Vedernikov_N_T__Akhmedshin_R_L_Taktika_kommunikativnykh_sledstvennykh_deystviy_2014

мому обнаружить данное проявление реакций на раздражитель уже в самом начале этой реакции и предпринять меры по ее прерыванию.

Во-вторых, позиция, когда между участниками допроса, сидящими лицом к лицу, находится стол, практикуемая большинством следователей, значительно (не менее чем на 50%) сужает область наблюдения, к тому же неосознанно изначально провоцирует допрашиваемого на негативную оценку следователя как противника. Видится эффективным расположить допрашиваемого не напротив следователя, а сбоку от стола. Одновременно с эти следователю необходимо попытаться максимально скрыть за столом свою нижнюю половину корпуса и ноги. Целью сказанного является положение, в котором допрашиваемый, осознавая свою открытость, одновременно с этим подсознательно чувствовал бы недосягаемость следователя. На этой почве у допрашиваемого неосознанно формируется неуверенность в собственных силах, которая, являясь причиной данной стрессовой ситуации, снизит волевой порог допрашиваемого. Если же особенности помещения не предполагают никакого иного варианта расположения, кроме как напротив друг друга, то на стене сбоку от допрашиваемого целесообразно повесить зеркало, в котором последний будет отображаться полностью.

В-третьих, допрашиваемый, знакомый с методами наблюдения и расшифровки невербальных элементов, может ввести следователя в заблуждение ложными жестами (если последний не наблюдает рассогласованности жестов у допрашиваемого лица) или, в крайнем случае, уйдет в закрытое положение (руки скрещены на груди, спина согнута, взгляд направлен на пол, общее состояние – напряженное), тем самым сведя к минимуму информативность своей жестикуляции.

В-четвертых, в невербалистике, как в никакой другой методике, необходимо учитывать социальные, культурные и национальные особенности допрашиваемого. Традиционным подтверждением актуальности сказанного служит различное содержательное наполнение жеста кивания головой в отечественной культуре (согласие) и в культуре Болгарии (отрицание).

111

В-пятых, одной из основных трудностей при расшифровке невербальных элементов и их компонентов является установление природы жестов. Здесь необходимо дать ответ на вопрос, является ли содержанием жеста психологическое свойство либо следователь имеет дело с проявлением психического состояния. Мы ранее говорили об этой проблеме как характерной для всех методик наблюдения за поведением лица, но для анализа невербальных сигналов это актуально в максимальной степени. Решение этой проблемы не представляет труда для наблюдающего.

Жесты, связанные с волнением, ритмичны и плавные они не синхронизированы с началом предложения и его содержательной смысловой составляющей, не совпадают они также и с интонационной составляющей сообщаемых показаний.

Жесты, связанные с сообщением ложной информации, единичные и резкие, они синхронизированы либо с началом предложения, либо с частью в которой содержится содержательная смысловая составляющая, совпадают они также и с интонационной составляющей сообщаемых ложных показаний.

Нами выявлена оригинальная закономерность: если перед основным оглашением ложных показаний допрашиваемый повторит их 3–4 раза перед допросом, то в течение 1–2 часов выявленные особенности жестов, связанных с волнением, и жестов, связанных с сообщением ложной информации, не просматриваются более чем у 40% исследуемых.

Еще более удивительной закономерностью оказалась выявленная тенденция редкой встречаемости при даче ложных показаний жестов, которые традиционно трактуются как жесты, сопровождающие обман (закрывание рта рукой, почесывание подбородка, манипуляции с мочкой уха, кончиком носа, височной прядью), – всего 5% случаев.

Основные признаки лжи, сопровождающие момент изложения ложных показаний, могут быть объединены в следующиегруппы:

 причинение себе условно болезненных ощущений посредством царапанья внутренней части ладони и подушечки пальцев ногтем либо тонкой гранью кольца, браслета часов и пр. – 25%;

 качание головой из стороны в сторону – 12%;

112

вскидывание взгляда вверх на 10–12 часов – 14% (кстати,

именно ценность этого признака немотивированно отрицается рядом исследователей124);

резкие, скрытые движения кистью и стопой – 5%;

откидывание на стуле назад – 3%;

сжимание ладони в кулак либо поворот кисти внутренней стороной к себе – 12%;

классические жесты лжи – 5%;

20% случаев характеризовались повышенным морганием допрашиваемого при сообщении ложной информации;

3% случаев представлены значительным количеством неча-

сто встречающихся невербальных моделей.

В случае анализа невербальных сигналов, сопровождающих ложь, необходимо знать, что для каждого человека характерна типовая, близкая ему модель (тип сигналов), задействованная в большинстве ситуаций, и разовые отдельные жесты. То есть помимо типовой реакции на сообщение человеком ложных показаний, своеобразного «личного маркера» лжи, в поведении присутствуют отдельные ситуационно актуальные жесты.

2. Выявление и анализ вербальных признаков лжи.

Речевые особенности лица также могут свидетельствовать о том, что допрашиваемое лицо лжет. Сильная боязнь разоблачения может заставить и подготовившегося лжеца запинаться и даже забывать уже продуманную линию поведения. Конечно, надеяться только на это наивно, так как потенциал анализа вербальных (речевых) особенностей допрашиваемого нам представляется крайне высоким. Сказанное справедливо прежде всего потому, что именно речевые характеристики в наименьшей степени подлежат волевому контролю.

Методика анализа утверждений, разработанная зарубежными криминалистами, ориентирована на структурирование признаков лжи, находящих отражение в показаниях допрашиваемого лица125.

124Махова И.В. К вопросу об оценке достоверности показаний // Вестник крими-

налистики. Вып. 2 (36). 2009. С. 79–80.

125Susan H. Adams. Statement Analysis: What Do Suspects’ Words Really Reveal? // FBI Law Enforcement Bulletin. October. 1996.

113

В основе теории методики анализа утверждений лежит положение о том, что ложные показания отличаются от правдивых как по содержанию, так и по структуре самих предложений, используемых допрашиваемым. Содержательное отличие может быть отражено в пяти основных информационных блоках126.

Общая характеристика показаний допрашиваемого. При об-

щем исследовании показаний они исследуются во всей своей совокупности, как нечто целое. Наличие логической структуры присутствует, когда различные детали в показаниях независимо друг от друга описывают один и тот жемеханизмпреступного события.

Одним из составляющих элементов этого блока является соответствие показаний допрашиваемого принципу хронологической последовательности. Сказанное объясняется тем, что ложные показания представляются в непрерывно структурированной, фактически хронологической последовательности. Вероятность «перепрыгивания» в описании событий с одной стадии на другую недобросовестным допрашиваемым достаточно невысока.

Третьим составляющим элементом является фактор детализации показаний. Данный элемент можно считать учтенным, если показания допрашиваемого содержат достаточный объем деталей, относящихся к элементам события, содержательно совпадающим с криминалистической характеристикой данной группы преступлений.

Описание воспринятого ранее события структурно должно состоять из трех примерно равных по объему частей. Речь идет о сбалансированности вводной части (информация о том, что было до преступления), основной части (информация о том, что было во время преступления) и заключительной части (информация о том, что было после преступления) и равным процентным соотношением этих частей 33% : 33% : 33%127. Чем лучше сбалансированы три части показания, тембольшевероятность того, чтопоказанияправдивы.

126Образцов В.А., Богомолова С.Н. Криминалистическая психология. М. : ЮнитиДана, Закон и право, 2002. С. 188–190.

127Здесь и далее первая цифра определяет объем повествования допрашиваемого о том, что было до преступления, вторая – о том, что было во время совершения преступления, третья – отом, что было после его совершения.

114

Наши исследования показали, что в группе обвиняемых, дававших искренние показания на допросе, лица с высшим образованием при даче показаний имеют тенденцию к сбалансированности показаний в размере 29% : 45% : 26%.

В группе обвиняемых, признавших свою вину, для которых было характерно отсутствие высшего образования, была выявлена тенденция к сбалансированности речи в размере 25% : 53% : 22%.

Среди исследованных обвиняемых, в процессе расследования не признавших свою вину и признанных судом виновными, диапазон соотношений частей повествования крайне высок и не коррелирует с типовой сбалансированностью сообщения добросовестного лица: для лиц с высшим образованием в 87% случаев, для лиц без высшего образования в 93% случаев.

Знание типового соотношения объема показаний допрашиваемого относительно обстоятельств, произошедших до, во время и после преступления, позволит следователю уже во время допроса оперативно и с высокой вероятностью определить факт сообщения допрашиваемым неадекватной информации. Это делается путем сравнения типового соотношения частей повествования с соотношением, характерным для показаний конкретного допрашиваемого.

Фактор сбалансированности показаний определяется не только сбалансированностью объемов частей текста, изложенного в процессе описания события до, во время и после преступления, но также и частотой встречаемости вводных слов в указанных частях повествования допрашиваемого. Для речи лиц с высшим образованием характерна сбалансированность количества вводных слов в предложениях и величины самих предложений в описании всех стадий преступления.

Также под сбалансированностью понимается примерно одинаковая сложность предложений во всех частях повествования (количество слов, причастных и деепричастных оборотов).

Криминалистический анализ используемых в показаниях частей речи – наиболее значимая составная методики анализа утверждений. Владея критериями анализа ложных показаний, следователь сравнивает с ними конкретные показания и анализирует вы-

115

явленные отклонения, делая вывод о правдивости или ложности сообщений128.

Специфические детали. Речевые элементы этого блока более специфичны, и эта особенность становится объектом криминалистической оценки следователя. К специфическим деталям относятся: «включенность в контекст» (соотнесение элементов расследуемого события во времени и пространстве); «описание взаимодействия» (интенсивность взаимодействия нескольких лиц); «воспроизведение разговора» (передача разговора в виде диалоговых форм от первого лица); «неожиданное осложнение в ходе инцидента» (описание интенсивности развития конфликта).

Необычные характеристики, связанные с речевыми оборо-

тами. Третья группа речевых элементов касается ряда содержательных особенностей показаний. Сюда необходимо отнести такие признаки лжи, как игнорирование необходимости изложения излишних деталей, а также умолчание о душевных переживаниях участников преступного события.

Особенности устной речи допрашиваемого, связанные с его позицией. В речи недобросовестного допрашиваемого могут присутствовать спонтанные исправления по ходу рассказа, сомнения в надежности собственной памяти, сомнения в возможном доверительном отношении к изложенному, упоминание деталей, свидетельствующих о сопереживании преступнику, перечисление деталей, свидетельствующих о вине допрашиваемого.

Элементы, отражающие специфику преступления. Для от-

ражения в правдивых показаниях этого фактора необходимо владение допрашиваемым определенным объемом информации, малодоступным некриминалистам. Например, в случае совершения преступлений в сфере компьютерной информации подтверждением достоверности будет описание допрашиваемым не придуманного СМИ образа хакера-маргинала, а реального статистически достоверного образа социализированного носителя соответствующих навыков. В данном случае образ преступника противоречит

128 Образцов В.А., Богомолова С.Н. Криминалистическая психология. М. : ЮнитиДана, Закон и право, 2002. С. 108–113.

116

распространенным представлениям обывателей, что является убедительным свидетельством правдивости показаний.

После оценки наличия (отсутствия) каждого из критериев дается общая оценка качества показаний, т.е. степени вероятности достоверности показаний.

3. Выявление и анализ физиологических признаков лжи.

Исследования проявлений физиологических реакций человеческого организма при волнении, стрессеили лжи имеют давнюю историю и невызываютубольшинства исследователей никакогосомнения.

Так, на Ближнем Востоке еще в глубокой древности в качестве «детектора лжи» использовали показатели пульса подозреваемого. В качестве информативных признаков брались изменения в частоте пульса и особенности кровенаполнения артерии (пульсации)129. Аналогичные выводы, базирующиеся на иных физиологических реакциях, легли в основу практики выявления лжи в разных странах Древнего мира и Средневековья.

Появление ярко выраженных, интенсивных реакций на те или иные вопросы свидетельствует о том, что эти вопросы являются для допрашиваемого более значимыми, чем остальные. В контексте допроса мы можем ориентироваться на такие реакции, которые проявляются в виде изменений ритмики и амплитуды дыхания, усиления потливости, повышенной интенсивности моргания. Отметим, что изменение интенсивности моргания скорее характерно для отдельных лиц, как типовая реакция на сообщение ложных показаний, как «личный маркер» лжи. Лица с этой стабильной, а не ситуативной физиологической реакцией на ложь встречаются не чаще чем в 20% случаев (40 случаев из 200). Отдельные же периоды увеличения моргания у остальных допрашиваемых в равной степени зависели как от ситуации лжи, так и от ситуации волнения, т.е. диагностическую функцию выполнить не могли.

4. Выявление и анализ мимических признаков лжи.

Пожалуй, нет ученого-криминалиста, который не рекомендовал бы в процессе допроса наблюдать за мимикой лицевых мышц допрашиваемого. Но на сегодняшний день информацию, содержащую

129 Козулева А.А. Эволюция понимания и определения истины и лжи в историкофилософском познании// Сибирскийюридический вестник. № 3 (38). 2007. С. 69.

117

практические советы в данной области, можно почерпнуть фактически только из физиогномики (области человеческих знаний о взаимосвязи черт лица и психических свойств). Действительно, ценность анализа мимических признаков лжи подтверждена еще первыми криминалистами, утверждавшими, в частности, что «страх, дрожь, блуждающий взгляд, вынужденный смех, притворный обморок и спазмы – все это свидетельствует о сознании своей вины. Но все-таки слишкомполагатьсяна этонельзя»130.

Возможности использования данных физиогномики тоже ограничены в силу ряда причин.

Научно разработанных методик, на теоретическом уровне объясняющих взаимосвязь мимической активности и психических проявлений, не существует. Физиогномика как область знания имеет крайне неразработанную теоретическую базу и неструктурированный эмпирический объем материала.

Представители разных типов нервной системы обладают достаточно специфичными проявлениями мимической активности. Так, представители флегматического типа не имеют резко выраженной мимики, в то время как представители сангвинистического типа хотя

иимеют достаточно развитые выразительные движения мышц лица, но способны контролировать проявления подобной активности. Лица же холерического и меланхолического типа характеризуются достаточно узким спектром доминирующих мимических особенностей,

что затрудняет обнаружение на этом эмоционально-насыщенном фоне признаков лжи. Сказанное не делает неэффективной методику выявления лжи, а требует от лица, её использующего, делать поправки в зависимости от типа допрашиваемого.

Сложность использования знаний в области физиогномики в случаях заболевания, при которых в цепочке мимических рефлексов некоторые звенья анатомически интактны (не вовлечены).

Наличие у некоторых лиц «аномальной» мимики, возникающей вследствие специфического психического склада131.

130Вейнгарт А. Уголовная тактика. СПб. : Издание «Вестника Полиции», 1912.

С. 117.

131Сикорский И.А. Всеобщая психология с физиогномикой в иллюстрированном изложении. М. : Типография С.В. Кульженко, 1904. С. 42–45.

118

Допрашиваемые с высоким уровнем выраженности актерских навыков могут интуитивно (реже сознательно) подстроиться под квазиестественную для данной ситуации мимику. К названным лицам интуитивного плана относятся лица с сензитивной акцентуацией характера, осознанного – истероидной.

По нашему глубокому убеждению, научить не ситуативно, а системно определять ложь по мимическим проявлениям сложно. Несмотря на сказанное, можно сориентировать внимание допрашивающего на некоторых особенностях мимики человека, которые с высокой степенью вероятности позволят обнаружить отдельные признаки лжи.

Изучение нами 200 человек, оказавшихся в роли допрашиваемых, показало, что в 94% случаев в зависимости от ведущей руки (праворукости / леворукости) у человека в мимическом плане повышенно активна только одна половина лица. Так, у праворуких исследованных мимически активная сторона лица правая, у леворуких – левая. Среди исследованных амбидекстры отсутствовали. Факт переучения леворукости на праворукость на выявленную закономерность влияния не оказал.

Криминалистическая ценность данного эксперимента определяется следующим. Восприятие человека ориентировано на создание целостного образа путем усреднения восприятия сигналов различных по интенсивности. Интенсивное мимическое выражение одной половины лица «сглаживается» пониженной интенсивностью выражения другой половины лица. Следователь в силу названных объективных закономерностей склонен не замечать быстрых и слабовыраженных мимических сигналов. Если же следователь, зафиксировав факт праворукости / леворукости, сконцентрируется на мимически активной половине лица, то даже незначительные по интенсивности выражения мимики им будут обнаружены.

5. Выявлениеианализлогико-содержательныхпризнаковлжи.

Как известно, ложь характеризуется рядом логикосодержательных признаков (ранее мы использовали формулировку «признаки, характеризующие содержание и форму полученных показаний»):

119

сообщение допрашиваемым лицом различных сведений по одному обстоятельству;

общая неопределенность, неконкретность сведений, содержащихся в показаниях;

наличие совпадений в мелких деталях показаний различных лиц об одном и том же факте;

«оговорки» в высказываниях, указывающие на отрицаемую допрашиваемым лицом осведомленность в обстоятельствах события, по поводу которого оно допрашивается;

неадекватность, как правило, пониженная насыщенность эмоционального фона показаний;

частое апеллирование допрашиваемым к своей добропорядочности и объективности;

уклонение допрашиваемого от ответа на прямой вопрос;

сокрытие очевидных фактов, которые не могли быть неизвестны допрашиваемому лицу.

Для рассмотренной группы признаков особенно актуально положение о том, что первоначальный вывод о ложности показаний, чаще всего носит вероятностный характер, особенно на ранних

этапах расследования, т.е. требует проверки и подтверждения наряду с иными версиями132.

Научный интерес и практическое значение представляют предложенные А.Р. Ратиновым и Н.И. Гавриловой критерии соответствия показаний допрашиваемого действительности. Анализ показаний целесообразно производить, используя следующие критерии:

1)компетентность допрашиваемого (характер его показаний, личностные особенности позволяют сделать вывод о том, что он не способен придумать описываемые события);

2)его неосведомленность (незнание допрашиваемым тех обстоятельств и деталей, которые должны быть известны и не могли быть забыты, если его показания верны);

132 Лифанова М.В. Выявление и разоблачение ложных показаний на предварительном следствии : автореф. дис. … канд. юрид. наук. Уфа, 1997. С. 20.

120