Булагат и эхирит

Прежде, в глубокой древности, около кочевий верхоленских бурят жил старик со старухой (имена их остались в прошлых веках). Этот старик имел многочисленные стада и табуны, ко­торые паслись по рекам и долинам великой реки Лены (Зулэхэ). Он имел семь сыновей, все они были баторами, и слава о них шла по всей Северной Монголии (Хойто Монгол). Бра­тья часто совершали налеты (дооромшилго) на своих соседей, отбирали имущество, утоняли скот и табуны и тем еще увели­чили хозяйство своего отца.

Живя в довольстве, ни в чем не нуждаясь, старик притес­нял своих сыновей, строго наказывал за маловажные проступ­ки: на ноги им надевал колодку, на шею ‑ доску, морил го­лодом, бил. Сыновья и невестки ненавидели его так, как мож­но ненавидеть плохого и жестокого человека. Сыновья и не­вестки сговорились уехать куда-нибудь со стадами и табунами.

Один раз отец поехал куда-то со своей женой-старухой. Сыновья воспользовались этим и угнали все стада и табуны. Они переехали Байкал и поселились в долине реки Верхней Уды (Дээдэ Удэ). Отцу и матери они оставили только одну войлочную юрту (hэеэ гэр).

Родители вернулись и нашли на своем пепелище только пустую войлочную юрту. Они искали своих сыновей, но нигде их не нашли. Погоревали старик и старуха, но делать было, нечего, стали жить, терпеть нужду и горе, холод и голод.

В одно прекрасное утро с нового местожительства прибе­жал сивый старый пороз (хуйлэн хухэ буха). Старик и старуха очень обрадовались ему и встретили его, как родного сына. Старик бегал вокруг и восклицал:

‑ Аи, мой сивый пороз! Ты один нас не позабыл! Ты лучше всех наших сыновей!

Старик со старухой, как могли, ухаживали за порозом: гладили по шерсти, кормили хорошим сеном и зеленой травой. Сивый пороз ежедневно уходил пастись и вечером возвращал­ся домой, ложился около юрты и жевал свою жвачку.

Сивый пороз оказался оборотнем, посланным самим Эсэгэ Малан бабаем.

Один раз сивый пороз на своих рогах принес железную детскую люльку, обтянутую, как бурятские люльки, крест-на­крест, только не ремнями, а железными обручами. Старик со старухой увидали люльку и испугались. Они сочли это за пос­лание тэнгэринов и взялись отвязывать обручи, чтобы открыть люльку. Мешали железные обручи. Тогда старик и старуха-решили устроить жертвоприношение Эсэгэ Малану. Старуха нагнала молочную водку, приготовила все необходимее. Она села на хойморе юрты, расставила все приготовленное для жертвоприношения, и старик стал призывать Эсэгэ Малан бабая и брызгать водку. Когда жертвоприношение было кончено, то люлька открылась сама. Старик со старухой увидели мла­денца мужского пола, и радости их не было конца. Они стали растить младенца, ухаживать за ним лучше, чем за своими детьми. Старуха всю свою любовь, нежность и привязанность отдала своему приемышу. Дни и ночи она не отходила от него.

Мальчик Булагат рос на радость старикам здоровым, креп­ким и послушным. Каждый день он уходил на реку играть с неизвестным мальчиком, который выходил из воды. Мальчики играли и не замечали, уходило время, приемыш возвращался домой в сумерках.

Один раз старуха пожурила мальчика и спросила:

‑ Где ты бываешь до такого позднего времени и с кем там играешь?

Мальчик ответил:

‑ Я играю на берегу речки. Из реки выходит неизвестный мальчик, и мы играем, не замечаем того, как уходит время.

Старик со старухой решили поймать и усыновить неизвест­ного мальчика. Старуха приготовила вкусный бон и дала сы­ну. Они наказали сыну, чтобы он накормил мальчика и уложил его на сеть.

Мальчик с боном и сетью пошел на берег реки, а старик и старуха спрятались за кустами и стали, наблюдать.

Мальчик пошел на берег, разостлал сеть, положил лепеш­ки, как наказали ему старик со старухой, и сел. Из воды вы­шел неизвестный мальчик и сел к Булагату. Булагат угостил своего гостя лепешками. Гость стал кушать и хвалить их. Бу­лагат, как будто бы играя, завернул гостя в сеть. В это время подбежали старик со старухой и схватили мальчика с сетью. Повели домой и усыновили. Второго мальчика назвали Эхиритом (эригиин габаhаа олдоhон Эхирит ‑ «найденный в при­брежной щели Эхирит»).

От первого мальчика произошли буряты балаганекие, идинские, осинские и кудинские, а от второго ‑ качугские, верхоленские, кударинские, баргузинские и ольхонские.

Записано учителем Н. С. Болдановым в I960 году со слов шуленги Тарайского улуса (бывшей Балаганской степной думы Ивана Ирхидеева олзоевского рода. Хранится в личном архиве С. П. Балдаева (папка № 127, л. 12).