*Статья 382. Основания и порядок перехода прав кредитора к другому лицу

3. Если должник не был уведомлен в письменной форме о состоявшемся переходе прав кредитора к другому лицу, новый кредитор несет риск вызванных этим неблагоприятных для него последствий. Обязательство должника прекращается его исполнением первоначальному кредитору, произведенным до получения уведомления о переходе права к другому лицу.

Мы должны применять это правило по аналогии, потому что само это правило основано на той же самой предпосылке. Не зная о цессии, не имея достоверных сведений о ней, не получив уведомление, должник воспринимает цедента как своего кредитора, поэтому и осуществляет исполнение в адрес этого лица. Ст. 382 ГК РФ охраняет как раз видимость кредиторства цедента. В данном случае приблизительно та же самая ситуация. Должник считает, что цедент является кредитором по встречному требованию, и в глазах должника все предпосылки необходимые для зачета, в том числе и встречности, они на лицо. Охраняя эту видимость права, мы должны дать должнику право на зачет. Если мы скажем, что этого права нет и не применим ст. 382 ГК РФ, мы вступим в противоречие с основным посылом цессионного права: уступка не должна нарушать положение должника, не участвующего в этой уступке. Поэтому тут нет особых вариантов. Ясно, что по ключевому мотиву у должника должно быть право на зачет, но иных вариаций кроме как применения по аналогии ст. 382 ГК РФ у нас нет. То есть вот оно так. В итоге получается, что разница между статьями 382 и 412 ГК РФ – это наличие или отсутствие уведомления. Если уведомление есть, то - по правилам ст. 412 ГК РФ. Если уведомления нет, то - исключительно по ст. 382 ГК РФ. В первом случае, когда уведомление есть, зачет осуществляется против цессионария, во втором случае компенсатом будет цедент. Обратите внимание, что как ст. 382 ГК РФ, так и 412 ГК РФ говорят нам только о допустимости зачета со стороны должника. В этом случае компенсантом может быть только должник. Цедент, если уступка произошла, но нет уведомления, не может осуществить зачет, потому что нет встречности. Его интерес не требует дополнительной защиты. Может ли осуществить зачет цессионарий в ситуации, когда уведомление есть? Нет. Так как нет предпосылки встречности. То есть эта ситуация рассчитана только на вариант, при котором компенсантом будет выступать должник. Это специальная льгота для должника, не участвующего в уступке.

В этой связи достаточно интересен вопрос, а может ли должник по ст. 412 ГК РФ иметь право на компенсацию, право на осуществление зачета в ситуации, когда для уступки самой по себе требовалось его согласие (допустим, он уведомлён о цессии)? Это неординарная ситуация, по общему правилу его согласие не нужно. Но мы знаем, что в целом ряде случаев его согласие будет требоваться (например, при уступке неденежного требования). Понятно (забегаем вперед), что для неденежных обязательств, зачет – это достаточно нетрадиционная процедура прекращения, но гипотетически возможная (родовые вещи, эмиссионные ценные бумаги). То есть это вполне возможно. Да, кроме того, для ряда денежных требований, если они не связаны с предпринимательской деятельность, там вполне это согласие допустимо, и отсутствие этого согласие может влечь целый ряд негативных последствий. Допустим, должник дал согласие на уступку. По ст. 412 ГК РФ он может осуществить зачет?

Рената: ст. 412 не делает исключение. Тогда получится, что регулирование у нас разное.

Не факт. Согласие и уведомления не одно и то же. Потому что при предварительном согласии все не столь однозначно. Даже если его согласие является последующим, он, как лицо не участвующее в уступке не знает, есть ли полный состав уступки или нет. У него могут испрашивать согласия, не ставя его в известность, есть ли соглашение об уступке, сама цессия. Здесь другой момент. Это, по сути, дополнительная льгота для должника, который ничего не может изменить, он просто стоит и наблюдает, как рушится мир. Чтобы у должника была возможность действовать в своей системе координат, есть статьи 412 и 382 ГК РФ. В ситуации, когда требуется согласие должника, он влияет на то, условно говоря, эта встречность, которая исходно была, начинает разрушаться. Не дай согласие, и встречность не будет разрушена. В целом ряде ситуаций может уже есть все условия для зачета. Осуществи зачет, не давай никакого согласия, и не надо будет никакой потребности в защите твоих прав.

Рената: а разве не разрушится, он не давал согласия, а они все равно уступили.

Слава Гареев: оспоримая сделка будет

Рената: хорошо, а если там только убытки будут.

Специально же приводился пример, когда это согласие значимо: уступка денежного требования по обязательствам, не связанным с предпринимательской деятельной деятельностью. Просто, по денежным, связанным с предпринимательской, согласие никто спрашивать и не будет. Цессионарий скажет: «Это не моя война!». Цедент, в свою очередь, скажет: «ладно, я с ним как-нибудь разберусь».

Давайте возьмем, когда от этого согласия действительно все зависит. В 412 ГК РФ, равно как и в ст. 382 ГК РФ, применяемой по аналогии, никаких изъятий нет, там генеральное правило независимо от того, требовалось ли согласие должника на уступку, интерес всегда защищается. Например, в тех же странах романской правовой семьи этому моменту уделяется большое значение. Считается, что если должник давал согласие на уступку, то дальше заявлять о зачете он не может. Это противоречивое поведение. Он сам создал для себя концепт распада встречности, а потом пытается извлекать преимущества из того, что сам своим поведением создал, причем льготу извлекать. Но поскольку ст. 412 ГК РФ возникала в рамках идеологии, когда никакого противоречивого поведения в нашем правопорядке не было, никто об этом не задумывался.

Рената: то есть чисто теоретически, сейчас можно заблокировать такой зачет через ст. 10 ГК РФ?

Я думаю, что да. То есть тут весь вопрос, как это воспринять. Кстати, это примерно как с уступкой в ситуации, когда был договорный запрет, но договорный запрет, не влияющий на действительность. Это палка о двух концах, на самом деле. Мы с вами разговаривали и указывали, что, например Артем Георгиевич, пытается педалировать ситуацию, что когда ты знал о запрете и его проигнорировал, то ты не можешь извлекать выгоду из ситуации. Но равновеликая ситуация, когда ты знал, но ты знаешь требования закона, согласно которым для тебя никакие последствия не наступают, то для тебя это звук пустой, ни к какому поражению в правах эта ситуация не приводит. Здесь примерно то же. Если исповедовать идеи Артема Георгиевича, то мы скажем, что в этой ситуации, когда он давал согласие на уступку, мы посредством десятой статьи заблокируем возможность зачета. Тут, видимо, будет десять + любимый концепт, потому что тут надо не просто заблокировать возможность зачета, нам надо признавать недействительным вот это вот волеизъявление о зачете. А заявление о зачете – это однозначно сделка. Либо мы можем сказать, а должнику пофиг веники. У него есть ст. 412 ГК РФ, которая дает ему соответствующую льготу, там нет развилки (давал согласие, не давал согласие). Тут по-разному опять можно рассуждать. Но, в принципе, эта идея в подобной ситуации возможна.

Давайте теперь на ст. 412 ГК РФ сосредоточимся. В ст. 382 ГК РФ там никаких условий собственно нет, главное, чтобы не было уведомления, и были все остальные предпосылки зачета, кроме встречности, которой тут объективно уже не существует. А вот по ст. 412 ГК РФ далеко не всякой требование может быть зачтено, далеко не всякое требование должник может использовать в качестве активного требования. Наш закон достаточно традиционно говорит о том, что по ст. 412 ГК РФ необходимо, чтобы активное требование не только возникло до уведомления, то еще и срок его исполнения наступил до уведомления о зачете. То есть наш закон, по сути дела, защищает самые стандартные вопиющие ситуации, когда уведомление получено после того, как у лица возникла возможность осуществить зачет.