V. Руководствуясь доктриной "разделения властей", конституция поручает издание законов Национальному собранию, исполнительную власть - президенту республики.

-Национальное "собрание" реше1Го~было сделать однопалатным. Большинство конституционалистов принадлежало к буржуазным республиканцам, и они опасались создавать верхнюю палату, обычно промонархическую.

Для выборов президента республики был определен тот же порядок, что и для выборов Национального собрания: всеобщее голосование - плебисцит.

Решение это стоило многих прений. Осторожные предлагали, чтобы "министра-президента" избирало и смещало Национальное собрание. Это предложение было отвергнуто. Оно противоречило разделению властей, которое конституция объявляла "первым условием свободного правительства".

Еще большее значение имели политические соображения. Глава исполнительной власти должен был надежно обеспечить "общественный порядок", то есть, говоря яснее, пресекать в самом зародыше не только "июнь", но и "февраль". Эти люди считали "законной" и "допустимой" только ту революцию, которая, разумеется, привела к власти их самих.

Прямые выборы (при тайной подаче бюллетеней) создавали президенту тот же авторитет "народного избранника", что и самому Национальному собранию. У республики оказывалось "две головы", и президент мог в любое время противопоставить себя Национальному собранию.

Грызня между законодательной и исполнительной властями была неизбежна, ее предвидели. "Игра конституционных сил", - так назвал эту систему смещенный и озлобленный Гизо.

В руках президента оказывались все средства исполнительной власти: он раздавал должности, в том числе офицерские, от него зависели органы местного самоуправления, ему фактически подчинялись вооруженные силы (включая Национальную

гвардию).

Призрак "18 брюмера" преследовал Учредительное собрание, но оно дало себя убедить в том, что эти страхи напрасны. Ламартин говорил: "Чтобы решиться на акт восемнадцатого брюмера, необходимы две вещи: долгие годы террора в прошлом (имелась в виду якобинская диктатура) и такие победы в будущем, какие были при Маренго". Это рассуждение, по виду такое глубокомысленное, служит (в свете позднейших событий) иллюстрацией к давно известному афоризму насчет того, что единственным уроком истории является тот, что из нее не извлекают уроков., Наделив президента республики всеми атрибутами королевской власти (вплоть до права помилования). Собрание, несмотря на успокоительные речи, терзалось страхом за будущее.

Время от времени депутаты обращали свои взоры на Луи Наполеона, племянника великого Бонапарта. Пять департаментов голосовало за это ничтожество, отдав ему 300 тысяч голосов. Из всех депутатов Собрания он был самым вероятным претендентом на пост президента.

Было постановлено ( 68 конституции), что всякая попытка президента распустить Собрание есть государственная измена; судьям Верховного суда поручалось в этом случае "немедленно собраться" для суда над президентом: сказывались привычка к пустому разглагольствованию и меньше всего - понимание реальной опасности.

Не прошло и четырех лет. как конституция 1848 года была навеки похоронена. То, что от нее осталось в качестве изобретения, проложившего себе дорогу по всему континенту, - это осадное положение (Ст. 106).

В. Вторая империя

1. В декабре 1848 года президентом Франции был избран Луи Наполеон. Из 7300 тыс. голосов ему досталось 5400 тыс.-

Крестьянство Франции голосовало за Луи Наполеона, связывая с этим именем возрождение былого величия страны, отмену налогов и уничтожение республики.

Рабочие голосовали за Луи Наполеона, чтобы не допустить к власти ненавистного им палача Кавеньяка, бывшего, как и Наполеон, одним из кандидатов в президенты.

Крупная буржуазия приветствовала Наполеона как "переходную ступень к монархии".

2. Лишенный прав переизбрания, президент республики должен был ожидать истечения законного четырехлетнего срока, за которым следовал конец величия. Луи Наполеон решил избежать этой участи любой ценой.

Опираясь на всякого рода сброд, организованный в общество "10 декабря" (день избрания Луи Наполеона), президент республики готовил ее ниспровержение. Все те, кто мог оказать ему сопротивление, отстранялись или перемещались. Все те, кто по своей беспринципности и продажности подходил для задуманного дела, приближались.

К концу 1851 года на стороне переворота оказались главнокомандующий парижским гарнизоном, начальник парижской полиции и многие другие. Вся эта свора остро нуждалась в деньгах для покрытия сделанных ими долгов и потому рассчитывала на переворот.

Особенные усилия были приложены для привлечения к заговору армейских частей. Парижский гарнизон был почти полностью обновлен.

Специальный отряд, составленный из полицейских, получил приказ об аресте 78 человек, среди которых 16 были лидерами оппозиции в Национальном собрании.

Оснований для ареста найти не могли и потому в приказах написали: "Участие в комплоте (заговоре) против безопасности государства".

Заговорщики заняли Бурбонский дворец - резиденцию Национального собрания - и все основные правительственные помещения, включая министерство внутренних дел. На улицы столицы были выведены войска, только что прибывшие из Африки, развращенные колониальным подавлением и потому "надежные".

Захват Бурбонского дворца обошелся без кровопролития. Командующий стражей полковник Эспинас был разбужен и тотчас подкуплен: ему вручили 100 тыс. франков, которые он тщательно пересчитал, перемежая это занятие коньяком.

Утром 2 декабря 1851 года специальная прокламация оповестила Париж, что "именем французского народа" президент республики распускает Национальное собрание.

Из текста другой прокламации можно было заключить, что переворот совершен ради следующего государственного устройства: президент, избираемый на 10 лет; государственный совет, разрабатывающий законопроекты; законодательный корпус и "уравновешивающий" сенат; министерства, назначаемые и смещаемые по воле президента.

Под видом республики, украшенной всеобщим избирательным правом декретировалась диктатура одного лица.

'Нескольким десяткам депутатов удалось проникнуть в Бурбонский дворец. Они горели желанием сместить Луи Наполеона. Они отыскали президента собрания и пытались навязать ему эту идею. "Право за нами, - ответил им последний, - это бесспорно, но ведь у этих господ сила, и потому нам ничего больше не остается делать, как разойтись".

В тот же день, согласно велениям конституции, собрался Верховный суд. Преисполненные страха, судьи желали одного: чтобы их как можно скорее разогнали. Но о них забыли. Тогда президент суда самолично отвез Бонапарту приглашение явиться для рассмотрения вопроса о его виновности. Только тогда в здании суда появился полицейский комиссар и приказал всем разойтись. Через несколько недель все эти господа вместе с генерал-прокурором принесли присягу новому хозяину.

Начало новой диктатуры было ознаменовано кровопролитием. Пехотные и кавалерийские части, прибегнув к картечи, ружейному огню, сабельным ударам, обрушились на мирные толпы парижан. Жертвами этого погрома, продиктованного подлыми чувствами, сделались около двух тысяч человек. Несколько баррикад, сооруженных в защиту поруганной республики, были взяты, их защитники расстреляны все до одного. У их трупов были расставлены столы с выпивкой и закуской, за которыми веселились офицеры и солдаты.

Дикие расправы над республиканцами совершались по всей остальной Франции. В январе 1852 года получила утверждение новая конституция. В центре всей системы правления находился президент. Власть его касалась как законодательства, так и управления. Он назначал и смещал министров. Суд отправлялся его именем. В его власти находились армия и полиция. Он объявлял осадное положение. Он издавал декреты и утверждал законы.

Единственное "ограничение" власти президента конституция усматривала в системе народных опросов - плебисцитах.

Введение в государственную систему постоянного (хотя и не часто употреблявшегося) плебисцитного элемента создает иллюзию демократизма, но ни в малейшей степени не угрожает основам режима. Соответственно подготовленный властями плебисцит всегда давал тот результат, на который рассчитывало правительство. При этом на плебисцит никогда не выносились действительно острые, задевавшие интересы народа вопросы правительственной политики.

В ноябре 1852 года Наполеон устраняет противоречие между титулом и властью. Сначала сенат, а затем плебисцит провозглашают его императором Франции под именем Наполеона III.

Реальная власть оказалась в руках финансовой и промышленной буржуазии. Никогда прежде не создавалось для нее столь благоприятных условий.

Вторая империя так же, как и первая, родилась в момент, когда напуганная демократическим движением и демократическими реформами буржуазия была настроена особенно контрреволюционно.

Примером этого может служить декрет 1852 г., лишивший прессу гарантий независимости. Доходило до смешного. Одна из парижских газет получила предостережение за фразу: "Император произнес тронную речь, которая, по словам агентства Гавас, вызвала крики "Да здравствует император!" На запрос газеты полиция ответила, что ссылка на сообщение агентства Гавас содержит в себе "оттенок сомнения".

Комический актер Грассо был арестован за то, что сказал в одном из кафе, где его заставили ждать: "Здесь, как в Севастополе, ничего нельзя получить" (имелась в виду Крымская война)^.

Вторая империя просуществовала до 1870 года. Первые сражения франко-прусской войны обнаружили разложение правительства и армии Франции. Наконец, под Седаном прусско-германские войска заставили капитулировать 100-тысячную французскую армию. Эта катастрофа подняла на ноги Париж. Народ ворвался в Законодательное собрание. Под его прямым давлением были декретированы упразднение империи и восстановление республики - третьей по счету. Это произошло 4 сентября 1870 года.

Власть оказалась в руках узкой кучки профессиональных политиков и военных, присвоивших себе название правительства "национальной обороны". Свои усилия новое правительство Франции сосредоточило главным образом на том, чтобы любой ценой сговориться с Пруссией: боялись революционной ситуации, которая складывалась в результате военного поражения, экономической разрухи, нищеты масс. И, заметим, боялись не напрасно.

Глава двадцать первая Государство и право Парижской Коммуны

1. 18 марта 1871 года пролетариат Парижа восстал после шестимесячной осады города прусскими войсками, измученный голодом и безработицей. Организованный в Национальную гвардию пролетариат провозгласил Коммуну, в которой видел осуществление принципов той "социальной республики", за которую он тщетно боролся в 1848 году.

Временная власть - впредь до выборов - оказалась в руках Центрального комитета Национальной гвардии.

В дни осады Парижа правительство, уступая давлению народа, желавшего сражаться с врагом, разрешило создание 200 новых батальонов Национальной гвардии. Они оказались пролетарскими.

Демократически избранный, социалистический по своим убеждениям, Центральный комитет объявил о переходе правительственной власти в руки рабочих.

"Они поняли, - говорилось в воззвании ЦК, - ...что им принадлежит неоспоримое право стать господами собственной судьбы..."

Правительство Тьера, реакционное до мозга костей, бежало в соседний Версаль. Две силы: пролетарский Париж, с одной стороны, и буржуазная Франция - с другой, - оказались в состоянии гражданской войны.

2. Добиваясь торжества своих социалистических принципов, парижский пролетариат должен был взяться за разрушение враждебного ему государства.

Коммуна ликвидировала постоянную армию, распустила старую полицию. Не стало буржуазного суда. Церковь была отделена от государства. Буржуазное чиновничество, не признавшее Коммуну и ее бойкотировавшее, было сметено указом о выборности должностных лиц.

3. Не меньшей важности вопрос заключался в том, чем заменить разбитую Коммуной государственную машину.

Центральный комитет Национальной гвардии начал с выборов в Совет Коммуны.

Члены ЦК - и это делает им честь - полагали, что, выбранные в качестве руководителей Национальной гвардии, они не имеют права на постоянную правительственную власть, тем более для всей Франции.

Выборы в Совет Коммуны производились по городским округам, на основе всеобщего избирательного права и при совершенной свободе мнений.

Поэтому в первоначальный состав Совета попало некоторое число буржуазных представителей - врагов Коммуны, но они тотчас устранились.

Не менее половины депутатов (более 40 из 80) составляли рабочие. Остальные принадлежали к разного рода интеллигентным профессиям. Ни сколько-нибудь единой партии, ни твердого

большинства в Совете Коммуны не создалось. Руководящую роль играли в нем главным образом бланкисты (последователи О. Бланки), бывшие настоящими революционерами, но очень неясно представлявшими проблемы социалистического переустройства общества.

По справедливому определению К. Маркса, Совет Коммуны был "не парламентарной, а работающей корпорацией". Смысл этой фразы разъясняется далее замечанием: Коммуна не была только законодательным или только исполнительным органом; она была такой "работающей корпорацией", которая в одно и то же время законодательствует и исполняет законы". Разделения властей не существовало. Что касается сложившейся ситуации, это не может быть предметом критики.

Совет Коммуны понимал характер созданной им организации и сознательно стремился к ней. В одном из протоколов Коммуны прямо говорится о том, что Совет Коммуны должен быть "совокупностью комиссий, работающих совместно, а не парламентом, где каждый стремится сказать свое слово".

Исполнение законов, осуществление политики Совет Коммуны поручил 10 комиссиям, 9 из которых имели строго определенную компетенцию: финансовую, просвещения, юстиции, внешних сношений, труда и обмена, общественных служб, обороны, общественной безопасности и др. Роль координирующего центра играла особая Исполнительная комиссия, составленная из делегатов всех прочих комиссий.

В поисках наилучшей формы управления Коммуна не избегала реорганизации своего аппарата. В конце концов утверждается принцип: обсуждать коллегиально, отвечать одному. В соответствии с этим во главе комиссий был поставлен делегат (член) Коммуны, наделенный широкими полномочиями. Состоявшие при нем комиссий приобрели значение совещательных коллегий.

Комиссии, в свою очередь, опирались на широкий актив, особенно на профсоюзы и другие рабочие организации. В особенной степени это относится к комиссии труда и обмена; все основные меры, ею осуществленные (а среди них - организация биржи труда, регулирование труда женщин и подростков), принимались с учетом мнений, высказанных представителями профсоюзов.

Были приняты меры, направленные на то, чтобы пресечь дорогу бюрократизму и полновластию чиновников. Одним из декретов предписывалось, чтобы заработная плата чиновников - сверху донизу - не превышала заработка рабочего. Выборность, подотчетность и сменяемость должностных лиц стали важнейшими принципами государственной организации.

Для поступления на некоторые должности требовалось пройти через конкурс или держать экзамен (перед тем предоставлялась возможность стажирования в будущей должности).

Коммуна разработала и опубликовала план государственного переустройства Франции. Он был назван "Декларацией к французскому народу" (19 апреля).

Это очень короткий план, но его принципы вполне определенны. Франция должна была стать республикой, объединяющей свободные коммуны, организованные по типу Парижской. И города, и самые малые деревни должны были обладать полнотой самоуправления, ограниченной одним - полнотой прав соседних коммун и интересами страны в целом.

К компетенции каждой такой коммуны Декларация относила утверждение местного бюджета и разверстку налогов, управление всеми местными службами, организацию суда и полиции, народного просвещения, управление местными имуществами.

Соответственно с тем коммуны должны были заботиться о правильном и подлинно свободном пользовании правом собраний и печати.

Каждой коммуне предоставлялось право иметь собственную военную силу в лице национальной гвардии, свободно избирающей своих офицеров.

Коммуны при всей их автономии объединялись в главном городе округа. Окружные собрания посылали депутатов в Национальную делегацию, заседающую в Париже. Центральное правительство наделялось немногими, но очень важными функциями.

Конечно, это был план для того будущего времени, когда сломленный враг перестанет оказывать сопротивление. Пока шла борьба, Коммуна отдавала предпочтение строгой централизации власти. Управление 20 округами Парижа было сохранено, например, в руках особо назначенных делегатов Совета Коммуны. Избрание соответствующих муниципальных органов в этих округах было отложено.

В последние дни борьбы с версальцами наученный опытом Совет принял решение о создании Комитета общественного спасения, наделенного самыми широкими полномочиями.