Глава IV. О границах верховной власти суверена

Если Государство или Гражданская община – это не что иное, как условная личность, жизнь которой заключа­ется в союзе ее членов, и если самой важной из забот ее яв­ляется забота о самосохранении, то ей нужна сила всеобщая и побудительная, дабы двигать и управлять каждою частью наиболее удобным для целого способом. Подобно тому, как природа наделяет каждого человека неограниченной вла­стью над всеми членами его тела, общественное соглашение дает Политическому организму неограниченную власть над всеми его членами, и вот эта власть, направляемая общею волей, носит, как я сказал, имя суверенитета.

Но, кроме общества как лица юридического, мы должны принимать в соображение и составляющих его частных лиц, чья жизнь и свобода, естественно, от него независимы. Итак, речь идет о том, чтобы четко различать соответствен­но права граждан и суверена; а также обязанности, кото­рые первые должны нести в качестве подданных, и естест­венное право, которым они должны пользоваться как люди. [c. 219-221] <…>

Все то, чем гражданин может служить Государству, он должен сделать тотчас же, как только суверен этого потре­бует, но суверен, со своей стороны, не может налагать на подданных узы, бесполезные для общины; он не может да­же желать этого, ибо как в силу закона разума, так и в си­лу закона естественного ничто не совершается без причины.

Обязательства, связывающие нас с Общественным орга­низмом, непреложны лишь потому, что они взаимны и при­рода их такова, что, выполняя их, нельзя действовать на пользу другим, не действуя также на пользу себе. [c. 221] <…>

Глава XI. О различных системах законодательств

Если попытаться определить, в чем именно состоит то наибольшее благо всех, которое должно быть целью всякой системы законов, то окажется, что оно сводится к двум главным вещам: свободе и равенству. К свободе – посколь­ку всякая зависимость от частного лица настолько же уменьшает силу Государства; к равенству, потому что свобо­да не может существовать без него.

Я уже сказал, что такое свобода гражданская. Что каса­ется до равенства, то под этим словом не следует понимать, что все должны обладать властью и богатством в совершен­но одинаковой мере; но, что касается до власти, — она долж­на быть такой, чтобы она не могла превратиться ни в какое насилие и всегда должна осуществляться по праву положе­ния в обществе и в силу законов; а, что до богатства,  ни один гражданин не должен обладать столь значительным достатком, чтобы иметь возможность купить другого, и ни один – быть настолько бедным, чтобы быть вынужденным себя продавать: это предполагает в том, что касается до знатных и богатых, ограничение размеров их имущества и влияния, что же касается до людей малых – умерение скаредности и алчности.

Говорят, что такое равенство – химера, плод мудрство­вания, не могущие осуществиться на практике. Но если зло неизбежно, то разве из этого следует, что его не надо, по меньшей мере, ограничивать. Именно потому, что сила вещей всегда стремится уничтожить равенство, сила зако­нов всегда и должна стремиться сохранять его.

Но эти общие цели всякого хорошего первоустроения должны видоизменяться в каждой стране в зависимости от тех отношений, которые порождаются как местными условиями, так и отличительными особенностями жителей; и на основе этих именно отношений и следует определять каждому народу особую систему первоначальных установ­лений, которая должна быть лучшей, пусть, быть может, не сама по себе, но для того Государства, для которого она предназначена. [c. 240-241]

Цитируется по: Руссо Ж.Ж. Об Общественном договоре или принципы политического права // Руссо Ж.Ж. Об общественном договоре. Трактаты. – М.: ТЕРРА – Книжный клуб; КАНОН – пресс – Ц, 2000. – С. 195-322.

__________

Томас ДЖЕФФЕРСОН (1743 – 1826) – сторонник теории общественного договора, убежденный демократ, выдающийся американский

политический деятель, третий Президент США.

Т. ДЖЕФФЕРСОН. ДЕКЛАРАЦИЯ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ СОЕДИНЁННЫХ ШТАТОВ АМЕРИКИ, СОБРАВШИХСЯ НА ОБЩИЙ КОНГРЕСС¹

Мы считаем очевидными следующие истины: все люди сотворены рав­ными, и все они одарены своим создателем {прирожденными и неотчуждаемыми} очевидными правами, к числу которых принадлежат жизнь, свобода и стремление к счастью. Для обеспечения этих прав учреждены среди людей правительства, заимствующие свою справедливую власть из согласия управляемых. Если же данная форма правительства становится гибельной для этой цели, то народ имеет право изменить или уничтожить ее и учредить новое правительство, основанное на таких принципах и с такой организацией власти, какие, по мнению этого народа, всего более могут способствовать его безопасности и счастью. Конечно, осторожность советует не менять правительств, существующих с давних пор, из-за маловажных или временных причин. И мы, действительно, видим на деле, что люди скорее готовы терпеть зло до последней возможности, чем восстановить свои права, отменив правительственные формы, к которым они привыкли. Но когда длинный ряд злоупотреблений и узурпации, {начатых в известный период и} неизменно преследующих одну и ту же цель, обнаруживает намерение предать этот народ во власть неограниченного деспотизма, то он не только имеет право, но и обязан свергнуть такое правительство и на будущее время вверить свою безопасность другой охране. [с. 212] <…>

История нынешнего короля Великобритании полна {неослабных} беспрестанных несправедливостей и узурпации, {среди которых не было ни одного факта, противоречившего общему направлению остальных, но} прямо клонившихся к тому, чтобы ввести неограниченную тиранию в этих штатах. [с. 213] <…>

Он отказывался утверждать законы, в высшей степени полезные и необходимые для общего блага.

Он запрещал своим губернаторам проводить некоторые законы неотложной важности иначе как под условием, чтобы действие их было приостановлено до тех пор, пока он даст своё согласие; когда же действие их бывало приостановлено, он уже больше не обращал на них внимания.

Он соглашался проводить некоторые другие законы, важные для интересов обширных областей, только в том случае, если жители этих областей откажутся от права представительства в законодательном собрании, права, неоценимого для них и страшного только для тиранов. [с. 213] <…>

Он неоднократно {и постоянно} распускал палаты представителей за то, что они с мужественной твёрдостью противились его попыткам нарушить права народа.

Распустив палаты, он в течение долгого времени не позволял выбирать новых представителей, … . [c. 213] <…>

Он {заставлял страдать} затруднял отправление правосудия, {полностью прекратившееся в некоторых штатах}, отказываясь утверждать законы, которыми устанавливалась судебная власть.

Он поставил {наших} судей в исключительную зависимость от своей воли в том, что касается определения срока их службы и размеров жалованья.

Он создавал {присвоенной им властью} множество новых должностей и прислал сюда толпу своих чиновников, разоряющих народ и высасывающих из него все соки. [с. 214] <…>

Он стремился сделать военную власть независимой от гражданской и поставить первую выше второй. [c. 214] <…>

Далее король Великобритании отказался от управления нами, {отозвав своих губернаторов и лишив нас своей лояльности и покровительства}, лишив нас своего покровительства и объявив нам войну.

Он грабил нас на море, опустошал наши берега, сжигал наши города и убивал наших граждан.

В настоящее время он шлёт армию чужеземных наёмников довершить дело смерти, разорения и тирании, начатое им с таким жестокостью и вероломством, какие едва ли встречались в самые варварские века и совершенно недостойны глав цивилизованной нации.

Он принуждал наших сограждан, взятых в плен в открытом море, поднять оружие против родной страны и убивать своих друзей и братьев или, в свою очередь, пасть от их руки.

Он возбуждал среди нас внутренние восстания и старался побудить к нападению на жителей наших пограничных областей бесчеловечных диких индейцев, которые, как известно, на войне истребляют всех без различия пола, возраста и положения … [c. 215] <…>

На каждой стадии этих притеснений мы подавали королю петиции, составленные в самых смиренных выражениях, и просили его об оказании нам правосудия; но единственным ответом на все наши петиции были только новые оскорбления.

Государь, характер которого заключает в себе черты тирана, не способен управлять свободным народом, …[c. 215-216] <…>

В силу всего этого мы, представители Соединенных Штатов Америки, собравшиеся на общий конгресс, {от имени и по уполномочию народа этих Штатов отвергаем и не признаем какую бы то ни было зависимость от королей Великобритании и подчинение им, а также от всех других, кто до сих пор мог претендовать на это при их помощи, посредстве или по их указанию. Мы полностью расторгаем всякую политическую связь, какая до сих пор могла существовать между нами и народом и парламентом Великобритании. И наконец, мы утверждаем и провозглашаем эти колонии свободными и независимыми Штатами}, призывая верховного судию мира в свидетели правоты наших намерений, объявляем от имени и по уполномочию народа, что эти соединенные колонии суть и по праву должны быть свободные и независимые Штаты.[c. 217] <…>

Твёрдо уповая на помощь божественного провидения, мы взаимно обязываемся друг другу поддерживать эту декларацию жизнью, имуществом и честью.

Цитируется по: Т. Джефферсон. Декларация представителей Соединённых Штатов Америки, собравшихся на общий конгресс // Шелдон Г. Политическая философия Т. Джефферсона. М.: Республика, 1996. – С. 212-217.

__________