Улус Ижелхинский

Население Ижелхинского улуса относится к племени бу-ла-гат, к III готолову роду.

Родословная: Готол, Тутхэн, Таху, Боршо, Хагна, Антоохи, его дети ‑ Ухана и Дабагаан, сыновья Дабагаана ‑ Баальхи и Бардам.

Баальхи имел двух сыновей ‑ Мархасха и Пибаана.

Бардам имел четырех сыновей: Эхинэя, Шоно, Бажиги и Уубэя. Эхинэй имел сына Азаргу и дочь Ногоолой. Шоно имел одного сына ‑ Шообона, у Шообона был сын Шулуун, у по­следнего сын Шобхоо. У Бажиги было два сына ‑ Бултаахи и Багай.

Убэй имел трех сыновей: Онгойшку, Онхоота и Осодоя. Онгойшка имел шестерых сыновей: Антропа, Ялбая, Олю, Яртаана, Антона и Онхоя.

Онхоот имел двух сыновей ‑ Ольбоя и Холхоя. Школа была открыта в 1906 году, в ней обучалось около 20 человек детей.

Хохорский и Ижелхинский улусы составляли одно земельное обшество. В 1941 году мягкая пахотная земля была измерена поделена между гражданами мужского пола. Пашни разни­лись по качеству: чернозем, песчанка и каменистая. Досталось на душу по 6,35 хозяйственной десятины.

Отдельные хозяева владели большой площадью пашен: одно хозяйство имело 61,8 десятины пашен при наличии девяти муж­ских душ, одно хозяйство ‑ 51,2 десятины при наличии пяти мужских душ, одно хозяйство ‑ 49,7 десятины при наличии чв\х мужских душ. Три средних хозяина владели по 45 десятин. Средние хозяева имели до 40 десятин. Самые бедные хозяева владели 15 десятинами. Они на одной лошади обрабатывали свою долю. В двух улусах было 225 дворов, из них кулацких было 30, середняцких‑170, бедняцких‑15, батрацких‑10. В кулацких хозяйствах работали все трудоспособные члены семьи; таких кулацких хозяйств, в которых никто из членов семьи не работал, не было. Из 170 середняцких хозяйств 70 было крепко зажиточными, 100 хозяйств середняцких имели по­сев по 25 десятин. В последних работали сами хозяева, к на­емному труду они не прибегали. В 70 крепко зажиточных хо­зяйствах применялся наемный труд временно, как писали, сезонно. 15 бедняцких хозяйств имели пашни от 15 до 18 десятин, а под парами ‑ 7‑8 или 9‑10 десятин посева. Утуги были распределены неравномерно. Некоторые богатые хозяйства имели по 5‑6 десятин хороших утугов, где накашивали сена на целый год, обходились без прикупа на стороне, некоторые же хозяйства не имели вовсе хороших унавоженных утугов, они находились на полевых покосах. Такие хозяйства тоже имели по 5‑6 десятин хорошего утуга, они продавали покосы желающим одноулусникам, крестьянам, юоседних волостей.

Лес находился в общем владении общества, кто желал, тот рубил и строил дома, амбары и юрты. Дрова были неограничены, топили, кто сколько хотел. Весной, в апреле месяце, насту­пало время заготовки дров. Все домохозяева ездили в лес и заго­товляли дрова ‑ до пяти-‑десяти сажений. У исправного хо­зяина всегда во дворе были заготовленные дрова, никогда не иссякал запас их.

Дома в Хохорском улусе были самые разнообразные по сво­ей архитектуре. В типах домов отразилась вся русская архи­тектура, начиная с XVII века. С конца XVII века появились до­ма великорусского типа; горница, сени и черная хата (по-си­бирски‑ «зимовье»). Наряду с ними, были маленькие до;мики всего с одним окном, в таких домах печь глинобитная занимала северо-восточный угол, затем шли нары ‑ вплоть до дверей. Пот, нарами в холодное время содержались ягнята, козлята и телята. Хозяева жили вместе со скотом ‑ мелким и молодым. Крыша была из обыкновенного сибирского дранья, .положенного в два ската. Наверху крыши устанавливалась огромная балка, обтесанная гладко, дранье одним ‑ верхним ‑ концом входило в пазу балки, а другим ‑ нижним ‑ концом входило в пазу дер­гал, специально устроенных по обеим сторонам крыши из лист­венничного дерева, которые держались на трех или четырех крючьях, с подпорками снизу. В таких домиках .сеней не было. Потом стали строить дома с тремя окнами на улицу, крытые тесов и с красивым карнизом. Сени строились специально из ле­са, с обеих сторон которого при распиловке были сняты горбы­ли. Получалось впечатление, что сени построены из толстых досок. В таких домах окон было четыре-пять. Наличники дела­лись простые, со ставнями, без всяких украшений. В 1880-х годах появились дома уже на городской манер. Эти дома строились, прежде всего, в лапу, а не с круглыми углами. Они имели обыч­но четыре или три окна на улицу, число окон достигало семи-восьми. Крылись они под карнизом тесом в четыре скота (епан­ча). Печь ставилась всередине, а от нее были сделаны отделе­ния (таhалга). В некоторых домах было два отделения: для. гостей и для хозяев, в некоторых имелось по три и четыре отде­ления: кухня, гостиная, спальня и общая ‑ у двери (уудэн таhалга).

А в 1899 году появились дома, в подражание местным дво­рянам Пирожковым, в пять и шесть саженей в длину. Такие до­ма обычно имели пять и шесть окон на улицу, парадный и чер­ный ходы. Окна красились белой краской, внутри делались фи­ленчатые заборки, число которых достигало четырех-пяти. Братья Бураевы выстроили собственными руками двухэтажный долг, который имел на улицу восемь окон, на правой стене ‑ шесть окон, на левой стене ‑ четыре окна и балкон. Этот дом принадлежал старшему брату ‑ Федору. На заимке они тоже выстроили двухэтажный дом и амбар. Бураевы сами были плот­никами, кузнецами и столярами. Всего в Хохорском и Ижел-хинском улусах было пятистеновых домов длиной по четыре-шесть саженей .

Сначала амбары строились маленькие, видимо, потребно­стей засыпать в них хлеб не было. Есть амбары, стены которых равны полутора и двум саженям. До последнего времени сохра­нился амбар Тубя Хайдарова, который достался по наследству на пятом поколении Григорию Бураеву. Отцом его ‑ Давшей Бураевым ‑ он был перестроен, обведен кругом карнизом, по­крыт тесом. Углы у амбара были круглыми. В нем Бураевы хранили отцовские онгоны и мелкие вещи, относящиеся к ша­манскому культу.

Пошли в век сына Тубя, Ажея, амбары длиной в четыре сажени, с одной дверью, одноэтажные, покрытые драньем. После этого в век сына Ажея, Буры, стали строить амбары длинные ‑ в три и четыре двери - под одной крышей. Видимо, запасы зерна увеличились, и стали необходимы более простор­ные амбары.

В 1884‑1885 годах появились двухэтажные амбары в две двери, а потом стали строить амбары двухэтажные в четыре двери, длиною в пять и шесть саженей. Это было явное подра­жание лабазникам Пирожковым и Трубачеевым, которые по­строили мукомольно-крупчаточные паровые и водяные мельни­цы, а возле них ‑ огромные амбары и склады для скупки зерна.

Двухэтажных амбаров было всего 65, из них в четыре двери было 12, в шесть дверей ‑ два, прочие ‑ в две двери.

Юрты были восьмистенные и четырехстенные, шестистенных не было. Строились они из соснового или лиственничного де­рева. Особенно юрты в летниках строились очень хорошие, обычно у дверей строились веранды, на которых ставились скамейки для сидения. Летом там пили чай и ужинали. В летниках устра­ивались для держания отходов молочной пищи и выкурки мо­лочной водки особые помещения, которые назывались «побаррин»‑от русского слова «поварня». Там варилась пища, но никто не спал и не жил.

Обычно в середине стояла юрта отца, а вокруг нее располага­лись юрты сыновей. Они имели общий телятник, где паслись те­лята и лошади, удержанные для домашней надобности. Скотные дворы устраивались немного в отдалении от жилья.

Записано со слов Антропа Бураева, Алексея Бартанова и Петра Балдаева III готольского рода из улуса Хохорский в мае 1919 года.