150 Лет спустя, во второй половине XVIII в., потомки бывших береговых зверобоев, давно

смешавшиеся с обитателями внутренней тундры, совершили переход к продуктивному,

крупностадному оленеводству (о котором рассказывалось в главе 5),

Но вплоть до XIX — XX вв. в устной традиций европейских и ямальских ненцев, Кольских саамов

сохранялась память о былой приверженности отдельных родов или фамилий к морскому промыслу51.

По-видимому, аборигенная морская охота в Западной Арктике никогда полностью не прекращалась.

Но ее интенсивность определялась уже не столько динамикой экологических условий, сколько

размерами конкурирующего западноевропейского и русского промыслов. Поэтому, когда в конце XVII

в. европейские __________китобои перестали посещать Баренцево море (истребив здесь стада гренландских

китов), а к концу XVIII — началу XIX в. упали и промыслы русских поморов, сразу же началось

частичное восстановление зверобойного хозяйства коренного населения. Во второй половине XVIII в.

русские источники подтверждают, что европейские ненцы стали заниматься морским промыслом,

якобы «под влиянием русских» 52. Думаю, что здесь правильнее говорить о возрождении прежних

традиций природопользования, которые спорадически сохранялись на протяжении XVII—XVIII вв.

Теперь мы имеем этому не только документальные, но и археологические подтверждения 53.

К середине XIX в. большинство членов в русских зверобойных артелях, промышлявших у берегов

Новой Земли, Вайгача, Колгуева, составляли европейские ненцы. Их охотно набирали русские купцы

на зверобойные суда и считали отличными моряками 54. Во второй половине XIX в. на островах

восточной части Баренцева моря — Новой Земле, Вайгаче, Колгуеве — при поддержке архангельских

купцов появляются постоянные поселения ненцев-зверобоев 55. Так через полтора-два столетия после

своей гибели оседлые

184

приморские системы жизнеобеспечения вновь возродились в Западной Арктике.

В первые десятилетия XX в. около 600—800 человек, или 10 %, европейских ненцев активно

занимались морским промыслом 56. Память о прежней жизни ненцев-зверобоев в районе Югорского

Шара была вполне жива еще в 1970-е годы у старшего поколения обитателей поселка Усть-Кара.

Основную часть промышленников в конце XIX—начале XX в. составляли разорившиеся оленеводы,

которые жили на побережье в чумах по нескольку семей. Они занимались добычей лахтаков, мелких

тюленей, моржей, а также рыболовством, охотой на линную птицу и промыслом песца. На китов и

белух ненцы в то время уже не охотились. Продукцию морского промысла — сало, шкуры, моржовые

клыки они сдавали русским купцам, а сами питались мясом и жиром морского зверя, рыбой и птицей.

В большом количестве употреблялись в пищу покупные продукты — мука, масло, хлеб, и др.; оленье

мясо выменивалось у богатых оленеводов 57.

Помимо оседлых ненцев-промышленников в летние месяцы к Югорскому Шару стекались для

промысла семьи оленеводов со всей Большеземельской тундры, а также русские поморы-«пусто-зеры».

Они объединялись в артели и уходили на лодках на Вайгач. и Новую Землю. Сезонные охотники сами

не питались мясом морского зверя, а сдавали его за деньги и товары купцам вместе с моржовыми

клыками, жиром, тюленьими шкурами или оставляли на корм собакам и приваду для песцов. Не

употребляли в пищу мясо морских животных и саамы Кольского п-ва, которые в начале XX в. еще вели

в нескольких поселках товарный промысел тюле-

л

Конечно, зверобойное хозяйство ненцев и саамов в XIX — начале XX в. резко отличалось от прежних

аборигенных систем жизнеобеспечения. Оно сформировалось под сильным влиянием русского

поморского промысла, унаследовав многие его традиции и методы добычи зверя. Резко преобладала

индивидуальная охота на берегу или на припае с помощью огнестрельного оружия; использовались

деревянные лодки и шлюпки русского типа. Очень велики были потери раненых и утонувших

животных; даже убитые звери часто разделывались и использовались неполностью. Тем не менее в