Сущность неосознаваемого и формы его проявления.

Проблема освоения неосознаваемой сферы духа человека вытекает из того, что сознание “включается” и действует в более сложных ситуациях, когда нужны сложные формы поведения, требующие постоянного рефлексивного контроля [5]. Но сознание не в состоянии охватить все ситуации, поскольку в человеческомбытии они практически беспрерывны. Оно не в состоянии пребывать в одном бодрствующем состоянии, да и этого делать незачем. Вспомним эффект сороконожки. Не забудем, что его главная задача не адаптивная, как у психики животных и не эпифеноменальная (дополнительная, вспомогательная), как у других органов и свойств человека (скажем, аппендикса, руки, зрения, слуха и т.д.). Сущность бытия сознания человека - в “сверхзадаче”: в конструировании мира и себя в нем. Поскольку ни человек, ни мир не даны в готовом виде друг для друга, как это есть у животных, где нужна лишь адаптация. Иначе говоря, так как сознание человека не в состоянии не то, что “обслужить”, а скорее реализовать всего человека, то “на выручку” приходит неосознаваемая сфера духа человеческого существа. Отсюда, неосознаваемое – это ни в коем случае не патология, а, как уже говорилось, такая же невыдуманная объективная часть единой сферы духовной реальности человека. И со своей спецификой бытия.

Неосознаваемое как феномен человеческого бытия, выполняет немало задач, поэтому у него немало смыслов и терминов. Чаще всего в мировой и отечественной философии и психологии вслед за Фрейдом для этой сферы духа используется понятие “бессознательное”. Однако многие авторы прошлого и настоящего пользуются и другими понятиями. А именно: “внесознательное”, “неосознанное”, “досознательное”, “послесознательное”, “сверхсознательное”, “надсознательное”[6]. Термином “неосознаваемое” пользовались, например, А.И.Дмитриев, А.А.Новиков, Ю.Б.Гиппенрейтер [7].

Что же такое “неосознаваемое”?

В первом приближении, учитывая важную дихотомию “рефлексивное-нерефлексивное”, о его сущности можно сказать, чтонеосознаваемое - это

- нерефлексивная сфера духовной реальности человека, это сфера единого поля духа человека, процесс-результаты которой совершаются с участием сознания, но не рефлексируемы в нем, то есть не-осознаваемы (еще, уже, никогда);

• по действию на поведение человека они похожи на сознаваемые, но

насыщены больше психо-энергитическим (а не содержательным) восприятием и воздействием, основанным на IIIсигнальной «неосознаваемой» или «медитативной» системе;

- подчиняются действию особых идеальных образно-переживательных детерминаций (вдохновение, томление), но не инстинктов;

- дополняют бытие сознания человека; вносят качественное своеобразие, переозначивают, перефункционируют глубинные образования духа в символы, мифы, иносказания, “ошибочные” действия, накапливают видовой и родовой опыт в виде архетипов и т.д.;

• проявляются в составе произвольных и непроизвольных действий,

состояний, свойств.

Структуранеосознаваемогопредставляет собой послеинстинктивное единство «послесознательного», «досознательного» и «собственно бессознательного» элементов духа человека и их различные сочетания. (См.рис.4).

СОЗНАНИЕ
НЕОСОЗНАВАЕМОЕ	Послесознательноё
	Досознательное
	Бессознательное
ИНСТИНКТЫ
СОМАТИКА	и нте pope це пторы
	априорецепторы
ОКРУЖАЮЩИЙ ВНЕШНИЙ МИР

Рис.4.

Послесознательное– это то, что вытеснилось из сознания, чтоуже не осознано человеком, хотя прошло сферу сознания, осело в неосознанном и ждет своей очереди действия в составе сознания, либо самостоятельно.

Досознательное -это то, чтоеще непрошло сферу сознания, еще не осознано сейчас, актуально, но в принципе может быть осознано позже.

Собственно бессознательное - это врожденная часть духа, это то, что вообщеникогда непроходит осознание, хотя оно отразилось когда-то в психике предков, в психике животных, в горме растений, в неорганической части бытия мироздания. Оно существует в виде «коллективного бессознательного», «архетипов», «почвеннических образов», «пра-сознания», «прото-сознания». Оно участвует в общей работе духа в виде соучастия и самостоятельно, в непроизвольных действиях человека.

Здесь требуются пояснения: о «бессознательном без инстинктов» и «бессознательном с инстинктами». Как известно, Фрейд включал в бессознательное инстинкты. Тем не менее мы не склонны включать инстинкты в бессознательное. (На рис.4 видно, что «наше» бессознательное – это то, что существует в границах от после инстинктов и до досознательного). На каком основании? Мы полагаем, что бессознательное – это уже элемент психической реальности. А коль так, то бессознательное, неизбежно опосредованно соприкасаясь с какой-либо мерой культуры, становится элементом духовной реальности человека. Инстинкты же не являются психической реальностью, хотя влияют на нее, как и вся соматика. Они входят в структуру иной – физиологически-соматической реальности. Инстинкты – это генетическая программа организма [8]. Они косны, практически не реагируют на социальное, на культуру, так же как и социальное, культура безразличны инстинктам, не достигают их, но достигают бессознательно-психическое.

Бессознательное, хотя это и самый периферийный слой психической реальности, но это уже психически-духовное образование. Иначе говоря, бессознательное живет по законам не биологических, а психических детерминаций с зародышами и духовно-культурных детерминаций. И потом, вносить в бессознательное инстинкты это значит вывести само бессознательное за сферу психической реальности. Здесь мы хотим опереться на наблюдение Л.С.Выготского, который подметил, что бессознательное означает не только степень контакта с сознанием, а еще и иное направление деятельности самой психики. Такое, которое Юнг определил, например, как “архетипическое”.

Бессознательное может иметь еще одно значение. Например, когда человек теряет сознание (ситуативно – обратимо, в случае травмы или необратимо, в случае идиотии), то в таких случаях нельзя сказать, что он находится в послесознательном или досознательном состоянии. Поскольку его сознание “отключено”, утеряно или еще не нажито, то здесь он живет на последнем слое психики – на бессознательном. В случае утери и этого бессознательного слоя психики человек переходит на инстинкты как на последний резерв хотя бы витального регулирования жизни организма. Специфика действия бессознательного как психического слоя, а не инстинктов, подтверждается в случае впадения человека в летаргический сон. Просыпаясь, духовная реальность у человека действует с того уровня развития культуры, на котором она остановилась до летаргического сна. Следовательно, человек жил в это время с психической реальностью, которая не погибла, функционировала, обслуживала, но лишь в бессознательном ее режиме.

В течение многих лет автору лично пришлось наблюдать жизнь в одной семье пятидесятилетнего больного человека Ю. В шестимесячном возрасте он перенес менингит и его духовная реальность остановилась в своем развитии на уровне шестимесячного ребенка. Благодаря огромным усилиям его матери, приучившей его некоторым навыкам опрятности и неагрессивности поведения, родственники поддерживали его жизнь, которая все эти годы находилась в одном и том же идиотическом состоянии. В этом случае говорить не приходится ни о каком послесознании или досознании, а можно говорить о жизни лишь на основе бессознательного слоя регуляции, лишь на основе прото-сознания.

Итак, бессознательное - это часть неосознаваемого, но врожденная часть, свойственная любому человеку как виду в отличие от животных; это часть, которая не проникала, не проникнет и не поднимается к досознательному слою духа человека. Таким образом, наше понимание бессознательного в корнеотличается от фрейдовского. Тем, что: оно доинстинктивно; оно часть неосознаваемого, а не наоборот; оно не иррационально-сверхъестественно, а иррационально-естественно; следовательно, не фатально предопределено и опосредованно все-таки поддается изменению и влиянию; оно не обязательно мешающее жить, мрачное, низкое, антисоциальное, патологичное, атавистическое, а всякое, в том числе и светлое, и помогающее человеку в жизни. Все зависит от содержания конкретной жизни индивида и тех поколений, которые жили до него. Кроме того, включение в неосознаваемое инстинктов, как это есть у Фрейда, делает неосознаваемое настолько беспредельным, что начинает терять всякий смысл. Уж сразу свести все к инстинктам. И все. С ними проще.

Теперь, надеемся, становится понятно, почему мы используем понятие неосознаваемое, а не бессознательное. На наш взгляд, “неосознаваемое” точнее отражает особенности того, что в глубинной психологии называют разными терминами. В понятии неосознаваемое, во-первых, имплицитно подчеркивается неразрывная связь всех компонентов, находящихся за пределами сознания, но входящих в духовную реальность и взаимодействующих с сознанием. Далее, неосознаваемое шире по объему: в соотношении с сознанием в него входят три структурных компонента, а не два (вытесненное бессознательное и бессознательные влечения, как у Фрейда). Наконец, это позволит уйти от тавтологии и путаницы, ибо неосознаваемое и бессознательное отличаются и по способу образования, и по выполняемым функциям внутри духовного мира человека.

Неосознаваемое очень сложное и трудно ухватываемое образование (ведь оно не-осознаваемое), но оно не мистично. Его сущность в известной мере можно “осязать” через формы проявлениянеосознаваемого.В каких же формах оно проявляется? Фрейд выделил три основные формы проявления бессознательного в понимаемом им смысле и структуре: это сновидения, ошибочные симптомы и невротические симптомы. В них, по его мнению, выплескиваются вытесненные желания, скрытые влечения, переживания, то есть в основном бессознательныеэнергитическиепобудители сознательныхдействий.

Однако, на наш взгляд, на сегодняшний день их выявлено и изучено значительно больше. Некоторые из них рассматривались нами при характеристике глубинной и гуманистической стадий понимания духа человека. Их оказалось на удивление много. Поэтому к неосознаваемому можно вполне подступиться. Позволим себе выделить лишь кардинальные из них.

Критерием выделения с нашей точки зрения являются действия переживающего человека в этом мире;или соотношение неосознаваемого и действия ( а не соотношение неосознаваемого и сознания, как это принято). Но у такого действия есть свои фазы и аспекты: подготавливающие действие; затем реализующие, сопровождающие, побуждающие, регулирующие действие и управляющие действием. Есть также: действия, связанные с повседневной окружающей жизнью и действия, связанные с вечностью и бесконечностью бытия.

В группу неосознаваемых проявлений, подготавливающихдействие человека, входят:

• спонтанные фантазии;

• интуитивные конструкты;

• вдохновения;

• установки (которые в свою очередь включают: неосознаваемые ощущения, восприятия, представления, вытесненные понятия, суждения, неосознаваемые умозаключения, неосознаваемые ценностные ориентации и т.д.).

В группу неосознаваемых проявлений, реализующихдействие человека

включаются:

• автоматизмы;

• навыки;

• опыт (индивидуального-бессознательного и коллективного-бессознательного);

• усмотрения (уход элементарных действий в неосознаваемую сферу);

• импульсивные поступки;

• здоровые фиксации.

В группу неосознаваемых проявлений, сопровождающих действия

человека входят:

• непроизвольные подражания, заражение, внушение и внушаемость

(суггестия);

• непроизвольные сопутствующие внешние движения:

- верчения,

- одергивания,

- перебирания,

- напевания;

- непроизвольные сопутствующие внутренниедвижения:

- тонические напряжения,

- мимика,

- пантомимика,

- вегетативные реакции организма.

В группу неосознаваемых симптоматическихдействий человека входят:

- проявляющие неосознаваемое желаемое в виде:

- сновидений,

- грез,

- мечты;

• проявляющие «скрытые»от нашего сознания мысли, переживания,

мотивы, в виде т.н. «ошибочных»:

- оговорок,

- очиток,

- написаний,

- ослышаний,

- увиденного;

- проявляющие неосознаваемое «неприятное» отношение в виде:

- непроизвольных забываний имен, обещаний, намерений,

событий, предметов,

- затериваний,

- нечаянных поломок.

Зачем все это нужно?Нелишне напомнить, что знание форм проявления неосознаваемого имеет не только научное значение – позволяет проникать в понимание труднодоступной природы неосознаваемого и всего духа человека, но имеет и большое жизненное практическое значение.

Например. Если мы меняем позу и наш партнер невольно подстраивается к нам, занимает такую же, если партнер начинает имитировать наши жесты и речь, то можно сделать вывод, что мы интересны, к нам испытывают внутреннюю симпатию и мы имеем шанс на успех. Далее можно усилить. Если наш данный партнер (по переговорам, по семейной жизни, деловой партнер, подчиненный или начальник) неосознанно имитирует («отзеркаливает») наши позы, жесты, особенности речи, то этим самым он бессознательно подчеркивает свое согласие с нашим поведением. А, соглашаясь с нашим поведением, он всегда согласится с нашими мыслями, словами, предложениями и установками. В этот момент можно постараться беспрепятственно осуществить наши намерения, уверенно рассчитывать на разрешение проблем (оформить контракт, получить согласие с нашими идеями, которые несколько минут назад вызывали раздражение или сопротивление, наш подчиненный быстрее выполнит поручение, начальник легче пойдет навстречу нашим пожеланиям). И не прибегая к драматическим эффектам, потому что мы использовали незаметную внушаемость (суггестию), так сказать загипнотизировали этих людей [9].

Резюме.Итак, исследование неосознаваемого показывает, что сознание является не единственной формой духовной жизни человека, а вместе с сознанием живет и действует неосознаваемое. Это доказывает, что для сведения теории духа к сознанию нет оснований.

Неосознаваемое – объект необычный, предельно сложный для философского исследования. Тем не менее некорректно было бы поддерживать имеющиеся нынешние тенденции увязывания идей о неосознаваемом с религией, мистикой и паранаукой. Такой путь представляется по меньшей мере упрощающим проблему. Думается, что, как бы то ни было трудно, важно продолжить фрейдовскую традицию изучения неосознаваемого на основах «рутинной» научной рациональности; естественно, в современном неоклассическом расширенном ее представлении.

Сущность и свойства неосознаваемого хорошо проявляются в многообразных функциях, которые оно выполняет.

Неосознаваемое в функциях «опоры сознанию».

Природа любого явления раскрывается особенно в функциях. Функции неосознаваемого – вопрос мало исследованный. Пришлось по крупицам собирать разбросанные знания о них и провести определенную систематизацию. Осмысление неосознаваемого приводит к выводу, что оно способно выполнять функции не только дублирующие и дополняющие сознание человеческого существа, а и свои особенныеА именно: а)группу функций опоры или базиса сознания; б)группу функций выхода к пра- и прото- знанию; в)группу функций психологической защиты сознания от безумия. Поскольку проблема функций важна концептуально, остановимся на каждой из них отдельно.

В составе единой духовной реальности и вместе с сознанием неосознаваемая сфера выполняет следующие позитивныефункции, помогающие сознанию человека:

• творчески-интуитивную, - почвенническую, - романтическую,

• переозначивающую, - конденсационную, - охранительную,

• продуцирующую, - дублирующую, - психо-гигиеническую,

• компенсаторную, - расширительную, - защитную.

• селективную, - суггестивную,

• энтимемную - фиксационную,

• имплицитную, - оперативную,

• опоры сознанию, - симптоматическую,

Уже каталогизация этих функций показывает какую огромную работу проделывает неосознаваемая сфера духа в человеке вкупе с сознанием. И особенно большую подспудную конструирующую креативнуюработу.

Возьмем хотя бы проблему забывания и памяти. Казалось бы все тут ясно: забывание – невосстановление содержания. Какое тут может быть творчество? Долгое время забывание трактовалось как результат спонтанного угасания (распада) следов памяти. Затем появилось объяснение, согласно которому забывание является следствием интерференции следов памяти. В настоящее время существует позиция, что забывание происходит как под влиянием угасания, так и под влиянием интерференции. Как тонко замечают В.П.Зинченко и М.К.Мамардашвили, подчеркивание роли интерференции– есть уже внесение элемента конструирования духом процесса забывания. Потому что вся работа неосознаваемого здесь состоит не в том, чтобы найти какой-то забытый смысл или предмет, а в том, чтобы егопересоздать, сконструировать так, чтобы вспомнилось. А не вспомнить.

Процесс вытеснения - имеет тоже немаловажную роль в понимании механизмов забывания и памяти. Вытеснение, вроде бы как одна из форм забывания. Но опять же, вытеснение имеет натуралистическое, а сегодня и более реальное понимание. Как выделяют эти же авторы, вытеснение не только автоматический процесс, а особое деяние духа, его неосознаваемой сферы. Здесь происходит семиотическое переозначивание, перекодирование 10]. Зашифрованное заново сообщение при этом сохраняет свое влияние на человека. Оно зарезервировано - может быть восстановлено и сработать при повторении контекста ситуации, при сверхмотивации или при экстремальных ситуациях. Нопереозначивание естьконструирующая работанеосознаваемой сферы, помогая таким образом сознанию, создаваяновыерезервыдуху человеческого существа.

Неосознаваемое иногда рассматривают лишь как придаток сознанию, как свалку, куда сбрасывается все, от чего отказалось сознание, что весьма опрометчиво, как верно замечает Юнг [11]. Творчески-интуитивная продуцирующая работа неосознаваемого происходит и в виде формирования творческого целеполагания, а также конструирования новых нетривиальных ходов мысли, новых содержательных синтезов. Об их механизме можно лишь догадываться, так как они скрыты от сознания. К.Леви-Стросс, например, объясняет один из них как мышление с использованием механизма медитации и бриколажа, то есть решения интеллектуальных задач рикошетом [12].

Неосознаваемое помогает сознанию еще и своей компенсаторнойфункцией. В неожиданных ситуациях, когда возникают затруднения, с которыми не может справится сознание, неосознаваемое подключает энергию всей психики, архетипы – как типичные способы восприятия, понимания и действия, накопленные бесконечным числом предков человеческого рода. Включается иимплицитнаяфункциянеосознаваемого со своейтрансформационнойлогикой или учетом явного инеявногознания, структур мысли, текста, высказываний человека, языка, подразумеваемого, лишь подсказанного языковыми средствами [13].

Энтимемная функция, которую выполняет неосознаваемое, является особо серьезной опорой сознанию. Исследователи полагают, что многие элементы познания предоставляют неосознаваемые логические структуры в энтимемном виде [14]. Речь идет о том, что они протекают в сокращенном, свернутом (энтимемном) виде и с гораздо большей скоростью, чем в центре сознаваемой части духа человека. Неосознаваемое проводит огромнуюселективнуюработу, которую потом перепроверяет сознание. В результате образуются “бессознательные умозаключения”, имеющие четкую дедуктивную структуру.

Энтимемные (сокращенные) умозаключения, которыми мы мыслим чаще всего не замечая этого, вообще были бы невозможны без опоры на развитую неосознаваемую сферу духа человека. Сознание человека захлебнулось бы в промежуточных умозаключениях и посылках. В равной степени можно говорить и о сокращенных неосознаваемых обобщениях при индуктивных операциях. На энтимемной функции неосознаваемого базируется и пра- и прото- сознание, о котором далее пойдет речь.

Скрытые от сознания творчески-интуитивные функции неосознавамой сферы обнаруживаются особенно современной лингвистической философиейи психологией с их герменевтическим мышлением. Лингвистическое направление исходит из того, что неосознаваемая сфера духа человека сконструирована еще и как язык. А коль язык, как стало известно в неоклассической философии, выполняет не только отражательную, но и детерминирующую конструирующую роль в духовной реальности человека, то работа с языковыми и подобными структурами выявляет все новые и новые скрытые возможности духовной реальности человеческого существа. Важно их лишь не переоценивать и не абсолютизировать. Каким же образом?

Различным “переконструированием” языковых и текстовых структур выявляется как латентное знание, глубже видится окружающий мир, так и конструируютсяего новые смыслы и значения. Наиболее развитыми концепциями переконструирования языка и выуживания неосознаваемого и недосказанного знания на сегодняшний день являются: а)”режим сигнификации” с его структурной “де-дифференциацией” С.Лэша и б)”стратегия деконструкции” языка, особенно письма Ж.Дерриды и других.

“Режим сигнификации”выявляет в языке дополнительные неосознаваемые смыслы и значения через повторное целостное контекстуальное прочтение. Образуется целостное восприятие текста на другом, так сказать, витке спирали структурной дифференциации. Улавливание в языке, в тексте глубинной целостности и есть “де-дифференциация”[15].

“Стратегия деконструкции”Дерриды исходит из того, что отношение между речью и письмом “в высшей степени детерминировано”. (Причем под письмом понимается все, что приводит к надписи в целом. Будь оно буквенным, вне голоса, кинематографическим, хореографическим, изобразительным, музыкальным, скульптурным, атлетическим, военным или политическим письмом. Все это описывает не только систему записи, соединенную с этими видами деятельности второстепенной связью, но и и сущность и содержание самих этих видов деятельности). А коль есть такая детерминация, то за счет интуитивной конструирующей работы духа с текстом можно добиться еще много неизведанного о бытии бытия. Эти неосознаваемые резервы духовной реальности человека деконструкция находит за счет различных операций с текстом письма. Каких?

Во-первых, за счет “выискивания бинарных оппозиций в тексте и переворачивания иерархии слов”[16], что приводит к очень любопытным креативным результатам. В этом можно убедиться самому, читая непосредственно тексты самого Дерриды, например, его “Шпоры: стили Ницше”, “Язык и письмо”, “Правда в живописи. Паспарту” [17] и другие. Это чтение вызывает вначале недоумение и раздражение, затем искры креативных собственных мыслей – видимо, что и требовалось доказать. Во-вторых, за счет поиска «ключевых слов в тексте, которые выдают игру». В-третьих, за счет обращения пристального внимания «на маргинальные особенности текста» – например, на вид встречающихся в нем метафор. Потому что, такие маргинальные особенности – суть ключи к тому, что является поистине важным [18]. В-четвертых, за счет нахождения “более важного означающего – означающего означающее”, с помощью которого начинается выход за пределы языка [19]. Таким образом, лакановская и его последователей лингвистическая философия и психология позволяет человеку выйти к более глубокому, обычно неосознаваемому, слою бытия.

Неосознаваемое выполняет и функцию почвы,на которой выросло и всякий раз вырастает сознание человека. Фрейд не раз повторял, что духовное развитие человека вкратце повторяет ход развития человечества [20]. О наличии у неосознаваемого почвеннической функции свидетельствуют данные антропосоциогенеза, клинические наблюдения исследователей и их философско-психологическое изучение. На нее обратил особое внимание В.В.Лузгин. Он нашел, что процесс антропосоциогенеза это не параллельный процесс – в нем существовал сдвиг во времени антропогенеза и социогенеза, а также более позднее появление сознания в жизни человеческого существа, чем трудовая деятельность [21]. Для нас здесь важно то, как подчеркивает и В.Д.Евстратов, чтопсихика наших предков долгое время представляла сложную неосознанную программу поведения и что в ней были возможны даже самые сложные формы поведения без участия сознания [22].

Иначе говоря, по исследованиям Ф.В.Бассина, на вынашивание в чреве неосознаваемой сферы духа сферы сознания человека и медленное рождение сознания из неосознаваемого затрачивается около 3 млн. лет [23]. (От 5 млн. лет назад – времени сформирования Homohabilis, человека, умеющего делать первые орудия труда и до 1,8 млн. назад – времениHomoerectus, человека с появившейся вербальной речью и полностью прямоходящего). Приводимые данные в труде «Бессознательное» показывают также наличие почвеннической функции неосознаваемого и ее значение в динамике формирования «высших», более онтогенетически поздних проявлений психической деятельности человеческого существа [24].

Для нас все эти данные важны и тем, что коль возможны долгое время даже самые сложные формы поведениея и без участия сознания, то становится особенно значимым понимание всей природы такого бытия как духовная реальность человека (в отличие от отражательной природы психики животных) и ее наиболее фундаментальных сфер, таких как неосознаваемое, сознание, душа человека. И далее, если неосознаваемое выполняет больше адаптивные функции, то есть является “средством”, то сознание средством не является. Точнее, сознание может быть и средством для витальной адаптации, но не только – главная его забота не в этом, сознание любого человека есть скорее аристократическая самоценность и самоцель бытия (напомним, от греч.”аристос”- стремящийся к совершенствованию). Если к нему подходить с адаптивной, витальной позиции, то сознание фактически есть ненужность, каприз бытия, эпатаж вечности (так сказать, “только сбивает многих людей с толку” своей конструируемостью, выдумками, кажимостями, претензиями, артефактами, симулакрами). Однако, это такая “ненужность”, без которой невозможен человек по определению, как уникальное существо, как аристократ.

Неосознаваемое есть не только почва для осуществления сознательных действий. Трудно представить, что было бы, если отсутствовала или отказала в действии неосознаваемая сфера духа человека. Принципиальное значение имеет неосознаваемое в своих различных функциях опоры сознанию. Подсчитано, что неосознаваемое перерабатывает информации почти в 107 раз больше, чем сознание [25]. Неосознаваемое выполняет свою частьконденсационнойфункции по накоплению, хранению, переработке информации о мире, по закреплению накопленного человеком опыта. Оноосвобождаетсознание человека от психологической рутины для решения более сложных и необычных вопросов, для разрешения противоречивых, в том числе конфликтных ситуаций.

Бесчисленное множество всего, существуя необходимо и постоянно, мозоля глаза, не осознается нами. Если бы человек должен был реагировать осознанно на каждое взаимодействие, сознание не справилось бы с этой задачей и заболело. Ведь надо было бы мгновенно переключатьсяс одного взаимодействия на другое, держать в фокусе сознания практически бесчисленное число раздражителей. К счастью, неосознаваемое выполняет ещедублирующуюфункцию. Оно позволяет нам отключаться от одних взаимодействий и сосредоточиться на других, совсем не замечая третьих. Оно выполняет огромную черновую дублирующую работу.

Было бы катастрофой, просыпаясь утром, обдумывать всякийшаг своего действия.Автоматизмы, привычки, навыки, умения, архетипы делаютповедение человека устойчивым, зафиксированным и надежным.Здесь проявляется еще ификсационная функциянеосознаваемого. Автоматизмы и архетипы позволяют осуществлять действие быстро, точно, легко и красиво. Здесь действуетоперативнаяфункция неосознаваемого. Более того, вмешательство сознания в поле неосознавамого не к месту и не во время способно приводить к известным тормозящим и дезориентирующим эффектам, подобным “эффекту сороконожки”, “эффекту Шарпантье”[26], “эффекту плацебо”, “ошибке установки”[27] и другим ненужным фиксациям сознания. Автоматизмы и архетипы позволяют также высвобождать сознание для более сложного действия, интенции, для мудрости сознания.

Уход элементарных действий в неосознаваемую сферу сопровождается целостным и моментальным “усмотрением” того, что вначале требовало развернутого процесса осознания. По словам Гейне, это, когда “рояльисчезает, и нам открывается одна музыка”.Способность неосознавамого видеть целое раньше частей позволяет говорить опророческойилирасширительнойего функции. Но там, где идет речь о пророчестве, всегда приходится быть настороже. Различные вторжения коллективного-бессознательного в виде инсайтов, видений, усмотрений и других архетипических образов расширяют сознание, делают его проницательным, мудрым, прозорливым. Нокак различить пророческую и лжепророческуюфункцию неосознаваемого(одержимость “бесами” и проницательность, озарение художника и судороги духа и т.п.)? А различия очень тонкие, но существенные все же есть. Они не только в практике, тем более с ней бывает или еще рано или уже поздно и ничего не исправишь.

У подлинного мудрого человека сознание не поглощается проявлениями неосознаваемого, а наоборот перерабатывает их, при этом происходит расширение сознания до талантливости. У лжепророка сознание становится по ту сторону сознательного выбора, морали. Им начинает управлять сознание, но потерпевшее инфляцию. Инфляцию от вторгшихся в него отработавших архетипов и поработивших сознание. Лжепророки начинают проявлять предрасположенность к созданию мифов, но главное – их сознаниеруководствуется ими.На эту сторону функционирования неосознаваемого в целостном духе человека обращает внимание Юнг в работе “Исследование феноменологии самости”[28].

Особенно опасны “медиумы” на политической арене человечества. О них предупреждал еще Ц.Ломброзо, “боясь за судьбу грядущих поколений”, описывая похожее “расширение” сознания. Такое “расширенное сознание” некоторых из них, способно своей “гениальностью” придумывать такие утопии-проекты, так страстно увлекать ими за собой людей, что оказалось способным “затормозить развитие народов на века” [29]. И как в воду смотрел.

Одно вытекает из другого. Расширительная функция порождает и усиление суггестивнойфункциинеосознаваемого. В нашей психологии внушаемость оценивается лишь негативно [30], что не представляется корректным. Мы полагаем, что способность к внушению и внушаемости в принципе есть объективная и весьма ценная функция духовной реальности человека, его неосознаваемого. Ведь суггестия – это изменение духа в человеке, не замечаемое самим человеком, ни в случае самовнушения, ни в случае внушения со стороны; это легкая поддаваемость влиянию на чужие мысли (чувства, волю, установки, реакции и т.д.) и способность оказывать такое же незамечаемое влияние, минуя сознание, а точнее рефлексию в нем самого человека. При норме суггестия - это эффективное средство общения, средство более быстрого и искреннего взаимопроникновения (инкорпорации).Представить себе невозможно, если каждое слово, интонацию, жест благорасположенных друг другу людей будет профильтровывать наше критическое сознание.

Не случайно, за последние годы сделано по сути дела незаметное открытие. “Доверие, уровень доверия, - как полагает Ф.Фукуяма,- есть единственная всепроникающая культурная характеристика”, обусловливающая “благополучие нации, ее способность к конкуренции “, имеющая “вполне конкретную экономическую ценность”. “Закон, договор, экономическая целесообразность необходимы, но недостаточны в качестве основы стабильности и благополучия постиндустриальных обществ”. Распространенность доверия служит основанием оригинальной классификации обществ [31]. К сожалению, по известным причинам беда российского общества – все и вся живут либо в простофильстве, либо в закоренелом недоверии друг другу, особенно государству, его законам, морали и т.д.; люди небрежно относятся к себе и друг к другу, не уважают ни в себе, ни в другом человека как человека; процветает лишь семейственная, клановая, групповая замкнутость, которые меньше всего способствуют стабильному и естественному развитию.

При норме суггестия – это более быстрое самоизлечивание и излечивание.Это доказанный медицинский факт [32].Без суггестии невозможно искусство.Выручает суггестия и в экстремальных ситуациях управления(при стихийных бедствиях, в бою, при конфликте), когда необходимо без промедления и категорично направить усилия многих на достижение единой цели. Конечно, возможно и злонамеренное, неумное и неблагородное употребление суггестии – в случаях доверчивости, в методах “искусственного воздействия” на людей, не управления, а манипулирования поведением человека и пр., но это уже другой вопрос. Во зло можно превратить даже саму жизнь [33].

Неосознаваемое выполняет и симптоматическую или индикаторную функцию.Практически каждый из нас разговаривает на двух языках с самого детства, один из которых осознается и конструируется сознанием, в то время как другой принадлежит неосознаваемому, способен передавать наши скрытые от рефлексии побуждения и мотивы. “Симптоматические” правильные и ошибочные действия, оговорки, очитки, мимика, жесты и т.д., о которых уже говорилось, и выражают неосознаваемое, его симптом. Мы уже показывали пример, как человек, особенно руководитель, знакомый с элементами психонетики – прикладным психоанализом, может узнать и понять о человеке, в том числе и о себе, то, что он сам о себе не знает или пытается утаить.

Так что руководителю, родителю, педагогу нужно только уметь “слушать”, “видеть”, что говорит неосознаваемое в человеке. Поскольку сознание имеет свои неосознаваемые “сопровождения”, то до глубин внутреннего мира человека также можно дотронуться. Они познавамы, хотя не абсолютно. Да бывает и незачем “лезть в душу”, и то, что называется “не имеем права”.

Человек, орудующий ножницами, не замечая, двигает челюстями в ритме этих движений. Человек на бильярде пускает шар мимо лузы и пытается выправить его движение теперь уже бесполезным искривленным движением кия, рук, корпуса. Человек смотрит на другого, порезавшего палец, строит горестную гримасу, сопереживая ему и не замечает этого. Идеомоторные акты, то есть тончайшие мышечные напряжения и движения, сопровождают усиленное мысленное представление какого-либо действия, на чем построено “чтение мыслей” знаменитым В.Мессингом и другими. Слаженность у фигуристов достигается за счет взаимного восприятия мимолетных мышечных напряжений, перераспределений тонуса, незаметных подготовительных движений.

Все это факты симптоматической функции неосознаваемого. На ее наличии Юнг создал словесно-ассоциативный тест, позволивший экспериментально выявлять у человека структуру его неосознаваемого, в частности, мучивших человека, но неосознаваемых им комплексов.

(Предлагался список слов, на которые человек должен был реагировать первым пришедшим на ум словом. Время и физиологический характер реакции фиксировался приборами. Затем шла некоторая аналитическая работа и характер неосознаваемого человеком становился понятным). В дальнейшем этот тест способствовал появлению многочисленных “проективных тестов”, широко используемых в медицине, при подборе кадров и как “детектор лжи”. Видимо, все это связано с тем, что неосознаваемое по природе более искренне и неутилитарно. Это сказывается и в другой его функции.

Неосознаваемое выполняет и душевно-романтическую функцию. Ниже мы исследуем, что такое душа человека. Пока же подчеркнем, чтодуша человека– это та часть духовной реальности человека, где онстремитсяв том числе и к воображаемому счастью, которое беспрестанно от него убегает, оставляя (как Сильфида) нежный стимул к жизни в виде мечты, некоторую раздвоенность или разбитую мечту и разрушение настоящего земного счастьястремлением к неземному, вечному.Все это для научного труда непривычные понятия и термины, но естественно-научные здесь унесут и тот трепет, который возникает в момент улавливания этой функции.

Человеческое существо уникально еще и тем, что обладает романтической функцией. Ее содержание и форма выражения у каждого человека индивидуальна. Но главное сейчас то, что она есть, не надумана, не случайна и не эпифеномен. Это животные и прегоминиды не бывают романтиками, они всегда утилитарны и так сказать серьезны до легкомысленности.

Романтическая функция духа человека достойна отдельногодиссертационного исследования. Пока можно сказать, что она имеет под собой не эфемерную, а глубокую объективную основу. В частности, архетипические образы коллективного-бессознательного, образы вечного среди конечного. Романтической функции неосознаваемого свойственны свои признаки.

Это безотчетное стремление к невоплощенному, бесконечному и вечному, утопическому, иному; спрашивание не того, что есть, а того, что возможно, что впереди действительного, что еще лишено пока формы и находится в становлении; поэтизация жизни прошлого и будущего и убегание от некоторой неизбежной односторонности настоящего.

Это безотчетное стремление к цельному гармоническому человеческому развитию, выступление против дисгармонической стороны мира и односторонности; это неосознаваемый взгляд на действительность как на эстетический феномен и на искусство и искусственность как первооснову человеческого мира ( а если шире – на культуру как IIIДом бытия).

Это неосознанное стремление к находящемуся в становлении, творческому брожению жизни, символическому, неутилитарному, лирическому, независимому, душевно причастному, искреннему, интимному, художественному, амбивалентному, беспокойному, но не суетливому, мечте, но не мечтательности, идеалам, но не идолам, внеполезному, но не бездельничающему.

Итак, суггестивная и романтическая функции в особенности делают человеческое существо не брутальным, а хрупким и ранимым, но главное - человечным.

Резюме.Если бы отсутствовало неосознаваемое в структуре духовной реальности человека, и оно не осваивало бы по-своему 95% поступающей через него информации и прочего “шума”, то сознание человека не справилось бы со своими уникальными собственно человеческими задачами. Неосознаваемое проявляет себя и в выполнении собственно своих задач, которые мы кратко назвали функциями “пра-знания”.

Неосознаваемое в функциях “пра-знания”.

Дело в том, что человек – есть существо конечное, а существует в бесконечном и “знает” о своей конечности. Это неведомо больше никому. Противоречие конечности человека и бесконечности мироздания - есть ведущее противоречие человеческого бытия. Причем противоречие многослойное: и онтологическое, и гносеологическое, и аксиологическое, и социально-культурологическое, осознаваемое и подспудное. Отсюда и проблема.

Пра-знание – это проблема духовного преодоления человеком своей конечности-невечностии и выхода к глубинам-высотам смысла своей повседневной жизни с позиции бесконечного-вечного бытия мироздания, но на секулярных основаниях. Эта проблема всегда актуальна. Поскольку всегда будет бесконечность и вечность и плохо объяснимое “томление по вечности” у любого человека. Вечной будет для человека и проблема выхода к некоему целому за пределы повседневности и парциальности в своей жизни и “томление по целому”. Будет вечной и необходимость человеку все время очеловечиваться и “томление по человеку” как человеку. Такова уж сущность любого человеческого существа.

Под разными терминами проблемой преодоления конечности, невечности и парциальности занимались и занимаются многие исследователи с различных позиций. Это прерогатива не только религии и паранауки, хотя они здесь преобладают. Наука должна перехватить этупроблему.С современных научных позиций проблема пра-знания начинает усиленно разрабатываться трансперсональной психологией (С.Гроф) и гуманистической философией и психологией (В.Франкл). В чем же дело?

Как бы мы скептически не относились, но современной наукой и практикой жизни уловлена ограниченность, как чувственно-телесного, так и рационально-рассудочного познания реальности. При всем к ним уважении они не дают “незамутненного” знания о подлинности бытия – пра-знания. Сама психическая реальность, ее конструкты вторгаются в эту подлинность и искажают ее, нередко мешают жить. Поэтому неизбежно, хотя чаще и неосознанно, возникает необходимость снятия этого наслоения, которое своим субъективизмом превращает содержание духовной реальности каждого человека в искаженное, мешающеежить именно в качестве человека, в том значении, о котором говорилось выше. Это общеизвестное наслоение значений и смыслов обстоятельств и их интерпретаций, которое вносит человеческое существо своим конструированием [34].Потому что, повторим, человеческая психическая реальность в отличие от животной психической реальности не отражает мир, а конструирует его образы и рефлексирует их, превращаясь в духовную реальность человека..

В духовной же реальности человека существует как обычное знание, так и такое, которое можно назвать обобщенно “пра-знанием”. Иногда его называют “над-сознанием”, “сверх-сознанием”, “прото-сознанием”, “пра-сознанием” и другими терминами. Их мы рассматриваем гранями, подпроблемами преодоления конечности и парциальности человека, под названием “пра-знание”.

Обычное знание это знание человека, несущее раскрытие какой-либо сущности, смысла и значения окружающейдействительности и в итогедлячеловека. Это знание необходимое, но недостаточное – это знание вне вечности, а потому реальность бытия в нем еще не оче-видна как мир в себе. Человек здесь невольно эгоцентрирован, представляет проблему для самого себя, окружающих и мира в целом.Пра-знание – это знание о бесконечности и вечности, их сущности, смысле и значении и видение себя внутри них; это знание, выходящее в трансперсональную (надличностную) реальность, когда просыпается связь с бесконечным и вечным космосом, глубинным смыслом жизни, привязанностью ко всему сущему, где сам человек является уже неотъемлемой и полноправной частью бесконечного и вечного мироздания.. При пра-знании исчезает базальное чувство неудовлетворенности, пустоты и скуки и обнаруживается смысл мира, предметов и процессов в нем, смысл жизни, смысл жизни человека - смысл своей жизни.

Сознание человека уходит своими корнями в неосознаваемое, которое существует в целом и в виде “пра-знания”. Пра-знание существует как “пра-сознание” и “прото-сознание”. Как известно, частицы “пра-” и “прото-“ означают некоторую изначальность. Пра-сознаниевключает свои элементы, означающиевечную(так называемую космическую) изначальность мироздания и его мироощущение: пра-знание, пра-отношения, пра-убеждения и пра-волю человека.Прото-сознаниеимеет свои подструктуры, означающиеглубинную(так называемую почвенническую) изначальность: прото-знание, прото-отношения, прото-убеждения и прото-волю человека. В своей крайней развернутости они сходятся и охватываются одним термином “пра-знание”.Но можно ли пробиться к нему, реально ли все это?

В этом деле, к сожалению, есть много мистики, сакральности, сектанства, паранауки – в лучшем случае лишь постановочного. Изучение этого вопроса показывает, что на сегоднящний день сложились четыре направления реального выхода к пра-знанию:это путь практик “концентраций”; путь “философский” - фундаментального философского образования; путь долгих, творческих размышлений долгожителя (“аксакалов”); путь преодоления “духовных кризисов".

С целью прорыва к реальности бытия и достижения очевидности реальности, то есть пра-знания, существуют реальные практики погружения в неосознаваемое путем “концентраций”. Исследователи этого направления различают разные стратегии и практики. В особенности выделяют “экстраординарные практики” и “обыденные практики”.

Мы не будем делать анализ “экстраординарной практики” погружения в пра-сознание и прото-сознание (практики буддийской, йогической, тантрической, тибетской психотехники; йоги внутреннего огня, йоги перемещенного сознания, кундалини-йоги и другие). Она представляется нам пока выходящей за границы научного подхода и практически нереальной в нашей земной жизни, требующей отдачи всей своей жизни только этому занятию, допускающей инверсию цели и средств - превращающей нашу жизнь в средство для трансцендентного, либо трансцендентного в средство для нас. Хотя мы и не отрицаем экстраординарную практику, ее надо изучать, тем более для отрицания нет хороших опровержений – ведь “как событие” что-то происходит (вспомним, что “событие” не тождественно “факту”). Попытки осмысления этого многочисленного паранаучного материала с позиций науки см. в работах А.П.Дуброва и В.Н.Пушкина, Ю.А.Урманцева, А.В.Иванова, Т.Г.Лешкевич, Р.Ассаджоли, С.Грофа и других [35].

Нас заинтересовала духовно-психологическая сущность и стратегия «обыденной практики»погружения и выхода на пра-знание, которую больше называютаутотренингом, обыденной медитацией. Она основывается, на наш взгляд, на научно-рациональной основе, она доступна, сохраняет научное или хотя бы здравое мировоззрение и психическое здоровье, не нарушает порог внушаемости.

Целью «обыденной практики»концентрации является избавление от иллюзорных наслоений, очищение своей духовной реальности от всех привнесенных конструирующей способностью своего же духа рационализаций, субъективистских ожиданий, кажимостей, чтобы обрести ясное непосредственное знание реальности, оче-видности в достаточно чистом виде, то есть обрести пра-знание.

Средством «обыденной практики»является сосредоточение, концентрация на вечности бытия. В ее содержание входитсосредоточенностьсознанияна определенных точках тела и/или определенных состояниях, функциях, реакциях своего духа, особенно души,в связи с вечностью. И далее, таким образом,волевой контроль этой связиза физическим состоянием тела, его реакциями, питанием, дыханием, протеканием процессов в собственном духе. Здесь нужно уговорить свою душу, она не терпит воления, поскольку сама является главным распорядителем в структуре духовной реальности человека. В сущности здесь нет эзотеризма, это нормальное саногенное, психосоматическое и психогигиеническое воздействие на самого себя, которое, правда, требует некоторого устойчивого характера [36].

Результатом «обыденной практики» сосредоточенияявляется получение человеком знания о единой энергийной реальности бытия, включая о его собственном духе (сознании и неосознаваемом). Здесь происходит познание-приобщение к этой единой, объединяющей всё энергии («пустоте-энергии»); предполагается взаимодействие базальной части мозга с энергитическим полем бытия, которое голографически несет информацию о всей реальности [37]. Такая практика приводит не к сверхъестественному, а к вполне земному познанию-приобщению противоположных начал космоса в их единстве, где обретается целостное духовное знание-вечности [38]. Все это вместе мы называем пра-знанием.

В процессе концентрации на вечности и бесконечности происходит переход привычного восприятия мира к так называемому первичному внутреннему видению-ведению и конечных явлений и себя среди них такими, какие они есть на самом деле в вечности бытия, без всяких наслоений, редукций и гипертрофирований. Это и есть пра-знание реальности отдельных предметов, процессов, событий и себя-неразъятым в этой реальности.

В пра-знании как разновидности духовной реальности человека по мере возможности происходит проникновение в трансцендентное. Но не мистическое трансцендентное. (Как уже говорилось, есть трансцендентное и трансцендентное. Есть трансцендентное – онтологически посюстороннее, каузальное, судя по своей всякий раз открывающейся познанию сути. И есть утверждение наличия трансцендентного – онтологически мистического, акаузального, словно это подтверждают какие-либо факты. Повторим, «факты», а не «события»; будут факты – будем говорить. «Каузальность» мы понимаем не только как причинность, а в широком современном детерминационно-немистическом ее содержании).

Пра-знание - это форма реализации человеческого томления по имеющейся вечности, бесконечности, некоему абсолюту. Речь идет о том, что с помощью неосознаваемого элемента духа человека то, «что недоступно обычному взору, открывается измененному сознанию в состоянии сосредоточенности, самозабвения. Частичному видению недоступна Истина, ибо Истина есть Целое…Бытие», не лежащее на поверхности знание, а видение скрытого [39]. И что было бы, если бы отсутствовала неосознаваемая часть в духе человеческого существа?

Пра-знание, кроме обеспечения взаимосвязи с вечностью и получениязнания-контекста трансцендентных высот и глубин бытия, выполняет и другие функции. В какой-то степени оноустраняет субъектно-объектнуюдихотомию.И это мироощущение слитности (но не редуцированной к синкретичности) не искусственное, не наведенное, а ощущение-приобщение, где стерлись онтологические субъектно-объектные границы, но не смазались гносеологические. Вот как, по-своему, подобное состояние описывает исследователь нашей проблематики Ф.Мерелл-Вольф. “Язык – творение и инструмент эгоистического сознания. Он встроен в субъектно-объектную связь. Речь или письмо с перспективы “Я” не может быть познано, как оно есть, и это не является Знанием в субъектно-объектном смысле. Выражение “Я” лишь в ПотокеявляетсяРеальностью”[40]. И это верно, но уточним, что когда речь идет о пра-знании, то речь идет не о “пустой психике”, а , наконец, об открытости бытия и открытости бытию.

Ибо, когда наша духовная реальность привязана к каким-либо конкретным ожиданиям, что неизбежно, мы оказываемся вне открытости вечности бытия, так как эти ожидания разрывают поток бытия, они исходят из локальности. Они связаны с бытием настоящего, а также с истекшим и предстоящим бытием, то есть все равно с конечным, а потому неадекватны в сравнении с вечностью и бесконечностью.

Отсюда еще одна функция. С открытостью бытию и открытости бытияв пра-знании у человека просыпается глубинный смысл жизни ипривязанность(любовь) ко всему сущему, где он сам является уже неотъемлемой (не чужой) вечности и бесконечности частью бытия. И не только рационально понятой вечной, а на деле чувствующей себя таковой, благодаря энергитически-психически-духовному чувствованиюреально не разъятой с вечностью частью бытия.

Исчезает чувство одиночества и заброшенности, во всяком случае исчезает экзистенциальный вакуум.И это несмотря на ближайшие окружающие обстоятельства, способные провокатировать пустоту бытия в прямом смысле, как это делает всякая часть и обособленность. Важно, что человек не игнорирует окружающие обстоятельства и не застревает на них, он разрешает окружающие проблемы по-иному - в масштабе бесконечного-вечного, в иной масштабности - человекоразмерности, бытииразмерности.

Приобретение пра-знания дарит ощущение укрытости и опорностив едином так сказать материнско-отцовском лоне бытия. Не случайно у народов существуют свои “пра-матерь”, “пра-материя”, “пра-родина” и т.д. Это как раз то, о чем говорит Юнг в своих архетипах “Матери”, “Дитя”, “Анимы”, “Анимуса”, “Мудрого старика” [41]. Здесь происходит погружение в свое неосознаваемое. Но не в индивидуально-неосознаваемое, а в коллективно-неосознаваемое, то естьв вечное общечеловеческое накопленное начало. И тогда “Я” в человеке превращается из “эгоистической субъективности” в “Самость” [42]. Нечего говорить о том, что при прикосновении к бесконечности-вечности появляется и несколькоиная познавательная способность – «пре-мудрость».

Для понимания реальности функций пра-знания в неосознаваемом важен личный опыт. Личный опыт формирования пра-знания исследователь Э. Армстронг называет «прорастанием духовности», «чувством знания». С помощью тренировок, - описывает она, - «мое знание перешло границы обыкновенного, так называемого реального мира. Было очевидно, что я воспринимаю информацию не нашей нормальной, знакомой и доступной системой мозга (разума). Я могла почувствовать присутствие того, что было вне моего обычного поля зрения. Я могла задавать вопросы, и ответы появлялись моментально». Далее, «я чувствовала или осознавала присутствие какой-то формы разума, находящейся вне моего собственного. Было бы неточным сказать, будто я что-то «видела», разве что видела так, как видят сон, что-то неопределенное и словно бы когда-то уже виденное. Контакт (с энергией целого бытия - Г.М.) – это скорее чувство «знания»… Короче говоря, получила инструкции, как жить более продуктивной жизнью. И кроме того, в этих инструкциях я не находила ничего, что противоречило бы здравому смыслу, логике». И, наконец, «я обнаружила также, что в любой момент, когда нуждаюсь в пояснении какого-то предмета или вопроса, мне достаточно поднять руки ладонями вверх, и почувствую, как энергия вливается в тело, и информация начинает вливаться в мой разум» [43]. Причем, она подчеркивает, что люди с пробудившимся пра-знанием “ это не посланцы Бога. Это всего лишь члены человеческой расы, которые по той или иной причине проникают в область, существующую вне физической реальности”[44].

Однако, есть ли для выделения пра-знания в структуре духа человеческогосущества какие-либо предпосылки?Изучение этого вопроса показывает, что есть, хотя они еще недостаточно научно обоснованы. Кроме личного опыта, бытие пра-знания и его функции основаны на следующих обстоятельствах.Первое – это на объективном существовании вечности и бесконечности. И на принципиальной нерасторжимости с ними человека как макрокосмического тоже существа, а потому неистребимой тяги (интенции, томлении, тоске по вечному) к бесконечному и вечному у любого человека, конечно, в разной форме и степени проявления. Одним словом, у человека существует объективнаянеобходимость(нужда) прорыва к пра-знанию.Второе – это объективнаявозможностьреализации этой необходимости. А именно, как уже не раз говорилось, есть определенные основания предположить, что у всех физических, химических, биологических и низших психических предметов-процессов существует единая основа (не только атомы) – это прото-психическая энергийно-субстанциональная основа бытия. Анализ фактического материала с научных позиций Л.В.Лесковым, А.В.Ивановым, С.Грофом и другими значительно подтверждает это.

Третье, у человеческого существа и только у него есть, по-видимому, возможность воспринимать все это. А именно, как уже говорилось, предполагаемое существование не только двух сигнальных систем, но и третьей сигнальной системы, а в принципеn>3-х сигнальных систем. Разрабатывается существование не только рациональной и чувственной, а и неосознаваемой (ее называют еще медитативной) ступени познания бытия [45]. Позволяет иметь пра-знание и наличие у человека не только неокортекса - органа сознания человека, а неокортекса+Р-комплекса+Л-системы+особой соматики (априорецепторов) – органа духовной реальности человека [46]. Нарабатываются также стратегии и практики освоения как персональной реальности, так и выхода в трансперсональную реальность [47].

О третьей сигнальной системе у человека пока можно сказать точно, что опыты с субсенсорными раздражителями Б.И.Хачапуридзе, например, показывают способность человеческого существа к подпороговым ощущениям. (Видимо, и в этом отношении мы “не хуже” летучих мышей, кошек и т.д. с их сверхчувствительностью). Как известно, у человека существует порог ощущений. Речь же идет о восприятии притока информацииниже порога ощущения,когда для сознания природа раздражителя остается неведомой; тем не менее в неосознаваемой сфере раздражитель (а в опыте это был неосознаваемо предъявляемый рисунок среди ряда других рисунков) воспринимается адекватно и стабильно; при этом в сознании испытуемых появляется лишь мерцание света [48].

Обосновывают гипотезу о существовании третьей сигнальной системы также и исследователи У.Ш.Ахмеров, А.Я.Зверев, Н.У.Ахмеров. Они считают, что человек эволюционирует и, как свидетельствует множество примеров, у него формируются каналы передачи и приема информации “минуя известные органы чувств”. В истории человечества люди многократно получали блоки информации, которые “не могли быть получены ни путем простого восприятия действительности, ни путем даже самых сложных логических рассуждений”.О качественных характеристиках третьей сигнальной системы пока мало свидетельств, но ими систематизируются схожие состояния людей в момент передачи и получения такого рода информации [49].

Четвертое, для этого есть и определенные историко-философские подтверждения. Исследование показывает, что у пра-знания имеются ряд его аналогов. Дело, наверное, за тем, чтобы их рационально осмыслить и найти явлениям класса “пра-знание” законное место в структуре духовной реальности человеческого существа. Речь идет, например, о платоновской “душе космоса” в диалоге “Тимей”. Это и древнекитайская “ци” – энергия, лежащая в основе природных и психических процессов. Не обойти здесь и “пра-энергийное начало космоса” в индуистской традиции; “софийское начало мироздания” в русской софиологии; “космическое-бессознательное” в философии Э.Гартмана; “безличную мировую волю” А.Шопенгауэра; “волю вселенной” К.Циолковского, да и все естественно-научное направление т.н. “русского космизма”. Особенно достаточно обоснована здесь гипотеза о “биопсиполе” А.К.Манеева [50].

Итак, для выделения пра-знания с его функциями в структуре духа человека есть немало оснований. Д.И.Дубровский верно подчеркивает, что хотя наука пока затрудняется дать полное объяснение некоторым феноменам человеческого духа, особенно его неосознаваемой части, но из этого не следует, что данные феномены заведомо нереальны и т.п. [51].

Но что же происходит в процессе концентрации ?Исследователи этого процесса считают, что происходит последовательное “переключение” с высших корковых участков мозга на функционирование его наиболее древних нейродинамических структур, в частности, спинных [52]. При погружении в пра-знание подключаются резервные возможности интеллекта или, иначе говоря,интеллект постепенно включается на всю свою видовую мощь.(Представители архаических племен стихийно называют это подключение “думание животом” или “спрашивание своего нутра”).Информация считывается базальными и соматическими слоями неосознаваемого [53].

Подобные опыты концентрации проводились, рассматривались и их результаты подтвердились на заседании философских проблем возможностей человека в институте Философии АН СССР. О “сознательном управлении некоторым подклассом непроизвольных функций, связанных со сферой бессознательного” говорил подтверждающе Д.И.Дубровский. О включении “эйдетической памяти” вел речь на этом же заседании и М.Я.Ярошевский [54].

Существует и другое вполне рационально-рефлексируемое направление выхода к пра-знанию. Это встречный путь, “собственно интеллектуальныйпуть” концентрациии выхода тоже к вечности и бесконечности бытия мироздания. Этоглубокое изучение мировой философии. Разум в лице, скажем, гегелевской философии, устраняет по этим же законам ступеней все препятствия и затемнения на пути самопознания вечности, только идя навстречу. Логика развертывания гегелевской системы почти полностью совпадает с логикой достижения “просветления” в пра-знании добываемого путем обычной психотехники концентраций. Тот же принцип движения, только категорий – тезис-антитезис-синтез, - похож на принцип круга кругов в доказательстве. Но в этом направлении редуцируются все рациональные препятствия – излишние конструирования духа человека (шлаки, кажимости, симулякры, капризы и лень духа человека и т.д.). И, таким образом, казалось бы противоположные познавательные стратегии постижения вечного сходятся в единой точке, когда они достигают “пределов” своего знания.

Неосознаваемое способно выполнять свои функции пра-знания еще и в результатедолгих мучительных размышлений над событием или событиямибытия. Такое происходит в результате долгой вдумчивой жизни мудрого человека, в процессе творческой концентрации и размышления в ходе фундаментального образования, тем более научного поиска. И тогда в один прекрасный момент все проясняется – “как будто пелена с наших глаз” - вдруг приобретается совсем качественно новый взгляд на предмет, ведущий к важному повороту в жизни. Такое вполне верное наблюдение отмечает Ю.Б.Гиппенрейтер, называя пра-знание “надсознательными процессами”[55].

Выход к пра-знанию возможен и в результате умелого преодолениядуховного кризиса. Кризис это еще не катастрофа. Духовный кризис может быть преобразующим кризисом. “Просветление” возможно в процессе преодоления: большого горя или переживания больших жизненных событий; кризиса чувств; личностных кризисов; идейных кризисов, типа “перестроечных” с их переоценками ценностей; переживания предстмертного состояния; проживания экстатического состояния и т.п.

Правда выход к “просветлению” в случае духовного кризиса не прост. Не всякий может справится сам, возможен выход и в психотизм, а то и в болезнь. Поэтому появилось целое научное направление, разрабатывающее проблему духовных кризисов и путей их преодоления в сторону духовного роста и просветления. Здесь предусматривается квалифицированная самопомощь и помощь. Называется оно, как уже говорилось, “трансперсональной психологией”, возглавляемое сегодня в мировой науке С.Грофом [56].

Резюме.Итак, неосознаваемое способно выполнять и тонкие, весьма ценные специфические функции. Однако особенно суггестивная функция духа человека делает человеческое существо хрупким и ранимым настолько, что любой из нас не может прожить без защитных функций неосознаваемого. Сознание здесь многое делает, но оно не в состоянии предусмотреть все необходимое и достаточное, поэтому действует всегда вместе с неосознаваемым.

Неосознаваемое в функциях «защиты».

Функции сохранения сознания и всего духовно-душевно-психического здоровья настолько важны и самостоятельны, что придется остановиться на неосознаваемом подробно. Тем более, что эта тема для философии духачеловекапрактически только начинается.

Честь открытия психологических защитных действий несомненно принадлежит З.Фрейду. Его последователи разрабатывали понятие психологической защиты не меняя его по сути. Они шли в сторону детализации и дополнения защитных механизмов новыми видами. Понятие психологической защиты со временем приобрело столько расширений и контекстов, что стало связано не только с психоанализом или совсем далеко от него. Да сегодня это имеет частное значение. В проблеме психологической защиты нередко талантливо понимаются частности и не ухватывается главное. Это касается редких пока психологических работ по защите духа человека (З.Фрейда, Ф.В.Бассина, Р.Р.Гарифуллина, В.И. Журбина, Е.Л.Доценко) [57]. Философы же этой проблеме еще не уделяют внимания [58].

Что имеется в виду? Конечно, важно, чтобы тобой не манипулировали, скажем, при деловой встрече и от этого нужно уметь защищаться [59]. Важно и быть не обманутым, а психологических видов обмана существует много, они начали изучаться, и от этого тоже нужно уметь защищаться [60]. Однако, в широком смысле проблема “психологической защиты” – это проблема защиты от “безумия”, как не “сойти с ума”, а не просто сохранения своейнеуязвимости. Далее, это проблема вообще недооценки необходимости такой защиты, непонимания необходимости элементарной психогигиены.

Чтобы адекватно оценить суть и значимость исходной проблемы, важно учесть, что ведь сойти с ума можно не сразу, апо ступенькам, отступая от “нормы” в “безумие”. Как мы уже говорили, дух человека не отражает , а создает, конструирует образы и переживания действительности. Аффекты, одержимость, переходящая в фанатизм, делание вещей, в которых человек не узнает самого себя и т.д. Все это так сказать обратимые, локальные, не всегда опасные безумия. Не случайно уже древние люди улавливали главную опасность у самого человека – безумие, сползание в безумие. Слой культуры был настолько тонок, что “потерять сознание”, “потерять душу” было легко. Поэтому дикари боятся несдерживаемых аффектов – скажем, “вспылить” - слишком легко тогда сознание уступает место неосознаваемому в виде какой-либо “одержимости”. Не случайно то, что называют “выдержкой” – одна из важных положительных характеристик любого человека у любых народов в любой ситуации.

Кроме того, для незаметного “сойти с ума” есть немало предпосылок, условий, причин.Люди фактически постоянно живут на границе с безумием. Предпосылки есть прежде всего крупные, так сказать, метафизические. (Все хотят мира, и все еще готовятся к войне – одновременно. “Минздрав предупреждает, курение вредно для здоровья” и написано это на огромной рекламе сигарет – одновременно. “Святая война” – стоит только немного вдуматься в такое безумное сочетание. “Высокая забота о людях” с обеих сторон в войнах, где обязательно убивают – одновременно. Ради утонченной биофилии современное искусство в большинстве своем свалилось в некрофилию – одновременно. Разве все это не безумие?).

Здесь мы рискуем привести большую выдержку из К.Юнга. “Человечество всегда стоит на пограничье с теми вещами, которые действуют самостоятельно и нами не управляемы. Человечество ничего не может поделать с самим собой… Сознание было тайной для всех человеческих свершений…Правильная постановка вопроса означает наполовину решенную проблему. Самая большая опасность для нас проистекает из необозримости психических реакций. С древнейших времен рассудительные люди понимали, что любого рода внешние исторические условия – лишь повод для действительно грозных опасностей, а именно социально-политических безумий, которые не представляют каузально необходимых следствий внешних условий, но в главном были порождены бессознательным”[61].

Возможность безумия сидит в нас же и от этой возможности – чтобы она не переходила в действительность - и нужна психологическая защита. Вот почему, продолжает К.Юнг, « все стремления человечества направлялись на укрепление сознания. Этой цели служили ритуалы, догматы; они были плотинами и стенами, воздвигнутыми против опасностей бессознательного. Первобытный ритуал не зря включал в себя изгнание духов, освобождение от чар, предотвращение недобрых предзнаменований, искупления, очищения. С древнейших времен воздвигали стены, позднее ставшие фундаментом церкви. Стены обрушились, когда от старости ослабели символы. Воды поднялись выше, и, подобные бушующим волнам, катастрофы накатываются на человечество»[62].

«Обращение к бессознательному является для нас жизненно важным процессом. Речь идет о духовном бытии или небытии. Люди, сталкивающиеся в сновидениях с подобным опытом, знают, что сокровище покоится в глубинах вод, и стремятся поднять его. Но при этом они никогда не должны забывать, кем они являются, не должны ни при каких обстоятельствах расставаться с сознанием, тем самым они сохраняют точку опоры на земле»[63]. Главная опасность в безумии, по К.Юнгу, заключается «в искушении поддатьсячарующему влиянию архетипов. Так чаще всего происходит, когда архетипические образы воздействуют помимо сознания, без сознания»[64].

Неимоверно изменились качество и масштабы необходимости психологическойзащиты от безумияс времени жизни З.Фрейда (1856-1939) и даже К.Юнга (1875-1961). Едва ли могли они себе представить, что будет такое количествонародонаселения на Земле. (Напомним, что к 1930 году населения было 2 млрд., а в 1962 году – 3 млрд., а сейчас почти 6,5 млрд. человек.). А это значит, что масштабы стихийной “психологической индукции” возросли экспоненциально.

“Плохой человек подобен вирусу”. Психологическая индукция – это наведение психологического и идеологического состояния на другого человека. Она основывается как раз на законах функционированиянеосознаваемой сферы духа:на заражении, подражании, внушении. Это когда объединенное энергитическое поле нескольких человек заставляет (заражает) входить в резонансные колебания разрозненные поля больших человеческих масс. Таким образом создается любая, в том числе и намеренная, атмосфера, находящихся вместе людей. Скажем, могут наводится “общая” гордость, преклонение, восторг, страх, ненависть, зависть, депрессия и т.п. Факты психологической индукции можно констатировать среди людей находящихся: в толпе, на митинге, среди сидящих в зале, при просмотре сериала, на футбольном матче, на показательном процессе, демонстрации, факельном шествии, молении.

Получив соответствующий заряд, участники сами становятся неосознающими индуцентами, разносчиками психо-идеологических колебаний энергитического поля. Наведенные идеологемы могут в обход сознания заставить человека действовать даже против собственных интересов: предать собственного отца или мать (если их поведение не соответствует морали фашизма, кодексу строителя какого-нибудь нового общества, или кодексу бусидо – нормам поведения самурая), во время войны бросаться на амбразуру дзота грудью, жить в голоде, холоде и грязи, потому что так понадобилось какой-либо организации людей, не сумевшей организовать недопустимость подобных явлений.

Едва ли мог представить З.Фрейд развитые за эти годы и средства массовойинформации.А их массовость несет не только истину, но и то, что можно назвать “психологическим засорением” атмосферы. По свету бродит множество не только истинного, но и приблизительного, ложного, лишнего, да и злонамеренного [65].Человек живет в коконе информационной виртуальной реальности [66]. Все это резко увеличило внешние основания не только для самостоятельного мнения, но и для страха, тревоги человеческого существа за свою стабильность, целостность, идентичность, а более психически ранимых подталкивает к какой-либо форме безумия. Пример К.Юнга, “когда старый и заслуженно уважаемый ученый семидесяти лет бросает семью и женится на рыжей двадцатилетней актрисе, то мы знаем, что боги нашли еще одну жертву” [67]. Кто тут защитит человека от возможности безумия кроме него самого?

Едва ли мог себе вообразить З.Фрейд столь увеличившееся количество и «психически уязвимых людей». Все-таки возросшая общая степень образованности человечества увеличила и степень амбиций, тонкости и ранимости его психики, восприимчивости к психологическому вирусу. Отсюда произошло резкое увеличение внутриличностных фрустраций, таких как нетерпимость, деструктивность, апатия, регрессия, склонность к мстительности и мазохизму.Все это усилило мировую тенденцию к безумию в виде некрофилии. Люди начинают больше любить небытие, смерть, саморазрушение, ненужность себя, обусловленность чего мы видим преждевсего в перенаселении.

Тенденция к увеличению безумия в форме некрофии стала наблюдаться не только у отдельных людей, но у целых идеологий, районов земного шара, значительной части людей. Фактов здесь множество. Взять хотя бы массовое самоубийство 911 человек в Гайане в 1978 году. А «Белое братство», «Аум Синрикё». О тоталитарных идеологиях, странах и массах сбитых с толку людей в них и говорить не приходится. Не стоит забывать, что только в одной Камбодже (Кампучии) за 3 года (1975-1978) сограждане поубивали друг друга из 7 млн. населения своей страны около 3 млн.178 тыс. человек! Вдуматься только. Вчуствоваться - не стоит, опасно. А «метафизический, массовый терроризм методом комикадзе» начала ХХIвека.

Все это показывает, что с точки зрения «сойти с ума» – люди чрезвычайно хрупкие и нежные существа.Несмотря на брутальные формы проявления жизни.

Сознание человека есть главная опора от безумия, без него люди от безумия просто беззащитны. Тем более, если против их сознания использовать намеренное «пси-воздействие». С разработанными«пси-оружием»и«пси-технологиями». Едва ли в страшном сне могло присниться З.Фрейду и К.Юнгу создание «пси-оружия» в конце 80-х – 90-х годах ХХ века.Пси-оружие– это один из видов оружия массового поражения, наряду с атомным, бактериологическим, химическим, геофизическим и т.п. Пси-оружие – это способы дистанционного и непосредственного воздействия на психику масс людей с применением пси-технологий с целью введения людей в невменяемое , но контролируемое извне состояние (безумие). Существуют целыепси-технологии, с помощью которых можно сделать, как и с помощью любых технологий, и добро и зло. Можно настроить людей на самообладание в любой обстановке, создать в человеке надежность, устойчивость поведения. А можно использовать их: для зомбирования; для расстройства психики; для «коррекции» нужного поведения масс людей. Все это связанные, но довольно самостоятельные направления.

В пси-технологиях используются все те же суггестивные функции неосознаваемой сферы духа человеческого существа. Суггестия проводится с применением в основном двух принципов: подпорогового воздействия (акустического, зрительного и иного), не проникающего к сознанию и достижения резонансного эффекта. С веками меняются лишь средства и, конечно, масштабы. Сегодня при разрушении психики стал применяться также принцип распыления мозга на молекулы.

Искусство шамана состояло в том, чтобы совместить ритм бубна с импульсами головного мозга. Человек становился чрезвычайно внушаемым, пойманный также на резонансный крючок пахучими веществами, брошенными в костер. Ритм движений, ритм красок, ритм состояний, ритм звука, ритм запахов, ритм осязаний, ритм обоняний, ритм, ритм! Только теперь все это уже серьезнее, масштабнее и технологичнее.

Первыми о «пси-оружии» и «пси-технологиях» заговорили американские журналисты после массового самоубийства в джунглях Гайаны. Они выяснили, что покончившие собой в 1978 году члены секты «Народный храм» стали жертвой программы ЦРУ «МК-ультра». Конечной целью ее была подготовка зомбированных бойцов, способных по определенному сигналу, посланному издалека, совершить убийство или самоубийство. У нас примерно в это же время на кустарном уровне группа работников НИИ КГБ СССР вела тему «Управление психофизиологическим состоянием человека дистанционными методами» и вела ее до 1991 года. Но потом эти работы приняли системный научный и промышленный характер – во исполнение закрытого постановления ЦК КПСС от 27 января 1986 года. Теперь это было уже на уровне центров, научно-производственных объединений, заводов, лабораторий, научно-исследовательских институтов [См.: «АиФ»,1998,№29,с.7; 1994,№48,с.13; 1995, №50, с.6]. Какие же это направления пси-технологий?

Психотронный генератор с нейролингвистическим программированием (НЛП). В его основу положен резонансный эффект. С его помощью осуществляется зомбирование – целенаправленное внушение человеку всего, что запрограммируется: и ощущение спокойной уверенности в “каждой клетке” и, например, что он должен шагнуть из окна, услышав редкое словосочетание, скажем, “синяя ромашка”. Разработан генератор в центре психофизиологии МВД.

Психотронный генератор СВЧ. В его основу положен радиоакустический подпороговый эффект. Им осуществляется разрушение психики – вызываются “прямо в мозгу” “внутренние голоса”, подобные синдрому Кандинского-Клерамбо. Если направить на человека луч из этого генератора, то он будет “слышать”, что ему говорится на значительной дистанции с потерей сначала логики, затем ориентировки на местности, затем воли.

Биогенераторы на микролептонной технологии. Они настраиваются на биоэнергетические характеристики человека на расстоянии. Потоки микролептонных частиц доставляют в организм человека нужные вещества. Можно – лекарства, а можно и то, что разрушает психику. Вначале появляется недомогание, затем лишение способности мыслить, потом потеря ориентировки и отказ больных органов. Разрабатывались эти биогенераторы на научно-производственном объединении “Энергия” в 1989 году. Идеи воплощались на заводе “Арсенал” в Киеве. Подобным занимался и киевский институт проблем материаловедения. В 1990 году эти работы были завершены. В 1982 году в лаборатории микролептонных технологий Мингеологии СССР было создано целое семейство биогенераторов. Затем лаборатория выделилась в самостоятельную организацию и работала до 1994 года.

Генераторы инфранизких частот (около 9 гц). Они воздействуют на неосознаваемую сферу духа человека в обход сознания, используется тот же подпороговый принцип. Образцы такого психотронного оружия продаются подчас даже в магазинах (?!). Для борьбы с крысами. Разрушает в человеке психику, в частности, подрывает волю. Их может использовать любой злонамеренный или легкомысленный человек, который вместо крыс захочет замедленно причинить вред здоровью, кому угодно или получить некрофильское удовольствие.

Торсионные генераторы или облучатели. Они разработаны в начале 80-х годов ХХ века. Основной вид психотронного оружия. Их производство как средств связи достигало более тысячи штук в год. Это средство зомбирования на расстоянии, основанное на пятом типе взаимодействия – торсионном поле, которое несет информацию о всей реальности. К торсионным полям в научном мире, как и у автора данной работы, существует пока скептическое отошение. Однако при каждом таком намеренном облучении в мозгу формируется спиновая структура, соответствующая заданной суггест-оператором задаче. Работа велась до 1991 года, с реформой КГБ эксперименты на людях были прекращены.

Возможно также использование подпорогового акустического воздействия, основанного на т.н. мистике звука [68]. Это пси-воздействие применяется в тоталитарных сектах, обильно возникающих в наше переходное время.

Капсула-приемник. В открытой печати встречается еще один способ целенаправленного манипулирования человеком, практически тоже зомбирования. Это вшивание в организм человека капсулы-приемника команд извне. Делается это, например, в ходе операции аппендицита. Когда в критический момент суггест-оператор подает команду, скажем, на самоуничтожение, носители этих капсул ее “добровольно” выполняют.

Корректирование поведения масс людей. В 1989 году научно-производственным объединением “Энергия” была создана аппаратура, которая в случае ее выведения на орбиту способна корректировать поведение населения на территории, равной примерно Краснодарскому краю.

Известны еще два способа коррекции поведения масс людей через воздействие на их подсознание. Это накладывание в СМИ на звуковую или зрительную дорожку информации, не воспринимаемой сознанием, но участвующей в поведении в составе неосознаваемого. Это известный эффект “лишнего” 25 кадра или “лишнего” параллельного звукового канала. Как правило, это воздействие возможно в местах массового скопления людей – кино, телевидение, видеокассеты, стадионы, рынки, метро, демонстрации, митинги, шествия и т.п. (напомним, что все данные приведены из открытой печати).

Итак, психологическая защита необходима каждому человеку. От чего? От напора изнутри и извне. И суть психологической защиты – уйти от опасности “сойти с ума”.

Но что такое безумие, сойти с ума?Точкой опоры на земле для человека является его сознание. Сойти с ума – это потерять эту точку опоры, расстаться с сознанием, поддавшись напору внешнего и внутреннего на Самость человека, перестать знать, кто ты есть на земле, перестать осознавать себя как целостность. Так выглядит “норма” по К.Юнгу, если подходить к ней по крупному счету. Во всяком случае по этой причине все стремления человечества направлены на укрепление сознания (и/или на его калечение).

Сущность психологической защиты состоит в том, чтобы человек жил в при стабильной психической реальности, то есть при сложившейся целостности личности, Самости, идентичности и самооценке, при сложившемся у человека образе мира и образе “Я”. Эта стабильность самости, устойчивость личности и должна быть сохранена психологической защитой.

Но вот этой стабильности самости возникает угроза, реальная или кажущаяся, возникают т.н. дестабилизирующие переживания. Есть три пути выхода из такой ситуации. Активное воздействие на ситуацию и устранение источника и причин переживания путем вмешательства и преобразования этой ситуации. Но ситуация может оказаться неподъемной. Тогда возникает второй путь – сползание в сумасшествие или прямое безумие, с одной оговоркой – если не уметь психологически защищаться. Но безумным быть человеку не хочется. И тогда есть третий путь – успешная психологическая защита, чтобы обойтись без сумашествия. Правда, в жизни встречается и четвертый путь – всего понемногу: немного преобразовывать обстоятельства, немного жить сумасшедшим или делать вид, что ты такой, немного уметь психологически защищаться.

Иначе говоря, как бы то ни было, психологическая защита нас выручает, поэтому надо сознательно и умело психологически защищаться. Конечно, психологическая защита должна быть дополнена другими видами защит, социальными видами, экономической, правовой, политической и т.д. Но в конце концов все они транспонируются в духовно-психологическую защиту самого человека. Здесь, как нигде, человек может рассчитывать только на самого себя.

Однако, есть ли у человека для этого возможности? Изучение соотношение сознания и неосознанного показывает, что у человека есть довольно мощные и разносторонние формы психологической защиты. Их выяснение, собирание, каталогизация и уяснение их положительной сути представляется большой ценностью: “когда тебе трудно”, для понимания себя и окружающих и главное – для оказания помощи.

Итак, психологическая защита – это совокупность психологически-духовных процессов и приемов, которыми может владеть человек неосознаваемо-сознательно, способных охранять “Я” человека от напора и угроз то со стороны внешней реальности, то со стороны своей внутреннейреальности (Оно, Архетипов, Сверх-Я).В сущности, это помощь своей душе своей душой. Поскольку все идет через самого человека и в итоге человеку ждать помощи (психически-духовной) больше не от кого - любая помощь является тогда помощью, когда она оборачивается в самопомощь. Можно сказать и заземлённее.

Психологическая защита – это система регулятивных механизмов, направленных на устранение или сведения к минимуму травм личности, в которых есть реальная угроза целостности личности, то есть прежде всего сознанию. Травм от факторов потенциального и реального безумия - от психологических вирусов, постоянных состояний тревоги, дискомфорта, от внутренних и внешних конфликтов (не противоречий, а именно конфликтов). Ущербом является - расчленение, разрушение, подчинение, то есть такое влияние, которое приводит к исчезновению или нарушению целостного образования [69] – Самости человека как уникального существа в масштабе мироздания.

Вот почему классики глубинного и гуманистического периода науки о духовной реальности человека - Фрейд, Юнг, Франкл и другие – в своих работах уделяют Самости человека первостепенное внимание (См., например, целую монографию по Самости человека у Юнга [70]). Конечной целью и успехом защитного процесса является спасение сознания, а точнее – достижения согласия между реальным содержанием сознания и Я-концепцией.

Почему речь идет о защите в первую очередь сознания, а недуши или всего духа человека?На наш взгляд потому, что сознание является центральной частью структуры духа человека. В случае его крушения потерпит крушение и душа, и неосознаваемое человека. Однако это не означает возврата к декартовскому отождествлению духа человека и его сознания, несмотря на всю важность сознания, его опорность против безумия.

Говоря о сущности и содержании психологической защиты, хотелось бы обратить внимание еще на один момент. В обстоятельной монографии Е.Л.Доценко психологическая защита определяется им как «употребление субъектом психологических средств устранения или ослабления ущерба, грозящего ему со стороны другого субъекта, манипулятора»[71]. Это правильно, но, представляется, что здесь речь идет о частном вопросе, хотя и важном. Речь идет о защите от манипулирования, от намеренной угрозы, где есть субъект и средства угрозы. По сути дела речь идет овойне с человеком, то есть о неприличных для человеческих существ вещах.Но кто же будет защищать человека от самого себя?

В исследуемом же нами философском плане защита от манипулирования есть частный случай, с которым, конечно, тоже нужно считаться. В более широком плане речь идет не о «войне», не о «враге», а о естественномходе вещей в мироздании. О естественном их т.н. «несовершенстве» и нашей естественной т.н. «несамодостаточности», но овечной претензии человека на достаточность и абсолютное совершенство, на аристос (такие уж все мы). Как представляется, это главная внутренняя угроза для любого человека. На эту угрозу, на это несовершенство человека (быть в вечной претензии на абсолютность, достаточность) человеку не стоит обижаться, как на ветер, но от которых необходимо защищаться. Если не суметь понять и принять эту естественность бытия.

Дело здесь осложняется отсутствием субъекта угрозы, а точнее тем, что субъект угрозы анонимен или еще сложнее – им являешься ты сам, какая-то часть в тебе самом, которая захотела (возомнила) быть целым. Не обижаемся же мы на ветер, на дождь, но защищаемся от их излишнегонапора. Одним словом, человеческому существу важно понять, что каждомучеловеку надо защищаться и от самого себя. Нередко для человека нет большей угрозы, чем он сам. То же можно сказать, пожалуй, и о человечестве.

Для защиты человека от безумия и психологического дискомфорта у человека, как оказалось, имеется целый арсенал средств.В результате исследования мы обнаружилиоколо сорока разновидностей (42) «механизмов» психологических защит. Некоторые из них говорят сами за себя, а некоторые требуют пояснения и в определенной последовательности. Возникает вопрос о критерии.

Критерием жизни является сама жизнь, а потом уже привходящие обстоятельства. Поэтому критерием последовательности психологических защит (ПЗ) мы полагаем психическую энергию человека, силу или слабость ее содержания, осуществление с ее помощью стремления к жизниили незаметного стремления к смерти. (Напомним, что З.Фрейд вначале под либидо понимал сексуальную энергию. Позже он под либидо понимал уже психическую энергию, обеспечивающую все стороны жизни. То же под психической энергией понимал и К.Юнг, отойдя от понятия либидо. В.Франкл в психическую энергию включал еще непременно энергию души и духовности).Под психической энергией мы понимаем интенсивность психически-духовного процесса, его психически-духовную ценность, которые определяются по его детерминирующей силе и направленности и проявляются в определенных психических действиях («достижениях»)[72].

Отсюда вытекает и спектр двух стратегий психологических защит, располагающихся в последовательности от сильной к слабой психической энергии. Общий курс психологических защит одинаков – прекращение напора и угроз, но стратегия и особенно тактика их существенно разная. Как тонко подмечает Н.С.Автономова, «вытеснение травмы – скорее уход из ситуации, чем овладение ею»[73].

Первая стратегия – психически сильный (сильнее травмы, напора-угрозы) стремится овладеть напором и угрозами. В данном случае овладение – это направленность психики на создание приемов использования напоров и угроз в своих интересах; это создание своих встречных напоров на угрозы; это поиск приемов разрушения или блокирования их разрушительного воздействия. Одним словом, что называется наступление – лучший вид обороны.

Вторая стратегия – тот, кто психически слабее травмы, напора-угроз неосознанно применяет стратегию ухода, убегания от напора и угроз. В данном случае уход – это убегание, избегание, замирание, маскировка, блокировка, одним словом – разрыв дистанции с напорами и угрозами, выведение себя за пределы досягаемости, оставляя их психологически-духовные корни не тронутыми.

Тактические приемы психологических защит могут быть общими, пересекаться. Например, блокировка, замирание, маскировка, временный отказ от действий, чтобы не проявлять себя или перейти к овладению травмирующей ситуацией.

Корни такого деления психологических защит уходят в самые филогенетически древние способы защиты от агрессора у животных и у древних людей: бегство, замирание, прятание, встречное нападение, стремление повлиять на нападающего (подробнее их систематизацию см.[74]). Со временем они стали утонченнее и многообразнее.

Не претендуя на исчерпывающий систематический подход, каталогизируем основные «механизмы» психологических защитв последовательности намеченных нами стратегий.

Первая стратегия психологических защит (овладевающая):

Сублимация. Защита здесь происходит от напора невостребованной жизненной силы, как сексуальной, так и не только сексуальной. Осуществляется защита неосознанно и возможно сознательно. Защита происходит способомпереключения(сублимирования) психической энергии на социально-культурно значимые объекты. Фрейд выделяет особенно научную и художественную деятельность. Сегодня можно добавить и управленчески-политическую.

Экстраверсия.Это форма психологической защиты от т.н. «ужаса покинутости». Когда человек начинает ощущать покинутость, он начинает и может неосознанно и сознательно проявлять повышенную заинтересованность вовнешнеммире, компенсируя себя этим способом. Экстраверсия похожа на сублимацию по направленности, но ее отличие от сублимации в том, что здесь различная обусловленность и резкое изменение интенсивности во внешней заинтересованности, а не в направленности.

Устранение «сенсорного голодания».В силу каких-то обстоятельств и причин изолированности, замкнутости жизни (однообразие жизнедеятельности, маленькая жилплощать, стесненность во время зимовки, экспедиции, служебной командировки; слишком замкнутый аутичный образ жизни) наступает дефицит внешних сенсорных воздействий. Он превращается в травму (когда вокруг «все крайне надоело»). Способ защиты состоит в неосознанной и сознательной организации себепритокаощущений, восприятий, в организации смены деятельности, возможно путешествий, прогулок или даже изменения образа жизни.

Расширение сознания. Сужение сознания в силу каких-то причин, как известно, прямая дорога к маразму и безумию. Суть защиты от напора-угрозы сужения сознания – его расширение. Защита производится способом формирования у человекадополнительного уровня понятий, суждений, уровня мышления. Это достигается вполне обычными путями: дополнительным образованием, поступлением на учебу, систематическим самообразованием, путешествиями и т.п.

Убегание в здоровье. Защита состоит от страха болезни, лечения, медицины, потери удовольствия от страха потери здоровья, смерти - что становится напором-угрозой. Защита состоит в том, что человек неосознанно и сознательно берет систематическое укрепление своего здоровья в свои руки. Рекомендаций здесь, в том числе проверенных, - хоть отбавляй.

Разрядка (напряжения). Психологическая защита от накопленной зажатости между Оно и Сверх-Я, невостребованной психической энергии, способной привести не только к аффекту, срыву, но и незаметной душевной травме. Защита возможна массой средств дающих физическое утомление и удовольствие от этого утомления (физической работой в меру, физическими упражнениями, всем, что сжигает энергию, сменой деятельности), аутотренингом (как связью с вечностью и бесконечностью), физической и психической гигиеной. Особым направлением , по Фрейду, является защита обращением к комическому, а в повседневности - «сведением всего к шутке».

Комическое.Комическое во всех его видах и формах не роскошь, как представляют обычно, а одно из мощных средств овладения в нас, и окружающим нас, безумием. Фрейд оказывается написал большую монографию «Остроумие и его отношение к бессознательному»[75], что не случайно. Защитные функции смеха, комического состоят в том, что дают возможностьобойтитрудности прямых возражений, ругательств, напора травм и угроз. Кроме того, считает Фрейд, остротаизвлекаетудовольствиеиз одной только деятельности нашего душевного аппарата, свободной от потребности [76], то есть удовольствие от бескорыстной конструирующей деятельности духа человека.

Закрепление.Защита состоит в склонности человека к сохранению навыков поведения, чувств и мыслей, которыеудачнопослужили ему в прошлом и доставили ему удовольствие. Речь идет о неосознанном и сознательном сохранении цельности, устойчивости, душевного равновесия, которые находятся под угрозой от внутреннего возбуждения (влечения) и особенно от представлений самого человека (воспоминаний, фантазии, конструктов), причастных к этому влечению, а также ситуаций, порождающихнеприятныеаффекты. Однако закрепление может становится само неосознаваемо навязчивым, поэтому требует закрепления навыков и от “закрепления”.Впрочем, данное условие (защита от “защиты”) относится ко всем, по-видимому, способам защиты, чтобы не произошла инверсия – подмена цели средством. Средство само может превратиться в напор и угрозу, если оно становится навязчивым.

Рационализация. Когда “кругом все плохо”, не так “как надо”, защита производится логическим самоосмыслением, раскладыванием “всего по полочкам”. Этим средством вытаскиваются занозы напора-угроз из сферы своего неосознаваемого в сферу сознания. Занозы зачастую мнимые и неадекватные.Рационализация – самый сильный и собственно человеческийспособ психологической защиты.Продолжением рационализации является “толкование”.

Толкование, истолкование. Защита от напора угроз происходит путем общения с кем-либо и обеспечения ему доступа к неясно понимаемому тобой желанию, которое томит или гложет или доступа к скрытому (зашифрованному) смыслу желания. Ситуация – “помоги мне понять, что я хочу” или “чего я не понимаю”, или “зачем я это хочу”. Практически такой способ защиты встречается, когда человеку нужно помочь “разобраться в себе”, “облегчить душу”, “выговориться”. Это важное средство проницательности и средство от соскальзывания в безумие. Поэтому люди неосознанно так много общаются “просто так”. У религиозно верующего человека защите служит еще моление, намаз, исповедь, которые, правда, сами могут вести к “сшибке разума”, “неврозу навязчивости”, “психотическому симптому”(З.Фрейд) [77]. Толкование не должно быть спутано с интерпретацией, в которой больше произвола мнения. Толкование желательно не смешивать и с параноидальным истолкованием, в котором больше внимания уделяется мелочам и меньше проницательности.

Интеллектуализация.Это форма защиты посредством умствования, которым человек стремится размыть, рассосать свои конфликты и травмирующие его эмоции, чтобы овладеть ими и не потерять окончательно власть над собой. Например, столкнувшись в своих отношениях с отцом, человек защищается уходом в разговоры о “сопротивлении властям”. Столкнувшись с выбором в любви, человек начинает рассуждать о сравнительных достоинствах брака и свободной любви.

Претензия на всевластие над объектом. Влечение к овладению. Вопрос об овладении и власти над объектом возникает в связи с соотношением активности-пассивности и избегании от безумия при напоре неизрасходованной энергии, внутреннем возбуждении. Влечение к овладению предполагает также особое удовольствие от успешного выполнения центральной нервной системой своих функций, направленных на обеспечение целостности Я, что прозволяет управлять своим окружением. Механизм защиты состоит в том, что овладение позволяет справится с возбуждением (влечением), помогает усилить контроль над своими действиями, над невыносимостью возбуждения.Овладение есть форма усмирения себя отполного безумия менее безумным образом. Последнее относится к претензии всевластия над человеком.

Парадоксально, но факт: некоторые люди так и поступают, уходят от полного безумия претензией на овладение или всевластия над объектом. Теряя часть, спасают целое. Всевластие над человеком есть вообщем-то гнусная форма самозащиты несчастного человека от избытка психической энергии, в котором возбуждение преобладает над сублимированием. Но такая форма защиты, не осознаваясь, широко распространена, она временно выручает человека от полного безумия.

Изоляция. Широко распространенная форма психологической защиты. Ее суть в том, что защита происходит обособлением человека от излишних для его порога ощущений внешних воздействий и блокирование таким образом отрицательных эмоций, вытеснение из сознания связей между эмоциональным переживанием и их источником. Изоляцией лечат часть душевных болезней. Но здесь важно почувствовать меру или причинное насыщение изоляцией. При переходе меры действие обособлением превращается в сенсорное голодание и возможное травмирование теперь уже последним.

Вытеснение.Вытеснение здесь понимается как перекодирование, переозначивание. Речь идет не о пассивном вытеснении, а об активном, конструирующем вытеснении. Психологическая защита образуется здесь не выталкиванием неприемлемого, травмирующего в неосознаваемое, а его перекодированием. Перекодированием в такие знаки-символы, в которых психика раньше справлялась в подобных ситуациях. Это уже овладение непримлемым, а не убегание от него. Например, “а вот тогда-то я же смог, справился с ситуацией, потому что поступил так-то, использовал то-то и т.д.”.

Сопротивление (овладевающее). Сопротивление может быть негативным и позитивным. Психологический механизм с помощью сопротивления заключается в том, что используются все те слова и поступки, которые неосознанно препятствуют тому, чтобы напор угроз овладел сознанием, расщепил цельность и Самость. Сопротивление здесь является продолжением вытеснения. Выражается сопротивление в активных оговорках и действиях (скажем, “потому что не могу себе этого позволить”, “не могу пойти на это потому что и честь имею”, “еще не стар”, “ведь не хлебом единым” и пр.), а не в зряшном “нет”, не в тупиковом отрицании. В этих “однако; но; ведь; потому что” и содержится вся суть созидающего сопротивления.

Сверхкомпенсация (или обратное действие).Хулиганство, например, неосознанно служит средством защиты от страха. Психологический механизм защиты обратным действием или сверхкомпенсацией состоит во встречном процессе, когда слабый человек вообще или ситуативно, не осознавая того, ведет себя как сильный, перебарщивая вплоть до благородного поступка или хулиганства. Если применить обратное действие осознанно, оно может быть средством самомобилизации и внутренней защиты.

Идентификация.Механизм психологической защиты заключается в уподоблении объекту, вызывающему неосознаваемый страх или тревогу. Например, стрижка “под бандитов”, сидение на корточках многих вполне положительных молодых людей в 1990-х годах, “сталинская” манера чиновников, хозяйственников одеваться и вести себя в 1930-50-х годах, а самого вождя – манера носить френч под военных, он больше всего боялся их.

Покровитель.Психологическая защита состоит в том, что в условиях постоянного напора-угроз манипулирования или нарушения достоинства человека этот третируемый человек начинает сам неосознанно стремится брать на себя роль покровителя другого, несколько облегчая себе психологически жизнь. Например, стремится стать “хозяином”, “начальником”, доминировать, покровительствовать, быть “наверху”, перестает быть коллегой, другом, равным и т.п. При длительном исчезновении тоталитарной, унижающей атмосферы такой синдром защиты может пройти. При этом отличаем карьеризм и карьеру.

Вторая стратегия психологических защит (убегающая из ситуации):

Вытеснение (обычное). Защитный механизм психики человека здесь состоит в выталкивании, переводе неприемлемого, непереносимого психического материала из сферы сознания в неосознаваемую сферу и удержание его там. Кроме удержания, вытесненное частично растворяется с помощью сублимации, частично ассоциируется с другим вытесненным материалом, а частично стремится вернуться в сознание. Поэтому, хотя вытеснение является основным механизмом защиты, оно недостаточно. Психике человека приходится еще и “хитрить” (уклоняться), чтобы защитить себя, конструируя и применяя другие механизмы защиты. Сознание человека может помочь своему партнеру, своему неосознаваемому вытесненному, стараясь “забыть”оставшееся непереносимое.

Уклонение.Фрейд называет такую форму психологической защиты в работе “Человек по имени Моисей и монотеистическая религия”[78], но не поясняет её, надеясь, видимо, на понятность тенденции защиты уже из самого термина. Уклонение само имеет разнообразные формы. Так, оно может быть в виде инверсии.

Инверсия (перестановка).Это вид психологической защиты от травмы с помощью неосознанного или лукавого переворачивания целей и средств, причин и следствий, смыслов, обычных словосочетаний и действий вычурными (перевернутыми). Это делает психика для придания им смысла, смягчающего неосознаваемую травму, особенно затяжную, перманентную, граничащую с вызовом безумия. Когда, например, тиранов называют вождями, воров несунами, бандитов нейтральными боевиками, продажных женщин и мужчин представителями древнейших профессий, умелый грабеж невыплатой зарплаты или нецелевым расходованием средств. Все это – перевертыши. Шутливыми инверсиями – перевертышами (каламбурами) пользовались придворные шуты, будучи нередко умными и проницательными людьми. Говоря правду -“дурь”, они предохраняли себя от расправы и щадили психику тирана, а тираны для своей в значительной мере психологической защиты держали шутов. Не совсем же сходить с ума, да и если не истину, то правду хотя бы немного знать было надо.

Возможна инверсия чувств. Инверсией бывает искренняя “любовь” к тирану со стороны безвыходно и долго придавленных людей (синдром “За Сталина”), доброжелательность к насильнику со стороны жертв, заложников к террористам (“стокгольмский синдром”). Инверсией называют также влечение, первоначально направленное на внешний объект, но которое под действием страха неосознанно обращается на самого себя.

Убегание в болезнь. Вид психологической защиты, когда уход в болезнь становится неосознаваемой преградой травме от постоянного отрицательного отношения к человеку в семье (от придирок, претензий, упреков, одергиваниий), в коллективе. При этом организм болеет искренне, так как процесс защиты неосознаваем. Зачастую в психологически неблагополучных семьях таким образом защищаются дети и даже взрослые в коллективе, в семье, которые не могут остановить главного стрессора (который может быть нелегко обнаруживаем) и восстановить в доме доброжелательный климат не иначе как таким образом. Распознать такой дорогостоящий вид психологической защиты бывает непросто, еще труднее бывает остановить его.

Идеализация.Идеализация это защитный процесс, при котором объект, не меняя своей природы, неосознанно превозносится и возвеличивается в сознании человека. Как защита, идеализация происходит двухшаговым образом. Идеализированные объекты расщепляются на возвеличенные “совершенные” и преувеличенные “плохие”. А далее с идеализированным “совершенным” объектом происходит самоотождествление. Это и служит защитной конструкцией от напора возможных разрушительных влечений, в частности, от нарцисцизма и мазохизма. Главное здесь, что человек “обманываться рад”. Например, влюбленный человек (в другого человека или в какое-либо дело - в объект) видит мир и себя в нем более одухотворенным и нередко становится более одухотворенным.

Регрессия.В случае затруднений психологическая защита у слабого человека осуществляется неосознаваемой тенденцией упрощения поведения, а не усложнения. Психологическое развитие и поведение в таком случае возвращается на ранние или примитивные (брутальные – грубые) формы жизни, но приводившие к некоторой удаче в прошлом. Например, человек, столкнувшись с трудностью, начинает грубить или вести себя капризно, неосознанно подражая инфанту или чувствовать себя безответственным холостяком, кокеткой, неумехой, жертвой, простофилей, слабаком, грубияном и т.п. В случае серьезных затруднений, опасных для жизни или чреватых соскальзыванием в безумие, такое средство защиты – фактически неосознаваемый саботаж психики - бывает полезным. Его стоит понять, простить, а главное уменьшить предпосылки, побуждающие психику к такому способу защиты и помочь человеку перейти к первой стратегии защит.

Самомнение сознания(которое начинает ценить низко что-то). В сущности это защитный способ обратный регрессии, когда человек начинает неосознанно быть высокомерным, ехидничать, вести себя менторски. Этим он фактически защищается от слабости, скажем, знания вопроса, от своей неуверенности, недостаточной подготовленности.

Реактивное образование.Форма психологической защиты от амбивалентности влечений, когда человек сосредоточивается на идее, чувстве, воздействии, прямо противоположном тому неосознаваемому импульсу, в котором он боится себе признаться. Например, человек начинает усиленно дружить с тем, кого он глубоко внутри терпеть не может, находясь в одном коллективе. Или обратная ситуация, “дергание за косички” – неосознаваемая любовь, симпатия проявляется как грубость (взаимоотношение подростков в школе, нередко мужчин и женщин на селе и т.п.), или жестокость защищает глубинную трусость.

Трансфёр (перенос). Широко распространенная психологическая защита происходит в форме перенесения вытесненных неосознаваемых влечений, намерений, чувств с неподходящего объекта на приемлемый или наоборот. Например, любовь к матери переносится на любовь к девушке. Или черты одного человека переносятся на другой, и он становится преемлемым. Или неприемлемым, зато защищающим психику от травмы или от большей травмы. Скажем, человек переносит образ своего начальника на своего отца или наоборот – образ своего отца на начальника. Образ своего обидчика, с кем потерпел фиаско, переносит на другого человека (“все такие”). Переносит на себя черты героя романа и наоборот. Трансфёр может быть позитивным, негативным и нейтральным, но защищающим.

Проекция(частный случай трансфёра). Защита выступает в виде приписывания другому – человеку или предмету, событию – качеств, чувств, желаний, взглядов, неприемлемых для себя, которые человек отрицает или не замечает в себе, хотя от их же напора неосознанно защищается. В результате человек может стать жертвой самого себя – воспринимать нежелательное, приписанное другому, как угрозу из внешнего мира. Распространенная форма проекции – обвинение другого лица во враждебности к себе, когда вы стремитесь неосознанно избавиться от признания в собственных враждебных чувствах. Или человек в хорошем настроении склонен видеть мир “сквозь розовые очки”. Или деловой человек может рассматривать все предметы с точки зрения купли-продажи (“профессиональной деформации восприятия”).

Смещение(переход на другое). Это тоже важный случай трансфёра. Психологическое облегчение достигается переходом одного напряженного представления на другое, но более слабое, связанное с первым цепью ассоциаций. Например, во сне человек переносит ненависть или любовь с одного лица на другое, к которому он может питать эти чувства, не испытывая внутреннего конфликта. В таком сновидении спящий может перенести свое стремление, скажем, любить мать на другую женщину, которая будет представлять мать тем, что у нее будет прическа как у матери и пр.

Расщепление объекта.Форма защиты от страха путем того, что объекты каких-либо влечений (эротических и разрушительных) расщепляются на “хорошие” и “плохие”. Далее действуют обособленно механизмы трасфёра, проекции и интроекции. При этом расщепляется также “Я” на “хорошее” и “плохое”. В итоге “Я” образуется путем интроекции в “хорошее” объектов влечения.

Фантазия.Фантазия бывает разной. Есть фантазия и фантазия. Есть фантазия, которая не покидает земной почвы, подходит с меркой к вещам, которые преднаходятся, предчувствуются, предполагаются и лишь доконструируются творческой силой духа человека. Фантазия оказывает на организм огромное и глубинное детерминирующее влияние. Она может защитить человека от нездоровья (“несдающийся больной”) или, наоборот, сделать человека больным (“мнимый больной”). В функции психологической защиты фантазия, фантазм – это воображаемый сценарий, в котором исполняется желание человека, в конечном счете неосознанное, в котором изначально присутствует запрет. Невыносимость психологической боли от неисполнения желания таким образом уменьшается или снимается. Кроме того, фантазия защищает, обеспечивая другие защитные действия, такие как проекцию, отрицание, обращение на себя, обращение в свою противоположность, исполнение желаний.

Исполнение желаний. Защитный механизм образуется за счет получения при фантазировании (как процессе) психологического детерминанта, в котором сфантазированное исполнение желаний предстает как уже осуществленное (как результат фантазирования). Защищать начинают продукты скрытого исполнения желаний, такие как игра, сон, симптом, фантазм, иллюзия. В них дух человека получает передышку от своей спонтанной деятельности (способной не во всем реализоваться в действительности). Передышку в виде иллюзорного исполнения скрытых неосознаваемых человеком своих желаний.

Игра. В жизни человеческого существа игра, как известно, вообще имеет огромное значение и выполняет многочисленные функции, в том числе и защитные. В функциях психологической защиты игра представляет собой одну из форм исполнения желаний и подготовительное поле деятельности для реализации других защитных механизмов, таких как сублимирование, овладение объектом, всевластия над объектом, компенсации, сверхкомпенсации.

Обращение на себя.Это форма психологической защиты от неосознаваемого страха потерять энергию к жизни. Обращение на себя – это процесс, при котором желание, направленное на внешний объект, обращается на себя. Например, желание любить другого обернулось любованием собой. Защита состоит в том, что любовь является источником энергии, поэтому человек неосознанно защищается от нелюбви вообще. Но на любовь к “другому” у человека энергии не хватает. А без энергии нет жизни. Где ее взять? Хотя бы в любви к себе. (Не путать с эгоизмом. Эгоист как раз не любит себя, видимо потому, что не умеет, не подходит к себе как к человеку. Любить себя – это любить в себе человека. А человеком стать, быть, удержаться - как известно, не просто).

Обращение в свою противоположность.Является механизмом защиты тоже от страха потери энергии к жизни. Только здесь психическая энергия неосознанно восполняется в процессе, при котором цель влечения преобразуется в свою противоположность, а пассивность сменяется активностью. Например, ненависть, как и любовь, к сожалению, тоже является источником психической энергии. В этом же механизме желание любить другого обернулось в силу разных причин в ненависть и, следовательно, вновь из пассивности в активность. Происходит защита от пассивности вообще, но через свою противоположность. Как уже говорилось, на любовь к другому энергии не хватает или с этим не получилось. А без энергии нет жизни. Снова, где ее взять? Хотя бы в ненависти, неосознаваемо придающей силы.

Отрицание (посредством фантазирования). Отрицание как психологическая защита представляет собой неосознаваемый отказ признать факт, например, болезни или возраста путем воображаемого здоровья или воображения себя моложе своих лет. (Сознаваемый отказ происходит обычно в виде игры, кокетства, бравады). Защищает очень хорошо. Отрицание посредством фантазирования служит не только психологической защитой в виде убегания от невыносимых мыслей, чувств, событий, но и детерминирует “убегание в здоровье”, которое реализует отрицающие фантазии на деле. Мысль ведь материализуется.

Воспоминания(покрывающие). Парадокс памяти о событиях детства состоит в том, что важные факты в памяти не сохраняются, а незначительные запоминаются. Возможно поэтому детству свойственно ощущение защищенности (реальной или воображаемой). Поэтому в случае напора угроз одним из психологических механизмов защит является неосознаваемый уход в воспоминания детства. Они вытесняют и покрывают неприятное, чем и выполняют неосознаваемую защитную функцию.

Отказ ( от реальности). Один из способов психологической защиты, при котором человек неосознанно и искренне отказывается признать травмирующее восприятие как реальность и его сознание считает, что его ему приписывают или оно ему кажется. Всевозможными “этого не может быть”, “как в кино”, “как во сне”, “мне казалось, что” психика спасает себя от того, чтобы не сойти с ума при безумных реальных событиях. Отказ от реальности можно отнести к крайней степени вытеснения.

Инкорпорация(поглощение). Когда-то наши предки каннибалы решали свои психологические проблемы простым кардинальным образом: “нет человека - и нет проблем”. Сосание младенцем чего угодно есть самое лучшее снотворное средство. То же самое можно сказать о половой удовлетворенности, где происходит инкорпорация, как полагает Фрейд [79]. Таким образом, инкорпорация это психологическая защита в виде воображаемого процесса поглощения чем-нибудь, как-нибудь травмирующего объекта и сохранения его в себе. При этом защита происходит в трех моментах: в удовольствии от воображаемого принятия объекта во внутрь (видимо, сказывается древнейшее неосознаваемое сосание младенца); в воображаемом разрушении объекта как помехи (видимо, действует архетип доставшийся нам от наивных каннибалов); в воображаемом присвоении “хороших” качеств объекта при удержании его внутри себя. Например, когда (в любви) говорят “я тебя аж съем”, то это защита от своеобразной жажды; когда (во вражде) говорят “я тебя проглочу”, то это тоже защита от напора травмы, от иссушающей душу ненависти.

Интроекция.Психологическая защита состоит в том, что при напоре травмы человек в процессе фантазирования стремиться вчуствоваться в травму, “войти внутрь”(интроецировать), постичь ее изнутри, вбирая внутрь себя из этой ситуации все “хорошее” и исторгая “плохое”, неосознанно защищая свою психику таким способом. Интроекция близка инкорпорации, но в последней речь идет о воображаемом поглощении телесного телесным. А в интроекции – о воображаемом внедрении внутрь “психического аппарата” и о том, чтобы вобрать и исторгнуть будучи внутри “психического аппарата”. Все это происходит в своей психике неосознаваемым образом, но такой способ защиты можно сознательно тренировать, помогая неосознаваемому иметь навыки такого способа защиты.

Сгущение. Абсурдом называется попытка соединить истину и ложь одновременно, в одном и том же отношении. Как способ защиты психики от напора безумия, алогичного, абсурда сгущение представляет собой процесс соединения в себе нескольких ассоциативных цепей и образованиеединого, зачастую карикатурного или утрированного представления на их пересечении. В итоге нагрузка психических энергий суммируется и действие “цензуры” ослабляется, неосознанно перехитряется.Человеческая психика может хитрить сама ссобой, притворятся в самой себе.А что ей делать, жить-то надо при невыносимом для нее напоре извне (абсурде жизни) или изнутри. Важно лишь ей не “дохитриться”, не “доиграться” до того, что уже и “душа блудит” (Августин), и что человек и сам уже не знает, в чем реальность[80]. Действие защиты сгущением можно наблюдать в снах, в анекдотах, метафорах, остротах, в ошибочных действиях, забываниях, неологизмах. В сгущении можно видеть попытку психики неосознанно облегчить напор действия “цензуры”.

Отмена (некогда бывшего). Защита происходит от травмирующего чем-нибудь своего же сделанного поступка, сказанных слов, высказанных мыслей. Защитные действия состоят в том, что человек неосознанноделает вид,будто его прежних мыслей, слов, жестов, поступкавовсе не было. Для этого он непреднамеренно ведет себя прямо противоположным образом. Такой способ защиты проявляет себя, например, в оговорках, вроде “не подумайте, что…” и пр. Такой способ поведения называют “магическим” [81], на этом основана любая магия, в том числе партийная, идеологическая.

Сопротивление(убегающее). Все, что нарушает ход аналитической работы по пониманию в себе травмирующего, есть сопротивление. Сопротивление выражается различными средствами – перенесением, трансфёром, критикой аналитика, отказом сообщить приходящие в голову мысли на основании того, что они мол “совершенно не важны и т.п.” На неосознаваемое сопротивление не стоит обижаться. Его стоит понять и сделать деловые выводы по устранению обстоятельств, провоцирующих психику на сопротивление. Сопротивление осуществляется затем, чтобы избежать осознания нелицеприятного, травмирующего, чем защитить свою психику от страдания.

Интроверсия. Это психологическая защита отвернутостью от жизни к своему воображению. “Вот если бы я был…”, “вот если бы у меня была волшебная палочка…”. По каким-либо причинам из-за постоянной фрустрации человек психологически может защищаться неосознаваемым отрешением от реальности, потерей интереса к окружающему миру, апатией к своему окружению (раз оно его лишь травмирует) и поворотом к жизни воображения, где никто, ничто не обижает, где конструируются новые желания и одушевляются следы забытых желаний. Но в небольшой и контролируемой сознанием дозе интроверсию себе можно и нужно организовывать намеренно. (И по этой причине люди уходят в монастырь, в религию, даже в “науку”, в “искусство” и т.д.). Однако, опять же, главное - не заиграться, не остаться в “ауте”реальности.

Резюме. Итак, у человеческого существа есть много возможностей так называемых “психологических защит”, чтобы сберечь себя от соскальзывания в безумие, начинающегося с душевного дискомфорта. Их ценность и освоение особенно важны при жизни в экстремальных условиях. Тем более, что для значительной части человечества это вопрос не только теоретический, но и практический. Ведь подавляющая часть человечества живет фактически в экстремальной ситуации. К сожалению, не является здесь исключением пока и жизнь наших соотечественников.