71. Мораль ассоциации

Вторая стадия морального развития — мораль ассоциации. Эта стадия охватывает широкий спектр случаев, в зависимости от рас­сматриваемой ассоциации, и может включать даже в целом националь­ную общность. В то время как авторитарная мораль ребенка состоит в основном из набора предписаний, содержание морали ассоциации задано моральными стандартами, соответствующими роли индивида в различных ассоциациях, которым он принадлежит. Эти стандарты включают моральные правила здравого смысла наряду с поправками, необходимыми для их приспособления к конкретному положению человека: они навязываются ему посредством одобрения и неодобрения властей или других членов группы. Так, на этой стадии семья сама предстает как небольшая ассоциация, обычно характеризующаяся определенной иерархией, в которой каждый член обладает опреде­ленными правами и обязанностями. По мере того как ребенок ста­новится старше, он усваивает стандарты поведения, предназначенные для людей в его положении. Добродетели хорошего сына или хорошей дочери объясняются или, по меньшей мере, сообщаются родительскими ожиданиями, проявляющимися в одобрении или неодобрении. Ана­логичным образом, имеются ассоциации школьные или соседские, а также такие краткосрочные формы кооперации, хотя и не менее

407

важные, как игры с товарищами. В зависимости от группы человек обучается добродетелям хорошего студента и школьного товарища и идеалам хорошего спортсмена или партнерства. Этот тип морали распространяется на идеалы в последующие периоды жизни, а, значит, на общественное положение и занятие взрослых, на семейное поло­жение и даже на положение человека в обществе. Содержание этих идеалов задано разными концепциями хорошей жены и мужа, хоро­шего друга и гражданина и т. п. Таким образом, мораль ассоциации включает большое число идеалов, каждый из которых определяется согласно соответствующему общественному положению или роли. На­ше постижение морали расширяется по ходу жизни через последо­вательность жизненных положений. Соответствующая последователь­ность идеалов требует все более интеллектуальных суждений и более тонких моральных различений. Очевидно, что некоторые из этих идеалов являются более всеобъемлющими, чем другие, и предъявляют абсолютно различные требования к индивиду. Как мы увидим, сле­дование определенным идеалам совершенно естественно ведет к мо­рали принципов.

Каждый конкретный идеал объясняется в контексте целей и стрем­лений ассоциации, которой принадлежит данная роль или положение. Со временем человек вырабатывает концепцию всей системы взаимо­действия, которая определяет ассоциацию и цели, которым она слу­жит. Он знает, что другие должны делать другие вещи, в зависимости от их места в схеме кооперации. Таким образом, он постепенно научается принимать взгляды других людей и рассматривать вещи под их углом зрения. Вполне вероятно, что приобретение морали ассоциации (представленной некоторой структурой идеалов) бази­руется на развитии интеллектуальных навыков, необходимых для видения вещей с разных точек зрения и представления всех этих точек зрения как аспектов одной системы кооперации. На самом деле, требуемый набор способностей очень сложен". Прежде всего, необходимо признать существование этих разных точек зрения, то, что перспективы других не совпадает с нашими. Но мы должны не только понять, что вещи выглядят для них иначе, но и что они имеют другие желания и цели, другие планы и мотивацию; и мы должны знать, как вывести эти факту из их слов, поведения и выражения лица. Далее, нам нужно идентифицировать определенные черты этого видения, чего именно хотят другие, к чему они стремятся и каковы их регулятивные мнения и установки. Только таким образом можем мы понять и оценить их действия, стремления и мотивы. Пока мы не можем идентифицировать эти ведущие элементы, мы не можем поставить себя на место другого и узнать, что мы делали бы в его положении. Чтобы все это получить, мы должны, конечно, знать, каково видение другого человека. Однако, наконец, даже поняв ситуацию другого, мы все еще должны решить задачу регулирования нашего собственного поведения с учетом этой ситуации.

Такое поведение легко дается взрослым, но оно трудно для детей. Без сомнения, это объясняет отчасти, почему предписания прими­тивной авторитарной морали у ребенка обычно выражаются через

408

внешнее поведение и почему мотивы и намерения в значительной степени игнорируются детьми в их оценке действия. Ребенок еще не научился искусству восприятия личности других, т. е. искусству выделения их мнений, намерений и чувств, так что осознание этих вещей не может входит в его интерпретацию их поведения. Более того, его способность поставить себя на их место еще не развита и часто вводит его в заблуждение. Не удивительно поэтому, что эти элементы, столь важные с окончательной моральной точки зрения, остаются вне учета на более ранних стадиях¹². Однако этот недостаток постепенно преодолевается, по мере того, как реализуется последо­вательность более требовательных ролей с их более сложными схемами прав и обязанностей. Соответствующие идеалы требуют от нас рас-матривать вещи с большего числа точек зрения, как это предполагает концепция базисной структуры.

Я затронул эти аспекты интеллектуального развития ради полноты изложения. Я не могу рассматривать их в деталях, но нужно заметить, что они явно занимают центральное место в формировании моральных взглядов. Насколько успешно усваивается точка зрения других людей, зависит от моральной восприимчивости; в равной мере важно пони­мать тонкости социальной кооперации. Однако этих способностей недостаточно. Человек, чьи цели сводятся лишь к манипуляции дру­гими людьми и их эксплуатации во имя собственных выгод, тоже должен, если у него нет сверхъестественной силы, обладать этими навыками. Такие трюки, как убеждения и розыгрыши, тоже требуют тех же интеллектуальных усилий. Поэтому нам нужно исследовать, как мы приобретаем привязанность к нашим коллегам по ассоциации, а позже — к социальному устройству вообще. Рассмотрим случай ассоциации, публичные правила которой известны всем как справед­ливые. Как получается, что люди, вовлеченные в устройство, связаны узами дружбы и взаимного доверия, и что они полагаются друг на друга в том, что каждый выполнит свои обязанности? Мы можем предположить, что эти чувства и установки были порождены участием в ассоциации. Поскольку способность человека к чувству локтя пони­мается как приобретение привязанности в соответствии с первым психологическим законом, а его партнеры явно готовы к выполнению своих обязанностей и обязательств, он развивает дружеские чувства по отношению к ним, а также чувства доверия и уверенности. А этот принцип есть уже второй психологический закон. По мере того как индивиды один за другим вступают в ассоциацию (речь может идти о подходящим образом ограниченных по размеру группах ин­дивидов), они приобретают эту привязанность, так как остальные, с большим стажем членства, выполняют свои обязанности и отвечают идеалам своего общественного положения. Таким образом, когда люди, вовлеченные в систему социальной кооперации, регулярно действуют с очевидным намерением поддерживать ее справедливые (или честные) правила, между ними постепенно развиваются узы дружбы и взаимно­го доверия, тем самым еще крепче привязывая их к ассоциации.

Когда эти узы становятся крепкими, человек склонен испытывать чувство вины (вины, относящейся к ассоциации), если он не выпол-

409

няет своей роли. Эти чувства обнаруживают себя разными способами, например, в склонности как-то компенсировать ущерб, нанесенный другим (возмещение), а также в готовности допустить, что сделанное несправедливо (неправильно) и извиниться за это. Чувство вины также проявляется в признании уместности наказания и осуждения и в снисходительности, смягчающей гнев и негодование, к другим, когда они терпят неудачу в исполнении своих ролей. Отсутствие таких склонностей выдает отсутствие уз дружбы и взаимного доверия. Оно указывало бы на готовность присоединиться к другим в неува­жении к стандартам и критериям законных ожиданий, которые пуб­лично признаны и используются всеми для разрешения их разног­ласий. Человек без такого чувства вины не мучается тяготами, которые выпадают другим, и не обеспокоен отсутствием доверия. Однако когда существуют отношения дружбы и доверия, такие запреты и реакции имеют тенденцию возникать из-за неудачи в выполнении обязанностей и обязательств. Если эти эмоциональные ограничения отсутствуют, то в лучшем случае есть лишь демонстрация дружеских чувств и взаимного доверия. Точно так же, как на первой стадии развиваются определенные естественные установки по отношению к родителям, так и узы дружбы и доверия развиваются среди членов ассоциации. В каждом из этих случаев в основе моральных чувств лежат опре­деленные естественные установки: отсутствие этих чувств показывает отсутствие этих установок.

Второй психологический закон выполняется таким же образом, как и первый. Поскольку устройство ассоциации признано спра­ведливым (а в более сложных ролях принципы справедливости пони­маются и служат для определения соответствующих идеалов), га­рантируя, что все ее члены получают выгоды и знают о том, что они их получают от действий ассоциации, поведение других при выполнении их ролей рассматривается как приносящее пользу каж­дому. Здесь явное намерение выполнять свои обязанности и обяза­тельства рассматривается в качестве проявления доброй воли, и осоз­нание этого приводит к ответному чувству дружбы и доверия. Со временем эффект взаимности сказывается на усилении желания каж­дого выполнять свою роль, пока не достигается некоторое равновесие. Но мы можем также предположить, что новые члены ассоциации признают моральные образцы, т. е. людей, которыми восхищаются, и которые демонстрируют в высокой степени идеалы, соответствующие занимаемому ими положению. Эти индивиды демонстрируют навыки и способности, добродетели характера и темперамента, которые при­влекают наше внимание и возбуждают в нас желание быть похожими на них и делать те же вещи. Отчасти это желание подражать про­исходит от восприятия их качеств как условий их более приви­легированного положения, но это так же является и побочным эф­фектом аристотелевского принципа, поскольку мы получаем удо­вольствие от демонстрации более сложных и тонких действий, а сами эти демонстрации имеют тенденцию возбуждать желание самим делать эти вещи. Таким образом, когда моральные идеалы, принадлежащие различным ролям в справедливой ассоциации, реализованы намеренно

410

привлекательными и достойными восхищения людьми, эти идеалы, скорее всего, будут приняты теми, кто был свидетелем их реализации. Эти концепции воспринимаются как форма доброй воли, и деятель­ность, в которой они представлены, является человеческим совер­шенством, которое могут оценить другие. Действуют те же самые психологические процессы, что и прежде: другие люди действуют с очевидным намерением утвердить наше благополучие, и в то же время они демонстрируют качества и способы обращения с окру­жением, которые нравятся нам и возбуждают желание быть похожими на них.

Мораль ассоциации принимает разные формы в зависимости от конкретной ассоциации и роли, и эти формы представлены мно­гочисленными уровнями сложности. Однако если мы рассмотрим более сложные устройства, которые определены главными институтами об­щества, принципы справедливости будут признаны регуляторами ба­зисной структуры и одними из многих важных идеалов. Действитель­но, эти принципы применяются к роли гражданина, которая выпол­няется всеми, поскольку каждый, а не только те, кто вовлечен в общественную деятельность, мыслится как имеющий политические взгляды относительно сущности общего блага. Так, мы можем пред­положить, что имеется мораль ассоциации, в которой члены общества воспринимают друг друга равными, как друзья и партнеры, объединен­ные в систему кооперации, относительно которой известно, что она действует к выгоде всех и управляется общей концепцией спра­ведливости. Содержание этой морали характеризуется добродетелями сотрудничества: справедливостью и честностью, верностью и доверием, целостностью и беспристрастностью. Типичные пороки — жадность и нечестность, жульничество и обман, предрассудки и необъектив­ность. Если эти пороки овладевают членами ассоциации, возникают чувства вины (связанное с ассоциацией) у одной стороны и негодо­вания и неодобрения — у другой. Эти моральные установки обяза­тельно существуют, если мы привязаны к тем людям, кто сотрудничает с нами в рамках справедливой (или честной) схемы.