1.3. Традиционная датировка геоморфологических уровней в центральных частях мегасвода

В пределах мегантиклинория Большого Кавказа водораз­дельные уровни обычно расчленены эрозией и не несут осадоч­ного чехла. Но сами уровни выражены достаточно отчетливо как в горах, так и в предгорьях. Первичная выровненность во­доразделов несомненна, так же как и сравнительно слабая дислоцированность водораздельных поверхностей выравнивания. Достаточно хорошо видны останцы педиментов на склонах хреб­тов и террасы в речных долинах.

Датировка поверхностей выравнивания, удаленных от обла­стей осадконакопления, затруднительна, так как в подобных случаях возможно «расщепление» основных геоморфологических уровней. Кроме того на гребнях хребтов, активно эродируемых и затронутых древними оледенениями, многие поверхности унич­тожены или угадываются по незначительным останцам. Поэто­му вопросы о числе, корреляции, классификации и датировке поверхностей выравнивания в приосевых частях Большого Кав­каза давно и остро дискутируются. Не вдаваясь в детали, мож­но наметить три главные позиции.

Первую из них наиболее отчетливо выразил в 1948 г, Л. А. Варданянц, который выделял на всем Кавказе единый апшеронский (среднеапшеронский) пенеплен, раздробленный и поднятый на разную высоту. Близкие взгляды высказывал в 1956 и

1963 гг. А. Л. Цагарели, допускавший, что в позднем плиоцене произошла общая планация рельефа Кавказа. Он полагал, что на северном склоне Кавказа с конца плиоцена до конца рисса формировалась куэстовая обширная «слегка волнистая» по­верхность выравнивания, широко развитая в бассейнах Малки, Кубани, Зеленчуков и названная А. Л. Рейнгардом в 1933 г. «главной денудационной поверхностью». По данным А. Л. Цагарели, ее возраст определяется тем, что на склонах долин ни­же «пенеплена» первым репером служит раннечетвертичная (позднебакинская или позднечаудинская) терраса.

Своеобразна позиция В. В. Белоусова, который в 30-х годах полагал, что в осевой части Кавказского хребта устойчивое прогибание и осадконакопление продолжались с лейаса до начала миоцена. Данная позиция уязвима по ряду очевидных призна­ков. Во-первых, имеются определенные данные о более древних, чем плиоцен, геоморфологических уровнях, перекрытых датированными осадками, в том числе киммерийскими и даже сарматскими [21]. Во-вторых, палеогеографический анализ, как будет показано далее, подтверждает существование более древних поднятий, не срезанных плиоценовой эрозией, что отразилось в фациальном составе неогеновых и более древних отложений. Наконец, вдоль оси Главного Кавказского хребта и на его склонах, по данным А. Л. Рейнгарда, Н. И. Николаева и других исследователей, фиксируются не одна, а несколько древних поверхностей выравнивания, расположенных явно в пределах одного и того же тектонического блока и обычно заходящих со склона хребта в речные долины.

Следовательно, рассматриваемая точка зрения противоречит фактическому материалу. Тем не менее она и ныне имеет сторонников. Например, Б. А. Онищенко [32] предполагает, что в раннем олигоцене (хадумское время) на месте современного Кавказского хребта существовал морской бассейн, ограниченный с севера Предкавказской равнинной сушей, а с юга — горами Закавказья. По его мнению, основная масса терригенного материала в майкопское время поступала из района низовьев Дона и северной части Каспийского моря. Однако уже в начале ХX в. И. М. Губкин выявил олигоценовые палеорусла рек, стекавших с Кавказской суши на север в майкопский морской бассейн. Малые высота и площадь этой суши обусловили слабость эрозионной способности таких водотоков, а соответственно, и маломощность поступавших с нее осадков. Но само наличие олигоценовой суши вряд ли можно доказательно оспаривать. Существование небольшой суши не отрицается ныне и для эоцена [35].

Вторая позиция объединяет большинство исследователей, начиная с А. Л. Рейнгарда, выделяющих по нескольку поверхностей выравнивания. Но число таких поверхностей оценивается неоднозначно. Так, на Северном Кавказе Н. А. Лебедева еще в 50-х годах отмечала шесть поверхностей выравнивания, наиболее древние из которых она условно датирует поздним миоценом.

С. Л. Кушев в 1952 г. выделил ряд мезозойских и кайнозойских «базальных поверхностей»: 1) нижнелейасовую;

2) нижнетоарскую;

3) верхнетоарскую;

4) келловейскую;

5) титонскую;

6) верхнетуронскую;

7) палеоценовую;

8) чокракскую;

9) меотическую;

10) акчагыльскую;

11) нижнеапшеронскую;

12) верхнеапшеронскую;

13) бакинскую;

кроме того он различает несколько более молодых террасовых поверхностей.

Корреляция древних базальных поверхностей и базальных конгломератов с денудационными и эрозионными поверхностя­ми привела С. Л. Кушева к предположению о том, что вершин­ная поверхность Главного Кавказского хребта соответствует мэотической денудационной поверхности. По его мнению, более древние денудационные поверхности в рельефе Центрального Кавказа не сохранились, так как были уничтожены последую­щими денудационными процессами. Акчагыльская поверхность в горной части Центрального Кавказа сливается с нижнеапшеронской. Последняя прослеживается на выровненных водораз­делах Мелового хребта, седловинах Скалистого хребта и плос­ких водоразделах межгорных депрессий до абсолютных высот 3—3,5 км (относительная высота 1—1,5 км). Позднеапшеронская наклонная денудационная поверхность выделяется С. Л. Кушевым западнее р. Урух и коррелируется в горах с троговыми долинами, имеющими относительную высоту 500— 900 м. Эти три поверхности он и предлагает учитывать в релье­фе горной области, а остальные считает погребенными или вто­рично отпрепарированными. Следует, однако, отметить, что кор­реляция денудационных уровней с поверхностями размыва опи­сана С. Л. Кушевым очень схематично и не подтверждена гра­фическими материалами.

И. Н. Сафронов с конца 50-х годов [41] выделяет только две доплейстоценовых поверхности выравнивания — апшеронскую и акчагыльскую, местами накладывающиеся друг на друга. Он полагает, что в центральных частях Большого Кавказа не сохранились реликты даже раннеплиоценового рельефа, а главной считает акчагыльскую поверхность. На схеме распро­странения поверхностей выравнивания Северного Кавказа, при­веденной в работе И. Н. Сафронова [41], видно следующее: 1) поверхности выравнивания приосевых частей наиболее приподнятой части Большого Кавказа позднеплиоценовые, частью раннеплиоценовые, т. е. более молодые, чем в периклинальных менее поднятых его частях, где присутствуют и миоценовые поверхности; 2) в пределах Ставропольского свода присутствуют миоплиоценовые поверхности, т. е. также более древние, чем у свода Большого Кавказа.

Вряд ли, однако, в указанных высокогорных районах полностью уничтожены все следы древних элементов рельефа и сохранились только более молодые. Такое положение, по существу, невозможно без полного уничтожения приосевых поднятий в начале плиоцена, когда по всем имеющимся данным (литологическим, палеогеографическим, палеоклиматическим) в пределах Главного хребта сохранялся горный рельеф, высота которого постепенно наращивалась. Останцы доплиоценового (а вероятно, домиоценового) рельефа могут быть небольшими по площа­ди, расчлененными, местами сниженными густой эрозией. Но тем не менее, как показал опыт геоморфологического расчле­нения других горных стран (Средняя Азия, Северная Монголия и др.), с помощью современных методов обычно удается выявить элементы всех поверхностей выравнивания, существовавших с начала стабильных воздыманий этих горных сооружений. Во всяком случае приведенная выше схема поверхностей выравни­вания не согласуется с приведенными в той же работе И. Н. Сафронова схемами миграции береговых линий и време­ни наступления континентальных режимов.

В. Е. Хаин и В. М. Муратов в 1962 г. выделили на обоих склонах Северо-Западного Кавказа пять полигенетических поверхностей выравнивания — позднеплиоценовую, понтическую и три более древних, условно олигоцен-миоценовых.

Н. В. Думитрашко, Д. А. Лилиенберг и В. М. Муратов в 60-х годах пришли к выводу о возможности прослеживания в рельефе еще большего числа поверхностей выравнивания: 1) средне-раннечетвертичной; 2) раннечетвертично-позднеплиоценовой; 3) ряда позднеплиоценовых (ранне- и среднеапшеронской, апшеронской нерасчлененной, акчагыльской, позднеплиоценовой нерасчлененной); 4) среднеплиоценовой и раннеплиоценовой (продуктивного века, киммерийской, меотической, понтической); 5) позднёмиоценовой (позднесарматской); 6) среднемиоценовой; 7) олигоценовой и палеогеновой .

При этом они указывают, что шире других распространены позднеплиоценовые и позднеплиоцен-раннечетвертичные поверх­ности. Наиболее древние поверхности выравнивания — олигоценовые и палеогеновые — развиты фрагментарно в центральных участках внутренних хребтов Большого и Малого Кавказа. Воз­раст их устанавливается предположительно.

В настоящее время косвенным доказательством наличия фрагментов миоценовой поверхности в центральных частях Большого Кавказа является единичная находка коры выветривания, погребенной на высоте около 3800 м под плиоценовыми лавами Эльбруса [21]. Более древние поверхности непосредст­венно не датированы. Определение их возраста опирается на геоморфологическую корреляцию.

Применительно к исследуемому району В. М. Муратов в 1979 г. выделил в пределах Лазаревской (Гойтхской) ступени четыре основные поверхности выравнивания. Верхний водораз­дельный уровень (Грачевская поверхность) развит в осевой части Гойтхского антиклинория на высотах 1250—1400 м. Сле­дующий уровень поверхностей выравнивания в восточной части ступени имеет внутридолинный характер, а к западу выходит на водоразделы второго порядка. На южном склоне высоты этого уровня достигают 1000 м (Бекишейская поверхность), а на северном — 800 м (Семашхинская поверхность). Два других уровня выравнивания распространены преимущественно на склонах речных долин. Верхний из них поднимается на южном склоне до 650 м (Пшенахская поверхность), а на северном — до 550 м (Пшишская поверхность). Высота нижнего уровня на южном склоне составляет 450 м (Туапсинская поверхность), на северном — 300 м (Елизаветинская поверхность).

Эти поверхности можно рассматривать как древние речные террасы, расширенные процессами последующих эрозии и дену­дации. Датировка указанных поверхностей традиционно пред­положительная: верхний водораздельный уровень (Грачевская поверхность) — олигоцен — миоцен, второй, более молодой уро­вень (Бекишейская и Семашхинская поверхности) — сармат-мэотис, третий сверху (Пшенахская и Пшишская поверхности) — ранний плиоцен, четвертый (Туапсинская и Елизаветинская поверхности) — поздний плиоцен.

Третья точка зрения, обоснованная в 1973 г. В. А. Растворо-вой и Е. М. Щербаковой, свидетельствует о позднеплейстоцен-голоценовом возрасте водораздельного рельефа Большого Кав­каза. По мнению этих исследователей, водораздельные поверх­ности образовались за счет наиболее молодых ледниковых и перигляциальных процессов. Принципиально сходную точку зрения еще в 1948 г. высказал Б. Ф. Козлов. Он полагал, что рельеф высокогорья Большого Кавказа объясняется влиянием снежного покрова; формировался он во время первого, а может быть, последнего оледенения.

В данном подходе датировка поверхностей выравнивания проводится по возрасту их наиболее молодой моделировки, а не по времени возникновения. Но для истории развития релье­фа важно именно время формирования таких поверхностей, по­зволяющее правильно соотносить возраст водоразделов и тер­расовых уровней, развитых в речных долинах, расчленяющих указанные поверхности выравнивания.

А. Е. Криволуцкий в 1971 г. и В. А. Растворова в 1973 г. ставят вопрос о полном отсутствии в приосевых частях Большого Кавказа древних поверхностей, якобы уничтоженных мощной последующей денудацией. По их мнению, денудационный срез здесь с начала новейшего этапа (с олигоцена) достигал 3 км. Главным фактором при этом считается «облекающее» (покров­ное) позднеплейстоценовое оледенение. Однако оледенение в этом районе носило кароводолинный характер [21] и не могло обусловить существенной площадной денудации и уничтожения древних поверхностей выравнивания. Ряд фактических неточно­стей и спорных заключений в работах В. А. Растворовой и Е. М. Щербаковой отмечен в 1974 г. Н. В. Думитрашко, Д. А. Лилиенбергом и

М. А. Мусеибовым.

Принципиально объединяющим первую и третью позиции служит представление о весьма интенсивной денудации приосевых частей горных хребтов. Сторонники этой точки зрения, на­пример А. Е. Криволуцкой, В. А. Растворова, Е. М. Щербакова, в качестве теоретической базы используют представления A. Пенка о том, что с высотой денудация усиливается и что существует некая «верхняя денудационная поверхность», выше которой денудация настолько сильна, что тектонические поднятия не могут преодолеть интенсивность денудации. Полагая, что в высокогорном поясе годичный денудационный срез превышает 1 см, они считают древние поверхности выравнивания полностью уничтоженными. Однако многочисленные прямые наблюдения в разных горных странах, в том числе и на Кавказе, показывают, что во многих районах интенсивность денудации существенно меньше. Как отмечал в 1971 и 1979 гг. Г. К. Габриелян, сказываются уклоны рельефа, литология пород, растительность, увлажненность и другие климатические показатели.

Обычно в высокогорье денудация реализуется преимущественно в виде глубинной эрозии и слабо затрагивает водоразделы. Но и глубинная эрозия по темпам отстает от тектонических поднятий, что обусловливает повсеместно наблюдаемую ступенчатость продольного профиля рек. Поэтому можно согласиться с общим выводом Г. К. Габриеляна о том, что скорость, текто­нического поднятия больше скорости глубинного вреза, а плос­костная денудация во много раз слабее поднятия. Указанный исследователь предполагает, что соотношение воздействия упо­мянутых факторов заключено в пределах от 1:4 до 1:8. Не исключено, что плоскостная денудация на несколько порядков слабее глубинной эрозии и в настоящее время не может быть реально оценена. Поэтому предлагавшиеся разными исследова­телями оценки денудационного среза Большого Кавказа (Е. Е. Милановский в 1968 г.— 1350 м, В. А. Растворова в 1973 г. —2200 м, А. Е. Криволуцкий в 1971 г. —2500—3000 м, Г. К. Габриелян в 1979 г.—1400—1500 м) на самом деле ближе к величинам глубинной эрозии, а не плоскостной денудации. Только в этом случае можно объяснить реальную сохранность древних поверхностей выравнивания и возможность внутридолинной корреляции образований террасового генетического комплекса.

В настоящее время проводятся работы по оценке абсолют­ной и относительной значимости разных факторов денудации, осуществляющейся при участии всех физико-геологических на­земных и подземных процессов. По данным В. А. Хрисанова, непосредственные измерения свидетельствуют о том, что наи­большая роль в процессе сноса принадлежит рекам, селевым потокам и ледниковому транспорту В.В. Бронгулеевым и B. М. Муратовым в 1976 г. рассчитана морфометрическим способом величина общей денудации для средней части Северо-Западного Кавказа; она составляет 0,05 мм/год или 50 м за 1 млн. лет. Очевидно, что плоскостная денудация должна быть во много раз слабее, т. е. на несколько порядков ниже оценок, принимаемых указанными выше сторонниками представлений об отсутствии в приосевых частях Большого Кавказа древних денудационных поверхностей.

Таким образом, первая и третья точки зрения противоречат фактическому материалу о возрастном расчленении элементов рельефа. Наиболее объективным является представление о существовании как на периферии, так и в центре горного соору­жения Большого Кавказа серии разновысотных и, соответствен­но, разновозрастных поверхностей выравнивания. При этом, очевидно, должны выделяться поверхности, общие для предго­рий и гор. Но в горах возможно также и расщепление предгор­ных поверхностей. С учетом имеющегося фактического мате­риала можно считать наиболее вероятным прослеживание сле­дующих допозднечаудинских поверхностей: позднеплиоцен-ран-неплейстоценовой («апшеронской»), позднеплиоценовой («акчагыльской»), раннеплиоценовой («понтической»), позднемио-ценовой («сарматской»), а также одной или нескольких более древних.

Поэтому достаточно остро стоит вопрос о возрасте самой древней поверхности выравнивания в приводораздельной зоне. А он непосредственно связан с вопросом о продолжительности существования (возрасте) Кавказского орогена и наличии или отсутствии инверсии вертикальных тектонических движений.