Vedernikov_N_T__Akhmedshin_R_L_Taktika_kommunikativnykh_sledstvennykh_deystviy_2014

4. Дословность отображения показаний создает впечатление «живого» документа, в то время как официальные обороты речи, к которым склонны следователи, неосознанно формируют убежденность в недобровольности дачи показаний. Заявления допрошенного ранее, что на него оказывалось психологическое давление, убедительно аргументируется «неживым» официальным языком протокола184. Утверждение, что ни для следователя, ни для судьи, ни для самого свидетеля не является принципиальным вопрос о стиле протокола185, становится истинным, если мы полностью обезличиваем фигуру человека, низводя элемент субъективности восприятия к нулю. Конечно, подобное низведение выглядит желательным применительно к профессиональной деятельности, но крайне маловероятным. Неубедительным представляется также аргумент о том, что «чем менее строго речевое оформление, тем менее конкретна информация, тем больше требуется домысливания, творчества от читающего протокол, тем больше также будет отличаться восприятие лиц, читающих один и тот же протокол»186. Наоборот, формализованный и лишенный оценочности стиль изложения в силу своей искусственности предполагает, может быть, более точное изложение фактов, но однозначно недостаточное раскрытие причин, мотивов, смысла криминального явления или элемента, его составляющего. Попытки формализации мотивационной сферы человека с помощью психологических терминов до сих пор считаются спорными, что уж говорить о возможности отображения внутреннего мира человека и его переживаний казенным протокольным языком.

5. Игнорирование дословности фиксации показаний влечет потерю актуальности идеи целесообразности стадии уточняющих вопросов, что с точки зрения надежности получаемой криминалистически значимой информации является крайне нежелательным.

184 См. также: Гаврилова Н.И. Ошибки в свидетельских показаниях (происхождение, выявление, устранение). М. : Всесоюзный ин-т по изуч. причин и разработки мер предупреждения преступности, 1983. С. 111.

185Белоусов А.В. О степени дословности записи показаний в протоколе допроса // Сибирский юридический вестник. 2000. № 2. С. 32.

186Подголин Е.Е. О протокольном языке // Вопросы совершенствования предварительного следствия. Л. : ЛСШ МВД СССР, 1974. Вып. 2. С. 28.

171

Аргументами в пользу точки зрения о целесообразности полной дословности записи показаний в протоколе допроса выступают следующие положения:

1.Недословная фиксация показаний уменьшает психологическое напряжение следователя, снимая одну из познавательных задач (задачу концентрации внимания на речи допрашиваемого как субъективной форме выражения мировосприятия).

2.Игнорирование дословности фиксации показаний влечет потерю актуальности стадии уточняющих вопросов, что с точки зрения экономии времени выглядит выигрышным. По нашему мнению, в целях уменьшения разногласий по поводу зафиксированной

впротоколе информации явно недостаточно произносить вслух записываемые следователем фразы. Названный прием, скорее всего, не сгладит субъективизма вложенного допрашивающим и до-

прашиваемым в слова смысла.

3. Как говорилось ранее, формализованный и лишенный оценочности стиль изложения в силу своей искусственности предполагает более точное изложение фактов, составляющих содержание преступного события, в ущерб полноте раскрытия механизма и иных внутренних причин этого события.

4. Недословная фиксация показаний допрашиваемого объективно влечет уменьшение их объема в протоколе. Действительно, если исключить из показаний допрашиваемого информацию, напрямую, как ситуативно кажется следователю, не относящуюся к установленному событию; подробности, уже изложенные допрашиваемым ранее; рассуждения об обосновании правильности сообщаемой информации и ценности допрашиваемого как источника информации, объем протокола допроса значительно уменьшится. Вопрос только, стоят ли несколько листков сэкономленной бумаги и грамм чернил информации, которая может стать необходимой и ради которой целесообразно проводить дополнительный допрос?

Отметим также факт существования дискуссии о целесообразности внесения в протокол информации, которая «непосредственно в слове не выраженная, но заключенная в контексте устного сообще-

172

ния»187. Рационально ли вносить в протокол допроса слова и фразы, фактически допрашиваемым и не произнесенные, но, как кажется следователю, объективно отражающие показания этого допрашиваемого лица? Полагаем, что делать это не рационально ни в каких случаях, так как подобное внесение в изложение обстоятельств дела субъективного мнения следователя, на наш взгляд, является подлогом в чистом виде и в лучшем случае для следователя должно трактоваться как психологическое давление на допрашиваемого, а в худшем – станет основанием для обвинения в фальсификации доказательств (ст. 303 ч. 2, 3 УКРФ).

Фиксация результатов допроса – вовсе не перевернутая страница криминалистики, как может показаться на первый взгляд. Достаточно вспомнить оригинальные идеи решения проблемы визуализации показаний допрашиваемого посредством компьютерного моделирования,188 чтобы понять, что тактика допроса потенциально склонна к развитию во всех направлениях.

187Шейфер С.А. Следственные действия. Система и процессуальная форма. М. : Юридическая литература, 1981. С. 115.

188Алабужев И.Г. Визуализация показаний допрашиваемого посредством компьютерного моделирования : дис. … канд. юрид. наук. Ижевск, 2004.

173

ГЛАВА 3. ТАКТИКА ДОПРОСА ОТДЕЛЬНЫХ ГРУПП ДОПРАШИВАЕМЫХ ЛИЦ

3.1. О проблемах и содержании классификации допрашиваемых лиц

Выделяя в структуре допроса четыре стадии (анкетная стадия, свободный рассказ, стадия уточняющих вопросов, стадия дополнительных вопросов), в определении тактики допроса целесообразно ориентироваться на классификацию тактических приемов по кругу допрашиваемых лиц. Именно в отношении этих групп лиц целесообразна разработка приемов структурирования допроса, дополнением к которым будут остальные тактическиеприемы.

В криминалистической науке наиболее признаваемой классификацией допросов является их классификация по процессуальному статусу допрашиваемого лица (допрос обвиняемого, потерпевшего, свидетеля и т.д.). Понятно, что данная классификация по своей природе является уголовно-процессуальной. Соответствует ли уголовно-процессуальная классификация комплексу криминалистически значимых задач?

На наш взгляд, не соответствует, ведь процессуальный статус лица в тактическом аспекте – это фактор необъективный, одну и ту же позитивную, негативную или нейтральную позицию по отношению к процессу расследования могут занимать и обвиняемый, и потерпевший. С другой стороны, нередки случаи проявления искренности обвиняемого и лживости свидетеля в процессе допроса.

В чем же причина широкого признания актуальности рассматриваемой классификации допросов, исходящей из процессуального статуса допрашиваемых? Причин, как обычно, несколько, и к ним следует отнести следующие:

1. Криминалистическая традиция классификации допрашиваемых восходит к трудам криминалистов-основателей, которые все были практическими работниками следствия. Неудивительно, что

174

практики, опиравшиеся на свой опыт, исходили из его протокольной составляющей, которая характеризовалась и характеризуется уникальностью только в отношении разнообразных процессуальных фигур.

2.Исследовательской инертностью, которая объясняет тяготение к привычному и чем-то особо негативным объективно не является.

3.Некоторой «патологичностью» стремления криминалистического сообщества постоянно доказывать правовую природу криминалистического знания, в том числе способом не всегда целесообразного заимствования «нормативной мудрости» других право-

вых наук. Кроме классификации допросов исходя из статуса допрашиваемого, примером такого нецелесообразного криминалистического заимствования выступает классификация методик расследования преступлений, исходящая из уголовно-правового критерия.

4. Стремлением поддержать этическую парадигму расследования предположением, что преступление – это безоговорочно воспринимаемое зло, следовательно – не разделяя криминальное мировоззрение, свидетели и потерпевшие в массе своей должны стремиться взаимодействовать со следователем, а подозреваемый и обвиняемый – противодействовать ему.

На основе вышесказанного, не наблюдая объективной необходимости в классификации допросов на основании уголовнопроцессуального статуса допрашиваемого, считаем целесообразным ориентироваться на иную, тактически более значимую классификацию допросов.

Основанием выделения рассматриваемых групп в предлагаемой нами классификации является уникальность, внешне проявляющаяся в отношении к расследуемому преступлению, своей роли в нем и к личности следователя со стороны допрашиваемого.

Использование данных, актуальных для повышения эффективности допроса, ориентирует на выделение разновидностей допроса исходя из особенностей следующих групп допрашиваемых:

добросовестный допрашиваемый (лицо, желающее давать правдивые показания);

175

недобросовестный допрашиваемый (лицо, намеренное давать неискренние показания);

несовершеннолетний допрашиваемый;

допрашиваемый-эксперт.

Выделение в рамках одной классификации видовых групп на основании трех различных оснований (добросовестность / возраст / профессия) является, на первый взгляд, не совсем целесообразным, к тому же несовершеннолетний допрашиваемый, так же как и допрашиваемый-эксперт, может быть как добросовестным, так и недобросовестным.

Ситуация становится более понятной, если учесть, что основанием классификации здесь выступает не добросовестность / возраст / профессия, а психический потенциал допрашиваемого, который может быть представлен в четырех вариациях:

1)равный следователю по потенциалу добросовестный допрашиваемый;

2)равный следователю по потенциалу недобросовестный до-

прашиваемый;

3)потенциально неравный следователю более слабый допрашиваемый;

4)потенциально неравный следователю более сильный допрашиваемый.

Таким образом, кроме равного следователю агента (добросовестного допрашиваемого) и контрагента (недобросовестного до-

прашиваемого) нами выделен заведомо более слабый участник допроса (несовершеннолетний допрашиваемый) и заведомо более сильный участник допроса (допрашиваемый-эксперт).

Особенности психики несовершеннолетнего лица (дискретность проявления волевого порога, полярность эмоциональной сферы, особенности ролевого поведения) предполагает этическую целесообразность воздействия на рассматриваемое лицо совершенно на ином уровне конфликтности, независимо от отношения несовершеннолетнего допрашиваемого к целесообразности сообщения следователю правдивой информации.

Четвертый тип допрашиваемого по логике классификации представлен допрашиваемым, потенциально заведомо более силь-

176

ным, нежели следователь, – речь идет о допрашиваемом-эксперте. Как носитель личностных характеристик эксперт вполне сопоставим по уровню психического потенциала со следователем, но как носитель специальных знаний эксперт обладает качественным превосходством над следователем. Учитывая, что содержание допроса эксперта сводится к проверке наличия и достаточности этих знаний, следователь без надежной тактической поддержки фактически обречен на неудачу.

Выделенные типы допрашиваемых лиц определяют особенности тактики допроса, начиная с его структуры. Наличие какихлибо дополнительных свойств пусть и в меньшей степени, но также влияет на тактику допроса. На основе сказанного представляется целесообразным на первом этапе рассмотреть типовую тактику допроса каждой выделенной группы допрашиваемых (добросовестных, недобросовестных, несовершеннолетних, экспертов). На втором этапе мы рассмотрим тактические особенности допроса, оптимальные для применения в процессе допроса отдельных групп допрашиваемых (иностранцев, глухонемых, бухгалтеров) или при наличии ряда дополнительных условий (с присутствием адвоката, on-line допрос и пр.). Естественно тактические приемы второй группы базируются на тактических приемах первой группы.

3.2. Тактика допроса недобросовестного лица

Особенности допроса недобросовестного допрашиваемого

проистекают из следующих обстоятельств:

Повышенная конфликтность допроса, предопределяющая «соскальзывание» в неуправляемый конфликт, который внешне может и не наблюдаться, но который накладывает определённые ограничения на аналитические, коммуникативные, волевые способности следователя.

Исходно сложная для следователя ситуация тактического доминирования допрашиваемого над допрашивающим. Необходимо помнить, что допрашивающий выступает здесь активной стороной, а допрашиваемый пассивной, оборонительной стороной. Ак-

177

тивная позиция в допросе более энергозатратна, следовательно, всегда содержит элемент риска.

Целевым неравноправием сторон в случае недостижения поставленных целей. Объективно допрашиваемый более мобилизован, так как в случае неудачного результата допроса он потенциально приближается к потере свободы. Следователь выполняет текущую работу, по личной значимости не сопоставимую с потребностью в свободе допрашиваемого лица. Таким образом, уровень психической мобилизации следователя по умолчанию должен превышать уровень допрашиваемого. К сожалению, если это достигается, то в сознании следователя ситуация ролевого конфликта переходит на уровень конфликта личностного, что достаточно разрушительно для профессионала.

Криминалистическая характеристика личности недобросо-

вестного допрашиваемого. Допрашиваемое лицо часто желает «понравиться» следователю, для чего демонстрирует свои положительные качества, свидетельствуя о своих достоинствах. В значительной степени это проявляется в процессе допроса именно недобросовестного лица. Следует учитывать, что недобросовестный допрашиваемый в первую очередь ждет уважения и признания собственных ценностей, а не проявления соучастия и понимания. Допрашиваемый, настроенный на противодействие следователю, на допросе понимает, что далеко не стечение обстоятельств привело его к совершению преступления, скорее, причина была в долгой цепочке неправедных решений, которые он принимал в течение своего осознанного существования. Следователь же прожил не просто другую жизнь в силу «упавших с неба» благ, а отличающуюся совершенно другими решениями.

Не стоит смешивать поведенческиемодели допрашиваемого и его линию защиты. Естественно, нельзя сводить личность допрашиваемого к той позиции, которую он занимает в уголовном процессе в целях защиты своих интересов189. Эта позиция ситуативна и изменчива, следовательно, недолжна быть основой тактики допроса.

189 Абраменкова В.С. Некоторые вопросы тактики и психологии допроса обвиняемого по существу обвинения // Сибирский юридический вестник. 2001. № 4.

С. 100.

178

Особенности структуры допроса недобросовестного лица.

В ранее выделенной типовой структуре допроса в условиях допроса недобросовестного допрашиваемого необходимо внесение ряда изменений. Так заявленная последовательность в виде анкетной стадии, стадии свободного рассказа, стадии уточняющих и стадии дополнительных вопросов в рассматриваемых условиях несколько трансформируется таким образом, что структура допроса недобросовестного лица предстает в следующем виде:

1.Анкетно-формальная стадия.

2.Анкетно-контактная стадия.

3.Многократно дублируемая стадия свободного рассказа. Осо-

бенностью допроса недобросовестного лица выступает многократное дублирование стадии свободного рассказа. Причина достаточно проста. Даже невысокий уровень квалификации преступника предполагает информированность об идентификационной ценности следов рук, а следовательно, предопределяет факт использования во время совершения преступления перчаток. Относительно убедительности показаний можно сказать то же самое. Лицо с достаточным криминальным опытом знает, что внешняя убедительность показаний зависит от степени их естественности, которая достигается повторениями показаний, своеобразной подготовкой к допросу со стороны допрашиваемого. Первое воспроизведение подготовленного допрашиваемого достаточно убедительно и не содержит большого количества промахов и проговаривания. Ситуация резко изменяется уже при втором повторе показаний в процессе допроса. Убедительно лгать несколько раз, описывая одно событие, крайне затруднительно, объем психического напряжения увеличивается, уменьшается волевой контроль за поведенческими реакциями, сопровождающими сообщение лживой информации.

4.Стадия уточняющих вопросов.

5.Стадия дополнительных вопросов.

Без сомнения, все стадии допроса являются потенциально значимыми, однако представляется, что при допросе недобросовестного лица наиболее значима в криминалистическом плане стадия свободного рассказа. Эта значимость определяется потенциально значимым объемоминформации, имеющей криминалистическоезначение.

179

Особенности подготовки к допросу недобросовестного до-

прашиваемого. Уже на стадии подготовки необходимо разработать тактику разоблачения ложного алиби. Традиционно ложное алиби базируется или на показаниях лиц, в результате сговора готовых свидетельствовать в пользу недобросовестного допрашиваемого, или изложения алиби, не обеспеченного подтверждением из иных криминалистически значимых источников, или моделирования реального события, но со смещением его по времени, пространству или кругу лиц.

Одной из базовых проблем тактики допроса недобросовестного допрашиваемого является разработка тактических приемов преодоления отказа от дачи показаний допрашиваемым. Основное усилие должно быть направлено на понимание причины, благодаря которой недобросовестный допрашиваемый отказывается давать показания. Традиционно криминалисты рекомендуют использование следующих тактических приемов: разъяснение и убеждение в том, что занятая позиция вредна и невыгодна самому допрашиваемому; проведение беседы на отвлеченную тему с целью составить представление о допрашиваемом и настроить его на взаимодействие со следователем; дать возможность допрашиваемому успокоиться; не затрагивать на первом этапе вопросы, которые недобросовестный допрашиваемый не желает обсуждать; рассматривая аспекты преступного события, остановиться на «нейтральных» для допрашиваемого. Отметим, что разъяснение и убеждение в нецелесообразности отказа от дачи показаний – прием очень известный и ожидаемый допрашиваемым, поэтому его эффективность невысока.

Убеждение другого лица в неправоте избранной им позиции вызывает, как правило, негативную реакцию у допрашиваемого, за исключением, пожалуй, недобросовестного допрашиваемого конформного типа. Проведение беседы на отвлеченную тему с рассматриваемой целью будет нецелесообразно при допросе застревающего и шизоида, возможно, параноида, ввиду их доминирующей установки на строго ограниченную целью расследования степень взаимодействия со следователем. Прием же втягивания в беседу посредством незатрагивания на первом этапе вопросов неже-

180