3.2. Краткая характеристика геоморфологических профилей и страторайонов

Описываемая территория пересечена сетью взаимно пересе­кающихся геоморфологических профилей, поперечных и про­дольных по отношению к простиранию мегасвода (рис. 7). Чис­ло поперечных профилей обусловлено не только детальностью исследований, но и особенностями орографии. Дело в том, что верховья многих поперечных речных долин, изгибаясь, стано­вятся продольными к простиранию мегасвода на значительных расстояниях. Это обусловливает большое искривление, а иногда и извилистость поперечных профилей, проведенных, как уже отмечалось, по водоразделам. Подобное искривление не позво­ляет даже грубо отразить реальные черты строения новейших структур. На востоке рассматриваемого района целесообразно поэтому было ограничиться теми немногочисленными участка­ми, где удалось наметить профили, на большей своей части по­перечные к простиранию мегасвода. В дальнейшем при необходимости удобнее проводить дополнительные поперечные профи­ли, пересекающие один из склонов мегасвода и ответвляющиеся от одного из главных поперечных или от продольных профилей. Как уже упоминалось, многие поперечные профили на северном борту мегасвода пересекают ключевые участки (стратотипы и страторайоны), где проводилось детальное изучение образова­ний террасового генетического комплекса, или опорные обнаже­ния фаунистически охарактеризованных морских террас.

Возможность корреляции уровней, датированных на север­ном и южном окончаниях поперечных профилей, а с помощью продольных профилей — и уровней на смежных поперечных про­филях, делает всю систему возрастного расчленения рельефа достаточно надежной.

Новейшие структуры в разных частях мегасвода фиксируют­ся по деформациям разновозрастных террасовых уровней, на периферии — плестойценовых и плиоценовых, а в присводовых участках — преимущественно более древних. На профилях показаны номера структур и возраст этих уровней. Поэтому далее рассматриваются лишь

Рис. 7. Схема расположения геоморфологических профилей и ключевых стратотипических участков.

/ — геоморфологические профили (буквами обозначены продольные, а римскими цифрами — поперечные к простиранию мегасвода Большого Кавказа профили); 2 — стратотипические участки, ключевые для датировки геоморфологических уровней (1 — Абинский, 2 — Ильский, 3 — Псекупский, 4 — Майкопский,

5 —Губский); 3— 6 — границы новейших структур: 3 — мегасвода, 4 — сегментов мегасвода, 5 — зон,

6 — подзон

конкретные материалы по датировке геоморфологических уровней, особенно в стратотипах и страторайонах. Как следует из опыта изучения последних, принятая схема возрастного расчленения рельефа может контролироваться дополнительными локальными системами профилей, охваты­вающими отдельную речную долину или ее часть. Дело в том, что профили, проведенные поперек достаточно разработанной части долины (т. е. за пределами «законсервированных» участ­ков ее верховий), дублируют элементы общего возрастного расчленения, а потому позволяют контролировать возраст геомор­фологических уровней, отраженных на региональных профилях, которые проходят по водоразделам между долинами. Этот прием эффективен при оценке амплитуд смещения по разрывам пересекающим водоразделы и долины и затрудняющим корреляцию геоморфологических уровней на водораздельных профи­лях. При этом может выявляться и расщепление уровней в поднятом блоке. Примером подобных построений служит Майкоп­ский страторайон с северными окончаниями X и XI региональ­ных поперечных профилей.

Не все элементы сети региональных профилей равноценны. Большинство продольных профилей не пересекают стратотипов и страторайонов (исключение составляет профиль А, трассируе­мый через Майкопский и Губский страторайоны). Но они выполняют важную корреляционную функцию, повышая надежность неоструктурного районирования и расширяя возможности дальнейшей локальной детализации возрастного расчленения рельефа.

Следует отметить, что откартированные геоморфологические уровни обычно фиксируют здесь малоамплитудные новейшие деформации, существенно уступающие позднегеосинклинальным дислокациям мел-палеогеновых отложений бассейнового генетического комплекса. Малая, по сравнению с другими высокогорными сооружениями (например, с Памиром и Тянь-Шанем), дифференцированность тектонических структур Северо-Западного Кавказа часто вуалирует характер их сочленений. При амплитудах относительных вертикальных смещений менее 100 м почти всегда трудно разделить флексуры и сбросы. Дело в том, что податливость денудации большинства мезозойских и кайнозойских толщ обусловливает выположенность склонов или их поперечную расчлененность (типа бедленда). В результате сбро­совые уступы и в рельефе, и на топооснове, а следовательно, и на профилях, прослеживаются не всегда отчетливо. Поэтому в большинстве случаев разделение малоамплитудных сбросов и флексур является достаточно условным. В дальнейшем оно мо­жет уточняться даже при сохранении контуров выявленных блоковых структур.

Не исключено и существование структур переходных от флек­суры к сбросу. В ряде случаев малая детальность аэрофотома­териалов и топоосновы не позволяет отличать не очень крутые флексуры от флексур, у которых смыкающее крыло ступенча­тое, нарушенное серией малоамплитудных и непротяженных сбросов. Возможно, такое строение присуще сопряжениям бло­ков, которые в настоящее время интерпретируются в качестве не очень четко трассируемых сбросов. Отмеченное обусловливает и некоторую расплывчатость типизации блоковых структур. Так, в данной ситуации правомочно считать горстом положительную структуру, ограниченную с одной из сторон флексурой, а с другой—сбросом. Однако при флексурном ограничении с обеих сторон подобную структуру предпочтительнее именовать «под­нятым блоком» или «блоковым поднятием», хотя данные термины можно употреблять и для структур, ограниченных с одной стороны сбросом, а с другой — флексурой.

По северной и западной периферии мегасвода границы бло­ков часто не столь резки, как в его центральных частях. Здесь плосковерхие поднятия и корытообразные понижения разделены сравнительно пологими перегибами геоморфологических уров­ней, т. е. флексурами. Смыкающие крылья последних бывают пологи и, на первый взгляд, схожи с бортами эрозионных вре­зов. Различие обычно заключается в характере поперечного профиля. Эрозионные врезы отличаются вогнутым профилем и крутым уклоном в нижней части склона, а поэтому у их под­ножья наблюдается увеличение мощностей покровных отложе­ний. У флексур же профиль выпуклый, а нижний перегиб посте­пенный. Соответственно, на склонах, связанных с флексурами, обычно не происходит увеличения мощности покровных отло­жений.

П р о ф и л ь I (Анапский) по расположению близок к про­дольным профилям, так как в целом субширотен и на востоке заканчивается, примыкая к профилю II. Но в отличие от дру­гих продольных профилей, он начинается на западе от берега моря и пересекает широкую цокольную морскую террасу, на которой расположен г. Анапа

(рис. 8). По данным А. Б. Остров­ского, в тыловой части террасы на цоколе залегают (снизу вверх): маломощные морские пески (0,5 м), известняки-раку­шечники (0,4 м), песчаники (0,5 м) и конгломераты (1,5 м). Эти морские отложения перекрываются верхнеплиоценовыми конти­нентальными красноцветными отложениями, а последние —

плейстоценовыми желтовато-серыми и бурыми суглинками. Плио­ценовые красноцветные глины при приближении к тыловому шву обогащаются щебнисто-глыбовым материалом. Из ракушеч­ников Г. И. Поповым определены куяльницкие Dreissena polytnorpha (P a l l.), Prosodacna misera E b e r s., Pachidacna subkujalniketisis (K r e s t). Это позволяет считать данный геомор­фологический уровень «акчагыльским». У Анапы высота цоколя не превышает 10 м, у древней береговой линии высота террасы достигает почти 70 м.

Куяльницкая поверхность протягивается в пределах грабе­на от Анапы на восток до ст. Раевская, сохраняя субгоризон­тальный чехол верхнеплиоценовых отложений. Последние в виде незначительных останцов встречаются и на более северной Краснокурганской ступени (30).

П р о ф и л ь II (Курчанско - или Варениковско-Дюрсинский) проведен субмеридионально вдоль западной периклинали мегасвода Большого Кавказа (рис. 9).

В пределах мегасвода профиль трассируется на севере по левобережью р. Псебепс к пос. Верхнебаканский, а от него на юг к горе Гудзева, далее на юго-запад, пересекая верховья р. Дюрсо и восточную часть Навагирского хребта, и вновь на юг по правобережью р. Дюрсо через горы Сахарная голова и Орел к побережью. В северной части Таманского п-ова опреде­ленно устанавливается единый «апшеронский» геоморфологиче­ский уровень, перекрытый, как отмечает в 1978 г. Н. А. Лебеде­ва, раннечаудинскими и наиболее молодыми позднеплиоценовыми отложениями. Выше «апшеронского» расположен «акчагыльский» уровень, также непосредственно трассируемый с полуострова к увалу Курчанской антиклинали и северо-запад­ной оконечности мегасвода.

На поверхности «акчагыльского» уровня у пос. Школьный известны континентальные красноцветные осадки, аналогичные, по мнению А. Б. Островского, перекрывающим куяльницкую морскую террасу у Анапы. Малиново-красные и бурые глины перекрывают киммерийские пески восточнее у ст. Гладковской и с. Русского. Сходные красноцветные отложения у пос. Школь­ный местами встречаются и на «апшеронском» уровне. Но здесь они могут быть и переотложенными с «акчагыльского» уровня. Южнее, в районе пересечения с р. Дюрсо, к профилю II причленяется профиль I, в пределах которого «акчагыльский» уровень смыкается с упомянутой морской террасой, охарактеризованной куяльницкой фауной. Как будет видно из дальнейшего описа­ния, «понтический» уровень датируется на расположенном вос­точнее III поперечном профиле. Наиболее высокий геоморфоло­гический уровень, отвечающий самым приподнятым водоразде­лам в пределах профиля II, естественно связывать с «сармат­ским» геоморфологическим уровнем.

П р о ф и ль III (Крымско-Новороссийский) проходит к вос­току от г. Крымска по левобережью р. Шидс, поворачивает на запад по водоразделу на левобережье верховьев р. Адегой (меж­ду горами Лысая и Еременкова) и далее на юго-запад через Новороссийск на восточную оконечность п-ова Абрау к горе Азмаи между поселками Мысхако и Южная Озереевка. Про­филь практически целиком расположен в пределах мегасвода Большого Кавказа (рис. 10).

У южной окраины г. Крымска «акчагыльский» геоморфоло­гический уровень датируется песками, глинами и детритусовы-ми известняками с куяльницкой фауной, упоминаемой в 1963 г. Н. А. Лебедевой. Опорным для датировки более древнего «пон-тического» уровня здесь является Верхнешидский грабен. В его пределах, как указывают в 1962 г. В. Е. Хаин и В. М. Муратов, прибрежно-морские киммерийские пески несогласно налегают на дислоцированные ракушечники и песчаники меотиса, т. е. на абразионную равнину, которая могла быть выработана, скорее всего, в самом начале плиоцена — в понтическом веке. Такой останец киммерия, пересекаемый профилем, расположен в 7 км на восток-юго-восток от ст. Неберджаевской.

П р о ф и л ь IV (Абино-Дообский) начинается на севере вблизи юго-восточной окраины г. Абинска идет на юг к горе Шизе, пересекает р. Абин в 2 км западнее ст. Эриванской и да­лее трассируется на юго-запад через гору Лысая, урочище Сол­датский бугор (между горами Иорданова и Плоская), прохо­дит в 2 км восточнее пос. Кабардинка, затем через западную часть п-ова Дооб и заканчивается на побережье между мысом Дооб и Сосновой щелью (рис. 11). Профиль не выходит за пределы мегасвода.

Профиль проходит на севере через Абинский страторайон, где расположено одноименное позднеашельское местонахожде­ние, открытое П. У. Аутлевым в 3 км к югу от г. Абинска на правобережье р. Абин в 2 км от реки на левом берегу ее не­большого притока (рис. 12). Здесь на четко локализованной территории размеров 0,5X0,5 км концентрируются многочис­ленные позднеашельские изделия. Последние распространены на различных уровнях, вплоть до современного русла указан­ного притока. Довольно четкие границы территории со значи­тельной концентрацией изделий подтверждают близость исходной стоянки. Изделия исчезают при приближении к бровке ныне разрушенной более древней террасы — одной из двух, относя­щихся к комплексу высоких долинных уровней, т. е. курджипской (Q₂¹). Следовательно, исходная стоянка располагалась на поверхности аккумулятивного чехла этой террасы у ее бровки. При денудации чехла была разрушена и стоянка, материал ко­торой вместе с аллювиальным галечником рассеялся вниз по склону. Таким образом, в данном случае первоначальная стоян­ка была моложе, чем Курджипская терраса. Вполне возмож­но, что эта стоянка,

Рис. 12. Геоморфологическая схема (а) и профиль (б) по линии АБ (фрагмент профиля IV) Абинского стратотипического участка.

/ — русла оврагов; 2 — склоны, разделяющие геоморфологические уровни; 3—4 — границы Абинского палеолитического местонахождения: 3 — на схеме, 4 — на профиле

как и многие среднепалеолитические сто­янки Средней Азии, располагалась у бровки первой надпоймен­ной террасы. В этом случае она могла соответствовать по воз­расту периоду формирования преимущественно хаджохской террасы —Q₂² [27].

П р о ф и л ь V (Ильско-Пшадский или Ильско-Криничный проведен на севере по левобережью р. Иль, через вершины Убинь-Су, Папай, Тхаб и гору Казачью, Михайловский перевал на автотрассе Новороссийск — Туапсе и далее на юго-восток по правобережью рек Догуаб и Пшада через горы Иваненкова и Шек (рис. 13). Этот профиль также не выходит за пределы мегасвода.

На севере профиль пересекает Ильский страторайон (см. рис. 3), расположенный в пределах Азовского горста (16) у со­членения мегасвода Большого Кавказа с Индоло-Кубанским прогибом. Здесь отчетливо выявляется ряд деформаций плейсто­ценовых террас, в том числе и позднеплейстоценовых. Датиров­ка одной из них — вюшатской (Q₃¹)—опирается на переслаивание ее аллювия с культурными мустьерскими слоями Ильской стоянки, охарактеризованными также фауной и определениями абсолютного возраста, о которых уже упоминалось. Такое переслаивание аллювия с субаэральными отложениями в тыловой части вюшатской террасы оказалось возможным благодаря им­пульсивности воздымания свода небольшой антиклинали, попе­речной по отношению к долине. К этому своду и приурочена стоянка. В эпохи активизации поднятий русло отступало здесь от левого борта долины, и на осушенной территории могло периодически существовать поселение.

Рис. 13. Геоморфологический профиль V.

На поперечном профиле А —А (см. рис. 3) видно неравно­мерное воздымание бортов долины за счет продольного по от­ношению к ней флексурообразного перегиба. Этот перегиб об­условил одновременно как большее поднятие правого борта долины, так и максимальное опускание примыкающего к нему с запада блока. Поэтому в эпохи активизации тектонических движений русло реки стремилось здесь, приблизиться к правому борту долины, где располагался нижний перегиб флексуры. В такие эпохи и происходило отмеченное выше отступание рус­ла от левого борта долины и осушение западной части днища долины, где находилась Ильская стоянка древнего человека.

На детальном продольном профиле Б — Б столь же отчетливо видны не только складчатые деформации террас гирейского комплекса, но и погружение майкопской террасы (Q₃²) под голоценовую (абадзехскую?). Следовательно, здесь фикси­руется перекрещивание, т. е. «ножницы» разновозрастных тер­рас. Поскольку «ныряние» более древних террас под молодые происходит севернее, указанное перекрещивание является «рас­тянутым» в меридиональном направлении. «Шарнир» террасо­вых «ножниц», очевидно, перемещался, отражая нечеткость при­поверхностного выражения плейстоценовой границы мегасвода с краевым прогибом.

Таким образом, в данном страторайоне определенно наблю­даются позднеплеистоценовые складчатые деформации, разви­вающиеся на краю мегасвода даже в условиях весьма незначи­тельных суммарных амплитуд новейших воздыманий.

На правобережье р. Пшады П. В. Федоров в 1963 г. отме­чал фаунистически охарактеризованную среднеплейстоценовую узунларскую (пшадскую) морскую террасу с береговой линией на высоте около 35 м. По наблюдениям С. А. Несмеянова, здесь присутствует и древнеэвксинская терраса с высотой береговой линии 54±3 м. Ее аналоги известны и на левобережье р. Пшады на высоте около 35 м. По наблюдениям С. А. Несмеянова, здесь встречается обильная фауна. Береговая линия, фиксируемая по обнажению древнего клифа на левобережье р. Пшады, имеет высоту 55±2 м.

П р о ф и л ь VI (Убинско-Беттинский или, точнее, Собербаш-Араратский — по соответствующим горам) проведен на севере по междуречью Пшады и Текоса (правый приток р. Вулан). Соответственно, данный профиль пересекает только приосевую и южную прибортовую зоны мегасвода (рис. 14). П. В. Федоров в 1963 г. упоминает древнеэвксинскую морскую террасу у пос. Бетта. По данным автора настоящей работы высота ее берего­вой линии составляет 50±3 м.

П р о ф и л ь VII (Нечипсухо-Псекупский или Новомихайловско-Горячеключенский) начинается на севере в пределах Индоло-Кубанского краевого прогиба. Здесь он трассируется по ле­вобережью р. Псекупс у ст. Саратовской, где происходит сочле­нение Майкопской и Григорьевской пологих субширотных флек­сур, разделенных Калужской ступенью (рис. 15). В этом районе имеется ряд местонахождений млекопитающих и моллюсков, изучавшихся В. И. Громовым, Н. А. Лебедевой, Л. И. Алексе­евой, Л. П. Александровой и другими исследователями, и по­зволяющих датировать толщи пород и геоморфологические уровни — это Псекупский ключевой участок (рис. 16). В его пределах верхнемиоценовая аккумулятивная равнина начала расчленяться р. Псекупс, по-видимому, с раннего плейстоцена. Эта равнина сложена осадками, вскрывающимися в цоколях террас р. Псекупс. В районе профиля А — Б неоднократно опи­сывался их разрез, содержащий палеонотологические материа­лы. Строение разреза и палеонтологические данные позволяют отчетливо различать здесь две толщи, кровля более молодой из которых, очевидно, соответствует водораздельной равнине.

Нижняя толща обычно коррелируется с акчагылом, так как содержит млекопитающих хапровского (раннехапровского) фаунистического комплекса (Archidiskodon meridionalis N е s t i — форма, несколько более поздняя, чем в Хапровском местонахождении, Cervus cf. pliotarandoides Alessandri, Struthio), a также акчагыльских моллюсков (Unio tamanensis E b e r s., U, kujalnicensis M a n g.).

Верхняя толща цоколей плейстоценовых террас коррелиру­ется Н. А. Лебедевой в 1963 г. с апшероном. В нижних (русло­вых) ее гравийниках и песках содержатся поздняя форма Archidiskodon meridionalis, Rhinoceros etruscus, Bos sp., Equus stenonis, а также корнезубых млекопитающих раннего апшерона: Pliomys kretzoii Kowalski, Villania petenyii Mehely, V. feiervaryi (Kermos), V. exilis Kretzoi, Cseria cf. Gracilis fyachimovitcii Suchov, Ellobius cf. tarchancutensis Topacevki. Из верхней песчано-алевритовой части известны преснозодные моллюски Fagota типа esperi, Lithoglyphys naticoides (Fer.), L. cf. pyramidatus M o 11 e n, Pupilla muscorum L. (?); Limnaea sp. (cf. trunculata).

Эта верхняя толща, очевидно, обнажается и у южной окраины ст. Саратовской, где в выемке железной дороги и в балке. Холодной вскрываются плохо сортированные галечники и гра­вийники мощностью до 8 м, содержащие остатки Archidiskodon fjneridionalis, Eucladoceros sp., Paracamelus cf. kujalnensis. И. Алексеева считает эту фауну поздней стадией развития хапровского фаунистического комплекса. Данная стадия нередкo выделяется в качестве самостоятельного одесского (или псекупского) фанустического комплекса более молодого, чем типично хапровский (или ранняя стадия развития хапровского комплекса с Archidiskodon gromovi), и более древнего, чем таманский фаунистический комплекс (Archidiskodon tatnanensis).

Таким образом, водораздельная равнина, по которой прохо­дит профиль VII, в пределах предгорного прогиба должна от­носиться к «апшеронскому» геоморфологическому уровню.

П р о ф и л ь VIII (Туапсинско-Пшишский или Кадошско - Черниговский) проходит от мыса Кадош до ст. Черниговская по правобережью р. Туапсе и левобережью р. Пшиш, пересекая Туапсинскую поперечную зону наложенных грабенов и Агойский горст (см. рис. 15). На севере профиль трассируется через зна­чительную часть Индоло-Кубанского краевого прогиба, где вплоть до Хадыженской впадины развит тот же «апшеронский» геоморфологический уровень. На юге у мыса Кадош А. П. Щег­ловым описан комплекс среднеплейстоценовых морских террас [49]. Их береговые линии имеют высоту 42+3, 68±3 и 88 ±3 м. Две нижних террасы (ашейская и пшадская) фаунистически охарактеризованы.

П р о ф и л ь IX (Аше-Хадыженский или Ашейско-Пшехский) пересекает Семашхинский брахисвод и более южные структуры (рис. 17). На правобережье р. Аше выявлены две позднеплейстоценовые карангатские морские террасы с высотой береговых линий 15±3 и 28±5 м, а также фаунистически охарактеризован­ная наиболее молодая среднеплейстоценовая (ашейская) с вы­сотой береговой линии 48 ±3 м. Уран-иониевая датировка этой террасы по морским раковинам—139±5 (ЛУ—409 В) тыс. лет. Не исключено, что данная терраса расщепляется; для ее более молодого уровня несколько западнее определен возраст 124±3,5 (ЛУ—406 В) тыс. лет. [2, 31].

Северные окончания профилей X и XI сопрягаются в пре­делах Майкопского страторайона в бассейне среднего течения р. Белой, где расположен ряд палеолитических местонахождений (рис. 18, 19). Их приуроченность к разновозрастным террасам описана ранее, при возрастной датировке геоморфо­логических уровней. С региональным профилем X совпадает местный профиль А — Б, а с региональным профилем XI — ло­кальный профиль 1 — 1.

Основные плейстоценовые стратотипы местной стратиграфи­ческой схемы расположены здесь у г. Майкопа, где наиболее древними водораздельными уровнями являются воздвиженский (Махошевский) и курджипский. Они секут толщу охристых пес­чаников и конгломератов с прослоями глин и мергелей, перекры­вающую фаунистически охарактеризованный верхний сармат (по Н. А. Лебедевой). По-видимому, из указанной толщи А. А. Стеклов в 1962 г. упоминает пресноводных остракод, ко­торые, по Г. Ф. Шнейдер, имеют плиоценовый облик. Однако некоторые исследователи предполагают миоценовый возраст данной толщи — меотический (Н. А. Григорович-Березовский) или позднесарматский (С. И. Чарноцкий, Е. М. Великовская, А. А. Стеклов). На правобережье р. Белой отмечаются флорис­тические остатки предположительно меотического возраста.

Проведенное картирование террас р. Белой с использовани­ем аэрофотоматериалов и теодолитных измерений относитель­ных высот их цоколей и кровли аллювия показало, что высоты террас изменяются в еще большей степени, чем это допускал в 1933 г. А. И. Москвитин. Майкопская терраса действительно имеет непрерывное распространение от г. Майкопа до пос. Каменномостского и может служить здесь хорошим корреляцион­ным репером. В основании ее покровной толщи обычна мощная (до 2 м на северной окраине пос. Каменномостского) почва, кото­рая также является индикатором. Однако сопоставление более высоких террас и их число отличаются от описанных А. И. Москвитиным. В частности, между вюшатской и курджипской тер­расами выделяется еще одна, которую предлагается именовать хаджохской, так как именно к ней приурочена позднеашельская Среднехаджохская стоянка. Выделены и более высокие, чем курджипский, террасовые уровни, названные последовательно махошевским (по населенному пункту Махоше Помена), шаханским (по небольшому хребтику между ручьями Хаджох Средний и Фюнтв), даховским (по одноименной станице) и гуамским (по хр. Гуама на левобережье р. Белой).

В пределах узкого, но неглубокого каньона, которым р. Белая прорезает майкопскую террасу, видно несколько террасовых уровней. Часть из них локальна, но два — абадзехский и рульский— прослеживаются довольно уверенно. Их названия даны по населенным пунктам, где эти уровни достаточно хорошо выражены. Более молодые элементы (в том числе высокую и низкую поймы и русло) целесообразно объединить в белореченский стратиграфический комплекс.

Следует отметить, что при корреляции террас важную роль играет учет уклона современного русла р. Белой. По-видимому, уклон древних террасовых уровней повсеместно больше уклона современного русла. Существен для контроля корреляции террас в долине и анализ деформации водораздельных уровней, который А.И.Москвитин не использовал. Между тем эти деформации позволили выявить ряд новейших структур. Часть из них, как это видно из геоморфологических профилей, отразилась и в деформациях более низких плейстоценовых террас внутри долины. В частности на правобережье р. Белой Тульской флексурой деформированы хаджохский, курджипский и махошевский (см. рис. 19, профиль В — Г). Видимо, влиянием этой флексуры объясняется некоторое выполаживание русла, р. Белой на участке между пос. Тульский и ст. Абадзехская, где это русло приближено к правому борту долины.

На южной окраине ст. Абадзехской по Абадзехскому сбросу наблюдается смещение шаханского, махошевского, курджипского , а возможно и хаджохского террасовых уровней, свидетельствующих о достаточно молодых опусканиях южного крыла разрыва (рис. 19, профиль I — I). Между тем именно в этом районе происходит значительное увеличение уклона русла и прирусловых террас. Поэтому нельзя исключать возможности очень молодых встречных смещений по указанному разрыву (или появления встречной флексуры). В то же время это русло к югу от сместителя сброса образует крутые широкие меандры, обычные перед воздымающимися блоками. Правда, сами меандры, возникшие во время формирования абадзехского эрозионного уровня, могли заложиться до начала встречных смещений. Последние, очевидно, очень молоды, скорее всего голоценовые.

Баракаевская флексура, отвечающая северному борту мегасвода, на северном склоне гор Шахан и Ксения проявляется только в очень пологих изгибах высоких террасовых уровней (см. рис. 19, профиль I — I) и практически не сказывается на деформациях низких уровней. Однако перед ней (от устья руч. Хаджох Средний) меандрирование молодого (послемайкопского) вреза заметно увеличивается. Следует отметить, что А.И.Москвитин между этим устьем и пос. Каменномостский принимал абадзехскую террасу за майкопскую, но высоту вюшатской определял правильно.

Бичуринская флексура, которую р. Белая пересекает в южной части пос. Каменномостский и у устьев ручьев Машоко и Бичурина, отчетливо проявилась в сужении долины, деформациях всего спектра террасовых уровней, спрямлении и заметном увеличении уклона русла реки. На южной окраине поселка русло реки заключено в щелеобразном (шириной местами всего 4—5 м) и глубоком (до 20 м) каньоне с отвесными бортами. Этот каньон углублен в цоколь абадзехской террасы, т. е. скорее всего является голоценовым. У моста через р. Белую видно, что первоначально, по-видимому, во время тульского эрозионного вреза, река текла по двум параллельным каньонам. Позже, на белореченском этапе, водоток сконцентрировался в восточном каньоне. В бортах последнего на разной высоте, в том числе и на уровне современного водотока, наблюдаются глубокие эрозионные ниши. По размерам и форме они аналогичны расположенным выше (на уровне абадзехского эрозионного вреза) пещерным навесам, выработанным в верхнеюрских известняках ближе к устью руч. Мешоко. Очевидно, эти навесы первоначально также представляли собой эрозионные углубления, но их более поздняя моделировка могла быть связана и с карстовыми процессами. Большая нижняя часть правобережных навесов выполнена коллювиальными отложениями. Не исключено, что в последних могут сохраниться следы молодых стоянок каменного века.

Активность Баракаевской и Бичуринской флексур выразилась и в том, что начиная от устья руч. Хаджох Средний вверх по долине наблюдается расщепление вюшатской и хаджохской террас, а в долине указанного ручья, по-видимому, намечается расщепление и курджипского уровня. Формирование этих расщеплений связано, очевидно, с областью более интенсивных поднятий и приходится на эпоху существенной активизации тектонических движений.

П р о ф и л ь X (Сочинско- или Ахунско-Майкопский) начинается на севере в Майкопском страторайоне, проходит по западным поднятиям северной и центральной частей Пшехско-Адлерской поперечной зоны и в Южной прибортовой зоне пересекает центральную часть Адлерской впадины (рис. 20). Здесь в пределах Ривьеро-Видненской структурной ступени (рис. 20) у са­натория Красный Штурм известен один из стратотипов ранне-карангатской (шахейской) позднеплейстоценовой морской тер­расы с высотой береговой линии 30±2 м.

П р о ф и л ь XI (Чугушско-Майкопский) пересекается с про­филем X у г. Майкопа, трассируется по правобережью р. Белой и затрагивает только северную половину мегасвода, оканчи­ваясь в Чугушском поднятии (рис. 21).

Продольные профили проведены следующим образом: 1) профиль А — по водоразделам вдоль северного мегасвода (рис. 22); он пересекает Майкопский страторайон, совпадая с локальным профилем Д — Е (см. рис. 18, 19) и юг Губского страторайона, где ряд уже упоминавшихся палеолитических пе­щерных стоянок позволяет датировать эрозионные врезы гирейского стратиграфического комплекса (рис. 23, 24); 2) профиль Б — по наиболее поднятым частям мегасвода (рис. 25); 3) профиль В — в Западном сегменте сначала по подзоне Южного крыла зоны брахисводов, затем по северу Южной прибортовой зоны, далее вновь по подзоне Южного крыла (рис. 26); 4) профиль Г — целиком в пределах Южной прибортовой зоны Западного сегмента мегасвода (рис. 27).

Таким образом, на рассматриваемой территории удалось построить систему взаимно пересекающихся продольных и поперечных профилей, опирающихся на ряд детально изученных ключевых стратотипических объектов и позволивших создать непротиворечивую схему единого возрастного расчленения рельефа к деформаций геоморфологических уровней на всей изученной части мегасвода Большого Кавказа.