Последствия прекращения обязательств новацией

Очевидный вывод о право прекращающем эффекте имеет интересное отражение в п 3 ст 414 (с 1 июня – п 2). Там содержится простая мысль, что с прекращение первоначального обязательства новацией прекращаются все дополнительные обязательства, если иное не установлено законом или соглашением сторон. Тут надо понимать, что законодатель не совсем это имел ввиду. Он имел ввиду, что создавая новое обязательство для него должны быть созданы аналогичные обеспечения. Но старые обеспечения прекращаются с основным (они просто не могут сохраняться без него). Обратимся к ИП ВАС 103. Там есть интересный сюжет. Обеспечение к первоначальному обязательству было предоставлено 3м лицом. Если прочитать текст буквально, то получается, что можно соглашением продлить жизнь старым обеспечениям. Н это вступает в противоречие с существом конструкции. 3е лицо не выражало волю на сохранение этого обеспечения. А в новом обязательстве все параметры могут отличаться от старого и нарушать права 3их лиц. ВАС отметил, что эта фраза в ГК касается лишь обеспечений, предоставленных сторонами. А залог и поручительство от 3их лиц прекращаются, если их воля на обратное не выражена.

Множественность лиц при новации

Нас интересует солидаритет. Солидарет пассивный и активный. Может ли солидарное обязательство прекращаться новацией? Законом запрета не установлена, из существа это вывести нельзя. Давайте посмотрим на пассивный солидаритет. Кредитор заключил соглашение о новации с 1 из должников. При концепции множественности только так и возможно, а при концепции единства это нецелесообразно. Но в независимости от концепта соглашение о новации с 1 должников возможны – только при концепции единства включится нашла любимая «фикция представительства». Но в концепции единства дальше много вопросов. Окей, обязательство мы прекратили, а стали же остальные содолжники станут сторонами в новом обязательстве без выражения воли (ведь даже если есть фикция представительства они же не уполномочивали на создание нового обязательства). А если и стали, то кто сказал, что множественность все еще солидарная. Например, если она была солидарной в старом обязательстве из-за неделимости предмета, а новое имеет делимый предмет, и если это не предпринимательские отношения (там презумпция солидаритета), то вполне вероятно, что такая множественность станет долевой. Но все эти рассуждения очень неудобны для оборота, что еще раз показывает несостоятельность концепции единства. При концепции множественности – каково правовое последствие соглашения кредитора с 1 из должников? Тут сазу вопрос – новация это суррогат или нет? Если суррогат то здесь логика исполнения, а значит появляются автоматические регрессные требования. У нас в России нет учения о суррогатах, но многие вообще отмечают суррогатность новации, она состоит в том, что принятие на себя нового обязательства – это УЖЕ замещение, это суррогат исполнения (Савиньи так писал). Принятие нового долга – это уже удовлетворение. А значит, не участвующие в соглашении содолжники не становятся сторонами нового обязательства, но они теперь должны по регрессному требованию. Ну а в чем регресс будет выражаться – мы уже это обсуждал про отступное – но у регрессное требования предмет всегда только денежный, так что все просто. Вот так это будет при концепции множественности.

Активный солидаритет. При концепции единства опять все сложно. Если 1 кредитор перенесет последствия новации на всех кредиторов, выйдет полный бред, так как это в отсутствие их воли. И они утратят все возражения (это можно через деликтное требование восстановить)и обеспечения! Получат предмет, который им может и не нужен вовсе. Концепция единства опять показывает неудачность выводов. А при множественности вариантов несколько. Есть одна очень спекулятивная теория – один кредитор заключает соглашение о новации, не прекращая старое обязательство, а уменьшая его только на свою часть. Должник останется должным остальным кредитором, а этот выпадает из правоотношений. Но если мы скажем что если один кредитор заключит соглашение и прекратиться старое полностью и возникнет регресс, то остальные кредиторы лишаться своих преимуществ, например обеспечений. Риск платежеспособности этого кредитора становится слишком велик.

Рената: а если предмет был неделим? Как мы тогда сможем прекратить обязательство в части?

Павлов: хороший вопрос. Я и сказал – эта теория спекулятивна Более того как вообще эта часть вычленяется? . Я все же за то что обязательство прекращается полностью. Да, есть риск, но он не больше, чем в ситуации с исполнением. Единственный плюс при исполнении это то что к кредитору что то реально переместилось, и если остальные не затупят, это вовремя арестуют, пока все в офшор не увели. При новации вещественно ничего не переместило, образовалось только право требование при чем на предмет который вообще может быть неинтересен остальным кредиторам. Но и при исполнении с предметом могло произойти все что угодно – он мог его вывести в офшор, пропить – что угодно. К тому активный солидаритет всегда в силу договора – так что терпите риск выбора контрагента до конца. Таким образом мне кажется не нужно изобретать велосипед и пытаться придумать что то новое. Решение должно быть единообразным для всех видов солидаритета. Итак, кредитор заключив новацию, как бы получил исполнение и теперь должным остальным сокредиторам, а должник больше никому ничего не должен.

Прощение долга

Это традиционный институт. Ему посвещена 1 статья, которая изменится с 1 июня. Но 2 проклятых вопроса она не решила – прощение долга это договор или односторонняя сделка и как оно соотносится с дарением. Эти вопросы на самом деле связаны.

Прощение долга это договор или односторонняя сделка?

Сложности порождает текст 415 ГК, там написано, что обязательство прекращается освобождением кредитором должника от лежащих на нем обязанностей. При первом прочтении кажется что речь идет только об активных действиях кредитора и значит это одностороння сделка. И в измененной версии статьи этот вывод тоже напрашивается. И это главный аргумент сторонников односторонней сделки – буквальный текст статьи. Но это не очень аргумент – например в статье про уступку тоже написано что уступка может быть совершена кредитором но ни у кого нет сомнений что цессия это двусторонняя сделка. В цессии имеется ввиду что согласия должника не требуется, но не значит что не нужна воля второй стороны. И здесь мне кажется что-то в этом роде. Дальше сторонники каждой из позиций ссылаются на интерес. Сторонники договорной теории говорят что должнику не безразлично его правовое положение и учет его воли соответствует его интересам. Сторонники теории односторонней сделки говорят что главное это интерес кредитора а ему удобнее чтоб это была односторонняя сделка. Но оба эти аргумента спекулятивны. Байбак правильно заметил, когда кто то говорит «в большинстве случае интерес такой то» то это плохой аргумент, это значит что мы для своего удобства игнорируем иные варианты. Но Всеволод Владимирович красавчик, что это сказал, но в кафедральном учебнике ровно этим аргументом и оперирует. Это на словах он признает спекулятивность таких аргументов, а в учебнике пишет, что «обычно должнику это выгодно». Так же сторонники односторонней сделки приводят аналогию с правом собственности и уничтожением уполномоченным лицом вещи – раз в вещном праве я всегда могу уничтожить свою вещь, т е распорядиться ею в одностороннем порядке, то и в обязательственном такая возможность должна существовать. Тоже странный аргумент. Да, в вещном праве, есть обязанные лица – все, но там обязанность в чем? В воздержании. Эта обязанность не влечет активных действий. А в обязательстве должник почти всегда должен сделать что то активная. И разница в поведении должника в вещных и обязательственных правоотношениях существенна, разница еще и в приготовлении, затратах и тд. Поэтому сравнивать эти вещи нельзя. Еще один аргумент есть у обеих позиций – исторически и сравнительноправоведческий. Можно у Шолохвоста посмотреть по прощение долга, он приводит выкладки из западных кодификаций. И правда, в отдельных правопорядках это односторонняя сделка, а где-то это договор. И по факту вторых больше, но это ни о чем не говорит. И на разных исторических этапах были разные подходы у всех, сложно какой-то определённый вывод сделать. В римском праве например существовал феномен акцепцеляции, который был договором. Но при этом исследователи некоторые говорят, что существовал еще и «приказ кредитора», который очень похож на прощение долга и был односторонней сделкой. А до революции в России прощение долга было однозначно односторонней сделкой. В общем не ясно.

Всеволод Владимирович последовательно доказывает правильность идеи с односторонней сделкой. Давайе разберем его аргументы (потому что он поступательно их раскладывает а не потому что он наша дежурная мишень). ВВ считает, что если рассматривать прощение долга как соглашение, то исчезает специфика и разница между им и дарением. Это не очевидно. ВВ ссылается на 407 ГК и говорит что любое обязательство может быть прекращено соглашением сторон, но если читать 407 нормально, то там написано, что обязательство можно прекратить по ОСНОВАНИЯМ предусмотренным оговором, а не то что любое обязательство можно прекратить договором. У нас сегодня есть соглашение сторон как основание прекращения договорного обязательства. Если его воспринимать, то посылка ВВ становится ложной, так как разница между расторжением договора и прощением долга вопиющая – одно суррогат, а второе – нет. Так как прощение долга суррогат, в синналагматических договорах, то нет необходимости выравнивать имущественное неравенство возникшее после него. А если это расторжение договора то вступают в силу кондикция, обязательства по возврату и тд. С 1 июня действительно появляется в 407й правило, что любое обязательство может быть прекращено соглашением сторон. И здесь отграничением опять будет суррогатность или не суррогатность. Это вопиющее отличие. И к тому же при таком подходе по этому же критерию можно поставить под сомнение новацию, отступное и тд, и сказать что они то же лишние, что очевидно неверно. И на мой взгляд, мы будем истолковывать прекращение обязательства как простое соглашение, только если все квалифицирующие соглашения не подошли (новация и тд).

Мне кажется, что на каждый аргумент есть контраргумент и все это превратилось в вопрос веры. Мы не можем сойтись с ВВ. Не потому что я не могу принять его позицию, а он мою. А потому что мы просто когда-то поверили каждый в свое и все. И позиции которая исключала бы все контрдоводы не существует. Судебная практика тоже долгое время не могла установиться п этому вопросу. В ИП ВАС 104 позиция что это договор косвенно отражена. Мы это выводим потому что там идет соотношение с дарением, а сравнивать их можно только если мы признаем прощение долга договором. Сарбаш мне рассказывал, как он убеждал Президиум при принятии этого ИП признать прощение долга договором. Он им привел пример: вот покушали вы в ресторане, а вам долг простили и про то что вы не платите по счетам информация во всех газетах на следующее утро. Или этот долг перед рестораном ваш выкупит какой то неприятный вам человек и с барского плеча вам этот долг простит. Это аргументы морального толка, но ВАС убедили. Есть еще аргумент налоговоправовой. При прощении долга образуется доход, с которого надо заплатить НДФЛ. А при обычном исполнении не было такой налоговой базы. Но все равно все это спекуляция, и гражданским правом, искусством добра и справедливости, должны игнорироваться. И все же бывают ситуации, когда прощение долга должнику невыгодно, и мы не можем это игнорировать. Но как справедливо отмечает Байбак – чаще всего ему хорошо или фиолетово. Это вопрос во что верить. Этот вопрос застыл, и в доктрине новых аргументов не прибавляется. А вы – верьте во что хотите.