27. Размышление, ведущее к принципу средней полезности

Сейчас я хочу проверить соображения, благоприятствующие прин­ципу средней полезности. Классический принцип мы обсудим позд­нее (§ 30). Одним из достоинств договорной теории является вы­явление того, что эти принципы представляют отчетливо различ­ные концепции, несмотря на совпадение многих их практических следствий. Лежащие в их основе аналитические предположения весьма различны в том смысле, что ассоциируются с противоречащими друг другу интерпретациями исходной ситуации. Но сначала следует ска­зать о значении полезности. Она понимается, в традиционном смысле, как удовлетворение желания; и это допускает межличностные срав­нения, которые могут быть, по крайней мере, учтены в остатке. Я предполагаю также, что полезность измеряется процедурой, незави­симой от выбора, который включает риск, постулированием, скажем, способности к ранжированию уровней удовлетворения. Это тради-

145

ционные предположения, и хотя они довольно сильны, я не буду здесь подвергать их критике. Насколько это возможно, я хочу рас­смотреть историческую доктрину как она есть.

В применении к базисной структуре, классический принцип тре­бует такого устройства институтов, при котором максимизировалась бы абсолютно взвешенная сумма ожиданий репрезентативных людей. Эта сумма получается взвешиванием ожиданий количества людей в соответствующем положении и затем сложением результатов. Таким образом, при прочих равных вещах, когда число людей в обществе удваивается, общая полезность становится вдвое больше. (Конечно, с утилитаристской точки зрения ожидания являются мерой всеобщего удовлетворения, испытанного и предвкушаемого. Они не есть просто индексы первичных благ, как это имеет место в справедливости как честности.) В противоположность этому принцип средней полезности направляет общество на максимизацию не общей, а средней полез­ности (на душу населения). Это кажется более современным взглядом: его разделяли Милль и Уикселл²². Для применения этой концепции к базисной структуре институты должны быть устроены таким обра­зом, чтобы максимизировать процентно взвешенную сумму ожиданий репрезентативных индивидов. Для вычисления этой суммы мы ум­ножаем ожидания на долю общества в соответствующем положении. Таким образом, больше не верно, при прочих равных вещах, что при удвоении численности населения общества полезность также удваивается. Наоборот, пока остается неизменной процентная доля различных положений, полезность остается той же самой.

Какой из этих принципов полезности предпочесть в исходном положении? Для ответа на этот вопрос следует заметить, что обе разновидности приходят к одному и тому же, если численность населения постоянна. Но когда она изменяется, появляется различие. Классический принцип требует такого устройства институтов, при условии, что они влияют на размер семей, возраст брака, и т. п., при котором достигалась бы всеобщая полезность. Из этого следует, что пока в условиях прироста числа индивидов средняя полезность на душу населения падает достаточно медленно, население следует поощрять к неограниченному росту, независимо от того, как низко пала средняя полезность. В этом случае сумма полезностей, образу­ющаяся от большего числа лиц, достаточно велика, чтобы прикрыть долевое уменьшение на душу населения. Что касается справедливости, а не предпочтения, то в этом случае может потребоваться очень низкий уровень среднего благосостояния (см. рисунок ниже).