28. Концепция полиархии р. Даля: основные идеи.

Роберт Даль – доктор политических наук, старший научный сотрудник в области социологии, профессор Йельского университета (Yale University) в США, один из самых выдающихся политологов современности.

Даль известен своими работами по теории демократии: "Введение в демократическую теорию" (1956), "Кто правит? Демократия и власть в американском городе" (1961), "Полиархия" (1971), и др.

Даль осуществляет анализ развития демократии на протяжении всей истории человечества, исследует проблемы соотношения большинства и меньшинства в процессе развития демократии, рассматривает дилемму равенства и свободы в историческом развитии.

По мнению Р. Даля существует несколько основных критериев демократического процесса, к которым он относит: эффективное участие; равное голосование; понимание, основанное на информированности; контроль за повесткой дня; участие совершеннолетних. Если нарушить одно из этих требований, члены ассоциации не будут политически равноправны.

Каковы же исходные посылки складывания демократических процессов по Далю? Назовем некоторые из них.

1. Собранию объединенного в ассоциацию народа нужно достигнуть по крайней мере некоторых коллективных решений, обязательных для всех членов общества.

2. "Слабый" принцип равенства. Благо каждого человека равноценно благу другого.

3. Принцип свободы. Каждый взрослый член ассоциации вправе быть судьей своих интересов.

4. "Сильный" принцип равенства. Во всех вопросах все взрослые члены ассоциации (граждане государства) обладают более или менее одинаковой компетенцией решать, какие вопросы требуют, а какие не требуют обязательных коллективных решений.

Даль приходит к выводу, что реализация идеала демократии возможна лишь при условии плюралистического общественного и государственного устройства. Это один из его главных тезисов, отстаиваемый на протяжении долгой научной жизни.

Продолжая анализ проблем политической демократии, Даль проявляет озабоченность нарушением "баланса сил" в плюралистической модели в результате непрерывно растущего неравенства в политическом потенциале представленных на политической сцене общественных сил. В настоящее время Даль видит три основные формы неравенства: различие в ресурсах и возможностях для использования насильственного принуждения; различия в экономическом положении, ресурсах и возможностях; и, наконец, в области знания, информации и познавательных возможностях.

Даль подробно изложил теорию полиархии. По мнению ученого, то, что называют демократическими режимами, - полиархии (с греч. arhe - суверенитет, начало, poly - много), где власть осуществляется не всем народом, а многими. Демократия - это идеал, к которому следует стремиться, но которого полностью нельзя достичь, поскольку весь народ не может управлять.

Полиархия, как политический режим, включает в себя: - политическую конкуренцию и участие;

- политический плюрализм; - право граждан создавать независимые организации, в том числе политические партии и группы по интересам; - политические свободы, среди которых - право граждан получать информацию из альтернативных источников; - право оппозиции оспаривать решения правительства; - свободные и честные выборы, открытый характер конфликтов между политическими лидерами.

Полиархическая модель демократии, разработанная им в 50-е годы, предполагает высокий уровень активности граждан и открытое политическое соперничество различных групп и политических лидеров в борьбе за голоса избирателей и участие в институтах принятия решений. Вместе с тем исследователь обращает внимание на то, что избиратели и общественное мнение не имеют достаточной компетенции, чтобы влиять на действия власти или важные политические события. В одной из своих статей Роберт Даль пишет: «Даже в странах, где демократические институты существуют на протяжении уже нескольких поколений, приходится сталкиваться с все большим числом фактов, указывающих на недостаточную компетентность граждан».

Даль полагал, что американская политическая система близка к полиархии, она «обеспечивает высокую вероятность того, что активная и легитимная группа будет услышана на определенном этапе принятия решения».

Таким образом, исследуя природу возникновения демократии, Даль приходит к выводу, что она не возникает как непостижимая данность или свершившийся раз и навсегда факт, но есть долгий и временами противоречивый процесс проникновения демократических принципов в каждую сферу общественной жизни.

На основании детального анализа теории и практики демократии Р.Даль в итоге выделил 7 признаков полиархии:

1) выборность органов власти, гарантированная конституцией: с помощью выборов осуществляется контроль над правительственными решениями.

2) регулярное и периодическое проведение свободных и справедливых выборов, при которых исключен механизм принуждения.

3) всеобщее избирательное право, когда практически все взрослое население наделено правом участвовать в выборах.

4) право быть избранным в органы власти: практически все взрослое население наделяется данным правом, хотя возрастной ценз для права быть избранным может быть выше, чем для права участвовать в выборах.

5) свобода самовыражения: граждане без страха подвергнуться наказанию имеют право на свободу высказывать свое мнение по широкому кругу проблем, включая сюда критику органов власти, правительства, режима, социально-экономического строя и господствующей идеологии.

6) альтернативная информация: граждане имеют право добиваться альтернативных источников информации. более того, эти альтернативные источники реально существуют и охраняются законами.

7) автономия ассоциаций: для реализации своих многообразных прав, включая и вышеперечисленные, граждане имеют также право создавать относительно независимые ассоциации и организации, включая независимые политические партии и группы по интересам

Р.Даль выделяет следующие условия, при которых возможна стабильность полиархии:

- политические лидеры для завоевания власти и ее обеспечения не должны прибегать к средствам насильственного принуждения, то есть использованию силовых структур (армии, полиции);

- необходимо наличие современного, динамичного общества, организованного на плюралистических принципах;

- конфликтный потенциал субкультурного плюрализма должен уравновешиваться высоким уровнем терпимости;

- среди граждан государства, особенно политически активных слоев необходимо наличие политической культуры и системы убеждений, тяготеющих к идеям демократии и полиархии: крайне незначительным, либо позитивно способствовать установлению и развитию полиархии.

ОТЛИЧИЕ ПОЛИАРХИИ ОТ ДЕМОКРАТИИ

полиархия у Даля не тождественна демократии.

Во-первых, если демократия является идеальным типом политических систем, то полиархия характеризует реальный тип, т.е. представляет собой отражение некоторого уровня реализации идеального типа.

Во-вторых, полиархия является подобно демократии качественным признаком политических систем и вместе с тем (в отличие от демократии) их измерением, т.е. можно говорить о степени полиархичности системы: полная полиархия или гегемония.

В-третьих, поскольку полиархия не совпадает с демократией (т.е. идеалом), то ее характеристика как демократического режима ограничивается лишь наиболее общими институциональными требованиями демократии (или гарантиями, по Далю).

В-четвертых, полиархия как термин применяется для характеристики всей национальной системы, а не отдельных ее уровней. Полиархическая политическая система должна характеризоваться высокой степенью управленческой отзывчивости к политическим предпочтениям граждан, которые являются равноправными. Для того чтобы система характеризовалась высоким и достаточно устойчивым уровнем отзывчивости, в ней должны быть обеспечены следующие неотъемлемые права граждан: 1) формулировать свои предпочтения, 2) передавать свои предпочтения сограждан и правительству посредством индивидуальных или коллективных действий, 3) влиять своими предпочтениями на выработку управленческих решений.

полиархия демократия политолог даль

Особенности полиархии

Главными особенностями полиархии являются возможность политической состязательности, обеспечение права на участие в политике и управление на основе коалиции. Правление осуществляется с учётом предпочтений множества различных автономных групп интересов, каждая из которых по отдельности является меньшинством. Для стран с полиархией также характерны следующие черты:

ü  сравнительно высокие значения индикаторов благосостояния (уровня доходов на душу населения, ожидаемой продолжительности жизни и т. д.) и рост этих индикаторов на протяжении длительного времени;

ü  широкое распространение грамотности;

ü  многообразие сфер профессиональной деятельности;

ü  высокий уровень урбанизации;

ü  преобладание в производстве автономных предприятий, которые жёстко ориентируются на национальный и международные рынки.

Эти черты препятствуют концентрации власти в руках одной сплочённой группы. Однако следует отметить, что в США институты полиархии сложились еще, когда страна была преимущественно аграрной, а для современной Индии перечисленные особенности почти не свойственны.

Таким образом, полиархия – в буквальном смысле – означает правление многих. То есть, это форма правления, где власть находится в руках многих лиц, в противоположность монархии. Роберт Даль является основоположник теории полиархии, воспринимаемой как действительность, отличной от демократического идеала, но всё же предоставляющей гражданам возможность участия в политическом процессе, а лидерам – открытое соперничество за власть. Так же, Роберт Даль выделил систему, которая согласно современным теориям демократии обозначает полиархия. Это: выборность органов власти; регулярное и периодическое проведение свободных и справедливых выборов; всеобщее избирательное право; право быть избранным в органы власти; свобода самовыражения; альтернативная информация; автономия ассоциаций. Выделенные признаки полиархии, которые необходимо рассматривать комплексно, в их взаимосвязи, с одной стороны, позволяют систематизировать основные черты современной демократии, а с другой - провести различие между демократическими и недемократическими политическими режимами, а также степень демократического развития в каждой отдельной стране. Автор теории не считает полиархию тождественной демократии, так как:

1.демократия – это идеальный тип политической системы, а полиархия отражает некоторый уровень реализации идеального типа;

2.полиархия – качественный признак политической системы;

3.характеристика демократического режима полиархии ограничивается общими институциональными требованиями демократии;

4.полиархия применяется для характеристики всей национальной системы.

Главными особенностями в теории полиархии являются возможность политической состязательности, обеспечение права на участие в политике и управление на основе коалиции.

29. «Столкновение цивилизаций» С. Хантингтона: смещающийся баланс цивилизаций и рождение новой структуры глобальной политики. Сэмюел Хантингтон – современный американский ученый, автор теории “неоатлантизма”, в которой предсказывает в будущем столкновение цивилизаций. Свою концепцию он излагает в своей программной статье “Столкновение цивилизаций”.

Смысл теории Хантингтона, сформулированный им в статье “Столкновение цивилизаций”, сводится к следующему. Стратегический успех НАТО, сопровождающийся идеологическим оформлени­ем, – отказ от главной конкурентной коммунистической идеологии – не затрагивает глубинных цивилизационных пластов. Отказ от идеологии коммунизма и сдвиги в структуре традици­онных государств – распад одних образований, появление других и т.д. – не приведут к автоматическому равнению всего человечества на универсальную систему атлантистских ценностей, но, напротив, сделают вновь актуальными более глубокие культурные пласты. Основная идея этого труда заключается в том, что в мире после “холодной войны” культура и различные виды культурной идентификации (которые на самом широком уровне являются идентификацией цивилизации) определяют модели сплоченности, дезинтеграции и конфликта.

Часть I: Впервые в истории глобальная политика и многополюсна, и полицивилизационна; модернизация отделена от “вестернизации” – распространения западных идеалов и норм не приводит ни к возникновению всеобщей цивилизации в точном смысле этого слова, ни к вестернизации не-западных обществ.

Часть II: Баланс влияния между цивилизациями смещается: относительное влияние Запада снижается; растет экономическая, военная и политическая мощь азиатских цивилизаций; демографический взрыв ислама имеет дестабилизирующие последствия для мусульманских стран и их соседей; не-западные цивилизации вновь подтверждают ценность своих культур.

Часть III: Возникает мировой порядок, основанный на цивилизациях: общества, имеющие культурные сходства, сотрудничают друг с другом; попытки переноса обществ из одной цивилизации в другую оказываются бесплодными; страны группируются вокруг ведущих или стержневых стран своих цивилизаций.

Часть IV : Универсалистские претензии Запада все чаще приводят к конфликтам с другими цивилизациями, наиболее серьезным – с исламом и Китаем; на локальном уровне войны на линиях разлома, большей частью – между мусульманами и не-мусульманами, вызывают “сплочение родственных стран”, угрозу дальнейшей эскалации конфликта и, следовательно, усилия основных стран прекратить эти войны.

Часть V: Выживание Запада зависит от того, подтвердят ли вновь американцы свою западную идентификацию и примут ли жители Запада свою цивилизацию как уникальную, а не универсальную, а также их объединения для сохранения цивилизации против вызовов не-западных обществ. Избежать глобальной войны цивилизаций можно лишь тогда, когда мировые лидеры примут полицивилизационный характер глобальной политики и станут сотрудничать для его поддержания.

В мире после “холодной войны” наиболее важные различия между людьми уже не идеологические, политические или экономические. Это культурные различия. Народы и нации пытаются дать ответ на самый простой вопрос, с которым может столкнуться человек: “Кто мы есть?”. Люди определяют себя, используя такие понятия, как происхождение, религия, язык, история, ценности, обычаи и общественные институты. Они идентифицируют себя с культурными группами: племенами, этническими группами, религиозными общинами, нациями и – на самом широком уровне – цивилизациями.

Хантингтон утверждает, что наряду с западной (атлантистской) цивилизацией, включающей в себя Северную Америку и Западную Европу, можно предвидеть геополитическую фиксацию еще семи потенциальных цивилизаций: 1) славяно-православная, 2) конфуцианская (китайская), 3) японская, 4) исламская, 5) индуистская, 6) латиноамериканская(Латинскую Америку можно рассматривать либо как субцивилизацию внутри западной цивилизации, либо как отдельную цивилизацию, близко связанную с Западом и не определившуюся во мнении, принадлежит ли она к Западу или нет) и, возможно, 7) африканская.( Север Африканского континента и его восточное побережье относятся к исламской цивилизации. Эфиопия исторически сама по себе составляла цивилизацию. Во все другие страны европейский империализм и поселенцы привнесли элементы западной цивилизации. По всей Африке еще сильна племенная идентификация, но среди африканцев быстро возрастает чувство африканской идентификации, и, по-видимому, Африка “ниже” Сахары (субсахарская) может стать отдельной цивилизацией, вероятно, с ЮАР в роли стержневого государства) По мере того как мир уходит от господства Запада, сходят на нет идеологии, олицетворяющие позднюю западную цивилизацию, и на их место приходят религиозные и другие культурные формы идентификации. Каждая цивилизация видит себя центром мира и пишет свою историю как центральный сюжет истории человечества.

По мере того как незападные общества наращивают свой экономический, военный и политический капитал, они все больше расхваливают достоинства своих ценностей, институтов и культуры. Одновременно с упадком западного могущества снижается также и способность Запада навязывать западные представления о правах человека, либерализме и демократии другим цивилизациям, а также уменьшается и привлекательность этих ценностей для других цивилизаций.

Азиатская самоуверенность основана на экономическом росте; уверенность в себе мусульман в значительной мере является результатом социальной мобилизации и роста населения. Каждый из этих вызовов имеет в высшей степени дестабилизирующий эффект на глобальную политику и будет продолжать оказывать его и в двадцать первом веке. Все они едины в том, что вектор их развития и становления будет ориентирован в направлении, отличном от траектории атлан­тизма и цивилизации Запада. Так, Запад снова окажется в ситуации противостояния.

По мнению С. Хантингтона, в нарождающемся мире источником конфликтов станет уже не идеология и не экономика, а важнейшие границы, разделяющие человечество, и преобладающие источники конфликтов будут определяться культурой.

Наиболее значимые конфликты глобальной политики будут разворачиваться между нациями и группами, принадлежащими к разным цивилизациям. Столкнове­ние цивилизаций станет доминирующим фактором мировой поли­тики. “Линии разлома между цивилизациями, – считает Хантингтон, – это и есть линии будущих фронтов”.

Что же из этого следует? Во-первых, различия между цивилиза­циями не просто реальны. Они наиболее существенны. Цивилиза­ции несхожи по своей истории, языку, культуре, традициям и ре­лигии. Они более фундаментальны, чем различия между политическими идеологиями и политическими режимами.

Во-вторых, мир становится более тесным. Взаимодействие между народами разных цивилизаций усиливается. Это ведет к росту цивилизационного самосознания, к тому, что глубоко осознаются раз­личия между цивилизациями и то, что их объединяет.

В-третьих, процессы экономической модернизации и полити­ческих изменений во всем мире размывают традиционную иденти­фикацию людей с местом жительства, одновременно ослабевает и роль нации-государства как источника идентификации. Образовав­шиеся в результате лакуны по большей части заполняются религи­ей, нередко в форме фундаменталистских движений. Подобные дви­жения сложились не только в исламе, но и в западном христиан­стве, иудаизме, буддизме, индуизме.

В-четвертых, рост цивилизационного самосознания диктуется раздвоением роли Запада. С одной стороны, Запад находится на вер­шине своего могущества, а с другой – происходит возврат к соб­ственным корням. На вершине своего могущества Запад стал­кивается с незападными странами, у которых достаточно стремления, воли и ресурсов, чтобы придать миру незападный облик.

В-пятых, культурные особенности и различия менее подверже­ны изменениям, чем экономические и политические, и вследствие этого основанные на них противоречия сложнее разрешить или све­сти к компромиссу. В бывшем Советском Союзе коммунисты могли стать демократами, но русские при всем желании не смогут стать эстонцами, а азербайджанцы – армянами.

Судя по всему, роль региональных экономических связей будет усиливаться. С одной стороны, успех экономического регионализма укрепляет сознание принадлежности к одной цивилизации. А с дру­гой – экономический регионализм может быть успешным, только если он коренится в общности цивилизации. В любом случае, в ближайшие десятилетия экономический рост в Азии будет оказывать глубоко дестабилизирующий эффект на установивший международный порядок, где доминирует Запад, а развитие Китая, если оно продолжится, приведет к значительным изменениям в соотношении сил среди цивилизаций. Кроме того, Индия может добиться бурного экономического роста и заявить о себе как о главном претенденте на влияние на мировой арене. Тем временем рост мусульманского населения будет дестабилизирующей силой как для мусульманских стран, так и их соседей. Большое количество молодежи со средним образованием будет продолжать подпитывать Исламское возрождение и поощрять мусульманскую воинственность, милитаризм и миграцию. В результате этого в начале двадцать первого века мы станем свидетелями продолжающегося возрождения могущества и культуры не-западных обществ, а также увидим столкновение народов из не-западных цивилизаций с Западом и друг с другом.

Геополитические выводы из подхода Хантингтона очевидны: он считает, что атлантисты должны всемерно укреплять стратегичес­кие позиции своей собственной цивилизации, готовиться к проти­востоянию, консолидировать стратегические усилия, сдерживать антиатлантистские тенденции в других геополитических образова­ниях, не допускать их соединения в опасный для Запада континен­тальный альянс.

Он дает такие рекомендации:

“Западу следует

1) обеспечивать более тесное сотрудничество и единение в рам­ках собственной цивилизации;

2) интегрировать в Западную цивилизацию те общества в Вос­точной Европе и Латинской Америке;

3) обеспечить более тесные взаимоотношения с Японией и Рос­сией;

4) предотвратить перерастание локальных конфликтов между цивилизациями и глобальные войны;

5) ограничить военную экспансию конфуцианских и исламских государств;

6) приостановить свертывание западной военной мощи и обес­печить военное превосходство на Дальнем Востоке и в Юго-Западной Азии;

7) использовать трудности и конфликты во взаимоотношениях исламских и конфуцианских стран;

8) поддерживать группы, ориентирующиеся на западные ценно­сти и интересы в других цивилизациях;

9) усилить международные институты, отражающие западные интересы и ценности и узаконивающие их, и обеспечить вовлече­ние незападных государств, в эти институты”.