- •Жан жак руссо «Рассуждение о причинах и основаниях неравенства»
- •Иммануил кант «Что такое Просвещение?»
- •Культура хх столетия
- •Филиппо томмазо маринетти «Первый манифест футуризма»
- •Джордж оруэлл «Литература и тоталитаризм»
- •Умберто эко «Постмодернизм, ирония, занимательность»
- •Мишель уэльбек «Мир как супермаркет и насмешка»
- •Культура россии
- •Петр яковлевич чаадаев «Философические письма» Письмо первое
- •Дмитрий сергеевич лихачев «о национальном характере русских»
- •Дмитрий сергеевич лихачев «Русская культура в современном мире»
- •Список справочной и учебной литературы Справочная литература
- •Учебная литература
- •Оглавление
- •Часть I. Теоретические основы культурологии
- •Часть II. История культуры
Эммануэль левинас «Значение и смысл» Значение и воспринимающая способность
Ключ к фрагменту: С феноменологической точки зрения, способности человека воспринимать нечто и понимать это нечто имеют различную природу. Метафора – механизм-посредник между познающим человеком и миром феноменов.
Реальность, данная воспринимающей способности, и значение, которое она может получить, похоже, отличны одно от другого. Кажется, что сначала нам в опыте явлены содержания ‑ очертания, твердость, шероховатость, цвет, звук, вкус, запах, тепло, тяжесть и т. п., ‑ которые затем оживают благодаря переносу, метафоре, т. е. получают дополнительную нагрузку, выводящую их за пределы данности.
Этот перенос можно приписать как недостатку восприятия, так и, напротив, его совершенству, сообразно тому, отсылает ли запредельное, присущее этому переносу, к иным содержаниям, которые просто отсутствуют в ограниченном поле восприятия, ‑ или тому, что запредельное трансцендентно по отношению к самому строю содержания или данности.
Это непрозрачное прямоугольное и твердое «нечто» становится книгою, лишь направляя мою мысль к другим данностям, которые пока или уже отсутствуют, ‑ пишущему ее автору, читающей публике, книжным полкам, на которой она стоит и пр. Все эти участники ситуации заявляют о себе, но они не даны в этом непрозрачном прямоугольном и твердом «нечто», предлежащем моему взору и рукам. Эти отсутствующие содержания наделяют данность значением. Но раз пришлось прибегнуть к отсутствующему, то это, пожалуй, свидетельствует, что восприятие не справилось со своей задачей, которая ведь заключается в том, чтобы сделать присутствующим, представить. В силу своей конечности восприятие не исполнило того, к чему призвано, и этот недостаток оно восполняет, обозначая то, что не смогло прямо представить. Акт означивания, очевидно, беднее акта восприятия. Реальность же по праву и с самого начала обладает неким значением; а реальность и постижимость совпадают по объему. Тождество вещей влечет за собою тождество их значения. Для Бога, способного к безграничному восприятию, не существует никакого значения, отличного от воспринимаемой реальности, а понимать равносильно тому, чтобы воспринимать.
Такова концепция, свойственная любому интеллектуализму, будь он рационалистическим или эмпирическим, идеалистическим или реалистическим. И для Платона, и для Юма, и для современных логических позитивистов значение сводится к содержаниям, данным сознанию. Источником всякого значения остается созерцание; оно, в неопосредованности сознания, берет данности, каковы бы они ни были ‑ идеи ли это, отношения или чувственные данные. Значения, передаваемые языком, должны подтверждаться в рефлексии по поводу сознания, на них направленного. Всякая возможная в пользовании языком метафора должна быть возведена к данности, границы которой, как можно подозревать, языковая практика противозаконно преступает. Переносный смысл должен быть оправдан буквальным, доступным созерцанию. <…>
Свойственная этому эмпиризму упрощенность легко преодолима и для этого нет нужды поступаться чем-либо существенным в этой созерцательно-интеллектуалистической концепции. Гуссерль, который, впрочем, знаменует собою конец такого понимания значений не отступает здесь от интеллектуалистической традиции (это одна из непоследовательностей его философии, возможно, плодотворных) ‑ значение он осмысляет с помощью возвращения к данности. Категориальное усмотрение, т. е. то понятие, в котором он порывает с сенсуалистическим эмпиризмом, в действительности охватывает созерцательный подход к значению. Отношения и сущности сами суть данности, а источник всякой постижимости по-прежнему созерцание. Смысл дан в самой неопосредованности, характерной для связи ноэзиса и ноэмы. <…> (C.125-128)
Ключ к фрагменту: Отрицая интеллектуалистскую традицию пренебрежения ролью метафоры в познании, феноменология культуры указывает на то, что именно культуре, которая живет прежде всего в языке и «пропитывает» собой (и тем самым конституирует) способность понимания, мы обязаны возникновению смыслов и значений.
Однако метафоричность, отсылку к отсутствующему, можно счесть и превосходством, принадлежностью иного строя, совершенно отличного от чистой воспринимающей способности. Так будет, если отсутствующее, к которому направляет переносность, метафоричность, есть не иная данность, но пока лишь будущее или уже прошлое. Тогда значение не служит утешением разочарованности в связи с несбывшимся восприятием, а напротив, только благодаря ему возможно восприятие. Чистая же воспринимающая способность, как и чисто чувственное незначащее нечто ‑ это просто миф или абстракция. «Бессмысленные» звуковые содержания, вроде гласных, «неявно рождены» значениями, - таков философский урок знаменитого сонета Рэмбо. Никакая данность изначально не самотождественна; невозможно, чтобы она появилась в мысли в результате простого соударения с перегородкой воспринимающей способности. Чтобы данность стала дана сознанию, засияла для него, требуется, чтобы она уже заранее оказалась в освещенном поле обзора; так же и слово обретает свой дар быть понятным из контекста, с которым соотносится. Тогда значение есть само освещение этого кругозора. Но кругозор не есть итог добавления отсутствующих данностей, так как уже каждая из данностей нуждается в нем, чтобы стать определенной и данной. Таково понятие о кругозоре, или мире, осмысляемое по образцу контекста, а, в конечном счете, по образцу культуры и языковой деятельности, вместе со всеми историческими «нечаянностями» или «уже готовым», что этим подразумевается. Это и есть пространство, в котором отныне располагается значение.
Вычленимых значений, которые приводятся в словарях и сводимых к каким-то содержаниям или данностям, не бывает даже у слов. Слова не остаются застывшими в своих буквальных смыслах; да и нет, пожалуй, буквальных смыслов. Слова соотносимы не с содержаниями, которые они будто бы обозначают, но прежде всего ‑ и в боковом направлении ‑ с другими словами. Платон, несмотря на всю свою недоверчивость к письменному языку (а в «7-м письме» и к языку вообще), указывает в «Кратиле», что даже имена, данные богам, т. е. имена собственные, условно, наподобие ярлыков, прикрепленные к единичным существам, отсылают посредством своей этимологии к другим словам, уже не именам собственным. К тому же пользование языком соотносится с позициями слушающего и говорящего, со случайностями их истории. Учинить опись всем контекстам употребления языка, всем позициям, в которых могут находиться собеседники ‑ затея безнадежная. Всякое языковое значение находится в точке слияния бесчисленных семантических рек.
Таков и опыт: подобно языку, он более не является составленным из разрозненных элементов, разложенных в евклидовом пространстве по отдельности и напоказ, где каждый из них заметен и значим сам по себе. Они означают нечто, исходя из мира и с позиции смотрящего. <…> (С. 128-130)
Ключ к фрагменту: Мы живем в мире, «означеном» не только нашей психологией, но самим бытием. Целостность бытия глубже того, что доступно нашему пониманию, но это и составляет глубину человека и его истории.
Неверным было бы счесть первичными те значения, которые обыкновенно связываются со словами, используемыми для выражения наших непосредственных чувственных переживаний... Микелю Дюфрену в его прекрасной работе «Понятие об априорном» удалось показать, что, к примеру, переживание весны или детства сохраняет свою подлинность и исконность помимо времен года или человеческого возраста. А когда другой современный философ говорит о «сумеречных» или «утренних» философиях, то значение этих прилагательных не связывается непременно с нашим переживанием погодных явлений. Гораздо вероятнее, что наши переживания утра и вечера погружены в значение, в которое облекается для нас бытие в его единстве, где уже присутствуют и ликование утра, и таинственность вечерних сумерек. Так что выражение «утренняя философия» даже более подлинно, чем «утренняя прохлада»! Ведь значения не приурочены ни к какой особой объектной области, не являются достоянием какого-то определенного содержания. А возникают они во взаимосоотнесении и, ‑ предвосхищая дальнейшее, скажем об этом уже сейчас ‑ в сгущении всего целиком бытия вокруг говорящего или воспринимающего, который, к тому же, есть часть этого сгустившегося бытия. В своем исследовании сравнений у Гомера Снелл (цитирую по Карлу Левиту) обращает внимание на то, что если в «Илиаде» стойкое сопротивление напору неприятельской фаланги уподоблено стойкости утеса, о который бьются морские волны, то это не обязательно означает, что человеческое поведение толкуется расширительно и приписывается утесу, ‑ возможно также, что человеческая стойкость понята как камень. Стойкость не является исключительным достоянием ни человека, ни утеса, а сияние не в большей мере присуще майскому дню, чем женскому лицу. Значение предшествует данностям и освещает их.
Вот в этом и заключается великая сила и великая оправданность хайдеггеровских этимологий: исходя из слова с обедненным и уплощенным смыслом, обозначающего, вроде бы, содержание внешнего или же психологического опыта, они выводят к объемлющему обстоянию дел, в котором сгущается, чтобы осветиться, вся целостность переживания. Данность изначально предстает налицо в качестве этого или того, ‑ иными словами, в качестве значения. Переживание, опыт есть прочтение, схватывание смысла экзегеза, герменевтика, а не созерцание. Это в качестве того, т. е. значение, не есть видоизменение, привнесенное в уже существовавшее вне всякой языковой деятельности содержание. В языковой деятельности или в мире пребывает все; устройство мира подобно строю языковой деятельности, с возможностями, которых не предусмотрит никакой словарь. В «этом в качестве того» изначально, вне связной речи не даны ни это, ни то. В примере, от которого мы отправлялись, это непрозрачное прямоугольное и твердое «нечто» не обретает смысл книги потом, ‑ в своих, якобы чувственных, элементах оно уже есть означающее.
Оно выделяется на освещенном фоне, соотносится с вставшим солнцем или с включенной лампой; да и с моими глазами; а твердость соотносима с моей рукой. И это не просто органы, схватывающие его в субъекте, который каким-то образом противостоит воспринимаемому объекту, но также и нечто, находящееся рядом с этим непрозрачным, в недрах мира, общего и этой непрозрачности, и этой твердости, и этим глазам, и этой руке, и самому мне, как телу. Значение ни в какой миг не рождается впервые из бытия, не имеющего значения, вне исторической позиции, в которой язык говорит. Именно это, конечно, имел в виду тот, кто поведал нам, что язык есть дом бытия. <…> (С. 130-132)