6. После всего сказанного можно понять, почему якобинскому правительству удалось в короткий срок сделать так много.

Интервенция была отбита. Французская революционная армия торжествовала победу над коалицией, перенеся военные действия за пределы страны. Вандея и Бретань были усмирены, продовольственные трудности преодолены.

Но чем ближе подвигались якобинцы к концу временного режима, тем острее становились противоречия в их собственных рядах.

С резкой критикой политики Робеспьера и его людей выступили "правые" во главе с Дантоном и Демуленом. Они требовали отмены максимума и введения свободной торговли. Они возражали против общественных работ для безработных, поскольку эти работы осуществлялись за счет налогоплательщиков: против постройки больниц и приютов для престарелых; против снабжения за государственный счет хлебом бедных граждан - против всего того, что под давлением "бешеных" делала Коммуна и что поддерживалось якобинцами.

Особенно дантонисты ополчились против террора. Они считали его излишним. Демулен говорил: "Посредством гильотины вы хотите искоренить своих врагов? Можно ли себе представить большую глупость? Можно ли возвести на эшафот одного хотя бы, не создавая десятка новых врагов из его семьи или его друзей?"

С резкой критикой Дантона и его единомышленников выступило крайнее левое крыло якобинцев - эбертисты. Глава последних - Эбер - клеймит Демулена в своей газете как "жалкого интригана, осла, человека, которого надо отправить на эшафот". Он обвиняет его в желании создать "новую Вандею", в шпионаже, называет "агентом, состоящим на жалованье" у Англии. В ответ на это Демулен пророчески грозит Эберу участью жирондистов. Достается и Робеспьеру. Эбертисты критикуют его "умеренность", называют "усыпителем" (за то, что он не дал казнить 76 человек жирондистов и был против исключения Дантона из якобинского клуба).

Некоторое время Робеспьер и руководимый им Комитет общественного спасения пытаются лавировать между теми, кто желал ослабления террора (дантонисты), и теми, кто требовал его усиления (эбертисты). Но полумеры не устраивали эбертистов. Они подняли мятеж. За разгромом эбертистов последовали неизбежные аресты и казни. Вслед за тем были нанесены удары по Коммуне (ее состав был назначен Комитетом общественного спасения).

Разгром левых сил активизировал правое крыло якобинизма, ставшего выразителем интересов буржуазии. Комитеты решают арестовать дантонистов. Через 7 дней после казни эбертистов - в том же трагическом жерминале - Конвент принимает декрет против дантонистов, и после четырехдневного разбирательства революционный трибунал выносит им смертный приговор.

Расправа над эбертистами и Коммуной способствовала охлаждению плебейских элементов Парижа и Франции к режиму якобинской диктатуры. Разгром дантонистов увлек в сторону контрреволюции умеренные буржуазные и мелкобуржуазные круги.

В этой благоприятной обстановке созревал заговор, направленный на свержение революционного правительства.

Заговорщики выступили открыто 9 'термидора (в июле) 1794 года. Поддержанные Конвентом, они добились приказа об аресте Робеспьера и его коллег по Комитету. На следующий день, то есть 10 термидора 1794 года, вожди якобинского правительства, вожди Коммуны, объявленные вне закона, были отправлены на гильотину и казнены. Буржуазный Париж торжествовал окончание революции.

Ф. Энгельс справедливо замечает: "Террор стал совершенно излишним после победы при Флерюсе, 24 июня 1794 года (между тем Именно в это время террор был усилен.). Эта победа не только освободила границы, но передала Франции Бельгию и косвенным образом левый берег Рейна. Робеспьер стал тогда также лишним и пал 24 июля".

В другом месте Энгельс замечает еще определеннее: террор был по существу военной мерой до тех пор, пока вообще имел смысл. Когда в борьбе трех сил: Коммуны с ее крайним направлением, Дантона и Робеспьера - победил последний, "террор сделался для него средством самосохранения и тем самым стал абсурдом"^

Что же в таком случае может быть сказано о терроре советском, терроре сталинском, унесшем в безвестные могилы миллионы и миллионы безвинных людей - мужчин, женщин, детей? Что - кроме проклятья палачам!

Г. Правительство Директории

1. Победители, совершившие переворот во имя прекращения террора, возобновили его с новой силой, но уже против якобинцев: в первые же дни после 9 термидора было казнено более 100 человек. Состав Конвента резко изменился. Были избраны новые лица. Возвратились те из жирондистов, которым удалось

уцелеть.

Не чувствуя себя прочно, термидорианцы должны были обещать народным массам, дважды восстававшим против нового режима, введение конституции 1793 года. Но то была ложь.

В разговорах между собой деятели нового режима не скрывали отвращения к конституции якобинцев. Буасье де Англа говорил о ней: "После того как тираны уничтожены, необходимо предать погребению их дела в той же могиле, в которой находятся они сами".

Взамен обещанной массам конституции 1793 года явилась на свет Буржуазная по существу Конституция. Законодательный корпус по этой конституции состоял из двух палат.

В этом нововведении хотели видеть гарантию против произвола. В большом ходу была предсмертная фраза одной из жертв якобинского террора: "Меня убивает не Робеспьер, а отсутствие второй палаты".

Нижняя палата - Совет 500 - имела инициативу законодательства и обсуждала законопроекты. Здесь главным образом говорили. Верхняя палата - Совет старейшин - принимала или отвергала законопроект. Здесь только голосовали: обсуждения не полагалось.

Эта странная система доводила "разделение" властей до абсурда, но так прочен был страх перед новым изданием "революционного Конвента".

Избирательное право сделалось снова цензовым, выборы - двухстепенными.

Избиратель, миссия которого ограничивалась избранием выборщиков, должен был платить налог. Выборщик - лицо, полномочное избирать депутатов обеих палат (Законодательного корпуса), судей и всех выборных должностных лиц вообще, - должен был обладать имуществом, приносящим доход, равный по меньшей мере 150-дневной заработной плате, специально исчисляемой.

Для членов Совета старейшин были установлены еще и повышенный возрастной ценз - не менее 40 лет, - и дополнительное условие (основанное на буржуазном представлении "добропорядочности"): нужно было быть женатым или вдовцом.

Исполнительная власть вручалась особому комитету из 5 членов. Он был назван Директорией. Ему подчинялись министры, департаментские власти, военное командование. Избиралась Директория Законодательным корпусом.

Старые страхи заставили авторов конституции наделить Совет старейшин правом переносить заседания Законодательного корпуса из Парижа в любое другое место Франции, более спокойное. Но, по иронии судьбы, этим именно полномочием воспользовался Наполеон Бонапарт в день свержения Директории и всего связанного с ней режима.

2. Правление Директории замечательно главным образом резкими сменами ориентации - "политикой качелей". Начало правления (1796 г.) было омрачено заговором Бабефа - самого замечательного в плеяде французских коммунистов-утопистов.

Бабеф предполагал свергнуть господство буржуазии, установить коммунистический общественный строй; достижению этой цели должна была служить временная революционная диктатура трудящихся.

Выданные предателем, Бабеф и его друзья по "заговору равных" были схвачены и осуждены. Приговоренные к смерти Бабеф и Дарте пытались заколоться, но из-за непрочности кинжалов им это не удалось; кинжал остановился у самого сердца Бабефа.

Едва оправившись от страха перед коммунизмом, Директория столкнулась с опасностью роялистского переворота (1797 г.). Пришлось возобновить преследования эмигрантов и не присягнувших священников. Роялисты-депутаты были исключены из Законодательного корпуса.

Реакционность и продажность режима, его неспособность справиться с экономическими бедствиями, легшими на плечи народа, вызвали новый подъем демократического движения. В качестве ответной меры из Законодательного корпуса были удалены депутаты-демократы (1798 г.). Директория колеблется то вправо, то влево (так называемая политика качелей).

В обстановке тревожной и неустойчивой рождается потребность в "сильной власти". Пришло время Наполеона Бонапарта.

Наполеон Бонапарт, корсиканец, родившийся в 1769 году, выдвинулся в период якобинской диктатуры. Будучи молодым артиллерийским офицером, он осмелился - революция сделала это возможным - предложить свой план отвоевания Тулона, морской крепости, занятой английским флотом. Комиссар Конвента Робеспьер-младший приказал действовать соответственно этому плану. Успех принес Бонапарту генеральский чин и некоторую известность.

Много позже, во время роялистского мятежа, один из лидеров термидорианского режима, Баррас, вспомнил о Бонапарте и призвал его на помощь. С неумолимой твердостью, применив артиллерийский огонь, Наполеон раздавил роялистов.

В награду за эту услугу он получил под командование 30-тысячную "итальянскую армию" Французской Республики, разутую и раздетую.

Полководческий талант Наполеона в соединении с патриотизмом и мужеством солдат, воспитанных революцией, в короткий срок изменили ситуацию на этом участке фронта. Отборные австрийские армии, трижды превосходившие французские по численности, пали жертвой удивительных военных успехов Наполеона.

Д. Консульство и империя

1. В 1799 году, самовольно оставив "египетскую армию" Французской Республики, которой он командовал, Наполеон, благополучно миновал "английские патрульные корабли, высадился во Франции. В течение двух дней -18 и 19 брюмера того же года -"они его люди свергают режим Директории. Главой Франции становится генерал Наполеон Бонапарт в звании первого консула республики.

К заговору, главой которого сделал Наполеон, присоединились два члена Директории и значительная часть Совета старейшин. Наполеон мог рассчитывать на солдат столичного гарнизона, которым командовали его сообщники. Брат Наполеона Люсьен состоял председателем Совета 500.

Ранним утром 18 брюмера Совет старейшин (на это заседание намеренно не вызвали предполагаемых противников переворота) постановил перенести заседания Законодательного собрания в охотничий замок близ Парижа - Сен-Клу.

Формальным основанием послужили необоснованные, от начала до конца выдуманные "сведения" о будто бы обнаруженном якобинском заговоре и даже о "толпах якобинцев", движущихся к Парижу.

Одновременно с этим Совет старейшин поручил Бонапарту командование парижским гарнизоном и предписал ему немедленно вступить в эту должность.

Заговорщики - и среди них Талейран, министр иностранных дел, - выпустили из Парижа члена Директории Барраса (наделив его имением за лояльность), а двух оставшихся арестовали в их дворце.

На следующий день заседание Законодательного корпуса открылось в Сен-Клу. Совет 500, несмотря на противодействия своего председателя, оказал решительное сопротивление перевороту. Было постановлено, что каждый член Совета принесет новую присягу конституции 1795 года.

Наполеон самолично явился в Совет 500, но был отвергнут. Раздалось зловещее: "Вне закона!"

Поначалу обескураженный, Наполеон обратился к войскам. Раздался сигнал атаки. Исполняя приказ, войска, сами по себе ненавидевшие "этих адвокатишек", взбудораженные рассказом о "покушении на генерала", со штыками наперевес вступили в зал Совета 500. Депутаты бросились бежать.

Но в этом заключалось свое неудобство. Согласно плану, заговорщики должны были взять власть "легальным путем", а не насилием. Солдаты бросились искать разбежавшихся. Часть их была возвращена и теперь уже покорно проголосовала за ликвидацию режима Директории и конституции 1795 года, за создание временной власти, поручаемой трем консулам во главе с Наполеоном, за образование комиссии по выработке новой конституции. Совет старейшин тут же утвердил это постановление. Темной ночью возвращался Наполеон в Париж. Открывался новый период в истории Франции, пока что - "консульства".

Успех брюмерского государственного переворота не был случайностью. Его нельзя сводить к ловкости и популярности Наполеона. Имелось немало кандидатов в диктаторы и помимо него: он оказался лучшим, только и всего.

На стороне бонапартистского переворота и всего созданного затем политического режима находилась крупная промышленная и финансовая буржуазия Франции. Она разочаровалась в способности правительства Директории навести во Франции буржуазный "порядок".

Сторону бонапартистского режима приняло французское "патриархальное" крестьянство, право земельной собственности которого Наполеон упрочил и урегулировал.

Новый политический режим нашел свое отражение в конституции 1799 года - VIII года республики.

Новой конституции не предшествовала как в прежние времена, Декларация прав. Она не упоминала о политических свободах. Восстанавливая всеобщее избирательное право, она, по выражению историка Олара, "в то же время уничтожала его".

Сделано это было таким образом. "Коммунальный" (первичный) округ избирал из своей среды 1/10 граждан. В совокупности с делегатами других округов они составляли так называемый окружной список. Собравшись воедино, эти люди в свою очередь избирали 1/10 своего состава. Так составлялся "департаментский список". Из этих последних после сокращения в 10 раз составлялся "национальный список". Из него черпались все депутаты, министры и т. д.

Олар, автор "Политической истории Французской революции", рассуждает справедливо, когда говорит, что, если бы, например, 10 тыс. граждан данного округа избрали хотя бы сто человек, это были бы еще выборы, хотя и не самые лучшие.

Но избрать из этих 10 тыс. по меньшей мере тысячу граждан - значит в сущности не избрать никого. Выбора не было, приходилось зачислять всех мало-мальски грамотных и в первую очередь буржуазию. При этой системе ни одна партия не могла иметь преобладания, ни одно политическое течение не могло приобрести влияния на государственные дела.

Это была действительно "достойная смеха, якобы демократическая система". Избрание членов законодательных собраний, консулов и членов верховного ("кассационного") суда конституция вверяла сенату. Он же наделялся правом отменять законы, если находил, что они "нарушают конституцию".

Комплектование самого сената поручалось точно обозначенным лицам.

Прохождение законопроектов обставлялось сложнейшей процедурой: составлялись и редактировались они Государственным советом, обсуждались в Трибунате, принимались или отвергались (без прений и поправок) Законодательным корпусом.

Среди этих трех органов первый был действительно работающим, второй.-- говорильней, третий - угодливым исполнителем навязываемой ему роли.

Исполнительная власть cocpeдoтoчивaлacь-' в руках трех консулов, из которых только первый консул получал право принимать решения.

Власть его была больше той, которую получил Людовик XVI по конституции 1791 года: первый консул замещал Государственный совет и руководил его работой (то есть оказывал решающее влияние на законодательство), назначал и смещал министров, посланников, офицеров, а также руководящих чиновников местной администрации. Он назначал уголовных и гражданских судей.

Второй и третий консулы имели совещательный голос. На всей этой системе лежал тот же отпечаток, что и на избирательном праве: было много званых, но мало избранных. Реальная власть сосредоточилась в руках одного человека. Конституция прямо называла его: Наполеон Бонапарт.

Конституционная комиссия находилась в плену у Наполеона, работала под его руководством, должна была сносить его повелительный тон и окрики. Комиссия не утверждала конституцию - ее принудили подписать ее.

Поначалу решили, что консулы будут назначены комиссией. Бюллетени, содержавшие результат тайного голосования, уже были вынуты из урны. Хотели приступить к их прочтению и подсчету, как вдруг Наполеон "сгреб в кучу все бюллетени и не дал их разворачивать". Затем, повернувшись к члену комиссии Сийе-су, он сказал: "Дадим новое доказательство нашей признательности гражданину Сийесу, предоставив ему право назначить трех консулов".

Сийес, который и сам метил управлять Францией, должен был нехотя пробормотать: Бонапарт, Камбасерес, Лебрен.

А в газетах было напечатано, что избрание состоялось "при криках одобрения, без баллотировки и единогласно".

Последующие изменения конституции 1799 года имели одно и то же направление: в 1802 году Наполеон был объявлен пожизненным консулом, в 1804-м - императором. Вместе с тем Франция возвратилась к абсолютной монархии - только буржуазной.

Соответственно с этим Наполеон получил право издавать декреты. Трибунат ; был ликвидирован. Законодательный корпус загрузили второстепенными проектами.

При Наполеоне Бонапарте и под его прямым руководством сложился на целое столетие государственный аппарат буржуазной Франции. Бюрократическая централизация сделалась его основным принципом. Особое внимание Наполеона привлекла армия, комплектование которой производилось на основе общей воинской повинности. Опорой режима служила привилегированная, обласканная императорская гвардия, состоявшая из ветеранов сверхсрочной службы.

Первая французская империя существовала около 15 лет. В 1812 году, после стольких триумфов, Наполеон был разбит в России. Вскоре после того последовал разгром под Лейпцигом.

Преданный своими министрами и генералами, Наполеон отрекся от трона и отправился в изгнание на остров Эльбу.

Империи не стало.

Глава двадцатая

Революция 1848 года во Франции. Бонапартистская империя (Вторая)

А. Реставрация Бурбонов. Июльская революция 1830 года