Онлайн Библиотека http://www.koob.ru

Абульханова-Славская К.А., Анцыферова Л.И., Брушлинский А.В. и д.р.

В.В.Знаков, В.А.Кольцова, Ю.Н.Олейник, Б.Н.Тугайбаева

Психологическая наука в россии XX столетия: проблемы теории и истории Москва 1997 Издательство «Институт психологии ран»

Психологическая наука в России XX столетия: проблемы теории и истории. Под ред. А.В. Брушлинского. — М.: Издательство «Институт психологии РАН», 1997. — 576 с.

ISBN-5-201-02231-6

Коллектив авторов:

Абульханова-Славская К.А., Анцыферова Л.И., Брушлинский А.В. и д.р.

В.В.Знаков, В.А.Кольцова, Ю.Н.Олейник, Б.Н.Тугайбаева

В книге дана общая характеристика психологической науки в России XX века и на этом фоне проанализированы некоторые основ­ные линии развития в психологии личности, в социальной психоло­гии и психологии познания. Особое внимание уделяется психологии субъекта, которая становится все более актуальной проблемой для наук о человеке.

Для психологов, философов, социологов, педагогов и студентов со­ответствующих специальностей.

ISBN-5-201-02231-6

Издание осуществлено при поддержке Российского Гуманитарного Научного Фонда (РГНФ) (Проекты ц 96-03-16154 и ц 96-03-04447)

1 Издательство «Институт психологии РАН», 1997

ПРЕДИСЛОВИЕ

В предлагаемой книге, написанной группой авторов, пред­принята попытка проанализировать и обобщить лишь некото­рые наиболее существенные тенденции, принципы, пути и итоги развития психологической науки в России XX столетия. Такое обобщение — сколько-нибудь полное и систематичес­кое — является исключительно трудной задачей (ввиду гиган­тского объема подлежащего изучению материала). Эта задача может быть решена лишь в будущем и притом силами очень большого авторского коллектива, хотя многое для ее решения уже сделано в известных трудах наших специалистов по ис­тории отечественной психологии Е.А.Будиловой, А.В.Петровс­кого, С.Л.Рубинштейна, А.А.Смирнова, Б. М. Теп лова, М.Г.Яро-шевского и других.

Основной замысел нашей книги — довольно скромный. Он состоит в том, чтобы на фоне общей и краткой характеристи­ки психологии в нашей стране (за последнее столетие) попы­таться раскрыть некоторые главные линии развития лишь в психологии личности, социальной психологии и психологии по­знания. В этих областях науки особенно отчетливо выходит на передний план психология субъекта, которая становится все бо­лее актуальной проблемой для всего цикла наук о человеке.

Человек объективно выступает (и, следовательно, изучается) в системе бесконечно многообразных противоречивых качеств. Важнейшее из них — быть субъектом, т. е. творцом своей ис­тории, вершителем своего жизненного пути: инициировать и осуществлять изначально практическую деятельность, общение, поведение, познание, созерцание и другие виды специфичес­ки человеческой активности — творческой, нравственной, сво­бодной.

Субъект — это человек, люди на высшем (для каждого из них) уровне активности, целостности (системности), автоном­ности и т. д.

3

Гуманистическая трактовка человека как субъекта проти­востоит тоталитаристскому пониманию его как пассивного су­щества, отвечающего на внешние воздействия (стимулы) лишь системой реакций, являющегося «винтиком» государственно-производственной машины, элементом производительных сил, продуктом (т. е. только объектом) развития общества. Иначе говоря, лишь общество влияет на индивида, но не индивид как член общества — на это последнее. Общество, вообще соци­ум — всемогущая сила, которая путем обучения и воспитания навязывает всем определенные знания, взгляды, идеи и т. д. Такое антигуманистическое понимание человека, ведущее к идеологии и практике тоталитаризма (в частности, сталиниз­ма и неосталинизма), до сих пор сохраняется — часто неосоз­нанно — во многих (но не во всех) распространенных у нас теориях. Их позитивное преодоление — одна из задач, реше­ние которой необходимо для дальнейшего исследования всей фундаментальной проблемы субъекта (индивидуального, груп­пового и т. д.).

В психологической науке данная проблема наиболее глубо­ко разработана в трудах С.Л.Рубинштейна, Д.Н.Узнадзе, отча­сти Б.Г.Ананьева и некоторых представителей гуманистичес­кой психологии. Сейчас она раскрывается в исследованиях К.А. Абульхановой-Славской, Л.И.Анцыферовой, В.В.Белоуса, А.В. Брушлинского, Б.А.Вяткина, Л.Я.Дорфмана, А.Л.Журав­лева, В.В.Селиванова, В.И.Слободчикова, А.С.Чернышева, В.Д.Шадрикова и др.

В разработке этой, как и многих других проблем психоло­гической науки есть еще много дискуссионного, неустоявше­гося, нуждающегося в дальнейшем изучении и обсуждении. Это нашло свое отражение и на страницах данной книги (тем бо­лее что и ее авторы, занимая по многим вопросам более или менее общую позицию, в ряде случаев также имеют разные точки зрения, например, на теорию Л.С.Выготского).

Одна из главных трудностей при написании нашей книги заключалась в том, чтобы внутреннюю логику развития пси­хологической науки раскрывать в единстве с системой внешних условий (политических, идеологических, экономических и т. д.), так или иначе влияющих на научные исследования. И до Октябрьской революции 1917 г., и особенно после нее поли­тика и идеология, а также различные богословские и философ­ские течения (идеализм, материализм и др.) оказывали очень

сильное влияние на развитие психологии и других наук. Об этом свидетельствует, например, недавнее факсимильное пере­издание (Л., 1991) энциклопедического справочника «Россия», в основу которого положены материалы опубликованных по­чти 100 лет назад 54-го и 55-го томов очень авторитетного Эн­циклопедического Словаря Брокгауза и Ефрона. В разделе «Русская наука» подведены итоги ее развития по состоянию на конец XIX века. О философии и психологии, в частности, сказано, что после падения гегелевской системы наступил период разочарования в философии и «вместе с тем период господства материализма и позитивизма» 1. Но затем с 1870-ых годов опять начал возрастать интерес к философии — прежде всего в университетах и духовных (богословских) академиях. «Руководящая роль в этом оживлении философии принадлежала психологии; ей удобнее всего было сломить влияние материализма и ослабить значение позитивизма, в котором она не находила себе надлежащего места»2. А потому легко понять, что о И.М.Сеченове здесь говорится лишь как об «отце русской физиологии», но не о его вкладе в разработку основ психологической науки.

Сеченов стоял в основном на материалистических позици­ях и поэтому был вытеснен из университетской психологи­ческой науки, где господствующее положение занимали фило­софы и психологи идеалистического направления (в универ­ситетах он мог работать только в качестве физиолога). Как справедливо отмечал Рубинштейн, «в силу того, что Сеченов лишен был возможности создать в университете свою достаточ­но крепкую школу психологов, свои, им подготовленные кад­ры, когда наступил советский, послеоктябрьский период, не оказалось у нас психологов, которые шли бы от Сеченова»3.

Таким образом, в дореволюционную эпоху официальная пси­хологическая наука занимала в основном идеалистические по­зиции, выступая против материализма, а после победы Советс­кой власти, наоборот, все более господствующие высоты на уров­не государственной идеологии начал захватывать материализм.

Для психологической науки это прежде всего означало, что психику, познание и т. д. в обязательном порядке стали ква-

1 Энциклопедический словарь. Россия. Спб, 1898, с. 834.

2 Там же.

3 Рубинштейн С.Л. Принципы и пути развития психологии. М., 1959, с. 247.

лифицировать как отражение внешнего мира. Сам по себе тер­мин «отражение» не очень адекватен в гносеологии и психо­логии, поскольку уже в исходном значении данного слова со­держится характеристика какой-либо физической среды (по­верхности и т. д.), отбрасывающей от себя — отражающей свет, звук и др.1 Таково прежде всего зеркальное отражение. Сле­довательно, этот термин изначально указывает на пассивность отражения, что не соответствует сути психического. Тем не менее, начиная с 30-х годов, он был закреплен в нашей стране официальной «парадигмой», которую стали называть ленинс­кой теорией отражения, представленной в канонизированной при Сталине книге Ленина «Материализм и эмпириокрити­цизм» (1909) и положенной в основу гносеологии, психологии и т. д. В итоге познание, сознание, вообще психику начали рас­сматривать как отражение. В полном соответствии со своим заглавием эта книга Ленина хорошо выражала существо имен­но материализма.

Впрочем, сам Ленин намного более диалектично раскрывал потом суть психики в своей поздней работе «Философские тет­ради» (1914—1916), знаменующей начало перехода ее автора на позиции диалектического материализма. Эта работа написа­на в период изучения им гегелевской диалектики и потому при Сталине даже не была включена в 4-е издание Собрания сочи­нений основателя Советского государства (столь явную неспра­ведливость исправили лишь после смерти Сталина). В своих «Философских тетрадях» Ленин, в частности, пришел к прин­ципиально важному выводу о том, что «сознание человека не только отражает объективный мир, но и творит его» 2. Этот вывод Ленина (который сразу же начали цитировать Выготс­кий, Рубинштейн и др.) доставил немало неприятностей офи­циальным советским философам и идеологам, поскольку он явно противоречил догматической, примитивной теории отражения и потому не определял ее конкретизацию в науках.

Вместе с тем необходимо отметить, что термин «отражение» в позитивном смысле отчасти использовали в своих философс­ких и психологических работах весьма квалифицированные спе-

1 См., например, Ожегов СИ. Словарь русского языка. М., 1990, с. 476.

2 Ленин В.И. Собр. соч., 5-е изд., т. 29, с. 194 (подчеркнуто нами — Ав­торы.).

3См., например, Несмелов В.И. Наука о человеке. Казань, 1906.

циалисты, очень далекие от марксистско-ленинской философии

Если взять советскую философию и психологию прежних де­сятилетий, то наиболее глубокую и поныне перспективную раз­работку проблем психики, психического отражения, сознания, познания и т. д. можно найти в таких трудах, как например: Рубинштейн С.Л. «Бытие и сознание» (М., 1957); Копнин П.В. «Философские идеи Ленина и логика» (М., 1969); Ильенков Э.В. «Идеальное» («Философская энциклопедия», т. 2, 1962) и др. В этих трудах в той иной степени представлен «третий» путь в философии — третий по отношению и к материализ­му, и к идеализму. Но в тот период он мог называться, конеч­но, только диалектическим материализмом.

Таким образом, взаимосвязи между творчеством в науке и официальной советской идеологией были достаточно сложны­ми и многозначными. Еще более сложными они становились в тех многочисленных случаях, когда идущая от Маркса, Эн­гельса и Ленина официальная философия вообще в принципе не могла непосредственно направлять развитие новейшей на­уки, ушедшей далеко вперед по сравнению с эпохой вышеука­занных классиков.

Ярким примером является, в частности, кибернетика, «реа­билитированная» у нас с середины 50-х годов. Она выступила в двояком качестве: 1) как научное основание для создания все более быстродействующих электронно-вычислительных машин и 2) как новое направление в развитии науки и техники, ко­торое тем самым может привести к построению мыслящих ма­шин. Если с первой трактовкой кибернетики уже тогда все были полностью согласны, то вторая трактовка, по крайней мере, у части специалистов (особенно у некоторых психологов) вы­зывала очень большие возражения. Чисто внешняя трудность для официальных идеологов во втором случае заключалась в том, что у главных тогдашних политических авторитетов — Мар­кса, Энгельса и Ленина (которые жили в до-кибернетическую эпоху) — не было и быть не могло каких-либо прямых «ру­ководящих» указаний по столь острому вопросу, может ли ма­шина мыслить. К счастью, это и обязывало каждого из участ­ников научных дискуссий мыслить предельно самостоятель­но на свой страх и риск, не прячась за спины и цитаты классиков.

Таким образом, официальная идеология не всегда могла пря­мо и непосредственно диктовать свои условия для неудержи­мого развития психологии и других наук. Более того, для всех честных и квалифицированных советских психологов пред­ставляемая ими наука всегда была частью всей мировой пси­хологии. Поэтому выражения типа «советская психология» зву­чали для них очень условно. Неслучайно один из главных кол­лективных обобщающих трудов, опубликованный в конце 50-х годов, получил наиболее адекватное название «Психологичес­кая наука в СССР» (т. I, 1959, т. II, 1960).

В настоящее время в нашей стране существует свобода сло­ва, мысли, творчества, благодаря чему стало возможным напи­сать данную книгу.

Книга подготовлена группой специалистов.

Авторы: Предисловия — А.В.Брушлинский, 1-й, 2-й и 3-й глав — В.А.Кольцова, Ю.Н.Олейник и Б.Н.Тугайбаева; 4-й главы — Л.И.Анцыферова (§ 1) и А.В.Брушлинский (§2); 5-й главы — А.В.Брушлинский; 6-й главы — К.А.Абульхано-ва-Славская; 7-й главы — К.А.Абульханова-Славская (§1,2, 3) и В.А. Кольцова (§ 1); 8-й главы — В.В.Знаков; 9-й гла­вы — А.В.Брушлинский.

В подготовке рукописи к печати участвовали также Т.С.Большакова, Н.Е.Грушенкова и Е.В.Толоконникова.

Книга предназначена для психологов, философов, социоло­гов, педагогов и студентов, готовящихся к психолого-педагоги­ческой работе.

ЧАСТЬ

ПЕРВАЯ