- •Лекция 1. Наука и научная методология Введение
- •Наука и научный метод1
- •Основные черты современной научной методологии
- •Лекция 2 наука и научная методология (продолжение) Что представляют собой теории
- •Лекция 3 наука и научная методология
- •Проблема рациональности науки
- •Лекция 4. Научное исследование и его инструменты
- •Признаки и виды научного исследования.
- •Особенности мышления, лежащие в основе научного исследования.
- •Лекция 5 научное исследование и его инструменты
- •Теория как результат научного исследования
- •Научная проблема
- •Гипотеза
- •Лекция 6. Эмпирические методы в психологии Методология и психологическое знание
- •Классификация методов психологического исследования
- •Неэкспериментальные психологические методы
- •Лекция 7. Психология психологического эксперимента
- •Источники артефактов психологического эксперимента
- •Ошибки, связанные с мотивацией экспериментатора
- •Типы испытуемых и их деятельность в эксперименте
- •Лекция 8.
- •Процедура и основные характеристики
- •Психологического эксперимента
- •Организация экспериментального исследования
- •Виды экспериментов
- •Этапы экспериментально-психологического исследования
- •Лекция 9
- •Процедура и основные характеристики
- •Психологического эксперимента (продолжение)
- •Экспериментальные переменные и способы их контроля
- •Независимая переменная
- •Зависимая переменная
- •Отношения между переменными
- •Контроль переменных
- •Лекция 10
- •Экспериментальная выборка
- •Лекция 11. Экспериментальные планы Предпосылки планирования эксперимента
- •Планы для одной независимой переменной
- •Планы для одной независимой переменной и нескольких групп
- •Факторные планы
- •Лекция 12 экспериментальные планы
- •Функциональные планы
- •Лекция 13 доэкспериментальные и квазиэкспериментальные планы
- •Квазиэкспериментальные планы
- •Планы ex-post-facto
- •Лекция 14.
- •Методологические аспекты и планирование
- •Корреляционного психологического исследования
- •Как разновидности квазиэксперимента
- •Историческое введение
- •Корреляция и регрессия: основы
- •Лекция 15.
- •Разновидности корреляционных исследований
- •Лекция 16.
- •Многомерный анализ
- •Лекция 17 интерпретация и представление результатов Результаты исследования, их интерпретация и обобщение
- •Форма представления результатов исследования
- •Лекция 18 требования к оформлению отчета о проведенном исследовании
- •Структура текст работы
- •Титульный лист
- •Введение
- •Теоретическая глава
- •Эмпирическая глава
- •Заключение
- •Список использованной литературы
- •Что еще полезно знать?
- •Приложения
- •Глава III
- •Границы науки. Проблема демаркации
- •Правила игры в логику и математику
- •«Монбланы и гималаи фактов » в эмпирических науках
- •Грусть и оптимизм гуманитарных наук
- •Искусство практических (технических) наук
- •Лукавая попытка психологов убежать от «естественнонаучности» психологии
- •Легенда о Галилее и Пизанской башне
- •Принципы естественной науки
- •Парадоксальность естественнонаучного знания
- •Этапы естественнонаучного пути
- •Герменевтический метод в психологии
- •Тема 1. Наука, научный метод, научное исследование (4 часа).
- •Тема 2. Валидность экспериментально-психологического исследования
- •Тема 3. Экспериментальные переменные и способы их контроля (4 часа).
- •Тема 4. Экспериментальные планы (4 часа).
- •Литература
- •Литература Основная
- •Дополнительная
- •Тема 6. Корреляционные исследования (4 часа)
- •Дополнительная
- •Тема 7. Интерпретация и представление результатов эксперимента (6 часов). Вопросы
- •Литература Основная
- •Дополнительная
- •Вариант 1
- •1. Провести «исследование» на тему: "Влияние процесса обучения на уровень самокритичности".
- •Вариант 2.
- •1. Провести «исследование» на тему: «Повышение способности к обучению учащихся колледжа путем использования социально-психологического тренинга»
- •Вариант 3
- •1. Провести «исследование» на тему: «Влияние легкой физической нагрузки (10 отжиманий) на работоспособность нервной системы»
- •Очная форма
- •Заочная форма
- •Очно-заочная форма
Легенда о Галилее и Пизанской башне
Исследования, выполненные в парадигме естественной науки, весьма отличаются от исследований, выполненных в парадигме эмпирической науки. Сравним, например, как работали эмпирические предшественники Г. Менделя и сам основатель генетики, чья работа выполнена уже в естественнонаучной парадигме. К. Ф. Гэртнер осуществил более 10 тысяч опытов по скрещиванию растений, относящихся к 700 видам, и получил более 250 различных гибридных форм. В результате подобной деятельности ввиду противоречивости всех выделенных «эмпирических закономерностей» в среде биологов вообще возникли сомнения в реальности существования полов у растений. …
А вот начал работу Г. Мендель. Первое – он поставил перед собой иную цель: установить «всеобщий закон образования и развития гибридов», поскольку «единство плана развития органической жизни стоит вне сомнений». Поскольку, по определению, всеобщие законы никогда не могут быть доказаны экспериментально, то уже очевидно, что главное в замысле Менделя – не количество измерений, а логическая обоснованность полученных результатов. Второе – в течение двух лет он осуществлял отбор растительного материала для последующих опытов. Столько времени на сбор материала можно тратить только в том случае, если заранее определена исследовательская программа. Мендель выбирает для последующего размножения и гибридизации растения, у которых имеются устойчиво различающиеся признаки – такие, что существование потомков, обладающих всеми этими признаками одновременно, логически невозможно (признаки-антагонисты). Это требование, предопределившее успех исследования, вытекает из цели: все равно, какие растения исследовать, коли законы, по предположению, носят всеобщий характер, а следовательно, лучше выбирать такие объекты для скрещивания, на которых наследование признаков от родительской пары будет проявляться эмпирически однозначно. Третье – в исследовании регистрируется наличие или отсутствие у растений признаков-антагонистов, присущих в разных комбинациях их родительской паре. Надеяться с помощью такой регистрации на открытие всеобщего закона – это явно или неявно предполагать дискретный характер наследования признаков, т. е. заведомо предполагать существование генов.
… Вначале считали, что Мендель сформулировал свои законы только после получения эмпирических данных и лишь затем проверил их в дополнительных исследованиях. Теперь же большинство историков полагают такую последовательность событий невероятной и настаивают на том, что он уже на стадии планирования эксперимента с самого начала знал, что именно хочет получить. Они уверены, что эмпирическим путем (путем накопления данных и их индуктивного обобщения) законы вообще не открывают (хотя при этом никто, разумеется, не отрицает, что сами эмпирические данные, конечно же, могут побуждать исследователей к угадыванию новых, ранее не приходивших в голову закономерностей). Они уверяют: законы генетики (как, впрочем, и любые иные законы) не могли быть получены в качестве непосредственного эмпирического обобщения. Либо Мендель изначально опирался на еще весьма смутные догадки о законах наследования, и тогда для их вербализации эмпирическая фаза была необходимой. Либо он вообще до всякого опыта угадал вид генетических законов, и тогда в своих исследованиях выступал как экспериментатор, лишь проверяющий свои гипотезы.
Вообще в истории естественной науки существует много легенд. … Вот классическая легенда об открытии одного из самых первых естественнонаучных законов – закона о скорости свободного падения тел, связанного с именем Г. Галилея. (Подразумеваемые этой легендой мифы о естественной науке я буду выписывать в скобках.)
Итак, Галилей якобы заинтересовался траекторией движения артиллерийского снаряда. Он долго наблюдал за этим движением и пришел к выводу, что одной из его составляющих было свободное падение.
(Отсюда миф: проблемы, которыми занимается естественная наука, направлены на решение актуальных практических задач. Поэтому даже в диссертационных исследованиях, посвященных вроде бы заведомо фундаментальным проблемам психологии, положено писать всякую лабуду об актуальности и практической значимости этих исследований.)
Исходя из наблюдений над предметами, скользящими по наклонной плоскости, Галилей приходит к выводу, что расстояние, проходимое телом при свободном падении, пропорционально квадрату времени свободного падения.
(Отсюда миф: ученый не измышляет законов, а обнаруживает их в фактах. Показательно: Гегель, который обычно никому, кроме себя, не верит, вдруг поверил Ньютону и, не разобравшись в сути того, о чем пишет величайший физик, даже назвал его «индуктивным ослом». Пожалуй, нужно быть таким «дедуктивным бараном», как Гегель, чтобы не заметить всю нелепость этого мифа. Представьте себе, говорит А. В. Юревич, что бы произошло, если бы Ньютон попытался открыть закон всемирного тяготения, исходя из индуктивных соображений, например, принятым в психологии способом – путем исчисления корреляций. Юревич цитирует К. Поппера: «Реальные яблоки никоим образом не являются ньютоновскими. Они обычно падают, когда дует ветер». И добавляет от себя: а также тогда, когда кто-то трясет яблоню. Именно эти два фактора наверняка оказались бы наиболее значительно коррелирующими с падением яблок, и Ньютону пришлось бы объяснить это явление силой ветра и силой человека, а не силой земного притяжения.)
Из формулы Галилея получается, что скорость падения зависит только от времени падения. Этот вывод, однако, находится в противоречии с положением Аристотеля о том, что скорость падения прямо пропорциональна массе падающего тела. Тогда для доказательства своего утверждения Галилей залезает на ставшую после этого знаменитой наклонную Пизанскую башню и сбрасывает с нее мушкетную пулю и пушечное ядро. Результат этого эксперимента окончательно доказал преимущество галилеевской физики над аристотелевской.
(Отсюда миф: при выборе из нескольких теорий решающее слово принадлежит эксперименту. Теории опровергаются или принимаются в зависимости от их способности выдерживать экспериментальную проверку. Этот миф полностью противоречит истории науки. В реальности ни одна теория не была опровергнута экспериментом. Да иначе и быть не может: если у теории нет явных альтернатив, то опровергающие свидетельства не могут привести к отвержению теории. Теория, как уже говорилось, опровергается другими теориями, а не экспериментом) …
Прежде всего, признаемся, что ученому-естественнику предначертано решать загадки природы, а не выполнять военные или иные заказы. Вдохновение не продается (хотя, конечно, как провозглашал А. С. Пушкин, достигнутые результаты творческого труда продавать не зазорно). Правда, сам заказ иногда может стимулировать вдохновение (типичный пример – открытие Архимедом своего закона). В конце концов, творческие всходы не ведают стыда и не так важно, говаривала А. Ахматова, из какого сора они произрастают. Внешняя ситуация вполне может быть поводом для раздумий. Но и только. Да, первые работы Галилея были связаны с задачами фортификации. Ну и что? В чем при этом заключалась практическая ценность наблюдений за полетом снарядов? Весьма маловероятно, даже невозможно, что пропорциональность пройденного пути квадрату времени свободного падения могла быть установлена в результате индуктивного обобщения данных. Все, скорее всего, было наоборот. Галилей, предположил, что траектория движения брошенного под углом вверх тела описывается параболой. А вот далее для проверки справедливости сделанного предположения он и наблюдал за снарядом, выпущенным из пушки. А далее, уже опираясь на уже хорошо разработанные к тому времени математические конструкции, строго дедуктивно вывел свою формулу.
… Для Галилея, как полагают некоторые комментаторы, исходной проблемной ситуацией была следующая. Галилей знал, что теория Аристотеля о падении тел ведет к противоречию. Допустим, в полном соответствии с обыденным опытом, что тяжелое тело падает быстрее легкого. Порассуждаем: что произойдет, если оба тела скрепить вместе? С одной стороны, более легкое тело должно замедлять свободное падение тяжелого, и поэтому вся связка должна падать медленнее, чем одно тяжелое тело. Но, с другой стороны, оба тела вместе тяжелее одного тяжелого тела, а потому эта связка должна падать быстрее. Противоречие разрешается, если допустить (вслед за Демокритом), что оба тела падают с одинаковой скоростью. Само по себе это рассуждение не является доказательством ошибочности теории Аристотеля. Не случайно сторонники данной теории не обращали особого внимания на это противоречие. Логика – это всего лишь логика, и разных логичных рассуждений может быть много. А вот за теорией Аристотеля стоит многократно подтвержденная эмпирика.
Многие современные комментаторы уверены: Галилей не сбрасывал предметов с Пизанской башни … С наклонных башен в Пизе и Болонье сбрасывали тяжелые и легкие шары Раньери и Риччоли. Их эксперименты (как, кстати, и опыты Леонардо да Винчи, весьма точные для своего времени) как раз подтверждали «теорию» Аристотеля. Да иначе и быть не могло! Ведь высказывание Галилея верно лишь при отсутствии сопротивления среды, чего в реальности, разумеется, не бывает. И Галилей заранее знал, что подобный опыт не может доказать его позицию.
Галилей же больше доверял логике (математике), чем опыту. Именно математическая гармония, полагал он, соответствует Божественной гармонии мира. Математическое знание, писал он в «Диалогах», равно по достоверности знанию Божественному. Поэтому теорема Аполлония о параболе для него более соответствует реальности, чем интерпретация результатов любых экспериментов. Но все-таки: почему же в опыте все выглядит иначе? На результат опыта влияет сила сопротивления среды, которая всегда присутствует в реальности. Как же можно эмпирически показать, что в отсутствии сопротивления среды теория Аристотеля не работает? Вот подлинная головоломка, которую решал Галилей!
И нашел решение. Его идея: хотя сопротивление среды никогда нельзя полностью исключить, но его можно уменьшить. Чем слабее будет сопротивление среды, тем ближе окажутся результаты опыта к его формуле. Так Галилей стал изучать движение тела по наклонной плоскости, разложив это движение на две составляющие: горизонтальное движение и свободное падение. Он полагал, что при небольшой скорости сопротивлением воздуха можно пренебречь, а если поверхности тела и наклонной плоскости сделать достаточно гладкими, то и трение тела о наклонную плоскость не будет играть заметной роли. В этих условиях он провел исследование и полагал, что получил экспериментальное подтверждение своих математических выкладок …
Подытожим путь, пройденный Галилеем в открытии закона свободного падения. Прежде всего, Галилей наблюдает и одновременно пытается постичь природу логическим (для него это значит – математическим) путем. Так он видит в движении летящего снаряда не просто красивую и загадочную кривую, но параболу (хотя ни одна реальная траектория, конечно же, не будет строгой параболой). Чисто математическим трюком выводит формулу свободного падения. До Возрождения на этом можно было бы остановиться. Скорее всего, ранее никому бы не пришло в голову проверять доказательство теоремы в опыте, ведь это только затемняет строгость рассуждения. Поясню эту мысль известным историческим анекдотом. Говорят, однажды Альберт Великий и его не менее великий ученик Фома Аквинский заспорили: есть ли глаза у слепого крота? Мимо спорящих проходил садовник. Он решил им помочь и предложил: давайте я выкопаю и принесу вам крота, вы посмотрите и разрешите свой спор. Да ты что? – вскричали титаны мысли Средневековья. – Нас не интересует живой крот. Нам важно понять, есть ли принципиальные глаза у принципиального крота!
Теперь же настала другая эра. Галилей: «Я допускаю, что выводы, сделанные абстрактным путем, оказываются в конкретных случаях далекими от действительности и столь неверными, что ни движение в поперечном направлении не будет равномерным, ни ускоренное движение при падении не будет соответствовать выведенной пропорции, ни линия, описываемая брошенным телом, не будет параболой и т. д. ...Для научного трактования необходимо сперва сделать отвлеченные выводы, а сделав их, проверить в тех пределах, которые допускаются опытом».
Только с понимания двойственной природы исследования, в котором необходимо сочетаются логика и опыт, и зачинается естественная наука. Отсюда возникает главное нормативное требование естественных наук: логические рассуждения должны быть проверены в опыте, а опытные наблюдения должны независимо обосновываться логическим путем. Ученый как бы пытается догадаться о правилах игры, по которым играет природа (что, собственно, и есть логическое описание), и проверить, правильно ли он догадался. Из высказанного требования вытекают, по существу, все методологические принципы естественных наук, провозглашаемые как методологами науки, так и самими представителями этих наук.