3.4. Резашахская диктатура

Важной особенностью общественно-политической жизни Ирана

во второй половине 20-х и 30-х годах явилось усиление личной

диктатуры Реза шаха, ставшего к тому же в этот период крупнейшим

землевладельцем Ирана. Реза шах все большее значение придавал

вопросам борьбы с оппозицией, с леводемократическими и

прокоммунистическими организациями. Тогда этими проблемами

занималось главное управление полиции («назмийе»). Особенно

расширились и укрепились позиции политической полиции, когда

главное управление возглавил генерал-лейтенант Мохаммед Хосейн

хан Айрумлу. Он был представителем известного тюркского

«служилого» клана племени Айрум [51], мигрировавшего после

русско-иранских войн начала XIX в. из Кавказского Азербайджана

в Иранский. Как и ряд других представителей знати этого племени,

Мохаммед Хосейн хан получил специальное военное образование

в Петербурге [52].

Реза шах имел с родом Айрумлы давние связи. Он в раннем

возрасте лишился отца и остался на попечении своей юной матери

и ее брата. Будучи родом из кавказских тброк-мигрантов, они

устроили Резу на подсобную службу в один из отрядов дивизии

персидских казаков. Резе тогда было всего четырнадцать лет.

Айром (так Мохаммед Хосейн хан был известен в политических

кругах Ирана) полностью перестроил деятельность полиции.

Он создал систему обширной систематической слежки за

политическими и общественными деятелями, организовал специальное

гвардейское подразделение для охраны шаха и т. д. [53]

Айром приходился близким родственником одной из жен Реза

шаха - Тадж оль-Молька. Она была дочерью старшего офицера

персидской казачьей дивизии - Теймура Айрумлу. Тадж оль-Мольк

была матерью наследника престола Мохаммеда Резы Пехлеви.

Благодаря своему природному уму и прозорливости, она обладала

заметным влиянием при шахском дворе. Результатом ее активных

усилий стали позитивные сдвиги в процессе консолидация и тесное

сотрудничество «мохаджерских» родов Кавказского Азербайджана

(«мохаджеры» - переселенцы, эмигранты. -С.А.) [54].

По утверждению иранского публициста Наджафкули Песяна,

генерал Айром, возглавляя главное управление иранской полиции,

сохранял тайные контакты со своими старыми товарищами

по учебе в России. Но каковым был характер этих связей, он не

уточняет [55].

Документы, касающиеся борьбы иранской полиции против

левых и прокоммунистических активистов в 1921-1931 гг., изданные

и прокомментированные Каве Баятом, не оставляют сомнений

относительно характера деятельности руководимой Айромом

организации. Он верно служил Реза шаху, всемерно содействуя

укреплению основ его личной диктатуры. Но что остается до сих

пор полностью не раскрытым, то это причины и мотивы побега

Айрома в Германию в 1935 г. Скорее всего Айром опасался жесткой

реакции шаха на дошедшие до него сведения относительно

его неблаговидных дел, в частности коррупции. Основанием для

поездки послужила болезнь. Добиться возвращения генерала обратно

иранским властям не удалось [56].

Несмотря на определенные шаги, направленные на укрепление

иранской государственности, антинародные и реакционные

черты режима Реза шаха предопределили, как было подчеркнуто,

половинчатость его буржуазных реформ и непоследовательность

линии в англо-иранском конфликте. Как было отмечено, иранские

власти уклонялись от принципиальной борьбы с АПНК,

предпочитая добиваться компромисса. Такое отступление, тактика,

Тегерана позволяло руководству английской компании после

заключения соглашения в 1933 г. продолжать курс на укрепление

своего исключительного статуса как «государства в государстве».

Это нашло выражение, в частности, в том, что компания открыто

игнорировала многие решения иранских властей. Когда в 1936 г.

иранское правительство приняло специальные «условия учреждения

фабрик и заводов в Иране», где были оговорены некоторые

элементарные права рабочих, указанный закон «нигде в такой

степени не превратился в мертвую букву, как в нефтяной промышленности

Хузестана» [57].

Английские политики и руководители АПНК всеми мерами

препятствовали росту рабочего и продемократического движения

на юго-западе Ирана, активно поддерживали те политические силы

региона, которые были заинтересованы в консервации полуфеодальной

общественной системы.

Вместе с тем расширение деятельности АПНК объективно

оказало положительное воздействие на социальную и демографическую

структуру Ирана. Во-первых, на предприятиях, принадлежавших

английскому капиталу, продолжался процесс формирования

самого многочисленного отряда иранского промышленного

пролетариата. Во-вторых, быстрое расширение нефтедобычи,

нефтепереработки, экспорта нефти и нефтепродуктов и прямо и

косвенно содействовали появлению новых и росту существующих

городов и населенных пунктов в Хузестане (Абадан, Хорремшехр,

Месджеде-Солейман и др.). В общей сложности, расширение

промышленно-коммерческой деятельности компании

содействовало урбанизации и оживлению предпринимательства

на юго-западе страны.

Как справедливо отметил З.З. Абдуллаев, происходившие в

20-30-х годах в Иране общественно-политические сдвиги явились

«вехой эволюционного перехода» от феодальной общественной

системы к новой, полубуржуазной[58].

В то же время Реза шах и его окружение во второй половине

30-х годов были озабочены поисками нового внешнеполитического

курса. Потерпев фактически поражение в конфликте с Англией

по вопросу деятельности АПНК, а также в территориальных

спорах в зоне Персидского залива, иранское руководство

склонялось к достижению взаимопонимания с Германией. Тем

более что Реза шаху и его близкому окружению импонировало

провозглашенное фашистскими идеологами псевдонаучное учение

о превосходстве арийцев над другими расами. Целый ряд

националистически и монархически настроенных публицистов,

историков и филологов в этот период прилагали большие усилия

с тем чтобы соотнести идейные основы арийской теории германского

фашизма с интерпретацией истории доисламских иранских

монархий. Особенно царства Ахеменидов и Сасанидов. Характерно,

что эта тенденция после образования первого Тегеранского

университета значительно усилилась.

Открытие первого университета в столице Ирана в середине

30-х годов было важным культурным событием в истории страны.

В первые годы деятельности Тегеранского университета важное

место занимало преподавание и изучение истории и филологии

древнего и средневекового Ирана. К работе в университете в

этой области были приглашены зарубежные специалисты. Большая

группа научно-преподавательских кадров первого высшего

учебного заведения и столичных публицистов трудились, как

говорят в наши дни, над разработкой персидско-иранской национальной

идеи . Рассматривая древних персов (иранцев) «чистыми

» арийцами, игнорируя или резко отрицательно характеризуя

последующие значительные этно-расовые перемены в составе

населения страны, они выдвинули идею о необходимости «восстановлю

единого языкового и культурного пространства по

всей стране [59].

Реза шах и его близкие соратники полностью разделяли эту

концепцию. Для унификации общественно-культурного разнообразия

страны и возрождения монархического единовластия, они

сделали идею персидского шовинизма и паниранизма главным

постулатом государственной идеологии. В соответствии с этой

идеологией все печатные издания должны были осуществляться

исключительно на персидском языке. Со временем были закрыты

все те учебные заведения, где преподавание велось не на персидском

языке.

Отметим еще один любопытный аспект политики Реза шаха

- проведение реформы в сфере одежды. Были отменены национальные

костюмы. Строго ограничивалось право на ношение традиционной

мусульманской одежды. Для военнослужащих и чиновников

был введен особый головной убор - «пехлеви», по форме

напоминающий французскую высокую шапку с козырьком.

Реформа одежды вызвала большое недовольство у кочевых

обществ, поскольку для них костюм и головной убор испокон

веков являлись знаком их этнической идентичности [60].

Но все обстояло куда хуже, чем первоначально представлялось

кочевникам. Вскоре стало известно, что политика Реза шаха

в отношении племен, к которой он приступил еще на посту

военного министра и премьера, имеет далеко идущие цели. Во

время беседы с одним известным религиозным авторитетом шах

заявил, что намерен добиваться не только полного разоружения

кочевых обществ, но и кардинального изменения их образа

жизни.

К концу Первой мировой войны у многих полукочевых племен

накопилось большое количество вооружения [61]. Без разоружения

племен восстановить авторитет центральной власти в

стране и прекратить межплеменные стычки Реза шах, естественно,

другого пути для выхода из кризиса не видел. Тем более что

представители некоторых могущественных племенных объединений

Хузестана, Фарса, Хорасана и других окраинных провинций

временами продолжали активно сотрудничать с Великобританией.

Но шах не ограничивал борьбу против племен кампаниями,

направленными на их разоружение. Одновременно осуществлялся

перевод полукочевых обществ на оседлость с целью полного

разрушения их автономного существования и традиционной

племенной организации.

При этом реорганизация кочевых обществ проводилась поспешно,

насильственными методами и без достаточных предварительных

административно-экономических приготовлений.

Целый ряд политических деятелей, в том числе известный

религиозно-политический авторитет Сейид Хасан Модаррес, открыто

критиковали кампанию «тахте-капу» (т. е. перевода на

14 Зак. 65

оседлость), указывая на большую вероятность трагических последствий

такой репрессивной меры не только для полукочевых

обществ, но и страны в целом [62].

В течение веков в зоне обитания племен размещалась одна из

важнейших составляющих частей иранской экономики. Здесь выращивалась

большая часть скота, особенно мелкорогатого, лошадей,

вьючных животных; производились мясомолочные продукты,

а также шерсть, сафьян, высококачественные ковры и т. д. В результате

осуществляемой шахской политики, возможности экономической

деятельности племен резко сократились. От этого пострадали

многие отрасли и городской промышленности, работающие

на сырье (кожа, шерсть и т. д.), поставляемом кочевниками.

Ущерб политики в отношении полукочевников очень скоро

дал о себе знать не только в сфере экономики, включая внешнюю

торговлю. Значительное негативное воздействие стало очевидным

также в области политики и культуры. Племенные общества

оказали вооруженное сопротивление военным властям. Началась

целая серия антиправительственных восстаний в Фарсе, Белуджистане,

Курдистане и других регионах. Карательные операции

против племен продолжались почти до конца 30-х годов.

Явно парадоксальной оказалась и идеологическая сторона

политики Реза Пехлеви. В ней большое место отводилось пропаганде

достижений доисламских культур, особенно времен Ахеменидов

и Сасанидов, а также эпосу «Шахнаме» («Книга о

царях») Аболькасема Фирдоуси. В то же время власти собирали и

изымали экземпляры этого выдающегося произведения у кочев

ников, запрещали его исполнение в сопровождении музыки во

время праздников на стойбищах. Ведь в стихах Фирдоуси воспе

вались героизм и отвага древнеиранских и туранских пехливанов

(витязей).

Все это, вместе взятое, вынудило правительство внести заметные

коррективы в политический курс в отношении племен.

Разоружение племен и принудительный перевод их на осед

лость, а также линия на персификацию всего иранского населе

ния должны были, по идее Реза шаха и его окружения, содей

ствовать трансформации Ирана в нацию-государство. Хотя не

осуществимость подобной задачи стала очевидной с самого на

чала, когда племена то в одном, то в другом регионе с оружием в

руках поднялись на восстание, Реза шах продолжал упорствовать.

В то же время почти до конца 30-х годов вооруженные антиправительственные

восстания оставались главной проблемой вооруженных

сил. В ряде случаев для подавления вооруженных

выступлений наиболее воинствующих племен правительство

прибегало фактически к актам геноцида, когда уничтожалась

знать племенных родов (кланов).

Иногда, привлекая отдельных предводителей племен к военной

службе, правительство пыталось содействовать росту соперничества

и вражды между ними.

В некоторых случаях выходцы из племен навсегда посвящали

себя верному служению династии Пехлеви, заняв прочное положение

среди новой элиты. Таковыми были, например, некоторые

бахтиарские ханы, известный Амир Шовкат оль-Мольк и его

сын - Амир Асадолла Алам. Последний стал одним из самых

влиятельных и видных деятелей периода правления Мохаммеда

Резы Пехлеви [63].