2.2. Дженгелийское движение

Одновременно с положением в Иранском Азербайджане к

концу 1919 - началу 1920 г. политическая обстановка обострилась

в провинции Гилян. Здесь вновь усилилось повстанческое

движение «джангалийцев» («джангали» по-персидски «человек

леса», «лесовик»). Это название было связано с тем, что основные

базы повстанцев на ходились в густых лесах, чащах Гиляна.

Участники движения своей главной целью провозгласили освобождение

иранцев от засилья иностранцев. Большая часть партизан-

дженгелийцев по национальности были представителями

народности гиляк. Издаваемая ими небольшая газета «Дженгель»

выходила на персидском языке, хотя на ее страницах публиковались

также художественные произведения, как правило, на языке

гиляки. Они принадлежали перу поэта Касмаи.

Предводитель дженгелийцев, мирза Кучек хан (настоящее

имя Юнус) был выходцем из духовной семьи средней руки.

Родился в 1881 г. в деревне Остадсара в окрестностях г. Решта.

В течение ряда лет учился в Тегеране в религиозном училище

(медресе), намереваясь получить духовное звание. Под воздействием

революционных событий конституционного движения

1905-1911 гг. включился в ряды патриотов, посвятивших себя

борьбе против засилья колониальных держав и шахского деспотизма.

Осенью 1915 г., после высадки в Энзели передовых частей

русского экспедиционного корпуса под командованием генерала

Баратова, направленного в Иран для отражения наступления турецких

войск на северо-западе страны, партизанский отряд Кучек

хана совершал смелые рейды на русские части. Русское командование

направило для борьбы с дженгелийцами сотни русских

казаков. Ценой больших потерь им удалось временно подавить

выступления дженгелийцев [22].

Летом 1917 г. Кучек хан и его единомышленники создали

политическую организацию под названием «Эттехад-е Эслам»

(«Исламский союз»). Известное содействие для образования этого

союза оказало младотурецкое правительство, командировав в

Гилян группу турецких офицеров и унтер-офицеров. Среди инструкторов

союза были также германские и австрийские военнослужащие

(из числа бежавшиэГиз Туркестана военнопленных).

Дженгелийцы получили из Турции партии огнестрельного оружия,

боеприпасы и военное снаряжение. В этот период им удалось

распространить свое влияние на некоторые волости Талыша,

Мазендерана и Астрабада. К 1920-г. входившие в общество

дженгелийцев партизаны выпустили программу, в которой были

сформулированы их политические цели. По своему содержанию

она носила просоциалистический характер [23].

Тем временем на северо-западе Ирана, в районе города

Казвин, весной 1918 г. появились британские войска. Корпус английского

генерала Денстервиля по указанию командования должен

был добраться до Баку морским путем, через порт Энзели.

Дженгелийцы под предводительством Мирза Кучек хана оказали

англичанам серьезное сопротивление. Но в конечном итоге потерпев

поражение они вынуждены были идти на компромисс.

14 августа 1918 г. представитель «Эттехад-е Эслама» Реза Афшар

и члены английского командования подписали двустороннее

соглашение. Соглашение состояло из восьми пунктов. Англичане

обязались не вмешиваться во внутренние дела Гиляна, если джен

гелийцы в союзе с их противниками не предпримут враждебные

действия в отношении британских войск. Руководство «Эттехад-е

Эслам» согласилось на немедленное удаление иностранных военнослужащих

из рядов своего союза. Одновременно дженгелийцы

взяли на себя обязательство в дальнейшем не идти на сотрудничество

с гражданами стран, воюющих с Великобританией. Было

достигнуто соглашение об обмене военнопленными. Англичане,

в частности, согласились освободить арестованного ими в г. Керманшахе

видного иранского деятеля Солеймана Мирзу (лидера

Демократической партии), а дженгелийцы - военного разведчика,

капитана Ноэля [24].

Командование британских войск, однако, нарушило свои обязательства.

Весной 1919 г. оно совместно с центральным иранским

правительством стало готовиться к наступательной операции

с целью полного разгрома дженгелийского движения. Этой

операцией руководил полковник Старосельский, командир дивизии

персидских казаков. В операции принимали участие британские

войска, включая авиацию, а также ополчения местных феодалов

из Казвина и Зенджана. Но решительного успеха этим силам

над дженгелийцами достичь не удалось.

В сентябре 1919 г. командир тегеранского отряда персидских

казаков обратился к Кучек хану с требованием о прекращении

военных действий. В своем послании он называл руководителя

дженгелийцев патриотом и в случае его сдачи обещал ему личную

безопасность и всякие блага. В своем ответном письме

Кучек хан отказался от посулов ротмистра. Он писал, что если

правительство не в состоянии организовать борьбу за освобождение

страны от иностранного господства, то сам народ во имя спасения

своей родины должен взяться за оружие [25].

После этого случая вооруженные столкновения между двумя

сторонами возобновились. Но к январю 1920 г. между представителями

Кучека и тегеранского правительства было достигнуто

соглашение о примирении. Но мир длился в Гиляне недолго.

В те дни, когда в январе 1920 г. было заключено примирение,

далеко от южного побережья Каспия, в Москве, члены ЦК РКПб

и правительства Российской Федерации обсуждали план вторжения

в Персию (Иран) и ее советизации. Этот план уточнялся при

активном участии коммунистических организаций, созданных на

территории бывшей царской России, с представителями Ирана,

Турции, Средней Азии и других регионов.

25 января командующий Туркестанским фронтом М. Фрунзе

в телеграмме на имя председателя РВСР Л. Троцкого просил ускорить

высылку оружия для фронта, одновременно сообщая о

предстоявшей организации революционных войск «на территории

Персии и Индии» [26]. 11 марта 1920 г. председатель Совета

интернациональной пропаганды Туркестана, турецкий коммунист

М. Субхи и заведующий орготделом того же Совета А. Султанзаде,

возглавлявший организацию иранских коммунистов

«Адалят» («Справедливость»), образованную в 1916 г. в Баку, обратились

к руководству Туркфронта с просьбой «разрешить формирование

в Средней Азии персидских войсковых частей из

иранских рабочих (отходников-мигрантов. -С.А.)» [27]. Им казалось,

что при участии вооруженных сил в 20-30 тыс. человек

можно добиться того, чтобы «трудовой народ Персии не только

будет избавлен от английских империалистов, но раз и навсегда

освобожден от собственных эксплуататоров... и войдет в братскую

семью советских республик» [28].

Одновременно с этим планом, представлявшим собой попытку

распространения большевистской революции на южные широты,

возникла идея об установлении советского господства на Каспийском

море. Тем более, для такого действия нашелся повод.

Л. Троцкий выдвинул задачу о захвате и возвращении кораблей,

угнанных А. Деникиным и англичанами в иранский порт Энзели,

в предместье которого к тому же находился гарнизон английских

войск.

Но проект инструкции командующему Волжско-Каспийской

флотилии Ф. Раскольникову, составленный Л. Троцким и одобренный

В. И. Лениным, содержал ряд важных в политическом

отношении положений, о которых после оккупации Энзели советское

руководство преднамеренно предпочитало забывать. Так,

выдвигая задачу освобождения Каспия от «белого» флота, в тексте

инструкции подчеркивалось, что «персидская территория остается

для нас (т. е. для Советской России. -С.А.) неприкосновенной

и будет очищена., немедленно по выполнении боевого

задания» [29]. Но это обязательство, как показал ход событий не

было выполнено. Более того, накануне проведения Энзелийской

операций военно-политическая ситуация серьезно изменилась,

что сильно подорвало необходимость ее проведения.

Еще до начала Энзелийской операции Ф. Раскольникову стало

известно, что деникинский флот интернирован частью самими

иранцами, частью англичанами. Самое главное, иранское правительство

через командира входящего в Волжско-Каспийскую

флотилию крейсера «Роза Люксембург» передало текст ноты правительству

РСФСР. В ней иранское руководство сообщало, что

оно «гарантирует беспрепятственное возвращение в русские и

азербайджанские порты всех судов под русским и азербайджанским

флагами». Одновременно сообщалось о желании иранского

правительства установить постоянные дипломатические отношения

как с Азербайджанской Республикой, так и с правительством

РСФСР. Но советское военно-политическое руководство не захотело

внести коррективы в свой план.

18 мая ночью корабли Волжско-Каспийской флотилии подошли

к Энзели и начали бомбардировку его предместья Казьяна,

где располагались артиллерийские батареи и штабы двухтысячного

гарнизона английских оккупационных войск. На побережье

было высажено также три десантных отряда численностью несколько

тысяч человек. Из района г. Ленкорани (Советский Азербайджан)

иранскую границу перешел кавалерийский дивизион и

после захвата г. Астары (иранский) двинулся в сторону порта

Энзели. Английские войска, оказав слабое сопротивление, быстро

отступили в г. Решт. Они потеряли десять человек убитыми, а

российские части - всего одного. Очень скоро англичане оставили

Решт, отступив в район г. Казвина [30].

Как раз в эти дни Москва дала положительный ответ на иранское

предложение об установлении дипломатических отношений

с Азербайджанской ССР и РСФСР. Принимая во внимание несовместимость

вооруженного вторжения на иранскую территорию с

официально выраженным согласием установить с Тегераном добрососедские

отношения, Народный комиссариат иностранных

дел РСФСР в своей ноте тегеранскому правительству от 23 мая

1920 г. утверждал, что будто Энзелийская операция была предпринята

по инициативе военного командования «без распоряжения

» центральной власти и что «о совершившихся в Энзели

фактах Российское советское правительство было поставлено в

известность лишь после того, как означенная операция была

доведена до конца» [31]. Это утверждение народного комиссара

иностранных дел Г. Чичерина плохо согласовывалось с явно гру

быми вмешательствами во внутренние дела Ирана, исходившими

от советских военачальников. Дело в том, что в мае 1920 г. наряду

с Энзелийской операцией, они совместно с воинскими подразделениями

только что образованной Азербайджанской ССР

осуществили вооруженный рейд на территорию Иранского Азербайджана.

Это вторжение, в ходе которого были временно захвачены

иранская Астара и Ардебиль, завершилось тяжелым поражением

для 7-го Ширванского пехотного полка, укомплектованного

в основном азербайджанскими аскерами (солдатами). Потеряв

в столкновениях с шахсеванскими племенами убитыми, ранеными

и пропавшими без вести часть своих «красных аскеров»,

полк вынужден был отступить.

Иранское правительство в своей ноте протеста подчеркивало,

что ко времени вторжения большевистских красногвардейцев на

территорию Астары и Ардебиля там не было каких-либо следов

присутствия «белых» [32].

Ленин и его соратники согласились с предложением тегеранского

правительства начать переговоры с целью установления

официальных дипломатических отношений. В постановлении,

принятом на заседании Политбюро ЦК РКП(б) 25 мая 1920 г.,

Раскольникову вменялось в обязанность «убрать русские войска

и красный флот из Энзели и других пунктов». При этом он

должен был заявить, что «это делается по распоряжению советского

правительства ввиду полного нежелания последнего вмешиваться

во внутренние дела Персии». В то же время в постановлении

говорилось: «Оставить в Энзели некоторую часть судов

под видом полицейской службы, но под азербайджанским флагом

в количестве, необходимом для постоянного содействия Кучек

хану» [33]. Еще большую двойственность содержали директивы

Л. Троцкого для Ф. Раскольникова, составленные на базе этого

постановления. Так, в них говорилось: «Оказать всемерное содействие

Кучек-хану и вообще освободительному народному движению

в Персии оружием, инструкторами, добровольцами, деньгами

и прочим, сдав в руки Кучек хану занимаемую ныне нами

территорию... если для успеха дальнейшей борьбы Кучек хана

необходимо участие военных судов, оставить таковые под флагом

Азербайджанской Республики и оказывать от ее имени помощь

Кучек хану. Тайно помочь организовать в Персии широкую

советскую агитацию» [34]. Более «изящно» выражаясь, зам.

Наркома иностранных дел Л. Карахан, интерпретируя директиву

Троцкого, в телеграмме к Ф. Раскольникову и С. Орджоникидзе

писал: «Мы не возражали бы против организации новой власти

по типу Советской власти, причем государственно-административный

аппарат был бы советским, но без нашего социального

содержания...» [35] Не возражая против осуществления мер по

советизации в Гиляне, он предлагал советским деятелям при этом

оставаться «совершенно в тени». В то время, когда в Москве

советские руководители приступили к официальным переговорам

с полномочными представителями тегеранского правительства, в

Гиляне, Реште и Энзели разыгрывались драмы совершенно иного

характера. О них говорилось в докладной записке для советского

руководства, подготовленной одним из активных участников

дженгелийского движения М. С. Мозаффарзаде.

Мир Салех Мозаффарзаде писал: «После занятия гор. Энзели

т. Раскольниковым и в момент переговоров с т. Кучук-Ханом

относительно создания новой революционной власти, появившиеся

из Баку т. Агаев и т. Джавад-Заде приступили к организации

компартии. Т. Агаев начал разжигать умы персидских рабочих

в городе Энзели против мелкобуржуазного класса в тот

момент, когда английские отряды находились в городе Реште, а

войска Мирзы Кучук-Хана в лесах, а сам товарищ Кучук-Хан в

городе Энзели.

Среди населения послышался ропот негодования и попытка

восстать, но Мирза Кучук-Хан умело успел успокоить возмущенные

умы. Еще во время переговоров Кучук-Хана с Раскольниковым,

последнему пришлось поставить на вид, что подобная агитационная

тактика в данный момент неуместна и может гибельно

отозваться на успешном ходе персидской революции. Это сейчас

же было доказано фактом, когда население Энзели лихорадочно

начало вооружаться и покидать город, а в это время товарищи коммунисты

продолжали призывать персидских рабочих к грабежу

имущих, конфискации их недвижимости. Они (т. е. коммунисты. С.

А.) затронули даже такой серьезный вопрос для Востока, каким

является женский вопрос, призывая население к снятию с лиц

персидских женщин чадры и раскрепощению персиянки, не учитывая

того, что это вековой обычай. Были даже случаи, когда большевистские

ораторы призывали к социализации персиянки.

Население города Энзели, почитая и уважая Мирзу Кучук

Хана, обратилось к нему, умоляя принять меры по прекращению

безобразия. Этот вопрос, являвшийся принципиальным, был обсужден

в присутствии членов ЦК партии товарищей Орджоникидзе,

Раскольникова, Кожанова и Абукова. Тут же, на пароходе

"Курск", товарищ Орджоникидзе отдал приказ партии "Адалят"

прекратить агитацию и всецело работать с правительством Мирза

Кучук-Хана, выдвинув лозунг "Долой англичан и их наймитов шахское

правительство".

После подробного знакомства с личностью Мирза Кучек хана

и обмена мнениями тт. Раскольников и Орджоникидзе выразили

глубокое убеждение, что они имеют дело с идейным коммунистом

и, основываясь на доверии к нему, уполномочили его

возглавить (в Гиляне. -С.А.) Советскую власть. Мирза Кучек

хан, согласившись на организацию Советской власти на принципах

высказанных идей, упомянул, что иной лозунг станет серьезным

тормозом хода революции в Персии...

Не желая терять драгоценное время, товарищ Мирза Кучек

хан приступил к организации временного правительства.

В это время англичане принялись за поспешную эвакуацию

Решта, который и был занят Кучек ханом 4 июня сего года. Он был

небывалым энтузиазмом встречен населением города без различия

классов. На второй день после занятия Решта Красный Революционный

комитет из своей среды организовал Совнарком, опубликовал

декрет, объявляющий Персию Советской Республикой.

Спустя два дня приступил к деятельности... РВС Персидской

республики с председателем мирзой Кучек ханом, Главкомом

Эхсануллой и членами Мозафар-Заде, Хасаном Ильяни и Кожановым,

как спеца, предложив последнему принять псевдоним

"Ардашир"...

Игнорируя приказ тт. Раскольникова и Орджоникидзе о

прекращении с их стороны рискованных для Востока агитаций...

товарищи Агаев и Джавад-Заде при покровительстве тов. Абукова,

продолжали свою опасную для хода революции деятельность.

В тот момент, когда Совнарком при трудных условиях добывал

средства для вновь создаваемой Красной Армии, он засыпался

жалобами на действия этих товарищей.

Таким образом, в Энзели создалось многовластие. В противовес

коммунистическому комитету, со стороны населения был

образован комитет "Свобода Ирана", и обе эти организации воо

ружались и каждый жаловался друг на друга, засыпая Совнарком

жалобами.

Партия "Адалят" заявляла, что якобы товарищ Мирза Кучек

хан поддерживает комитет "Свобода Ирана", вооружая его против

"Адалят"... И для того, чтобы прекратить дальнейшее многовластие

в г. Энзели, предписывал Р.В.С. (Революционный Военный

Совет) командировать туда комиссию, составленную из членов

Р.В.С. т.т. Хасана Ипьяни, Пылаева и, приняв на месте меры

к устранению многовластия, обезоружить как ту, так и другую

сторону для предотвращения возможного кровопролития, а власть

города передать правительственному комиссару...

На съезд Коммунистической партии в Энзели прибыло из

Баку около 20 человек во главе с товарищем Нанишвили. Съезд...

для успешного хода персидской революции постановил переименовать

партию "Адалят" в партию "иранских коммунистов".

Были выработаны тезисы, выставив лозунг "Долой англичан и

продавшееся им шахское правительство". Съезд выразил полное

доверие т. Мирза Кучек хану...»

Данный отчет, составленный М. С. Мозаффарзаде, по содержанию

очень близок другому, автором которого является Т. Чилингарьян,

один из первых иранских социал-демократов. В то же

время в письменной информации последнего имеется одно любопытное

сведение, которое свидетельствует, что советский десант,

захвативший Энзели, не собирался покидать иранскую территорию.

Так, Чилингарьян писал: «Товарищ Абуков произнес двухчасовую

речь, которая прерывалась для перевода на фарси. Он

сказал: "Большевики прибыли в Энзели, во-первых, для получения

российского госимущества; кораблей, орудий, оставленных в

Энзели деникинцами; во-вторых, приняв приглашение персидского

революционного вождя Мирза Кучек хана, для того, чтобы

прогнать англичан. Несмотря на это, большевики оставят Персию

сейчас же, если персидский народ не захочет, чтобы они остались

в Персии" [36]. Если принимать во внимание, что военком

Б. Абуков произнес эти слова 19 мая 1920 г. на митинге в Энзели,

т. е. сразу же после его оккупации и до встречи с руководителем

операции Кучек ханом, становится ясным, что главной целью

большевиков уже с самого начала была революционная «экспансия

» или, как говорят в наше время, экспорт революции в Иран.

Характерно, что советские партийные и государственные

деятели, направленные в Гилян, имели далеко неоднородные воззрения

в отношении перспектив развития «советского движения в

Иране». А. Султанзаде, избранный на I съезде Иранской компартии

(23 июня) в Реште ее руководителем, например, был известен

своими левацкими взглядами. Переоценивая просоветские большевистские

настроения среди гилянских и в целом иранских демократов,

он писал: «Проводить в Персии политику поддержки

буржуазно-демократического движения, значит толкать массы в

объятия контрреволюции».

А. Султанзаде призывал «создать и поддержать чисто коммунистическое

движение в противовес буржуазно-демократическим

течениям» [37]. Применение подобных крайних левацких взглядов

в иранской действительности нанесли огромный урон не

только иранским коммунистам, но и национально-демократическому

движению, возглавляемому мирза Кучек ханом. Грубо нарушая

достигнутые договоренности с Кучек ханом, такие левые

деятели, как Б. Агаев, Б. Л. Абуков, Б. Мдивани и другие, выдвигали

нелепые идеи относительно задач только что образованной

компартии. Мдивани говорил, что компартия должна стать как

можно скорее во главе революционного движения и занять руководящее

положение в стране. Кучек хан, осознав, что левацки

настроенное руководство ИКП деятельно готовится к перевороту,

направленному против него и его соратников, 19 июля ушел в

Фумен, расположенный в глубине гилянских лесов, где во время

войны находилась его база [38]. 30 июля в Реште состоялось

заседание ЦК Иранской компартии, на котором было принято

решение о необходимости низвержения власти Кучек хана и его

соратников. Прибывший из Баку А. Микоян в своем докладе

«О текущем моменте» фактически повторяя уже высказанную

Б. Мдивани идею, заявил, что «историческим ходом Персидской

революции Иранская компартия должна стать у власти» [39].

В ночь на 31 июля 1920 г. входящие в Персидскую Красную

армию* части приступили к широкой репрессивной вооруженной

акции в отношении частично оставшихся в Реште подразделений

отряда Кучек хана, а также его соратников и сторонников.

* Персидская Красная армия была сформирована Ф. Раскольниковым. Ее костяк

состоял из советских военнослужащих, прибывших в Гилян в составе подразделений,

участвовавших в операции по захвату Энзели в мае 1920 г.

Несколько десятков верных Кучек хану повстанцев, политических

деятелей, чиновников было убито и арестовано [40].

Новое революционное левацкое правительство Гиляна по

желанию коммунистов возглавил известный в прошлом анархист

Эхсанулла хан, Новое правительство провозгласило изгнание англичан

и свержение иранской монархии своими важнейшими

целями. Поход на Тегеран был объявлен ближайшей задачей.

В политическую программу были включены такие реформы, как

национализация всех средств производства, включая конфискацию

всех помещичьих (феодальных) земель и их распределения

крестьянам. Было заявлено о конфискации обширных имений

Восуг од-Доуле, Сепахдара, Амин од-Доуле и других в Гиляне.

Однако политический курс, который правительство Эхсануллы

осуществляло насильственными средствами, опираясь на Персидскую

Красную армию, вызвал резко негативную реакцию среди

основной массы населения края.

Военные операции против англичан и персидских казаков в

районе Менджиля, против крупных землевладельцев-феодалов в

соседней провинции Мазендеран и в Талыше приостановились.

Фетва одного из крупных муджтехидов Ардебиля, в которой действия

«большевиков» (т. е. гилянских коммунистов) характеризовались

как деяния антиисламские, способствовала объединению

консервативных сил [41]. Проживавшие в окрестностях Ардебиля

племена шахсеван приступили к новым набегам в соседние гилянские

волости. В этих условиях тегеранское правительство и

английские военные власти предложили сотрудничество Кучек

хану и его сторонникам. Но от Кучек хана ответа не последовало.

Все это наглядно продемонстрировало крах авантюристической

политической линии партийного руководства Советской России и

Азербайджанской Советской Республики, Москва стала реагировать

на провал в Гиляне. Чичерин заговорил о возможном крахе

«персидской революции». А. Микоян и Б. Мдивани были отстранены

от руководства иранскими делами. Было распущено созданное

в Баку так называемое «Иранбюро» [42].

Но двойственность политики в отношении Ирана сохранялась.

По указанию главы Кавказского бюро ЦК РКП(б) С. Орджоникидзе

в конце августа для освобождения Решта от шахских

войск в Гилян был направлен полк 28-й Российской дивизии [43].

В то же время Москва в официальной переписке с Тегераном

упорно отказывалась признавать вооруженное вмешательство во

внутриполитическую борьбу за власть в Гиляне.

20 сентября 1920 г. на обсуждении в Москве политики Советской

России в отношении иранской ситуации приняли участие

ведущие партийно-государственные деятели - Ленин, Сталин,

Троцкий, Зиновьев, Бухарин, Каменев и др. Встреча была посвящена

рассмотрению предложений Народного Комиссариата Иностранных

Дел (НКИД) по Ирану [44].

Пленум ЦК РКП не поддерживал интервенционистский вариант,

но от него полностью и не отказывался [45]. Ведь предложение

пленума относительно официальных переговоров НКИД с

иранской делегацией не содержало запрета на продолжение помощи

гилянским повстанцам. Одновременно И. Сталину было

поручено «упорядочить всю нашу политику на Кавказе и на Востоке

». Для выполнения этого поручения И. Сталин ездил в Баку.

27 ноября Политбюро приняло следующее решение по

докладу И. Сталина (его текст был подготовлен Лениным): «Принять

по отношению к Грузии, Армении, Турции и Персии максимально

примирительную политику, т. е. больше направленную к

тому, чтобы избежать войны. Не ставить своей задачей поход ни

на Грузию, ни на Армению, ни на Персию» [46].

На следующий день, 28 ноября, НКИД уведомил иранское

правительство о назначении Ф. Ротштейна на пост полномочного

представителя РСФСР в Тегеране.

Несмотря на подобное решение и начало официальных переговоров

с представителями шахского правительства, военно-политическое

вмешательство большевиков на ход политической

борьбы в Гиляне продолжалось.

Во время пребывания Сталина в Баку, при его непосредственном

участии, произошло отстранение А. Султанзаде от руководства

Иранской компартии. Его политика «чистого коммунизма

» сыграла чуть ли не основную роль в углублении разногласий

коммунистов с Кучек ханом. В качестве руководителей в

состав ЦК Иранской компартии были введены Хейдар хан Амуоглы

и «бакинские рабочие персы» [47].

Новый лидер ИКП разработал документ, в котором давалась

оценка «текущего момента» и излагались программные тезисы

Иранской компартии. В них была провозглашена необходимость

отказа от проведения чисто социалистических (коммунистических)

мер. В борьбе против шахской власти, крупных феодалов и империализма

выдвигалась идея союза со всеми классами, включая

среднюю буржуазию. Признавалась необходимость нового соглашения

с Кучек ханом и его соратниками. В тезисах говорилось о

недопустимости оскорбления коммунистами религиозных чувств

верующих. После предварительных переговоров Кучек хан согласился

на приезд в Гилян Хейдар хана Амуоглы.

6 мая 1921 г. после длительных переговоров Хейдар хан и

члены нового ЦК Иранской компартии подписали соглашение о

сотрудничестве с Кучек ханом [48]. Тем не менее, руководство

Азербайджанской Советской Республики в июле 1921 г. совместно

с представителем ЦК на Кавказе С. Орджоникидзе поддержало

поход Эхсанулла хана в Тегеран. После провала этой операции

Москва оказалась вынужденной принять определенные меры с

тем, чтобы не допустить нарушения своего решения о прекращении

всяческой помощи и поддержки левому прокоммунистическому

движению в Гиляне. Такие действия в конечном итоге обусловили

ослабление противостоящих шахскому правительству сил

в Гиляне. Одновременно обострились разногласия между Хейдаром

Амуоглы и Кучек ханом. Попытка Кучек хана путем внезапного

вооруженного нападения (29 сентября 1921 г.) разгромить

руководство компартии во главе с Хейдаром Амуоглы, а также

Халу-Курбана и его сторонников переросла в кровавую драму,

результатом которой в конечном счете стала гибель выдающихся

политических деятелей - Кучек хана, Хейдара Амуоглы и ряда

активных участников гилянского революционного движения.

После этих событий, которые имели место в сентябре - октябре

1921 г., дженгелийскому движению пришел конец. В начале ноября

1921 г. в Гиляне и других прикаспийских провинциях была

восстановлена власть шахского правительства.

После распада монархии вопрос о характере антиправительственных

выступлений в Иранском Азербайджане и Гиляне, возглавляемых

шейхом Хиябани и Кучек ханом, вновь привлек

внимание иранских и зарубежных исследователей. Попытка некоторых

авторов рассматривать упомянутые движения как сепаратистские

вызвала резкое возражение не только иранских, но и

зарубежных историков.

В частности, известный американский ирановед профессор

Р. Кедди в своей недавно вышедшей книге пишет: «...Ни Хия

бани, ни Кучек хан, ни возглавляемые ими движения не носили

сепаратистского характера. Наоборот, они рассматривали себя и

своих последователей как защитников национальных интересов

перед лицом центрального правительства, которое было коррумпированным

и неэффективным. Оно полностью контролировалось

Великобританией.

В Гиляне и Азербайджане британская политика была направлена

на защиту интересов центрального правительства от локальных

движений» [49].

К этим словам следует добавить, что в названных провинциях

английские разведчики вели активную работу по организации

«оппозиционных» групп против национально-демократических

движений. Так, Ахмед Кесрави (1890-1946), впоследствии знаменитый

иранский историк, был выдворен хиябанистами из Тебриза

за свои тайные контакты с официальными представителями

Великобритании.

Следует отметить, что некоторые советские деятели оказались

не в состоянии объективно оценить характер дженгелийского

движения, искажали образ его руководителей, в первую

очередь Кучек хана. Крайним субъективизмом, в частности, отличалась

характеристика Кучек хана, данная ему советским полпредом

в Иране Ф. Ф. Ротштейном. Судя по всему, обладая поверхностными

представлениями об иранской ситуации и о личности

Кучек хана, Ротштейн в своем докладе Г. Чичерину от 24 октября

писал: «Я достаточно уже ознакомился с персами различного типа,

чтобы видеть в Кучик-Хане лишь одну из разновидностей искателей

доходов и грабителей государственной казны, которыми

кишмя кишит вся Персия. Кучик-Хан не принадлежит ни по своему

происхождению, ни по служебному стажу к вельможным

кругам, пользующимся монополией в эксплуатации государственной

казны, придумал для себя роль революционера с целью

получить от нас средства для образования собственной сатрапии,

к шантажу центрального правительства» [50]. Подобная характеристика

видного популярного предводителя дженгелийского движения

явная нелепость. Тем более что автор для подтверждения

своих слов не ссылается ни на письменные документы, принадлежащие

перу Кучек хана, ни на свидетельства знавших его деятелей

[51]. Одновременно Ф. Ротштейн без веских оснований положительно

оценивал деятельность военного министра Реза хана.

Видимо, советский полпред имел слабое представление о личности

и политических устремлениях Реза хана и не был осведомлен о

его тайных связях с англичанами.

Ряд партийно-государственных деятелей обвинили Ротштейна

в том, что «он поддерживал шахское правительство против

повстанцев», т. е. участников дженгелийского движения [52].

Однако Чичерин активно защищал действия полпреда. Такова

была и позиция Ленина.

В письме (16 июля 1921 г.) к Ленину Чичерин писал: «Тов. Орджоникидзе

дисциплинирован, если есть постановление ЦК. Мне

кажется поэтому в высшей степени желательным, чтобы Политбюро

предписало тов. Орджоникидзе и всем партийным организациям

и учреждениям на Кавказе строго следить, чтобы русскоперсидский

договор (речь идет о договоре 1921 г. -С.А.) и директивы

ЦК и НКИД о персидской политике ни в коем случае не

нарушались никакими советскими учреждениями и должностными

лицами и партийными организациями» [53].

Противоречия между сторонниками поддержки «повстанческого

движения» (по цитированию документов того времени) в

Гиляне и приверженцами установления государственных отношений

с шахским правительством были обусловлены рядом

объективных факторов и обстоятельств. Одно из важнейших состояло

в том, что на Южном Кавказе, особенно в Азербайджане,

среди большевиков было немало мигрантов из Ирана (азербайджанских

тюрок, персов, гиляков), одержимых идеей расширения

большевистской революции на Иран. Это устремление поддерживали

такие видные партийные деятели, как Нариманов, Орджоникидзе,

Киров, Микоян и другие.