Примечания

1. Опубликовано издательством Harvard University Press, Cambridge, MA, 1971.

2. По поводу этих двух принципов см. §§ 12—14, гл. П. Именно эти два прин­ципа, и, в частности, принцип различия, придают справедливости как честности либеральный, или социал-демократический характер.

12

3. См. его работу — L. A. Hart „Rawls on Liberty and Its Priority", University of Chicago Law Review, vol. 40 (1973), pp. 534—555.

4. cm. Tanner Lectures on Human Values (Salt Lake City: University of Utah Press, 1982), vol. Ill, pp. 3—87.

5. Этот очерк появился в Utilitarianism and Beyond, ed. by Amartya Sen and B.WUliams (Cambridge: Cambridge University Press, 1982), pp. 159—185.

6. По поводу этой ошибки см. „Basic Liberties and Their Priority", ibid., сноска 83 на с. 87.

7. Термин „демократия с частной собственностью" я заимствовал из работы J.Е.Meade. Efficiency, Equality and the Ownership of Property (London, 1964), особенно гл. V.

8. См. последние два абзаца § 42, гл. V.

Из предисловия к английскому изданию

Представляя теорию справедливости, я пытался свести в согласо­ванную систему идеи, высказанные мною в статьях, написанных за последние полтора десятка лет. Все центральные положения этих статей нашли отражение в книге, но в более детальном виде. Кроме того, в книге обсуждаются и такие вопросы, которые служат завер­шению теории. Изложение распадается на три части. Первая часть посвящена более детальной разработке тем, поднятых в статьях „Спра­ведливость как честность" (1958) и „Распределительная справед­ливость: некоторые приложения" (1968). Три первых главы второй части соответствуют, правда, с многими дополнениями, темам статей „Конституционная свобода" (1963), „Распределительная справедли­вость" (1967) и „Гражданское неповиновение" (1966). Вторая глава последней части рассматривает проблемы, обсуждавшиеся в статье „Смысл справедливости" (1963)*. За исключением нескольких мест, остальные главы книги представляют неопубликованный материал. Хотя основные идеи являются во многом теми же, я попытался устранить противоречия, а также дополнить и усилить аргументацию.

Вероятно, мне следует объяснить цель моей книги. Долгое время доминирующей систематической теорией в современной моральной философии была некоторая форма утилитаризма. Одна из причин этого в том, что утилитаризм был представлен блестящими писате­лями, которые возводили воистину впечатляющее как по объему, так и по тщательности строение. Мы иногда забываем, что великие утилитаристы — Юм и Адам Смит, Бентам и Милль, были выда­ющимися социальными теоретиками и экономистами, и моральная доктрина, разрабатывавшаяся ими, была приспособлена к нуждам их более широких интересов и составляла лишь часть более объемной

Упомянутые статьи опубликованы в следующих изданиях: Justice as Fairness, The Philosophical Review, vol. 57 (1958); Distributive Justice: Some Addenda, Natural Law Forum, vol 13 (1968); Constitutional Liberty and the Concept of Justice, № VI: Justice, ed. C. J. Friedrich and John Chapman (N.Y.: Atherton Press, 1963); Distributive Justice, Philosophy, Politics and Society, Third Series, ed. Peter Laslett and W. G. Runciman (Oxford: Basil Blackwell, 1967); The Justification of Civil Disobedience, Civil Disobedience, ed. H. A. Bedan (N.Y.: Pegasus, 1969); The Sense of Justice, The Philosophical Review, vol. 62 (1963).

14

схемы. Критиковавшие их часто делали это с более узкой точки зрения. Они говорили о неясности принципа полезности и замечали кажущиеся противоречия между многими положениями теории утили­таризма и нашими моральными чувствами. Но критики не преус­пели в построении и систематической разработке противоположной утилитаризму концепции. Итогом этой ситуации стало то, что мы часто должны выбирать между утилитаризмом и интуитивизмом. Наиболее вероятным выходом из положения является принятие не­которого варианта принципа полезности, ограниченного на интуи-тивистский лад предположениями, имеющими зачастую ad hoc ха­рактер. Такой подход не является иррациональным, и нет никакой гарантии, что вообще можно сделать что-либо лучшее. Но это не причина для того, чтобы не постараться сделать это.

Я попытался обобщить и представить в виде теории высокой степени абстракции традиционную теорию общественного договора, выдвигавшуюся Локком, Руссо и Кантом. Я надеюсь, что теория эта может быть развита таким образом, чтобы устоять против тех серь­езных возражений, которые до этого были часто фатальны для теории общественного договора. Более того, предлагаемая мною теория пред­ставляет систематическое рассмотрение справедливости, альтернативу традиционно доминирующему утилитаризму, превосходящую его по многим параметрам. Результатом является теория, которая в высшей степени напоминает теорию Канта. И я подчеркиваю, что никоим образом не претендую на оригинальность в этом отношении. Основ­ными являются классические идеи, довольно хорошо известные. Мое намерение состоит в том, чтобы организовать эти идеи в более широкую схему путем использования некоторых упрощающих прие­мов, что позволит оценить силу классических идей. Цели книги будут полностью достигнуты, если она позволит увидеть более ясно основные структурные особенности альтернативной концепции справедливости, которая содержалась в неявном виде в договорной традиции, а также укажет пути дальнейшей разработки теории. Из всех традиционных теорий эта концепция, я полагаю, наилучшим образом согласована с нашими обдуманными суждениями справедливости и поэтому пред­ставляет подходящий моральный базис демократического общества.

Это большая книга, и не только из-за большого количества стра­ниц. Следовательно, для облегчения труда читателя необходимы не­которые подсказки со стороны автора. Фундаментальные интуитивные идеи теории справедливости представлены в §§ 1—4 главы I. Отсюда возможен прямой переход к обсуждению двух видов справедливости для институтов в §§ 11—17 главы II и затем к рассмотрению исходного положения во всей главе III. Желательно некоторое знакомство с § 8, где обсуждается проблема приоритета, если читатель совсем не встречался с этим понятием. Далее идет глава IV, §§ 33—35 о равной свободе и §§ 39—40 о значении приоритета свободы и кантианской интерпретации, дающая более полное представление доктрины. Все мною упомянутое составляет около трети книги, в которой содержатся основные положения теории.

15

Есть, однако, опасность того, что без рассмотрения аргументов последней части теория справедливости не будет понята правиль­но. В частности, необходимо указать на важность следующих разде­лов: §§ 66—67 главы VII о моральной ценности, самоуважении и родственных им понятиях; § 77 главы VIII об основании равенства; §§ 78—79 об автономии и социальном союзе, § 82 о приоритете сво­боды и §§ 85—86 о единстве личности и о конгруэнтности — из главы IX. Но даже с этими добавлениями мы все еще имеем меньше половины всего текста.

Заглавия параграфов, предисловия к каждой главе и указатель позволят читателю составить представление о содержании книги. Нет смысла комментировать его, добавлю лишь, что я старался избегать обширных методологических дискуссий. Есть краткое обсуждение при­роды моральной теории в § 9 и обсуждение обоснования в §§ 4 и 87. Короткое отступление по поводу значения „блага" предпринято в § 62. То тут, то там разбросаны методологические замечания, но все существенное для моей теории содержится в основном в части пер­вой. Сравнения и сопоставления с другими теориями, а также критика этих теорий, особенно утилитаризма, служат цели уточнения моей концепции.

Не рассматривая большую часть глав IV—VIII в качестве основного материала книги, я вовсе не имею в виду, что эти главы являются периферийными, или же просто приложениями. Наоборот, я полагаю, что важной проверкой теории служит то, как она систематизирует и упорядочивает наши обдуманные суждения в широком круге воп­росов. Темы этих глав следует учитывать, и в их свете модифици­ровать предлагаемые читателю взгляды. Но читатель волен следовать своим предпочтениям и рассматривать те проблемы, которые его интересуют больше всего.

Август, 1971 г.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ТЕОРИЯ