Vzaimodeystvie_organov_gosudarstvennoy_vlasti_pri_rassledovanii_prestupleniy_korruptsionnoy_napravlennosti_Problemy_i_puti_ikh

стала формироваться потребность обособленной защиты негосударственного сектора экономики от преступлений, совершаемых с использованием служебного статуса лицами, выполняющими управленческие функции в коммерческих и иных организациях, не находящихся под прямым или полным контролем государства (в том числе на муниципальном уровне).

Как показывает анализ, при принятии действующего УК РФ в 1996 г. правовая оценка многообразных форм криминальной активности, посягающей на правоохраняемые интересы негосударственного сектора экономики, была дана преимущественно к посягательствам в сфере экономической деятельности (правильнее, на наш взгляд, говорить о посягательствах на порядок осуществления экономической (хозяйственной) деятельности).

Ключевым признаком, имеющим уголовно-правовое значение и позволяющим разграничивать служебные преступления в негосударственном секторе экономики от иных видов преступлений является понятие службы. Многие исследователи справедливо обращают внимание на многозначность данного понятия в русском языке1. Изучение лексикографической литературы позволяет сделать вывод о том, что под службой, рассматриваемой в качестве вида деятельности2 обычно понимается род занятий интеллектуального характера (т.е. нефизический труд), направленный на создание чего-либо полезного в интересах работодателя (нанимателя), т.е. работа по найму3. таким, рассматривая службу как социальную ценность, подлежащую к защите, нельзя не прийти к выводу о том, что в этом защите подлежат законные интересы нанимателя, его право извлекать пользу из оплаченной им работы.

Исторически сложившее разделение службы на публичную, т.е. службу в интересах всего общества (народа) или его представителя (государства) и непубличную – службу в интересах отдельного лица или группы лиц, не могло не найти отражения в законодательстве, устанавливающем ответственность за нарушение правоохраняемых интересов нанимателя, в том числе в уголовном законодательстве. При этом, вид и размеры юридической ответственности за такие правонарушения законодатель, как правило, определял исходя не только из объективных, но и из субъективных признаков их общественной вредности или общественной опасности, т.е. из восприятия последних в сознании субъектов законодательной инициативы и законотворчества. В этой связи нет ничего парадоксального в том, что законодатель периодически изменяет оценки общественной опасности тех или иных посягательств на правоохранямые интересы службы (являющиеся, в сущности, объективированными интересами нанимателя) даже без ощутимых социальных, в том числе политических и экономических, изменений. По этой же причине нельзя однозначно утверждать, что разные уровни уголовно-правовой защиты интересов публичной службы в зависимости от того, является представителем нанимателя орган государственной власти или местного самоуправления (в одном случае) либо политическая пар-

1См., напр.: Волженкин Б.В. Служебные преступления. М., 2000. С. 59.

2Служба также может рассматриваться и как место осуществления деятельности (авт.).

3См., напр.: Современный толковый словарь русского языка. М., 2004. С. 758.

121

тия, общественная организация, общенациональный профессиональный союз (в другом случае)1 ни при каких обстоятельствах нельзя считать обоснованными.

Изменяя содержание и структуру мер уголовной ответственности за посягательства на интересы службы, законодатель не только фиксирует сложившуюся на момент внесения изменений в уголовный закон иерархию правоохраняемых ценностей, но и прогнозирует будущую иерархию таких ценностей.

Е.Г. Сахарова

Коррупциогенные факторы, содержащиеся в нормативных правовых актах, как следы коррупционных преступлений

Коррупция является сложным негативным социальным явлением с многосторонним содержанием и проявляется в совершении различных коррупционных деяний, причиняющих вред нормальному функционированию общества и государства в целом.

Способы коррупционной деятельности в различных сферах государственной власти и управления представляют собой совокупность способов совершения преступной деятельности со стороны должностного лица в данной сфере и способов получения вознаграждения или выгод имущественного и неимущественного характера за ее совершение.

Лицо, производящее расследование, может получить первые данные о способе совершения преступления уже из исходной информации о деятельности той или иной организации. Такая информация отражается в нормативных актах, как правило, локального характера, которые устанавливают множество правил деятельности, обязанностей, условий и запретов, как для должностного лица, так и для лиц, обращающихся к должностному лицу.

Таким образом, носителями следовой информации о деятельности должностных лиц являются различного рода документы, содержащие основания деятельности и последствия этой деятельности, т.е. отражающие факт выполнения каких-либо действий. Перечисленные особенности обстановки преступления требуют выполнения определенных операций с документами, в которых остаются следы подготовки, совершения и сокрытия коррупционных преступлений. Своевременное обнаружение и изъятие этих документов является основой успеха в деятельности по выявлению коррупционных преступлений, совершенных названными субъектами.

При расследовании коррупционных преступлений важную роль играет анализ и проверка решений, принимаемых должностными лицами, а также оснований для принятия решений.

Одним из критериев оценки коррупционной деятельности должностного лица, а именно косвенное подтверждение умысла на совершение рассматривае-

1. Именно такая конструкция уголовной ответственности за посягательства на интересы службы реализована сегодня законодателем в главах 23 и 30 УК РФ (автор).

122

мой категории преступлений и подтверждение стадии подготовки к их совершению является установление коррупциогенных факторов в документах.

Коррупциогенным фактором является заложенная в правовых нормах возможность способствовать коррупционным действиям и (или) решениям в процессе реализации содержащих такие нормы нормативных правовых актов.

Совершение коррупционных действий должностное лицо скрывает за приминаемыми им управленческими документами, предусматривающими какиелибо правила или порядок действий и содержащими коррупциогенные факторы.

Для профилактики коррупции государство предпринимает различные меры, одной из которых является антикоррупционная экспертиза правовых актов и их проектов. Основными принципами организации антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов (проектов нормативных правовых актов), закрепленными Федеральным законом № 172-ФЗ «Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов»1 являются: обязательность проведения антикоррупционной экспертизы проектов нормативных правовых актов; оценка нормативного правового акта во взаимосвязи с другими нормативными правовыми актами; обоснованность, объективность и проверяемость результатов антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов (проектов нормативных правовых актов); компетентность лиц, проводящих антикоррупционную экспертизу нормативных правовых актов (проектов нормативных правовых актов); сотрудничество федеральных органов исполнительной власти, иных государственных органов и организаций, органов государственной власти субъектов РФ, органов местного самоуправления, а также их должностных лиц с институтами гражданского общества при проведении антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов (проектов нормативных правовых актов).

Следователь, расследуя уголовное дело коррупционной направленности, изучая деятельность должностных лиц по документальным данным, должен анализировать их с точки зрения коррупционной составляющей. Хотя следователь не является субъектом проведения антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов, однако знание правил ее проведения может помочь ему выявить следы преступления и выдвинуть версии для определения дальнейшего направления расследования.

В соответствии с Методикой проведения антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов, утвержденной постановлением Правительства РФ от 26.02.2010 № 962 выделяется два вида коррупциогенных факторов:

1Федеральный закон от 17.07.2009 № 172-ФЗ (ред. от 21.10.2013) «Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов» // Российская газета. 2009. 22 июля.

2Постановление Правительства РФ от 26.02.2010 № 96 (ред. от 27.11.2013) «Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов» // Российская газета. 2010. № 46.

123

1)устанавливающие для правоприменителя необоснованно широкие пределы усмотрения или возможность необоснованного применения исключений из общих правил;

2)содержащие неопределенные, трудновыполнимые и (или) обременительные требования к гражданам и организациям.

К первому виду коррупциогенных факторов относятся: широта дискреционных полномочий – отсутствие или неопределенность сроков, условий или оснований принятия решения, наличие дублирующих полномочий органов государственной власти или органов местного самоуправления (их должностных лиц); определение компетенции по формуле «вправе» – диспозитивное установление возможности совершения органами государственной власти или органами местного самоуправления (их должностными лицами) действий в отношении граждан и организаций; выборочное изменение объема прав – возможность необоснованного установления исключений из общего порядка для граждан и организаций по усмотрению органов государственной власти или органов местного самоуправления (их должностных лиц); чрезмерная свобода подзаконного нормотворчества – наличие бланкетных и отсылочных норм, приводящее к принятию подзаконных актов, вторгающихся в компетенцию органа государственной власти или органа местного самоуправления, принявшего первоначальный нормативный правовой акт; принятие нормативного правового акта за пределами компетенции – нарушение компетенции органов государственной власти или органов местного самоуправления (их должностных лиц) при принятии нормативных правовых актов; заполнение законодательных пробелов при помощи подзаконных актов в отсутствие законодательной делегации соответствующих полномочий – установление общеобязательных правил поведения

вподзаконном акте в условиях отсутствия закона; отсутствие или неполнота административных процедур – отсутствие порядка совершения органами государственной власти или органами местного самоуправления (их должностными лицами) определенных действий либо одного из элементов такого порядка; отказ от конкурсных (аукционных) процедур – закрепление административного порядка предоставления права (блага).

Ко второму виду коррупциогенных факторов можно отнести: наличие завышенных требований к лицу, предъявляемых для реализации принадлежащего ему права, – установление неопределенных, трудновыполнимых и обременительных требований к гражданам и организациям; злоупотребление правом заявителя органами государственной власти или органами местного самоуправления (их должностными лицами) – отсутствие четкой регламентации прав граждан и организаций; юридико-лингвистическая неопределенность – употребление неустоявшихся, двусмысленных терминов и категорий оценочного характера.

Таким образом, успех расследования уголовных дел о коррупционных преступлениях зависит от своевременного выявления и закрепления следов совершенного преступления, источниками которых могут быть нормативные правовые акты. Для выявления коррупционной составляющей в документах следователь должен использовать помощь специалистов, а также помощь контролиру-

124

ющих органов и надзорных органов: налоговой инспекции, контрольноревизионных управлений, прокуратуры и т.д.

ЭЛ. Сидоренко

Квопросу о криминализации обещания и предложения взятки в российском уголовном законодательстве

Вусловиях стремительного увеличения объемов коррупции, приобретения ею транснационального и организованного характера мировое сообщество как никогда остро заинтересовано в создании единого организационно-правового поля для выявления и расследования такого рода преступлений. Успех этой программы не без оснований связывается с установлением общих для всех стран критериев преступности и наказуемости взяточничества. По сути, государства поставлены перед выбором: либо пожертвовать частью своих правовых традиций ради создания глобальной системы противодействия коррупции, либо сохранить своеобразие национального уголовного законодательства.

Эта дилемма кажется неразрешимой при обсуждении вопроса о криминализации обещания и предложения взятки. На необходимость включения в нацио-

нальное уголовное законодательство соответствующих запретов указывают: Конвенция ООН против коррупции1 (ст. 16), Конвенция об уголовной ответственности за коррупцию2 (ст. 5), Конвенция против транснациональной организованной преступности3 (ст. 8) и Конвенция ОЭСР по борьбе с подкупом

иностранных должностных лиц при осуществлении международных коммерческих сделок4 (ст. 1).

Вчастности, обращенное к России настойчивое требование ОЭСР криминализовать обещание и предложение взятки поставило перед отечественными политиками вопрос о том, готова ли РФ отказаться от национальной стратегии противодействия коррупции в пользу антикоррупционных стандартов этой ор-

ганизации. Спектр мнений по данному вопросу чрезвычайно широк: от безоговорочного признания приоритетов международного права5 до категорического отрицания необходимости следования рекомендациям ОЭСР с апелляцией к самобытности отечественного уголовного законодательства и сохранению политического веса страны.

1Конвенция ООН против коррупции // Бюллетень международных договоров.2006. № 10. С.

7-54

2Конвенция об уголовной ответственности за коррупцию // Бюллетень международных договоров. № 9. 2009. С. 15-29.

3Конвенция против транснациональной организованной преступности // Бюллетень международных договоров. № 2. 2005. С.3-33.

4Конвенция по борьбе с подкупом иностранных должностных лиц при осуществлении международных коммерческих сделок // Бюллетень международных договоров. 2012. № 7. С. 72-

5Волеводз А.Г. Некоторые организационные основы сотрудничества в борьбе с преступностью в Европейском союзе // Уголовное право. 2009. № 4. С. 109-116.

125

Считая излишним анализ существующих позиций, отметим, что в пользу принятия данной рекомендации свидетельствуют следующие обстоятельства:

1)соблюдение принятых Россией обязательств в рамках ратификации либо присоединения к перечисленным выше антикоррупционным конвенциям1;

2)необходимость соблюдения принципа неотвратимости наказания за обещание и предложение взятки в УК РФ2. Даже если предположить, что и обещание, и предложение образуют стадию приготовления к даче взятки, следует признать, что только незначительная часть деяний может быть фактически наказуема. С учетом положений ч. 2 ст. 30 УК РФ, уголовно наказуемым в России может быть обещание взятки должностному лицу, иностранному должностному лицу либо должностному лицу публичной международной организации в строго определённых случаях: при обещании взятки за совершение заведомо незаконных действий (ч. 3 ст. 291 УК РФ); за обещание взятки в крупном (ч. 4 ст. 291 УК РФ) или особо крупном размере (ч. 5 ст. 291 УК РФ). Таким образом, обнаруживается прямое несоответствие норм действующего уголовного законодательства положениям ратифицированных Россией антикоррупционных конвенций, требующих установления неотвратимости наказания за подкуп должностных лиц;

3)криминализация обещания и предложения взятки позволит устранить противоречия в нормативной оценке коррупционных преступлений. В то время как

вУК РФ обещание и предложение взятки являются стадией преступного посягательства, в ст. 19.28 КоАП РФ они образуют состав оконченного правонарушения, если совершены юридическим лицом. На бессистемность уголовноправовых норм указывает и тот факт, что в УК РФ установлен запрет на обещание и предложение посредничества во взяточничестве (ст. 291.1 УК РФ), но не предусмотрена ответственность за обещание и предложение взятки.

Возникает парадоксальная ситуация: закон признаёт приготовление к посредничеству во взяточничестве более опасным деянием, нежели приготовление к самому взяточничеству. Изложенные выше аргументы подтверждают обоснованность и целесообразность криминализации обещания и предложения взятки.

В то же время более внимательная оценка проблемы позволяет говорить о преждевременности этого шага. В числе возможных рисков имплементации международных стандартов в национальное право можно назвать риск «нежизнеспособности» нормы ввиду неопределенности терминологии и высокой латентности взяточничества в России.

Отсутствие универсального определения обещания и предложения взятки явилось важным аргументом в споре о целесообразности выполнения Россией

1Федоров А.В. Антикоррупционная составляющая присоединения РФ к Организации Экономического сотрудничества и развития // Учены записки Санкт-Петербургского имени В.Б. Бобкова филиала Российской таможенной академии. 2011. № 3 (40). С. 72-93.

2Сидоренко Э.Л. Конвенция ОЭСР по борьбе с подкупом иностранных должностных лиц при осуществлении международных коммерческих сделок и перспективы совершенствования Российского уголовного законодательства // Международное уголовное право и международная юстиция. 2013. № 1. С. 13-18.

126

антикоррупционных требований ОЭСР. По мнению экспертов ОЭСР, к предложению взятки относятся случаи, когда должностное лицо не побуждает к даче взятки, а взяткодатель предлагает предоставить некоторое преимущество по своей инициативе. Обещание взятки, напротив, указывает на достижение соглашения между взяткодателем и взяткополучателем1.

Механизм подкупа должностного лица представляет собой цепь последовательно совершаемых действий: предложение должностному лицу взятки → согласие последнего на получение подкупа → обещание взятки как акт подкрепления намерений → передача предмета взятки. Если основываться на этом подходе, логичным выглядит требование криминализации предложения и обещания взятки в рамках конструкции усеченного состава, когда момент окончания преступления перенесен на стадию приготовительной преступной деятельности. Этот способ криминализации деяний хорошо известен российскому уголовному законодательству. Но ввиду отсутствия четкого понимания терминов «предложение» и «обещание» взятки он практически нереализуем.

Российские суды настороженно относятся к самой идее разграничения этих терминов и крайне неохотно признают их приготовлением к совершению дачи взятки. В большинстве случаев предложение и обещание взятки оцениваются как однозначные термины, характеризующие стадию обнаружения умысла. Согласно п. 14 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 9.07.2013 № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях», «обещание или предложение передать либо принять незаконное вознаграждение за совершение действий (бездействие) по службе необходимо рассматривать как умышленное создание условий для совершения соответствующих коррупционных преступлений, в случае когда высказанное лицом намерение передать или получить взятку либо предмет коммерческого подкупа было направлено на доведение его до сведения других лиц в целях дачи им либо получения от них ценностей, а также в случае достижения договоренности между указанными лицами».

Данные Пленумом Верховного суда РФ разъяснения нуждаются в комментариях и, полагаю, дополнениях. Во-первых, в постановлении используется расплывчатое по смыслу словосочетание «умышленное создание условий для совершения преступлений», которое на практике может быть истолковано и как стадия обнаружения умысла, и как приготовление к совершению коррупционного преступления. Во-вторых, в нем необоснованно расширяются содержательные границы терминов. Например, под предложением понимается не только намерение дать взятку, но и намерение ее принять. В равной мере это относится и к обещанию взятки: добровольное обязательство возлагает на себя не только взяткодатель, но и взяткополучатель. В-третьих, разъяснения Пленума Верховного суда РФ не дают однозначного ответа на вопрос, какие действия

1 Глоссарий международных стандартов по борьбе с коррупцией с примерами из национальной юридической практики. URL: http://www.oecd.org/dataoecd; Коррупция: глоссарий международных стандартов в области уголовного права. URL: http://www.oecd.org/dataoecd.

127

могут быть квалифицированы как приготовление к коррупционному преступлению, а какие – как стадия обнаружения умысла.

Принимая во внимание настороженную позицию российских судов, нетрудно предположить, какой из вариантов они выберут. В российской юридической практике только обещание взятки обладает достаточной конкретикой для того, чтобы быть признано этапом приготовительной деятельности. В то время как предложение взятки относится к стадии обнаружения умысла. В частности, не является уголовно наказуемым устное или письменное предложение дать взятку в будущем, выраженная готовность передать деньги или материальные ценности лицу, готовому выступить посредником, высказанное намерение дать взятку и др.

Принимая во внимание существующую практику дифференциации обещания и предложения взятки, можно прогнозировать трудности, с которыми столкнутся следствие и суд при квалификации коррупционных преступлений. В этой связи велика опасность сокрытия преступлений ввиду объяснимых опасений правоохранительных органов о невозможности доказать факт совершения преступления. Ожидаемо также, что следствие и суд будут квалифицировать как оконченное преступление только обещание взятки, а предложение оценивать как стадию обнаружения умысла.

Высокий риск латенизации обещания и предложения взятки подтверждает и статистика регистрации получения и дачи взятки. Согласно официальным данным ГИАЦ МВД России, количество фактов получения взятки существенно превышает показатели дачи взятки. В 2010 г. разница между ними составляла 230%, в 2013 г. – 143%. Это соотношение кажется странным, если учесть, что получение взятки непосредственно связано с ее дачей. Но в то же время оно наглядно свидетельствует о том, что правоохранительным органам намного труднее выявить факт дачи взятки, чем установить ее получение.

Не дает оснований для благоприятных прогнозов и статистика выявленных лиц. В 2013 г. было выявлено 4461 лицо, давшее взятку, и только 2289 лиц, получивших ее. Показательно то, что этот тренд имеет устойчивый характер. Во многом это объясняется порочной практикой выявления и расследования коррупционных преступлений: в 85% случаев взяткодатели задерживаются «с поличным» при тщательной подготовке операции сотрудниками правоохранительных органов. Значительно реже эти методы применяются для выявления взяткополучателей, поскольку причастность лица к даче взятки, по убеждению работников следственно-судебных органов, сложнее доказать, чем получение взятки.

Беспрецедентным по масштабам является уровень криминотропных рисков (рисков выявления и осуждения лица, совершившего коррупционные преступления). В 2013 г. в производстве находилось 9148 дел о преступлениях, предусмотренных ст. 290 УК РФ. Но только 6172 из них было направлено в суд с обвинительным заключением либо с обвинительным актом. При этом было выявлено только 2289 взяткополучателей. В целом анализ статистических показателей и экспертных оценок позволяет говорить о том, что риск регистрации получения взятки составляет 1:50, а риск выявления 1:4.

128

Повод для сомнений в своевременности криминализации обещания и предложения взятки дают корреляционные связи1 между коррупционными преступлениями и отдельными социально-экономическими показателями.

Высокая детерминационная связь отмечена между взяточничеством и показателем соотношения средних доходов с величиной прожиточного минимума. Она подтверждает известный экономический тезис о том, что на переходном этапе развития экономики рост благосостояния населения сопровождается ростом коррупции. Слабые корреляционные связи установлены между взяточничеством, с одной стороны, и численностью малоимущего населения и уровнем безработицы, с другой. Это позволяет рассматривать российскую коррупцию не столько как экономическое, сколько как системное бюрократическое явление.

Надежду на то, что коррупция в скором времени станет восприимчива к со- циально-экономическим процессам, дает обратная корреляция между взяточничеством и индексами предпринимательской и потребительской активности. Показатель «–0,6» позволяет говорить о том, что рост ожиданий предпринимателей и потребителей существенно влияет на спад коррупции. В настоящее время эти ожидания, к сожалению, снижены, что исключает возможность быстрого и эффективного противодействия взяточничеству.

Соотнесение выгоды и рисков криминализации предложения и обещания взятки дает основание для вывода, что проведение такого рода реформ возможно. Но не следует ждать от них немедленных результатов ввиду рассогласованности охранительного законодательства и неготовности правоохранительной системы к выявлению и расследованию коррупционных преступлений.

М.В. Смоляров

Борьба с коррупцией в воззрениях Екатерины II

Борьба с коррупцией, провозглашенная Президентом Российской Федерации В.В. Путиным2 и Председателем Правительства РФ Д.А. Медведевым1, требует

1 Под корреляционным анализом в контексте настоящего исследования понимается метод обработки количественных показателей отдельных видов преступлений за последние десять лет. Корреляция выражает зависимость между величинами и характеризует причинную, обусловливающую связь или связи между следствиями общей причины. При коэффициенте корреляции «1» имеет место абсолютная прямая функциональная зависимость, при показателе «–1» – обратная функциональная связь. В юридической статистике показатель корреляции < 0,33 указывает на слабую зависимость между явлениями, коэффициент в границах от 0,33 до 0,60 подтверждает среднюю связь (связь обусловливания), а показатель выше 0,60 говорит о сильной детерминационной зависимости между явлениями (см. подробно: Сидоренко Э.Л., Катбамбетов М.И. Вооруженное насилие: уголовно-правовая и криминологическая оценка. М., 2014. С. 42).

2 Президент РФ В.В. Путин: «Мы продолжим наступление, безусловно, на коррупцию, которая уничтожает ресурс национального развития. При этом хочу подчеркнуть: ни одна биз- нес-структура не должна пользоваться привилегиями от близости к исполнительной, законодательной или судебной власти, причём любого уровня». См. напр.: Послание Президента РФ Федеральному собранию РФ 12.12.2012. URL: www.kremlin.ru/transcripts.

129

серьезного исторического анализа, рассмотрения опыта предыдущих поколений в целях усовершенствования механизмов противодействия коррупционным проявлениям. В этом контексте наибольший интерес представляют антикоррупционные воззрения Екатерины II.

Декларативную борьбу с коррупционными проявлениями начинает именной Указ императрицы 18 июля 1762 г. «Мы уже от давнего времени слышали довольно, а ныне и делом самым увидели, до какой степени в государстве нашем лихоимство возросло: ищет ли кто места – платит; защищается ли кто от клеветы – обороняется деньгами; клевещет ли на кого кто – все происки свои хитрые подкрепляет дарами. Напротив того: многие судящие освященное свое место, в котором они именем нашим должны показывать правосудие, в торжище превращают, вменяя себе вверенное от нас звание судии бескорыстного и нелицеприятного за пожалованный будто им доход в поправление дома своего, а не за службу, приносимую Богу, нам и отечеству, и мздоприимством богомерзким претворяют клевету в праведный донос, разорение государственных доходов в

прибыль государственную, а иногда нищего делают богатым, а богатого нищим»2.

В дальнейшем императрица не раз возвращалась к идее активной борьбы с коррупцией. Соответствующие положения были включены в проект Уголовного уложения 1777-1782 гг., а также в Проект Устава о тюрьмах 1787 г. Очевидная заслуга императрицы – разработка четкого определения понятия «лихоимства и взятки», которое содержится в Проекте Уголовного уложения (1777-1782 гг.). В рамках данной статьи стоит привести данное определение полностью: «Лихоимство или взятки есть, буде кто определенной к должности с кого возьмет подарки, или посул, или деньги, или вещи ради решения, или вершения, или исполнения, или поспешения, или остановки, или объявления, или укрывательства, или утайки, или приметок, или привязок, или поманок, или удержание, или нападок, или неправды, или обиды, или волокиты, или из лакомства чинит незаконный сбор, или при узаконненом сборе лишнее дать заставит или с служащих людей Императорского Величества посланных на службу возьмет мыт или перевоз, или ради подарков или посулов учинит Императорского Величества делам казенным или иным или кому иному ущерб или убыток при приеме, или отпуске, или отдаче, или переписи, или обыске, или при весе, или мере, или при определении в службу, или в службе при произвождении или от-

1 Медведев Д.А., избранный на должность Президента РФ, отмечал следующее: «Нашей принципиальной задачей остается борьба с коррупцией. Считаю, что мы должны самым внимательным образом анализировать исполнение уже принятых решений и двигаться дальше. Опыт показывает, что даже угроза лишения свободы до 12 лет не удерживает взяточников. Представляется, что в ряде случаев экономические меры в виде штрафов могут быть более продуктивны. Поэтому коммерческий подкуп, дача и получение взятки могут наказываться штрафами в размере до стократной суммы коммерческого подкупа или взятки». См.: Послание Президента РФ Федеральному собранию РФ // Российская газета. 2010.

1декабря.

2Цит. по: Соловьев С.М. История России с древнейших времен: избранные главы / пред. Е.В. Пчелова, прим. А.В. Короленкова. М., 2004. С. 535-536.

130