5.4. Детализация неоструктурного районирования.

ПРОБЛЕМА СТРУКТУРНО-ГЕОМОРФОЛОГИЧЕСКОЙ ОСНОВЫ ИНЖЕНЕРНЫХ ИЗЫСКАНИИ

В соответствии с современными нормативными документа­ми [42] изыскания для предпроектной документации осуществляются в масштабах 1:50 000—1:10 000, а изыскания для проекта (рабочего проекта) сооружений и генерального плана— в масштабах 1:10 000—1:2000. Методика неоструктурного районирования в таких крупных масштабах не разработана.

Как показали исследования автора, детализация структурного районирования сопровождается не только уточнением границ, но, как правило, и следующими типичными аспектами пересмотра строения среднемасштабных структурных элементов:

а) большинство блоковых структур оказываются составными из ряда второстепенных с менее контрастными разрывными или флексурными сочленениями;

б) многие в первом приближении прямолинейные границы могут состоять из различно ориентированных фрагментов, а их сегменты бывают смещены поперечными разрывами;

Рис. 47. Схема детального неоструктурного районирования центральной части подзоны Большого Сочи.

1—3 — поднятия: / — относительно высокие, 2 — средние, 3 — низкие; 4 — низкие приморские структурные ступени; 5—6 — грабены: 5 — продольные, 6 — поперечные; 7 — номера блоковых структур (см. текст); 8 — сбросы; 9—10 — флексуры: 9 — широкие, 10 — узкие; 11 — номера разрывов и флексур (см. текст); 12— границы ключевых участков: М — «Мамайка», Б— «Быхта», А — «Ахун»

в) разрывы также нередко являются составными за счет ветвления сместителей и проявления разрывного оперения;

г) по некоторым признакам (аномальная спрямленность долин и др.) могут прослеживаться линеаменты, представляющие собой зоны повышенной трещиноватости без заметного смещения крыльев, которые не столь важны для неоструктурного районирования, но могут быть интересны в гидрогеологическом и инженерно-геологическом отношении.

Большинство отмеченных характеристик свойственно и центральному району подзоны Большого Сочи (рис. 47), где детальное неоструктурное районирование проводилось на трех ключевых участках («Ахун», «Бытха» и «Мамайка») для выявления структурно-геоморфологических обстановок локализации весьма опасных здесь при строительстве оползневых процессов. Участки выбраны в различных структурно-орографических ситуациях. Участок «Мамайка» расположен в районе сочленения Адлерской впадины с Дагомысской системой поперечных блоков, а участки «Бытха» и «Ахун» — на южном склоне Ахунско-Бытхинской гряды горстов. Здесь установлены ряд дополнительных складчатых, блоковых и флексурно-разрывных структурных элементов.

Участок «Ахун» находится в пределах Малоахунской структурной ступени (63в-1), расположенной на южном борту Ахунского горста (63в), и пересекает Ривьеро-Видненскую структурную ступень (64). Южные борта этих блоков ограничены соответственно Южноахунским (155) и Приморско-Сочинским (158) сбросами (рис. 48). Западный край участка захватывает юго-восточный угол Мацестинского грабена (63б).

Оползни по структурно-орографическому положению делятся здесь на две группы. К первой относятся преимущественно небольшие оползни, не имеющие определенной структурной приуроченности, а связанные с эрозионными ложбинами. Эти неструктурные оползни ориентированы, как правило, к тальвегам таких ложбин.

Рис. 48. Схема структурного положения оползней на участке «Ахун».

1-2-границы- / — древних предположительно эрозионно-оползневых цирков,

2 — оползней, 3 — номера наиболее крупных оползней (см. текст; — известный Рухловский оползень)

4—7 — оползни: 4 — активизировавшиеся на разрывном фасе поднятого крыла Южноахунского сброса (155) в пределах Малоахунской структурной ступени (63в-1),

5 —нерасчлененные языковые части оползней с Малоахунской ступени и в пределах Ривьеро-Видненской ступени (64),

6 — активизировавшиеся на разрывном фасе поднятого крыла Приморско-Сочинского сброса (158) в пределах Ривьеро-Видненской ступени,

7 — неструктурные, базисом которых служат современные эрозионные врезы;

8 — новейшие сбросы: а — откартированные при структурно-геоморфологических исследованиях, б — предполагаемые, в — трассируемые под оползнями

Практически все крупные оползни (202, 211, 160, 185, 187) отличаются достаточно четкой структурной приуроченностью к приразрывным южным участкам главных структурных ступеней. Это позволяет предположить их генетическую связь с эрозионно-оползневым разрушением обрывистых фасов (эскарпов) поднятых крыльев двух упомянутых главных сбросов. Следо­вательно, могут быть выделены оползни, головные части ко­торых приурочены к тектонически обусловленным уступам на южных бортах соответственно Ривьеро-Видненской (оползни 160, 185, 187) и Малоахунской (211, 202) ступеней.

Следует отметить, что наиболее крупные оползни, головные части которых сформировались на южном борту Малоахунской структурной ступени (211 и 202), своими языками пересекают всю Ривьеро-Видненскую ступень. Не исключено поэтому, что активизация, а может быть, и формирование этих языков связаны с разрушением уступа в поднятом крыле Приморско-Сочинского сброса. Именно такая схема их строения отражена на рис. 48. Но подтверждение данной схемы и разделение оползневых тел, активизирующихся при разрушении каждого из структурно-орографических уступов, требуют дополнительных исследований. Нельзя, однако, исключать также и возможность существования здесь единого оползневого тела как бы «пропахавшего» своим языком Ривьеро-Видненскую ступень поперек. Это особенно вероятно для многочисленных ре­грессивных фаз плейстоцена, когда уровень моря понижался на 100 м и более и когда естественно активизировались эрозион­ные и оползневые процессы. В то же время последовательность орографического проявления Ахунского горста и Ривьеро-Видненской ступени благоприятствует возникновению более древ­них оползней в поднятом крыле Южноахунского сброса (155).

Крупнейшие из откартированных на данном участке оползней (202, 211) имеют самостоятельные эрозионно-оползневые цирки. Еще больший подобный цирк намечается восточнее. Но к югу от него в настоящее время фиксируются только неболь­шие неструктурные оползни, связанные с эрозионными ложбинами, и оползни (185, 187), активизировавшиеся на фасе под­нятого крыла Приморско-Сочинского сброса. Структурно-орографическая обстановка не противоречит возможности существования здесь сложного древнего оползня, подобного Рухловскому, но, вероятно, даже более крупного. Не исключено, что откартированные здесь генетически различные, но относительно небольшие современные оползни являются наложенными на такой крупный и древний оползень. Анализ данной ситуации также требует постановки специальных исследований.

Участок «Бытха» занимает сходное с участком «Ахун» структурное положение (рис. 49). Здесь Ривьеро-Видненская структурная ступень (64) по Южноахунскому сбросу (155) граничит с восточной частью Бытхинского горста (63а), включающей Раздольненскую седловину (63а-3) и горст горы Бытхи (63а-4), которые разделены Западнобытхинской флексурой (155г). Важной особенностью участка является значительная застроенность его территории, наряду с большей пораженностью оползнями. На некоторых оползнях расположены крупные здания и сооружения, нередко деформируемые оползневыми смещениями.

Принципиальная схема вариантов структурно-геоморфологического положения (или структурно-геоморфологических типов) оползней сходна с использованной на участке «Ахун», но несколько более дифференцирована.

Неструктурные оползни (47а, 19в, 2102, 216) локализованы в западной части участка и связаны с левобережьем антеце­дентной долины р. Бзугу. Правда, само русло этой реки зало жено вдоль поперечного Бзугинского сброса (155в). Но нахо­дящееся в пределах изученного участка ее левобережье отвечает опущенному крылу сброса. На одном из этих оползней (216) расположен городской стадион.

К отсутствующему на участке «Ахун» переходному структурно-геоморфологическому типу оползней со слабой структурной приуроченностью относится единственный оползень (126), который размещается в верхней части склона левобережья Бзугу и близко совпадает с южной частью Западнобытхинской поперечной флексуры. На этом оползне находится жилой массив с кинотеатром «Аэлита».

Структурно обусловленные оползни представлены здесь тремя структурно-геоморфологическими типами.

Ряд мелких оползней (52в, 1876, 1877а, 1856, 1850, 1926) связан с поднятым крылом Приморско-Сочинского сброса (158), т. е. с южной частью Ривьеро-Видненской структурной ступени (64). При этом удаленный от побережья оползень 1877а, вероятно, нарушает только верхнюю часть сбросового эскарпа. Оползни 52в и 1876, возможно, являются частями единого оползневого массива, отличающимися по динамике. Такой комплексный оползень будет в плане расширяться к морю, что характерно именно для данного типа оползней.

Рис, 49. Схема структурного положения оползней на участке «Бытха».

1—2 — границы: / — древних предположительно эрозионно-оползневых цирков, 2 — оползней;

3 — номера оползней (см. текст);

4—6—оползни с определенной структурной при­уроченностью: 4 — активизировавшиеся на разрывном фасе поднятого крыла Южноахунского сброса (155) в пределах Бытхинского горста (63), 5 — нерасчлененные языковые части оползней с Бытхинского горста и в пределах Ривьеро-Видненской структурной сту­пени (64), 6 — активизировавшиеся на разрывном фасе поднятого крыла Приморско-Сочинского сброса (158) в пределах Ривьеро-Видненской ступени;

7 — оползень со слабой структурной приуроченностью, расположенный в верхней части склона левобережья р. Бзугу и совпадающий с южной частью Западнобытхинской флексуры (155г);

8 — неструктурные оползни, приуроченные к бортам речных долин и эрозионным ложбинам;

9 — новейшие сбросы; а — откартированные при структурно-геоморфологических исследо­ваниях, б — предполагаемые, в — трассируемые под оползнями;

10 — флексуры;

11 — номера новейших структурных блоков (см. текст)

На рассматриваемом участке развиты также не встречающиеся на участке «Ахун» оползни (1802, 2226, 1725), которые связаны исключительно с южноахунским сбросом. Их головные части расположены на его поднятом крыле, т. е. на южном склоне Бытхинского горста, а языки достигают северной части относительно опущенной Ривьеро-Видненской ступени. На одном из этих оползней (2226) расположены санатории «Правда» и им. Орджоникидзе.

Широко представлены здесь и наиболее крупные оползни «сквозного» структурно-геоморфологического типа (1936, 1750, 1727), головные части которых заложились также на фасе поднятого крыла Южноахунского сброса (на южном борту Бытхинского горста), а языки пересекают всю Ривьеро-Вид-ненскую ступень и развиваются уже в зоне Приморско-Сочинского сброса (158). К этому же структурно-геоморфологическому типу относится, очевидно, и оползень 506, отличающийся необычайно малыми размерами головной части, расположенной в поднятом крыле Южноахунского сброса. Не исключено, что в его активизации преимущественную роль играл уступ на Приморско-Сочинском сбросе. На локализацию головной части оползня 1750 мог повлиять уступ, связанный с Бытхинским сбросом (157а). На одном из оползней данного типа (1936) размещается санаторий «Металлург».

Характерно, что два «сквозных» оползня (1750, 1727) и, возможно, оползень 1725, связанный с Южноахунским сбросом, расположены, по-видимому, в едином крупном и древнем эрозионно-оползневом цирке. Не исключено, что в пределах цирка может быть более сложная картина оползневых образований. Поэтому здесь необходимы дополнительные исследования. Другой «сквозной» оползень (1936) частично развивался, вероятно, под влиянием долины р. Бзугу, что обусловило необычную конфигурацию его юго-западной части.

На участке «Мамайка» Южнодагомысский горст (606) отделен Южномамайским сбросом (148) от западной части Усть-мамайского грабена (60в), которая срезается в море западным окончанием Южноахунского сброса (155). Головные части практически всех крупных оползней участка сформировались на фасе поднятого крыла Южномамайского сброса (рис. 50), т. е. на юго-западном борту Южнодагомысского горста. Их языковые части уходят в море, что хорошо видно на примере

Рис. 50. Схема структурного положения оползней на участке «Мамайка».

1—2 — границы: / — древних предположительно эрозионно-оползневых цирков, 2 — современных оползней;

3 — оползни, активизировавшиеся на разрывном фасе поднятого крыла Южномамайского, сброса (148) в пределах Южнодагомысского горста (60б);

4—нерасчлененные языковые части оползней с Южнодагомысского горста и оползни, активизировавшиеся в пределах Устьмамайского грабена (60в), частично, по-видимому, на разрывном фасе поднятого крыла Южноахунского сброса (155);

5 — новейшие сбросы: а — откартированные при структурно-геоморфологических исследованиях, б — предполагаемые, в — трассируемые под оползнями;

6 — номера новейших сбросов;

7 — предполагаемая трасса разрывной зоны Воронцовского надвига;

9 — номера блоковых структур;

10 — отметки километров железнодорожной трассы

крайнего на северо-западе участка оползня на 71-м километре железной дороги. Не исключено, что расположенные юго-восточные оползни разиваются также и под воздействием прояв­ления в рельефе Южноахунского сброса. Это особенно вероятно для оползней в районе 72-го километра, где Южноахунский сброс близок к берегу и где береговые склоны круче.

По сравнению с оползнями участков «Ахун» и «Быхта» на участке «Мамайка» несколько аномальными по форме в плане выглядят оползни, распространенные между отметками 72 и 74 км. Здесь многочисленные оползневые тела сливаются в веерообразно расширяющийся к берегу сложный оползневой массив. Формирование такого массива не может быть обуслов­лено ни активным воздыманием поднятого крыла Южномамайского сброса, ни воздействием Южноахунского сброса, который здесь значительно (на 200—300 м) удален от берега. Но именно в этом районе проходит мощная обводненная (зафиксирован ряд источников) зона дробления Воронцовского надвига, по которому песчано-глинистая толща эоцена (мамайская свита) надвинута на более пластичную, преимущественно мергелисто-глинистую толщу олигоцена (сочинская свита). Не исключено, что ширина разрывной зоны у земной поверхности достигает первых сотен метров. Именно на трассе этой зоны наиболее активны оползни течения, в том числе и оползни-потоки, деформирующие железнодорожные пути у 73-го километра. Скорее всего, специфика оползневых процессов на участке «Мамайка» обусловлена именно мощной разрывной зоной Воронцовского надвига.

Следует подчеркнуть, что сам Воронцовский надвиг в этом районе не выражен в рельефе и, очевидно, практически утратил подвижность. Судя по набору срезаемых им пород, максимальная активность надвигания вероятна в миоцене, т. е. на рубеже ранней и поздней стадий новейшего орогенического этапа. По-видимому, Воронцовский надвиг влияет на локализацию и активизацию оползневых процессов как секущее дайкообразное тело, отличающееся от смежных скальных масси­вов благоприятными для оползнеобразования литологическими и гидрогеологическими особенностями.

Таким образом, на участке «Мамайка» наглядно проявились принципиальные различия в характере влияния разновозрастных разрывов на развитие оползневых процессов. Активизированные в плейстоцене («живые») новейшие разрывы, пред­ставленные на всех трех ключевых участках, формируют в рельефе крупные уступы, с которыми обычно связаны цепочки головных частей оползней. Напротив, «отмершие» древние раз­рывы типа Воронцовского надвига способствуют локализации и активизации оползневых процессов за счет повышенной раздробленности и обводненности пород в мощных разрывных зонах.

Проведенный анализ показал, что на всех трех изученных ключевых участках оползни располагаются в сходных (за некоторыми исключениями) структурных и геоморфологических обстановках. Поэтому для подобных обстановок применима единая предварительная структурно-геоморфологическая классификация, предусматривающая разделение оползней на две группы: 1) структурно обусловленные; 2) не имеющие определенной структурной приуроченности, т. е. неструктурные.

Структурная обусловленность определяется в большинстве случаев структурно-геоморфологическим фактором, т. е. связью формирования головных частей оползней с разрушением поднятых крыльев разрывов, т. е. разрывных фасов приморской или более высоких новейших структурных ступеней. Часто наиболее крупные оползни, начинаясь в высокой структурной ступе­ни, пересекают своей языковой частью относительно пониженную, обычно приморскую структурную ступень. В более удаленных от побережья районах оползни могут быть связаны с активно воздымающимися бортами грабенов.

Другой тип структурной обусловленности — структурно-литологическая приуроченность оползней к широким разрывным зонам древних разрывов.

Оба типа структурной обусловленности оползнеобразования могут сочетаться.

Неструктурные оползни обычно локализуются в пределах крутосклонных антецедентных долин или участков с большими эрозионными врезами. Правда, и в крупных эрозионных долинах оползневые массивы нередко связаны с ослабленными (литологический фактор) зонами разновозрастных разрывов, нередко поперечных к долине. Кроме того, подобного рода небольшие оползни могут осложнять более крупные и древние структурно обусловленные оползневые массивы.

Перечисленные структурные и геоморфологические ситуации типичны для всей территории Большого Сочи. Поэтому предложенная предварительная классификация главных типов обстановок структурно-геоморфологического и структурно-литологического размещения оползней может быть распространена и за пределы ключевых участков. Использование данной классификации должно предусматривать дополнительные исследования по выявлению специфики, размеров, инженерно-геологического строения и динамики развития разных типов оползней. Более полная классификация, по-видимому, должна учитывать также различия в литологии и дислоцированности массивов скальных пород, затронутых оползнеобразованием. Вероятны некоторые специфические особенности этого процесса в мощных разрывных зонах древних разрывов, потерявших подвижность. Очевидно, необходима особая классификация оползней, развивающихся в рыхлых четвертичных отложениях.

Структурно-геоморфологические исследования позволяют, кроме того, обнаружить участки несоответствия размеров и морфологии выявленных оползней и эрозионно-оползневых цирков. На таких участках необходима проверка возможного на­личия более крупных и древних оползневых тел, осложненных уже зафиксированными современными оползнями.

Дальнейшее совершенствование структурно-геоморфологической основы инженерных изысканий как здесь, так и в других районах, должно предусматривать следующие аспекты.

1. Уточнение возраста естественно обособляющихся местных этапов развития рельефа, особенно в антропогене. Детальное картирование соответствующих этим этапам элементов рельефа позволит, например, оценить объем оползневых масс раз­ного возраста. Сравнение их объемов даст возможность наметить тенденции развития (активизация или затухание) опасных геологических процессов. Данными исследованиями целесообразно предусмотреть, во-первых, уточнение соотношения реч­ных и морских террас, а во-вторых, корреляцию стратиграфических схем покровного и террасового генетического комплексов.

2. Выявление активных (и древних активизированных), т. е. обладающих антропогеновыми смещениями разрывов. Такие разрывы важны для выделения главных структурно обусловленных перегибов рельефа (крутых склонов), благоприятствующих активизации различных гравитационных опасных геологических процессов, в том числе оползнеобразования. Анализ распределения на этих перегибах толщ различной литологии позволит оценить относительную значимость структурного и литологического факторов активизации таких опасных процессов.

3. Выявление на активных и активизированных разрывах с помощью геодезических и геофизических режимных наблюдений участков опасных разрывных смещений. Последние следует рассматривать в качестве самостоятельного опасного геологического процесса.

4. Изучение строения разрывных зон с применением специальной методики, предназначенной для решения задач инженерной геологии и сейсмического микрорайонирования и предусматривающей выделение подзон сместителя, тектонического клина и краевой аномальной трещиноватости [39, 40, 45]. Это позволит уточнить характер литологического влияния разрывных нарушений на активизацию опасных геологических процессов и локализовать участки опасных современных разрывных смещений и возможных сейсмодислокации.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Современный уровень работ по поискам полезных ископаемых, сейсморайонированию, инженерной защите территорий, рациональному использованию и охране геологической среды невозможен без детального изучения новейших структур. Детальная характеристика подобных структур требует привлечения специальной методики, а для установления некоторых их параметров (например, современной подвижности) необходимы многолетние наблюдения. Поэтому актуален вопрос об опережающих неотектонических исследованиях.

Сказанное в полной мере относится к Северо-Западному Кавказу, где для расшифровки новейших структур целесообразно было привлечь методику, разработанную на примере орогенических структур Средней Азии. Применение этой методики позволило автору составить схему неоструктурного районирования, отражающую сложную иерархию молодых форм, а также решить ряд практических и теоретических задач.

На основании полученных результатов можно сделать следующие выводы.

1. Горное сооружение Северо-Западного Кавказа (т. е. западная часть мегасвода Большого Кавказа) формировалась в течение всего новейшего этапа и наследовала своей приосевой частью позднегеосинклинальные поднятия.

2. Мегасвод Большого Кавказа является частью Крымско-Кавказской гряды орогенических мегаподнятий, в пределах которой он отделен от мегасвода Горного Крыма Керченско-Таманской седловинообразной областью. Последняя на ранне-орогенной стадии представляла собой глубокий поперечный прогиб, выполненный молассами. В конце позднеорогенной стадии она была захвачена воздыманиями, поперечными к этому раннеорогенному прогибу и обусловившими образование единой гряды новейших мегаподнятий. Данная гряда сопрягается с двумя продольными цепями краевых мегавпадин (прогибов), выполненных мощными (до 5—6 км) новейшими молассами: на севере — с Причерноморско-Предкопетдагской, а на юге — с Сорокинско-Туапсинской, относящейся в настоящее время к Черноморской депрессии. Эти крупнейшие структуры ограничены широкими флексурно-разрывными зонами.

3. Анализ деформаций новейших геоморфологических уровней в пределах мегасвода Большого Кавказа показал следующее.

Мегасвод представляет собой сводово-глыбовое поднятие, в пределах которого блоковые структуры разграничены сбросами с амплитудой до 1 км (обычно до 200 м) или малоамплитудными флексурами; взбросо-надвиговые сочленения редки. На изученной части мегасвода отсутствуют структуры, связанные с абсолютными отрицательными движениями. Поэтому вся выявленная здесь структурная дифференцированность обуслов­лена неравномерностью воздыманий.

Изученная часть мегасвода делится Пшехско-Адлерской поперечной зоной на Западный и Центральный сегменты, что отмечалось ранее В. Е. Хаиным, Е. Е. Милановским и др. Пшехско-Адлерская зона отражает настолько существенную перестройку мегасвода, что даже крупнейшие продольные структуры Западного сегмента не переходят в Центральный. Их осевые поднятия, надстраивая друг друга по простиранию, различны по ширине и не стыкуются границами.

В пределах сегментов наблюдается отчетливое преобладание (по протяженности и амплитуде новейших движений) продольных структур над поперечными. В краевой части Западного сегмента локальные структуры образуют цепь брахисводов (Баканский, Афипский, Семашхинский), разделенных зонами поперечного дробления, флексурами, сбросами и грабенами (Геленджикская и Туапсинская поперечные зоны). Не исключено, что п-ов Абрау вместе с опущенным под уровень моря Анапским поднятием первоначально представляли собой еще один брахисвод. Краевые зоны мегасвода отличаются широким распространением продольных и поперечных «клавишных» структур. В западной части Центрального сегмента выделяются осевое поднятие блоковых структур срединной зоны, а также северная и южная краевые зоны (системы) «клавишных» структурных ступеней. Южная и срединная зоны нарушены Новоафонской зоной поперечного дробления.

Крупнейшими разрывными структурами являются Михайловская, Пшекиш-Тырныаузская и Мзымтинская шовно-депрессионные зоны.

В пределах мегасвода региональные и локальные блоковые новейшие структуры наложены на существенно складчатые дислокации и надвиги геосинклинального основания. Морфоло­гическое и плановое несоответствие разновозрастных структур определяется различиями тектодинамической обстановки на геосинклинальном и орогеническом этапах развития. Если структуры геосинклинального этапа формировались в условиях латерального сжатия, то новейшие —в условиях присводового растяжения, предопределившего грабенообразное западание приразрывных блоков. Унаследованные разрывы редки, причем при совпадении разрывных зон обычно происходит изменение морфологии сместителя, а нередко и обращение знака преоб­ладающих вертикальных смещений. Орогенез сопровождается разрастанием и углублением Черноморской депрессии. Этим обусловлено появление ряда поперечных дислокации и опуска­ние блоков по прилегающей к морю периферии мегасвода.

4. Анализ истории орогенического развития показал, что орографически выраженные поднятия разрастались во все стороны от срединной зоны Центрального сегмента и охватили практически всю территорию мегасвода к концу неогена. Интенсивность воздыманий постепенно нарастала, увеличиваясь на порядок на рубеже ранне- и позднеорогенической стадий и в начале плейстоцена. Средние суммарные скорости плейстоценовых воздыманий достигли нескольких миллиметров в год.

5. Предложенная схема детального неоструктурного районирования позволяет по-новому подойти к решению многих задач.

Большая противоречивость современных мобилистских построений для Кавказа заставляет относиться к ним с осторожностью. Мобилистские построения с привлечением надвигов и сложных складчатых структур могут относиться только к допозднеорогенным стадиям геологического развития западной части Большого Кавказа. Поэтому для их подтверждения не должен использоваться материал по современной сейсмично­сти, проявляющейся в условиях орогенеза, а сами построения такого рода не имеет смысла привлекать для объяснения современной сейсмичности.

Новейшие структуры, выявленные по периферии мегасвода, целесообразно учитывать при поисках нефтегазоносных месторождений и напорных подземных вод, а такие же структуры в его центральных частях — при поисках молодых рудопроявлений, гидрогеологических и инженеро-геологических исследованиях. Повсеместное изучение новейших структур может способствовать успешному ведению поисков россыпей.

Анализ новейших приповерхностных дислокаций важен для сейсморайонирования. Сопоставление их с глубинными структурами и сейсмологическими материалами позволяет наметить главные сейсмогенерирующие структуры. Таковыми обычно являются крупнейшие дизъюнктивные дислокации (шовные и флексурно-разрывные зоны, региональные разрывы, зоны поперечного дробления) и узлы их пересечения.

Однако проведенные исследования касаются преимущественно морфоструктурного аспекта неотектоники. Для решения ряда теоретических и практических задач требуются более углубленная проработка истории формирования выявленных структур, анализ современных смещений, особенно разрывных, а в ряде случаев и большая детализация неоструктурного районирования. Этим определяются задачи опережающих неотектонических исследований.

В качестве первой из таких задач следует назвать необходимость детального возрастного расчленения рельефа. Ее решение позволит: а) анализировать локализацию и тенденции развития опасных геологических процессов; б) выявить активизированные разрывы, по которым наиболее вероятны совре­менные смещения, представляющие опасность для инженерных сооружений; в) анализировать историю развития рельефа, что важно для решения многих практических и теоретических задач (поиски россыпей, локализация опасных геологических процессов, разновозрастных археологических стоянок и т. п.).

Второй актуальной и очень сложной задачей можно считать инструментальное изучение современных смещений по тектоническим разрывам. Методика подобных исследований постоянно совершенствуется на геодинамических полигонах. Обычно она опирается на повторные геодезические измерения (нивелирные, теодолитные, дальномерные) и стационарные геофизические наблюдения (с использованием деформографов, наклономеров и т. п.). Трудоемкость и высокая стоимость подобных работ заставляют проводить их только на объектах строительства ответственных инженерных сооружений. Однако достоверные выводы нуждаются в длительном интервале наблюдений, что обусловлено возможной нестационарностью смещений. Этот интервал, как правило, превышает обычный пери­од перспективного планирования в строительстве. Поэтому важную роль играют опережающие — превентивные исследования по изучению режима смещений, хотя бы по наиболее ак­тивным разрывам.

Третьей задачей, вытекающей из первых двух, является необходимость создания региональной структурно-геоморфологической основы инженерных изысканий, обеспечивающей повышение качества планирования и проведения мероприятий по инженерной защите территорий, рациональному использованию и охране геологической среды. Содержание и методика составления такой основы нуждаются в дальнейшей детализации. Рассмотренное выше неоструктурное районирование представляет собой необходимый элемент подобной схемы для Западного Кавказа, а опыт проведенных исследований может исполь­зоваться в других горных областях.