Структурализм в философии к. Леви-Стросс.

Структурализм – течение в современной философии, стремящееся проводить исследования в области естественных и гуманитарных дисциплин при помощи «безличных структур». К наиболее ярким представителям данного течения относят Пиаже, который отметил, что структура это система саморегулирующихся трансформаций, являющаяся, по сути, комплексом законов, определяющих и устанавливающих предметную сферу и связи между объектами, которые задают специфику их поведение и типичные способы эволюции. Так же известными представителями данного течения были Леви-Стросс, Альтюссер, Фуко и Лакан, выступившие против экзистенциализма, идеалистического субъективизма, персонализма, историцизма и плоского эмпиризма. Они предлагали иные решения старых философских проблем касающихся человеческого субъекта и исторического развития с заранее известным конечным смыслом (финализма). По их мнению, не субъект (я, сознание или дух) и его гипертрофированная способность к свободе, самоопределению и творчеству, а безличные структуры, глубоко подсознательные и всеопределяющие, должны оказаться в центре научного внимания. Структуралисты также намеревались изменить подходы в исследовании гуманитарной проблематики, избавив её от субъективных идеализаций и придав ей строгую научность.

Клод Леви-Стросс (1908 –?) французский философ и социолог, считается основателем современного структурализма. Основные работы: «Структурная антропология»(1958). Именно в этой работе был заложен фундамент новой философской концепции, направленной на изучение языка, речи, текстов и их структур. Также в этом труде проводилось социально-философское исследование человеческих отношений, форм и типов общественного сознания. Представляют интерес также труды: «Элементарная структура родства» (1949). «Тотемизм сегодня» (1962) и т.д. Структуралистская концепция Леви-Стросса отразила широкий диапазон накопленных знаний в естественных и гуманитарных науках. Например, исследования структур первобытного мифологического мышления и символических форм Э. Дюркгейма, М. Мосса. Оказала влияния кибернетика вместе с соответствующим развитием математики. Так, например, Леви-Стросс особое значение придал математическому моделированию в его возможном применении к этнографическому и антропологическому материалу. Совместно с математиками Леви-Стросс разработал модели, позволяющие понять сложные системы родства в первобытном обществе. Одним из важнейших источников концепции Леви-Стросса стала лингвистика, которая как раз и получила название «структурной». По мнению учёного, из всех общественных явлений, только язык может подвергаться истинному научному исследованию, объясняющему способ его формирования и рассматривающему некоторые направления его последующего развития. Так, например, он отмечал, что фонология, взяв за основу анализ связей между терминами и, введя понятие системы, сделала шаг от осознаваемых языковых феноменов к подсознательной инфраструктуре. Лингвистика же позволила провести строгое исследование человеческих феноменов и формулировку необходимых связей в обществе. Леви-Стросс в исследованиях языково-символических форм пытался показать доминирующее значение лингвистического для всей исторической жизни человечества, начиная с первобытнообщинных народов, даже не имеющих письменности, и заканчивая современной цивилизацией, её форм социальных отношений, культурного творчества, искусства. Фундаментом его структурной этнолингвистической теории выступил психоанализ, который, по-видимому, должен был предстать в качестве одного из «естественных оснований» концепции учёного. Основные постулаты психоанализа заимствовались, главным образом, из работ К.-Г. Юнга, поэтому и концепция Леви-Стросса была обращена, прежде всего, к мифологическому мышлению. Он отмечал: «…если мы полагаем, что бессознательная умственная деятельность состоит в наделении содержания формой (слово, речь и т.п.), и если эти формы в основном одинаковы для древнего первобытного и современного цивилизованного мышления, то необходимо прийти к бессознательной структуре, лежащей в основе любой социальной нормы регулирования, чтобы обрести принцип истолкования, который будет действительным и для других установлений и обычаев». При этом Леви-Стросс воспроизводит в своей теории действие «подсознательного» и «бессознательного» (по Фрейду), и также «коллективного бессознательного» (по Юнгу). Для учёного подсознание предстаёт как индивидуальный словарь, в котором каждый фиксирует лексику своей индивидуальности. Бессознательное же организует этот словарь по своим законам, придает ему значение и делает его языком, понятным нам самим и другим людям. Бессознательное выступает в виде матрицы для всех прочих структур. Леви-Стросс отмечает, что история лишена какого бы то ни была смысла, цели нет ни в ней, ни вне неё. Не люди, а бессознательные структуры, по сути, правят в ней, а декларируемые цели — всего лишь видимость.Леви-Стросс считал, что различные формы общественной жизни представляют в своей сути нечто общее. Все они являются системой поведения, каждая из которых есть проекция всеобщих законов, управляющих бессознательной деятельностью духа на плоскость сознательного общественного мышления. Поэтому главное внимание, по мнению учёного, должно быть привлечено к тем способам, с помощью которых система биологического кровного родства заменяется системой родства социального порядка. Он отмечает, что родство, как и фонологические системы, формируются на дорефлексивной стадии развития мышления. Наблюдения в отдаленных друг от друга регионах совершенно разных обществ, форм родства и правил бракосочетания подводят к убеждению, что наблюдаемые феномены проистекают из действия общих, но неявных законов. Родственные и брачные связи предстают для него как системы особого языка, «как множество операций, обеспечивающих возможность общения между индивидами и группами индивидов». В системе предельно понятого языка решающее значение следует придать не отдельным словам, а «неосознанным структурам». Именно структура мифа, а не коллективная традиция или конкретный индивид, его создающие, становится сущностным наполнением данного феномена. Структура остается неизменной. Подобные «бессознательные структуры», что представляет особое значение, едины для всех языков и безразличны к «конкретному материалу».

Философская герменевтика. Гадамер.

Герменевтика (синонимы - истолкование, интерпретация, понимание), по мнению ряда исследователей, проистекает из стремления путём толкования найти истину в древних текстах, Библии (ярким примером является средневековая схоластика). В целом герменевтика представляет собой «искусство истолкования письменно зафиксированных в языке жизненных объективации (конкретных феноменов, процессов, закономерностей)» (О. Ф. Больнов). Главным объектом подобной «теории интерпретации» становится слово или термин, понимание которого носит далеко не однозначный характер, создавая тем самым благоприятную почву для герменевтических толкований. Выделяют три основные формы данного течения: 1) философская герменевтика, состоявшая в истолковании классических метафизических текстов. 2) как теологическая герменевтика - истолкование Библии. 3) юридическая герменевтика - толкование законов. Одним из интереснейших представителей герменевтики, внёсшим существенный вклад в её развитие, является Г. Г. Гадамер.

Ганс Георг Гадамер, немецкий философ родился в 1900, умер в 2002 году. Главным «герменевтическим» сочинением Гадамера признана работа «Истина и метод» (I960). Не менее интересны его произведения «Диалектическая этика Платона» (1931). «Идея Добра между Платоном и Аристотелем» (1978). «Гегель. Гуссерль. Хайдеггер», «Диалектика Гегеля» (1971), «Путь Хайдеггера» (1983) . Гадамер в своих ранних произведениях по анализу античной философской культуры стремится использовать герменевтический метод, преподнося концепцию понимания как интерпретацию, а концепция познания как диалог и поиска согласия. Диалектика предстаёт как спор или диалог, направленный на выработку смыслового и эмоционального содержания обсуждаемого феномена. Наиболее чётко философ выразил свои взгляды о методах герменевтического познания в работе «Истина и метод». Следует отметить, что «чёткость» носит относительный характер, так как сам Гадамер не стремился к системности изложения своих философствований как, например, это принято в немецкой классической философии. Он старался избегать «духа системы» и излишнего рационализма. Для данной работы начальным пунктом герменевтической теории становится критическая оценка традиции европейского рационализма, стремящегося развить понятия греческой мысли «логос» и «нус», то есть разрешить вопросы о разумности, рациональности этого мира, и о соотношение бытия и мышления человека. По мнению Гадамера, современная эпоха содержит в себе две крайности. Это претензия рационального разума на универсальность в решение любой задачи, и противоположное ему стремление широких масс к иррационализму. Центральными для Гадамера становиться философское обращение к различным многообразным формам «рационального творчества», несводимых к научной рациональности (искусство, теология и т.д.), а также исследование «языка», речи человека, в которой посредством слова зафиксирована феноменальная связь, видение, понимание, человеком объективного мира.

Гадамер через анализ слова, текста пытается пробиться «к самим вещам», под которыми, однако, понимает специфический сплав переживаний субъекта, пребывающего внутри события и истолкование языковых данностей, выступающих в виде текстов. Но, на первый взгляд, переживания и интерпретация принадлежат к числу наиболее «субъективных» продуктов человеческого духа. По этому возникает вопрос о возможном «идеализме сознания», то есть утрате объективных основ человеческого познания. Гадамер, для преодоления подобных суждений и подведения бытийных основ под герменевтические исследования, указывает на объективные социально-исторические предпосылки формирования каждого термина, текста и процедур интерпретации. Подобный акцент на уникальность исторической ситуации, в которой создаётся текст и прибывает интерпретатор его содержания, определяет метод герменевтического исследования Гадамера. Так он отмечает, что распространённое ранее мнение о необходимости «проникновения» и «перевоплощения» толкователя, для получения объективных данных, невозможно и нежелательно. Всегда существует непреодолимая дистанция между прошлым и настоящим, текстом и интерпретатором. Но если существует реконструкция, которая в действительности нереальна, и наличествует конструкция смысла (текста и ситуации), то следует тщательно продумать процессы и процедуры герменевтики именно в этих, ранее упускавшихся из виду или подвергаемых отрицанию аспектах.

Текст для Гадамера становится относительно самостоятельной, объективной данностью представленной в сложном смысловом переплетении. Язык для герменевтики является особого рода реальностью, которая представляет собой важнейшую сторону нашей рациональности и жизни. Человек понимает язык постольку, поскольку живет в нём. Герменевтическая проблема и состоит в истинном взаимопонимании по тому или иному поводу, осуществляемом в среде языка. «Языковой опыт мира "абсолютен"» - пишет Гадамер, и «абсолютизация» языка объясняется онтологической исследовательской установкой, согласно которой мир, действия человека, события выражаются в языке, превращающемся в «самостоятельное инобытие».

Карл Поппе