Лекция 16

Так, зайчики! Мы установили рекорд – так поздно занятия никогда не заканчивались.

Рената Полякова: у нас еще с Наталией Юрьевной занятий будут.

Ну, я больше переживаю за свои рекорды, чем за рекорды Наталии Юрьевны. Не скажу, что меня это радует сильно очень. Между нами девочками – все уже надоело и в печенках уже сидит. Это не значит, что мы разбежимся. Тем более вы ради этого только сюда и ехали.

*перекличка*

Класс. Два вопроса:

1) мониторинг – ну, почти не было нарушений сроков. Что касается содержательной части – я не все еще посмотрел. Как-то с этим форумом не было у меня достаточного времени, а потом у меня сломался шнур зарядный. Не зарядить! А с телефона неудобно. Я в процессе приобретения – оказывается это проблема большая. Я не готов в целом комментировать, но по тому, что я видел – это нормально с большим или меньшим усердием;

2) что там с экзаменом?

*вразнобой о дате: 15 или 16*

Мария Быстрова: начальник сказал 16

Начальники они же знаете... Мало, когда готовы признать неправоту. Есть у них такое свойство. Если вы не против – дистанционно. Это экзамен у вас первый – это хуже. Тогда мы избежим каких-нибудь глобальных вопросов – промежуток исполнения в пару дней. У меня один раз два с половиной дня писали, ниче. Поскольку вам надо готовиться, то уровень задания будет сопоставим во времени, необходимого для выполнения в часах.

Начнем мы раньше чем в 16-15. Большинство из вас продуманные – просят уведомления. Я бы на вашем месте так же себя вел, но я не на нем, слава Богу. До 12 точно начнем.

На консультацию… Не надо, меня физически здесь не будет. Опять же в режиме почтовой связи, если будут какие-то вопросы я готов ответить.

Чтобы вы в лишний раз посмотрели на меня, а я на вас. Посмотрели в глаза, оценили всю серьезность моих намерений. А что вы смеетесь? Это ж как у боксеров! Взвешивание это так организационный момент – главное в глаза посмотреть и понять, что ж она там сволочь задумал. Я вообще смысла в консультациях не вижу. Большего, чем вы видели в этих глазах, вы не увидите. С этим вопросом договорились. Оки. К нашим проблемам.

Мы остановились на вопросах невозможности исполнения. Осталось разобрать вопрос о последствиях невозможности. Мы указывали на некорректность текста этой самой 416 статьи и необходимости ее понимания иным расширительным образом. К этому склоняется практика и догматика. Хотя в практике мы можем увидеть, если невозможность вызвана обстоятельством, за которое отвечает одна из сторон, обязательство не прекращается, но в конечном счете речь идет именно об ответственности, а не о исполнении. Просто не всегда верно расставляют ударения. Мы указывали на то, что некий интерес представляет собой «обстоятельств, за которые ни одна из сторон не отвечает». Моя позиция сводится к тому, что это недолжно сводится пренепременно к вине. То есть вот в той знаменитой задаче про детей и супруга, которые уничтожали картину, пока глава семействе путешествовал на поездах это обстоятельство, за которые отвечает одна из сторон. То есть нужно идти от обратного – это такое обстоятельство, при котором:

1) отвечает другая сторона;

2) не лежит на риске соответствующей стороны наступлении таких обстоятельств.

Если речь идет о причинах, которые находятся под контролям, то отвечает должна сторона. Вполне возможно различное наполнение – физическим одно, а юридическим другое. Итак. Каковы же последствия невозможности исполнения.

Классический вариант берем – синаллагма, купля-продажа. Есть продавец и есть покупатель и связывает их два обязательства: передать товар и уплатить цену.

1. Ни одного исполнения не произведено. Товар гибнет по причинам, за которые ни одна из сторон не отвечает. Обязательство продавца прекратится. А с уплатой цены, что? Оно тоже прекратится, поскольку там предоставления не произошло, следовательно, отпала кауза. Если мы считаем, что отпадение каузы – частный случай невозможности исполнения, то вот это обязательство тоже прекратится. А если нет, то нам придется что-то делать с закрытым перечнем способов прекращения или выводить из существа обязательства. Хотя мы часто сталкиваемся с непоименованными способами, когда по всем законам и божьим и человечьим справедливость вопиет.. Не может это быть искусством добра и справедливости, если обязательство продолжает существовать.

Будут какие-то последствия? Никаких. Предоставлений нет.

2. Обязательство по оплате исполнено. Он прекратилось. Товар гибнет. Обязательство продавца прекратилось.

Последствия? – неосновательное обогащение, ибо отпала кауза. Соответствующее действие совершалось с расчетом на то, чтоб стать каузой для действий того обязательства.

Хорошо.

3. Обязательство по оплате исполнено. Товар гибнет по причинам за которые отвечает продавец. Продавец, получив цену, в сердцах уничтожает предмет. Обязательство продавца прекратилось. А с точки зрения последствий? Возникает охранительное обязательство продавца. А с ценой что? Неосновательно обогащение. Продавец должен вернуть полученное + должен нести ответственность за неисполнение. Эти две обязанности не исключают друг друга, идут своими дорогами.

Супер.

4. Все точно так же, но теперь отвечает покупатель. Уплатив сумму, он понял, что существование этой вещи нарушает гармонию природы и уничтожает ее. Обязательство прекратилось невозможность исполнения. А что с последствиями? Неосновательное обогащение будет? Будет, а в 416 написано – не подлежит возврату¹⁵. Мы бы говорили, что ему надо возвращать, а закон говорит – нет. Конечно, возникает кондикция, поскольку полученное неосновательно. Законодатель может устанавливать изъятия из принципа – 1109, но никто никогда не говорил, что 1109 – это единственная статья. 416 – это банальный пример.

Вот смотрите: покупатель-собака уничтожил вещь продавца. С этим обязательством все понятно... А деликтное будет возникать? Экономически «двойная цена». Понятно, что он виноват, но это избыточно. Я считаю, что вообще толкование контра легем нельзя использовать как ординарный способ. Я понимаю там меняются исторические эпохи, но это не про нас.. Наши законы живут меньше, чем эпохи.

Рената Полякова: можно сказать, что он готов был расстаться с вещью за ту покупную цену, что ему предоставили. Можно ли сказать с экономической точки зрения, что утрата вещи есть убытки?

Надежда Брагинец: до момента утраты он мог пользоваться, извлек некоторую выгоду.

Рената Полякова: вот кроме стоимости мы еще и вот эти убытки.

То что это требование может существовать понятно. Легко моно смоделировать. На растущей спекуляции на рынке цена была 5, а сейчас цена 7. Он условно говоря мог бы продать ее за 7 в сегодняшних условиях. Эта дельта возвратом цены не покрывается.

Рената Полякова: о каких убытках может идти речь? Он договорился на пять, он получил пять. Не получилось передать – она была уничтожена… Он как готов был расстаться, как был готов за 5, так и получилось за 5.

А если там просрочка исполнения, а рынок растет? Как только мы уходим от ситуации, охватываемой и прогнозируемой соглашением сторон… Наверное, может там что-то существовать. Ну, а как туда вот эти полученные суммы. Просто мы арифметически там заминусуем… Сальдовым методом. Или просто вычтем из причиненных убытков – скажем, что это не убытки, ибо он уже получил – нет уменьшения его активов.

Алина Давлетшина: но в любом случае мы не можем требовать одновременно и неосновательное обогащения и возмещение убытков.

Ну.. Как не можем – несправедливо. Я думаю, что многих присутствующих это мучает. Нужно или перебороть свою фобию или обосновать, что нельзя. Мучает это хорошо, конечно. Совесть – это приятный некий рудимент в нашей сегодняшней жизни.

Алина Давлетшина: продавец может зачесть требование о возмещении убытков и неосновательное обогащение. Обязательство-то существует, но оно просто натуральное.

Она натуральное? Мне кажется его не существует…

Алина Давлетшина: ну как же! Указано же – не вправе требовать возвращения, ну не вправе требовать, но обязательство-то существует!

Подождите! Если он предоставит назад, то это не будет встречным неосновательным обогащением.

*Радислав, Алина и кто-то еще* - не будет! Обязательство же существует.

Закон прямо говорит «не подлежит возврату»…

Рената Полякова: а в случае с 1109 – там как если предоставили? Нужно вернуть?

Да, конечно-конечно. Там есть случай превращения – дарение. Оно может и должно истребоваться, оно не является предоставлением по натуральному.

Ну, то есть никто не хочет предложить выход из ситуации?

Рената Полякова: ну, нам нужно определиться, что мы включаем в те убытки.

Направление понятно, а как делать – непонятно. Некошерно в июне месяце об этом думать. Ладно, Бог с вами. Моя справедливость вопиет к тому, что одновременное полное удовлетворение и там и там несправедливо.

Переигрываем. Итак, здесь предоставления никакого нет. Здесь вещь уничтожается по причинам, связанным с обстоятельствами, лежащими на продавце. Они все прекращаются. В этом случае покупатель ничего не должен. Продавец несет ответственность за неисполнение. Самый интересный вопрос – здесь предоставления нет. Здесь – покупатель уничтожил вещь до передачи денежных средств. Все обязательства прекратились. Очевидно, что там будет деликт. А вот с тем обязательством что (по уплате покупной цены).

Рената Полякова: кауза отпала и тогда невозможность исполнения…

Угу. Должен покупатель что-то платить? Раз обязательства нет, то не должен. Это зеркало той самой ситуации – она подчеркивает несправедливость двойной уплаты. Если там допустить «двукратные потери», то решение должно приводить к тому же, иначе странно: ситуации, где он исполнил, а потом уничтожил – он несет двойную «ответственность». А в ситуации, когда он сначала уничтожил… То у него ответственность одинарная. Явно, что через одну призму нужно решать. Правда, тут можно по-другому переиграть. Есть пункт 2 статьи 416 – если он исполнил и вещь погибла по обстоятельствам, находящимся в сфере его ответственности, то исполненное возврату не подлежит. Предполагаем, что в первой нашей ситуации у нас двойное возмещение (деликт + недопустимость возврата НО)… Мы и здесь должны выравнивать – деликт-деликтом, но ты свое обязательство – вынь да положь – должен исполнить. Надо теперь только понять, где найти тезис о сохрани соответствующего обязательства. Пункт 2 он, конечно, хорош, но он не про сохранение соответствующего обязательства. – там об этом ни слова, ни буквы, ни расширительного толкования. Признать, что оно должно сохраниться, можно лишь вернувшись к началу. В законе как же написано – прекращается, если не связано с обстоятельствами, за которые ни одна из сторон не отвечает. Поэтому он вот уничтожил – это обязательство не прекратилось – он должен по деликтному. Тогда можно перейти к формату двукратного возмещения – это крайне натянутое истолкование и неудачное.

Рената Полякова: просто если так сказать, то если вещь уничтожена по вине продавца, то все равно платить надо…

Конечно! Нам тогда нужно переиначивать всю систему. Наверное, здесь только деликт и защита только через него и никакого выбора (как это иногда в литературе) – требовать предоставления или возмещения по деликту на самом деле там выбора нет.

Радислав Репин: а размер деликтного притязания будет как-то коррелировать с ценой? Они оценили в 90, а в итоге действительная стоимость вещи – 100.

Ух. Не знаю. Не знаю. Вообще при размере и деликтного притязания и любого другого притязания по возмещению убытков, размер – это вопрос доказывания. Объективных показателей не существует или они ложные. Нам же нужно рыночную цену узнавать. Мне кажется должно коррелировать: рынок – это как оценивают третьи лица, а покупатель из этих третьих лиц. Мнение покупателя отраженное в договоре оно вообще будет выступать презумпцией – эта вещь, ее цена в глаза третьих лиц условно говоря 5. Если мы докажем некорректность формирования воли, сговор, обман и прочее, том сможем опрокинуть эту величину, опровержимую величину. Один доказывает в одну сторону, а другой – в другую. Если никто ничего не доказывает, то это и будет рыночной ценой. Экспертные суждения здесь некорректны – затем мы будем спрашивать другое третье лицо, если у нас есть цена прям вот по этому объекту.

Алина Давлетшина: она может быть обусловлена личностью. Я продаю моему брату, подешевле.

Так я же и говорю – она опровержима. Мне удалось споить продавца или наоборот покупателя и поэтому цена или заоблачная или наоборот она крайне незначительна – это точка, с которой начинается. Вопрос этот скорее к Азе Константиновне. С ней вы обсуждали такие вопросы?

Последний момент – мы должны понимать, что эти правила, о которых мы говорили – общие. Они применяются при любом случае. Но применяются до тех пор, пока их использование не исключено специальным регулированием. Вопиющий случай содержится в 417 статье, которая в прошлой редакции и в текущей редакции представляет собой крайне интересное правило.

Итак, особенность этого регулирования связана с тем, что существует некая доля вероятности незаконности или недействительности акта публичной власти, в силу принятия которого обязательство невозможно исполнить. Ну, поскольку это сотворено людьми и явно не навсегда, вопрос в незаконности акта может обсуждаться. Как это учитывается – раньше было сказано, сейчас тоже: раньше был такой вот хоррор, а сейчас – триллер. Что было раньше – в случае принятия акта обязательство прекращается, но если в последующем акт был признан недействительным – оно восстанавливается, если ни одна из сторон не отказалась от него. Ну, это был хоррор во всех смыслах, начиная от идеи «восстанавливается» как птица феникс. А когда они должны заявить об отказе? Когда этот акт существует – это глупость Даже если ты считаешь, что принят некомпетентным органом, не соответствует вообще всему, подписан не тем лицом… Сложно представить, что участник оборота скажет: на всякий случай отказываюсь от обязательства. Если этот отказ и мог быть спрогнозирован, то только после того как оно воскресло. И если они могут отказаться, то зачем ему воскресать? С одной стороны идея понятна – лицо могло утратить интерес. Это нужно учитывать. Можно было бы решить так – умирает навсегда, если вы хотите, то вы всяко, собаки, договоритесь. А если не договорились, то все убытки вам открыты. Всегда есть возможность собраться и принять решение по вопросу этому. Сейчас регулирование несколько изменено. В своих основных контрапунктах оно осталось прежним. Посмотрим.

Вместо «восстанавливается» - «не считается прекращенным». Фраза удачнее, но при условии, что до этого оно «считалось прекращенным». То есть вот эта пара «счетово – нисчетово» в домике в общем и целом. В депозите на ужас всем в 327 отражено это все. Но когда закон сначала говорит «прекращается», а потом говорит «не считается» - в этой паре непонятно, что считается, а что прекратилось. Речь идет о фикции. Законодатель не говорит: «ща воскрешу, тук-тук-тук, пдыщ! Смотрите! Вот она сила судебного решения!». Слух режет меньше, но сущность та же.

А дальше – «если иное не вытекает из соглашения, существа или в разумный срок не отказался». Тут выходов для девиаций можно. О каком соглашении идет речь? Когда оно должно было существовать? На стадии заключения – может быть найдутся продуманные участники оборота, промониторят которые ситуацию… и вот поймут, что бывает когда непреодолимая сила.. с каким там предметом?

Вячеслав Гареев: неподвижным.

Во! Неподвижным предметом сталкивается. Судебная практика однозначно говорит признают незаконными, а госорганы думают, что их харизма больше и вот нееет. Тогда да, промониторив рынок, такое можно заложить в соглашение. Обязательство будет прекращено и не считаться восстановленным даже если акт будет оспорен. Ну много вот таких продуманных участников оборота?

Радислав Репин: страновые риски часто встречаются в крупных контрактах.

Допустим это соглашение на исходной стадии, есть некий сегмент. А че они должны там написать? – что оно не восстанавливается в случае принятия? Если они напишут – обязательство прекращается принятием акта, то причем здесь 417? Там будет иное основание. Это будет отменительным условием. Если они пишут «по прежнему считается прекращенным» я не знаю как это, если есть формат намного лучше и эффективнее – напишу сразу отменительное условие. Зачем использовать механизм у которого логика внутренняя нарушена. В этот момент будут стороны об этом договариваться? Обязательства нет, о чем договариваться! В этом случае лучше всего использовать иные механизмы – некие вэйверы, чтобы спрогнозировать будущее. Если вы пропишите вэйвер, то это подпадает не под соглашение, а под существо. Наконец, а после того как это решение отменено… Писать о том, что они могут этим соглашением прекратить – это и так в 407 написано. Мне кажется вот это «если иное не вытекает из соглашение» - от лукавого.

Дальше, конечно, крайне продуктивное дополнение – «не вытекает из существа». Я сейчас без сарказма. Мы можем и не делать отдельных волеизъявлений, например, обязательство, которое было строго завязано на срок – никакие пертурбации не изменят – интерес утрачен раз и навсегда. Это единственный плюс новой редакции, а дальше «в разумный срок не отказался» - здесь есть противоречие с предыдущей величиной, с существом. Семантически здесь есть нарушение: или вы скажите, что оно прекращается и восполняйте интерес с помощью механизма – собрались и заново заключили и не надо никому в душу лезть «какой у тебя интерес? Точно? А из чего он вытекает?». А здесь как-то нелогично. Зачем ему отказ, если для него обязательство утратило интерес? Для большей убедительности? Чтобы не погрязнуть в процессах? Поэтому триллер продолжается и как не было логики на мой вкус, так ее и нет.

Мы должны понимать, что 417 она исключает те правила, о которых мы говорили. К примеру, если мы представим себе формат предоставления совершенного по встречному и прекращение верхнего принятием акта органа, то у нас опять кондикция и мы будем возвращать как НО. Кстати, тут будет крайне занятная ситуация, когда вот тут предоставление есть, а вот это прекращается актом органа. Будет кондикция, выравнивает баланс. А теперь смотрим, как это работает с пунктом 3.

Когда оспаривается параллельно…

Вячеслав Гареев: когда только взыскали…

Ну не только. Хотя там тоже красиво получается, такая глупость – туда-сюда. Вот это оспаривается и не считается прекращенным. Окей, гугл, а что вот с этим – не считается возникшим?! А вот это что?! Отпадает кауза у вот этого вот? Раз вот это не считается, то и вот это не считается… А тут отпадает кауза… При желании можно ступенчатую систему нарисовать. Можно каких-нибудь там иностранцев пугать: когда у нас кондикция возникает? – ну, кондикция у нас возникает и при отпадении каузы… Ммм, но есть один запутанный случай, когда отпадает кауза у кондикционного, возникшего в связи с отпадением каузы!!! Я думаю, что у них сразу БДЫЩ! Они там рухнут точно – человеку не росшему с этими актами не понять. Это к тому, что… ЗА-ЧЕМ? Можно было бы очень просто решить – прекращается. Все. Умер-ло! Дальше все прозрачно. А можно прямо противоположным, поскольку акт – это всегда временная величина. Акт никогда не принимается навсегда.

Вячеслав Гареев: новый день, новый режим… Свежая голова

Режим основанный на идее Чучхе успешен, да. Можно педалировать ту идею (про временность), а дальше давать сторонам возможность, если ожидание для них губительно – через отказ от договора прекращать отношения. Правопрекращающим был бы не сам акт, а волеизъявление. В любом формате (первый мне больше нравится) – они прозрачны и логичны. А вот эти все борения.. искания – никто не признается, кто это, откель это все пошло! У меня есть стойкое ощущение, что это, чтобы не возмещать убытки! Кто-то подумал – подождите! Ведь убытки будут в том случае, если оно не восстановится. Чтоб за убытками пойти нужно его незаконным признать. А если мы (это моя догадка! Я не знаю!) скажем – они пошли за незаконностью им говорят – хорошо, вы правы. Мы восстановим обязательство – для них же ничего не произошло. Просрочка там какая-та – по сравнению с теми объемами, которые они могли бы потребовать от прекращения вообще – это крайне незначительная величина. Половина не станет связываться из-за маленького размера, а вторая от счастья забудет. Ни в одной стране мира такого нет, такой системы умом не познаваемой.. Тут не ум – тут смекалка работала. Что они при этом смекалили тут сложно понять. Надо кого-нибудь из внучат создателей опросить, что они собирались сделать с 417 статьей. Все равно не признаются.

У нас составители красавцы. А вы на форуме были? Ах да. Я ж забыл у меня льготный режим. Ну вы немного пропустил.. Это так.. Между нами девочками. Ненужное мероприятие. Меня убедило в чем – как только обнаруживается в тексте Кодекса косяк, разработчики первые кричат «ЭТО КТО ЭТО?». Национальная русская забава, чтоб на тебя не подумали – крикни первым: «Я НЕ ПОНИМАЮ!». Да ты ж в рабочую группу входил, да ты ж верстал этот текст. И уж явно либо это ты сделал, либо ты знаешь, кто это сделал, но ты не хочешь признаться или не хочешь сдать. По боязни ли, по желанию не подставлять… «Я НЕ ПОНИМАЮ»… Красавцы – они не понимают, что там написано. А участники оборота понимают. А когда участники оборота не поймут как там написано, то они: «Хмм, я, конечно, не понимаю, что здесь написано, но мы хотели сделать по-другому». Смешно это все иногда звучит. Зато за орденами все: «Я и Президент. Я и Коллекция моих орденов» - а кто? «Я не знаю, но орден давай. Я же не сторонний человек». За орденами и отвечать по-разному очереди выстраиваются. Так там же целый мем уже создан: «Какие-то подонки на стадии рассмотрения…».

Я предлагаю перейти к формату тех способов прекращения, которые в 29 главе закреплены. Речь пойдет о трех ситуациях, которые именуются:

1) прекращение договора по соглашению;

2) односторонний отказ;

3) прекращение по решению суда.

Самый простой способ прекращения – по соглашению сторон. В основе лежит кондовый принцип свободы договора. Все те правила, все те сферы или наоборот ограничения в равной степени распространимы и на соглашение о расторжении. В любых случаях возможно – если не запрещено законом, не нарушает права третьих лиц или публичных интересов. Помните, когда мы в прошлой жизни рассматривали о таком формате изменения субъектов обязательств как замена стороны в договоре и говорили о преимуществах этой конструкции в сравнении с арифметической совокупностью уступка + перевод. При формате замены стороны никакого холивара о том, кто может инициировать прекращение договора – здесь все просто. Если формат уступки или перевода, то тут все непонятно. Для красного словца мы там приврали. С т.з. процесса обучения это удобный и возможный вариант. Представим ситуацию – есть продавец и покупатель. Покупатель уступает свое право на получение товара и переводит долг по уплате цены. И вот этому новому третьему лицу передает некачественный товар, недостаток существенный. Или товар с юридическими недостатками. У покупателя есть право на отказ от договора. В данном случае может он отказаться от договора?

Рената Полякова: если это право дается в связи с тем, что товар был некачественным. Именно он получил такой товар.

Хотя и говорят о «продавце», но здесь нужно иначе. Не может же законодатель делать каждый раз оговорку о том, кто продавец. Закон стандартные ситуации рассматривает. Действительно, тут нужно понимать, с чем связано соответствующая ситуация – некая реакция в связи с получением некачественного товара. Хотя такие случаи встречаются, это третье лицо имеет право на отказ от исполнения обязательства. А теперь перейдем к расторжению договора. Та же ситуация. Продавец говорит третьему лицу, которые носитель прав и обязанностей по договору: шансов исполнить обязательство нет никаких. Не могу. Станки не работают, люди бастуют. Никак. Неустойку – готов выплатить. Давай расстанемся, давай расторгнем договор по соглашению сторон, прекратим обязательство. Могут ли они заключить соглашение о расторжении?

Рената Полякова: какой интерес имеет лицо, которое уступило право и перевело долг? У него нет интереса для сохранения за собой распорядительную власть?

Т.е. в данном случае право на расторжение принадлежит вот этому третьему лицу. Хорошо, а теперь в обратную сторону: а если продавец обратится к своему покупателю и скажет то же самое: меры нет как тяжело, давай прекратим договорные отношения. Они могут соглашением сторон расторгнуть? Даже если рассуждать формально – типа у него сохраняется распорядительная власть. Его волеизъявление затрагивает интерес третьего лица (цессионарий + новый должник – третье лицо) без проявления воли этого третьего лица заключать нельзя такое соглашение. Иначе это самый вопиющий пример, свобода договора здесь будет вторжением в интересы третьих лиц, здесь свобода договора заканчиваться.

Радислав Репин: а что с правом на оспаривание?

Тут сложнее несколько. Будет оно переходить или нет – этот вопрос универсальным образом не решается. Все зависит от основания. Условно говоря – если основание оспаривания связано с конкретным лицом (порок воли), вот тут оно никуда не перейдет. Сложно представить себе, когда другое лицо будет говорить – а вот тот слюни пускает… Тебе-то какая разница! Если порок содержания, то он вполне перемещаем. Универсальное решения нет. При более глубоком обдумывании там будут наверняка уточнения какие-то. При оспаривании там существует много ситуаций, которые должны остаться у прежнего субъекта, если оно свой статус никак не меняет, не передает договор, а перемещает только через уступку или перевод долга. С вопросом о расторжении все сложнее и проще одновременно. Примерно такая же ситуация будет возникать в формате, когда у нас есть автономная уступка права требования. Допустим, покупатель передал требование третьему лицу. Тут сомнений нет – если расторгать договор – понятно с кем надо договариваться. Но могут ли они договориться о расторжении и тем самым прекратить обязанность третьего лица? Нельзя – свобода договора препятствует. 430 – писанный случай. В формате анализа общих ограничений принципа свободы договоры и их преломления к конкретной ситуации мы можем получить положительный эффект – необходимость согласия, недопустимость расторжения без согласия. Это с точки зрения основания.

С точки зрения формы – вопрос решен в самом законе – 452 в той же форме, что и основной договор. Но рядом с формой ходит всегда госрегистрация. И вот тут срабатывают две логики противоположные. Какая из них правильная? В каких случаях договор подлежит госрегистрации – в случаях, установленных законом. Очень часто законодатель устанавливает госрегистрацию самого договора забывает указать на необходимость регистрации соглашений об изменении или прекращении. В лучшем случае – ФЗ-214 – там все подлежит регистрации. А допустим по той же тупой аренде такого указания нет.

Что у нас выходит, если работает логика 1 – прямо предусмотрено законом. Законодатель не указал, отсюда – госрегистрация не нужна. Она не бред, она формалистская. К несправедливости приводит. Но она не наносная. Это так же как мы сокрушались – аренда подлежит, а наем жилого помещения нет – это ж бред! Ну там коммерческий наем до 5 лет, а аренда до бесконечности – разница, но 5 лет это тоже весомое обременение. Ну так вот было!

Логика 2 – а зачем госрегистрация? Она для третьих лиц. Если им интересно знание о факте существования договора в плане заключения, то им конечно же интересно существует или не существует такой договор. По этой логике (исходя из целей) всякое соглашение об изменении или расторжении подлежит регистрации. Практика колебалась, все было просто – участники оборота ориентировались на 1 логику они не шли, отношения прекращались фактически. Это ж весь спор у нас существовал без парадигмы непротивопоставимости, относительной недействительности. Ну вот он е зарегистрировал и что? Он теперь будет до морковкина заговенья платить? Хотя эта ситуация бы разрешалась – докажи невозможность использования оп причинам от тебя не зависящим. Логики эти боролись даже на уровне ВАС РФ, где ВАС говорил, что логика 1. В конечном счете возобладала логика 2. Она в формате явном не выражена нигде, ее можно через 164.1 (про соглашение об изменении).

Алина Давлетшина: но не факт, что регистрация – это форма.

Радислав Репин: это не форма, это внешний акт.

Да, это не форма, ну вот 164.1 она вот про изменение можно привязаться. Но лучше выводить, наверное, из пункта постановления Пленума ВАС по последствиям расторжения договора.

«Если зарегистрированный договор был расторгнут по решению суда, то запись о его расторжении вносится в государственный реестр на основании вступившего в законную силу судебного акта по заявлению соответствующей стороны.

Если договором предусмотрено право стороны немотивированно отказаться от его исполнения, сторона, воспользовавшаяся этим правом, вправе в одностороннем порядке обратиться в орган, зарегистрировавший договор, с заявлением о внесении в реестр записи о прекращении договора, представив доказательства уведомления другой стороны о состоявшемся отказе от исполнения договора (статья 165.1 ГК РФ).

В том случае, если односторонний отказ от исполнения договора связан с действиями одной из сторон, например с нарушением, допущенным другой стороной, или иными обстоятельствами, подлежащими проверке, то в орган, зарегистрировавший договор, должны быть представлены заявления обеих сторон договора. В случае отказа другой стороны договора от обращения с указанным заявлением, сторона, заявившая об отказе от исполнения договора, вправе обратиться в суд с иском к другой стороне о признании договора прекратившимся. Решение суда об удовлетворении указанного иска служит основанием для внесения регистрирующим органом соответствующей записи в реестр».

При прекращении эта запись должна быть погашена. Иначе некорректно – при одностороннем отказе она должна, при других – нет. Поводом для фрагментарного восприятия точно нет. Позиция 2 – судебная практика придерживается.

Алина Давлетшина: даже если правила впоследствии обязанности регистрировать нет?

Не знаю. Мне надо бежать – вы подумали и я подумал. Минут через 30.