Zamok_Orkh
.docПрямо через всю базарную площадь ровными рядами, вооружённые короткими мечами, висящими на поясе, и арбалетами, которые они несли на плече, безмолвно прошли несколько тёмных стражей. Даже с высоты второго этажа Тихор почувствовал, как потянуло от них могильным холодом, но к этому холоду ещё подмешивалось непонятное чувство тревоги и даже скрытой опасности, которого Тихор раньше никогда не чувствовал при виде тёмных стражей. Да и холод сейчас чувствовался как-то отчётливее.
– Отчего это? Неужели это кровь нианы так на меня действует? – подумал он, инстинктивно передёргивая плечами, и вдруг с ужасом ощутил плечом непонятное препятствие у себя за спиной. Резко обернувшись, Тихор увидел улыбающегося Леоторна. Старик глядел на мальчика своими сияющими, синими, как бездонное небо глазами и, казалось, любовался тем, как ловко удалось Тихору добраться до окна.
Однако взглянув в окно, туда, куда был до этого направлен взгляд Тихора, старик переменился в лице и уже не отрываясь следил за мерным и зловещим шествием тёмных стражей через всю базарную площадь.
Так они и смотрели, стоя рядом, будто бы уже давно были верными друзьями.
– Вот так они маршируют тут уже два месяца, – внезапно прервал молчание Леоторн, ответив на мысленный вопрос Тихора.
– А куда они идут? – почти шёпотом поинтересовался Тихор.
– Не знаю, стражи умеют казаться невидимыми, и за городом следы их теряются. Мы пытались проследить за ними, но безрезультатно.
– Может быть, они идут к шахтам? – с надеждой в голосе предположил Тихор.
– На шахты? – старик на мгновение задумался. – Знаешь, я не исключаю такой вариант, хотя и утверждать этого тоже не берусь. Но нам всё равно не узнать этого, – Леоторн положил руку на плечо мальчика, и в то же мгновение Тихор почувствовал, как болезнь отступила ещё дальше. Магическая волна, исходящая от руки мага, прошла через всё его тело, унося с собою остатки дурноты и слабости. Почувствовав это, Тихор улыбнулся и обнял старика, уткнувшись лицом в его белоснежный шёлковый халат, исчерченный причудливыми узорами.
Зажмурив глаза, сильно-сильно, как только мог, он вспомнил, как точно так же обнимал отца всякий раз, когда в его, Тихора, маленькой детской жизни случались трудности, и тогда, вместе с отцом, сидя перед камином, они пытались найти лучший способ, чтобы преодолеть их.
Так они просидели некоторое время. Старик у окна и прижавшийся к нему больной мальчик, которого впереди ждала трудная и опасная дорога.
– Расскажите мне о вашем Ордене, – неожиданно нарушил молчание Тихор.
– Об Ордене? – задумчиво протянул старик. – А что ты хочешь знать про Орден?
– Всё! – оживился мальчик. – Когда он создан, чем занимается?..
– Хм! – Леоторн посмотрел на Тихора из-под нахмуренных бровей своими синими глазами немного строго. – А ты знаешь, что это тайна, и знать её могут лишь члены Ордена?
– Но ведь чтобы вступить в него, надо знать, чем он занимается?
– Искренне мудрый вопрос! – восхитился старик, погладив мальчика по голове. И Тихора вновь обдало приятной исцеляющей волной. – Видишь ли, – продолжал Леоторн, – мы сами смотрим, подходит ли нам человек или нет, а потом делаем ему предложение.
– А я бы подошёл? – с интересом в голосе спросил Тихор.
– А ты хочешь вступить в наш Орден? – полушутя-полусерьёзно ответил вопросом на вопрос Леоторн.
– Но я ведь не знаю, чем он занимается! – рассмеялся Тихор, а вслед за ним и старик.
– Завтра мне пора идти, – как-то вдруг серьёзно произнёс Тихор, когда смех стал немного стихать.
Старик молча кивнул головой, и взгляд его устремился куда-то вдаль. Может быть, он вспомнил что-то из своей жизни, а быть может, попробовал представить, какие опасности ждут этого мальчика на пути в шахты Варгата Орха.
– Только возвращайся скорее. У тебя тут есть ещё неоконченные дела.
– Конечно, вернусь, – задиристо усмехнулся мальчик, – ведь по мне будет скучать сама ниана!
– Не только она одна, – старик ласково погладил его по взъерошенной голове. – Мы тоже будем скучать по тебе. И я, и Огри, и Фарлоран.
– Правда будете? Но тогда это значит… – Тихор осёкся на полуслове и посмотрел в глаза старику.
– Это значит, что яд нианы по-прежнему в твоей крови. Мы немного подлечили тебя, но он всё ещё отравляет тебя. Медленнее, слабее, но отравляет. Хотя и даёт некоторую силу. Так что постарайся долго не задерживаться в пути. Возвращайся скорее.
– Хорошо, я понял, – вполголоса ответил Тихор, вглядываясь в вечернее небо над Альсенгардом. Солнце уже почти всё скрылось за горизонтом, и лишь небольшой его краешек раскрашивал небо в самые причудливые тона и оттенки. На базарной площади было тихо и пустынно. Город готовился ко сну.
* * *
О том, что наступило утро, девушки догадались лишь потому, что из-за выработанной в тюрьме привычки они проснулись одновременно. Пока Хиггли продолжал спать, свернувшись калачиком на ковре в углу комнаты, все шестеро умылись в водах подземной реки при свете факела, а вернувшись, стали раскладывать завтрак.
Поднятый девушками шум разбудил мирно спящего Хиггли, и тот также поспешил снять остатки сна в ледяной воде подземной реки.
После завтрака все шесть девушек стали готовиться к выходу. Пора было продолжать путешествие.
– Возьмите с собой лишь самое необходимое, продукты и оружие, – советовала Нерпа, помогая девушкам собрать остатки провизии в один мешок, и наблюдая, как они одевают на себя оружие и лёгкие доспехи, найденные в её жилище.
Освещаемые факелами, молча, все семеро той же дорогой, что пришли сюда, направились к выходу. В сумраке Нерпа снова повернула какой-то рычаг, и замаскированный люк пришёл в движение. Поднявшись по верёвочной лестнице, вся команда оказалась на поверхности. Стреноженные лошади паслись тут же, возле кареты, и пока Хиггли запрягал их, девушки разбрелись по поляне, чтобы немного размяться, насладиться чистым утренним воздухом и хоть немного осмотреть окрестности.
Адиона и Треллия подошли к самому краю обрыва. Отсюда Хагеллон был виден как на ладони. Конечно, не весь, а лишь часть леса, пересечённого широким руслом могучей Яр-реки, и если внимательно присмотреться, то в далёкой дымке, сгущающейся к горизонту, вполне можно было бы угадать башни Лорияза, а дальше… Дальше девушки скорее чувствовали, чем видели родной Амилор. Где-то там, за горизонтом, был их дом. Дом, который был захвачен врагом, и для победы над которым они вынуждены сейчас колесить дорогами Хагеллона.
– Скорее, скорее! Бежим! – раздался внезапно чей-то крик с противоположной стороны поляны. Девушки оглянулись. По направлению к запряжённой карете через всю поляну, крича и размахивая руками, бежала Стрелка. Рядом, опираясь на её плечо и стараясь не отставать, бежала Нерпа. Бежала, но как-то странно. Руки её были сложены на груди, а голова наклонена так, что подбородок почти касался шеи.
– Скорее, спасайтесь! Солдаты! – кричала Стрелка, помогая Нерпе влезть в карету. – Хиггли, давай, гони, скорее!
В мгновение ока Адиона и Треллия оказались возле кареты, в которою уже ловко запрыгивали остальные девушки. Внезапно из-за кустов на поляну один за другим стали выбегать хагеллонские солдаты в блестящих касках с арбалетами наперевес и короткими мечами на поясе. Но карета с беглянками, которой управлял ловкий Хиггли, уже набирала скорость, мчась прочь от опасной поляны, вниз по горной дороге.
Несколько стрел, пущенных солдатами, всё же пробили заднюю стенку, и их наконечники зловеще поблёскивали в полумраке кабины.
– Уфф, кажется, оторвались, – с облегчением выдохнула Мышка, оглядываясь назад, туда, где всё ещё мелькали блестящие каски эльфийских солдат. – Теперь всё в порядке.
– Нет, не в порядке, – тихо возразила Стрелка. – Нерпа ранена.
Все взглянули на Нерпу, прижавшуюся к плечу Стрелки. Свои руки она по-прежнему держала возле груди, и только сейчас девушки заметили, что побледневшие пальцы Нерпы удерживают в груди обломанное древко стрелы. Серенькая холщёвая рубашка её была испачкана кровью, а обескровленные губы продолжали что-то шептать.
– Воды, дайте ей воды! – крикнула Треллия и принялась разгребать ворох вещей в поиске фляги с водой. Мышка и Адиона бросились ей на помощь.
– Хиггли, сворачивай! Надо остановить карету в укромном месте! – крикнула Сойка, почти наполовину высунувшись из окна.
Воду нашли быстро. Адиона держала флягу возле губ Нерпы, пока та пила, а Мышка, сидевшая рядом, поддерживала руку Адионы, чтобы она не дергалась, когда карета подскакивала на неровной дороге. Вскоре девушки почувствовали, что карета сворачивает в сторону от большой дороги и медленно движется по узкой, извилистой тропинке среди густого леса.
Сидящие рядом с Нерпой Стрелка и Адиона старались поддерживать голову эльфийки, чтобы её не очень сильно трясло на поворотах.
Через пару минут карета вырулила на поляну и остановилась. Девушки осторожно вытащили ослабевшую Нерпу и положили на траву, предварительно постелив на неё кожаный дождевой плащ.
Нерпа умирала. Девушки окружили её со всех сторон, стараясь оказаться как можно ближе к своей боевой подруге. Слегка приоткрыв глаза, старая эльфийка что-то прошептала и окинула полным боли взглядом всех девушек.
– Тише! – также шёпотом произнесла Мышка. – Она что-то говорит!
Девушки присели на корточки, чтобы очутиться как можно ближе к губам Нерпы, и замерли, прислушиваясь к её словам.
– Вот и всё, – прошептала Нерпа слабеющим голосом. – Не думала, что это будет вот так. Спасибо вам, дорогие мои, что стоите рядом со мной тогда, когда жизнь покидает меня. У меня никого, кроме вас, нет, и вам пятерым я оставляю весь мой дом в шахте. Всё, что в нём находится. Никогда не воюйте друг против друга, и будете сильны. А теперь дайте мне взглянуть на Солнце.
Девушки поднялись и отошли на шаг от Нерпы, открывая ей Солнце и ясное голубое небо. Мышка и Сойка тихонько всхлипывали, а Стрелка, Адиона и Треллия молча глядели на умирающую Нерпу, обняв друг друга.
– Столько раз приходилось убивать в бою, но никогда не думала, что умирать так больно, – тихо произнесла Нерпа и закрыла глаза. Это были её последние слова. Внезапно тишину осеннего леса пронзило ничем теперь уже не сдерживаемое рыдание. В полный голос девушки оплакивали смерть подруги и наставницы. Только теперь они поняли, что каждую их них Нерпа любила как собственную дочь, отдавая им самое дорогое и самое нужное, то, что помогало им выжить, и то, что ещё многие годы, до самой их смерти, будет им помогать. Она давала им то, что принято называть мудростью.
По эльфийскому обычаю тело Нерпы было предано огню. Из сухих упавших деревьев, что в изобилии лежали по всему лесу, был сооружён погребальный костёр, на который и было положено тело старой эльфийки. И пока горел огонь, Сойка, Мышка и Стрелка пели ритуальные эльфийские песни, которые эльфы обычно поют на похоронах самых близких друзей и родственников. Пели – и смахивали текущие по лицу нескончаемым потоком горькие слёзы.
До самой ночи девушки вместе с Хиггли сидели возле пламени догорающего погребального костра. И лишь когда длинные языки его начали угасать, всё больше уступая ровному свечению раскалённых углей, они стали собираться в дорогу.
Что ни говори, а погоня не обнаружила их только по чистой случайности. Очевидно, не предполагая, что беглецы могут просто свернуть в сторону с дороги и остановиться, едва начав убегать, солдаты решили устроить им засаду гораздо дальше, по дороге к морю. К счастью, они не знали название города, в который направлялись беглянки.
Именно этот вопрос и появился в голове у Треллии, когда боль утраты немного притупилась ощущением опасности.
– Стрелка, – спросила она полушёпотом, стараясь как можно мягче отвлечь подругу от мрачных мыслей, – а как называется город, в который мы едем?
– Лия, – тихо отозвалась Стрелка, глядя перед собою в одну точку. – На самом берегу моря.
– Лия! – повторила Треллия. – Красиво.
– Да. Он очень красив, – вдруг оживилась Стрелка, будто ждала этого вопроса, чтобы наконец начать думать о чём-нибудь хорошем. – Особенно море. На самом закате. Знаешь, море – оно никогда не бывает одно и то же. Оно всегда разное. Оно почти как живое существо. Вот иногда выйдешь к морю, на душе плохо, а оно тебя успокаивает. А порою оно бывает сердитым. Даже грозным…
– Вот как! – удивилась Треллия. – А я и не знала, что у моря есть настроение и что оно бывает разным.
– Бывает. Только надо уметь с ним общаться, – вздохнула Стрелка, очевидно, вспомнив что-то приятное из далёкого детства.
– Ты научишь меня этому? – Треллия с интересом заглянула в глаза подруги.
– Научу, – улыбнулась Стрелка. – Обязательно научу.
Некоторое время все ехали молча. Внезапно возле дорожной развилки карета остановилась. Встревоженный Хиггли замер на своём месте возницы, как бы прислушиваясь, а возможно, и принюхиваясь к ночному воздуху.
– Что там, Хиггли? – поинтересовалась вполголоса Сойка, высунувшись из окна.
Хиггли настороженно поднял вверх указательный палец, что говорило о крайней степени опасности. – Кажется, там засада, – почти одними губами произнёс он, указывая туда, где дорога раздваивалась и сворачивала вправо. – А там ещё, – указал он на левую ветку дороги.
Девушки и сами уже заметили, как в свете луны поблёскивали шлемы эльфийских солдат.
– Что же будем делать? – спросила Сойка у своих подруг, немного помолчав и осмысливая происходящее.
– А далеко до Лии? – тихонько спросила Мышка. – Быть может, дойдём пешком?
– До Лии ещё полдня, если на лошадях, а пешком – без ног останешься, – отозвалась Стрелка.
– А прорваться с разгона? – послышался голосок Сойки.
– В том-то и дело, что они поставили засаду прямо за поворотом, и с разгона их точно не пройти. Потому что для поворота карете нужно притормозить.
– Ясно, – Сойка потупила взор, но было видно, что она старательно ищёт выход из ситуации.
– Стойте! – внезапно полушёпотом воскликнула Треллия. – Есть мысль. Стрелка, ты хорошо кидаешь лассо?
– Да, не жалуюсь, – не без гордости заявила Стрелка. – А что случилось?
– Позовите Хиггли, хочу предложить план, как прорваться сквозь засаду.
Когда Хиггли пришёл, все выжидающе посмотрели на Треллию.
– Ну так слушайте! – торжественно произнесла она и сделала паузу. – Хиггли, ты отгонишь карету немного назад, чтобы разогнаться посильнее, а ты, Стрелка, полезешь на крышу и в момент поворота накинешь лассо вон на то дерево, стоящее на повороте. Только упрись ногами в край крыши, чтобы не сорваться! И если ты сможешь всего секунду удержать верёвку натянутой, то мы сможем повернуть, не снижая скорости.
– А ты уверена, что у нас получится? – недоверчиво спросила Сойка.
– К сожалению, об этом мы узнаем, лишь сделав это. Но другого выхода я не вижу, – спокойно ответила Треллия.
– И в самом деле, не поворачивать же назад! – буркнула Мышка.
– Отлично! А вот и лассо! – Стрелка извлекла из-под груды вещей отличную прочную и длинную верёвку. – Только бы она выдержала.
– Тогда прорвёмся! – весело подмигнул Хиггли всей компании и отправился разворачивать карету.
Отведя карету на достаточное для разгона расстояние, Хиггли подождал, пока Стрелка заберётся на крышу, и начал разгон. Едва карета достигла поворота, как стоящая на крыше эльфийка ловко накинула лассо на довольно крепкое дерево и упёрлась ногами в крышу кареты. Верёвка натянулась как струна, готовая вот-вот лопнуть, карета затрещала, раздираемая мощными силами по всем швам, но устояла. И через мгновение мчащиеся во весь опор лошади смяли установленное солдатами лёгкое заграждение из нескольких сколоченных вместе палок, явно не рассчитанное на такую скорость и силу. Едва успев отскочить, чтобы не попасть под копыта лошадей, солдаты быстро зарядили свои арбалеты, посылая одну за другой разящие стрелы вслед удаляющейся на полном ходу карете молодых разбойниц. Но стрелы лишь не лубоко втыкались в заднюю стенку кареты, а потом и вовсе перестали долетать.
Оставив далеко позади разрушенную засаду, беглянки продолжали свой путь.
* * *
Варгат Орх торжественно вошёл во дворец короля Амилора. Точнее говоря, в его входе во дворец не было ничего торжественного, но внутренне Варгат Орх торжествовал победу. А как же иначе! Ведь Сенат единодушно признал его Командором Амилора, выслушав его короткую и понятную речь. Даже теперь Командор не мог до конца поверить в лёгкость своей победы. Но Сенат сдался почти без боя. Несколько формальных вопросов – это всё, что они могли противопоставить железной логике и силе Командора. Стоящие в проходах между рядами тёмные воины подействовали лучше всяких убеждений. Дорога на Трон Амилора была свободной. Хотя… Дочь Крейна Норринга, принцесса Адиона, была ещё не поймана. Теперь это начинало тревожить Командора еще сильнее. В поисках принцессы тёмные воины обследовали каждую улицу, каждый двор огромного города, но… Нигде никаких следов. Чуткое обоняние его слуг не могло уловить даже намёка на присутствие принцессы. Однако уверенность Варгата Орха в том, что принцесса была в городе, была непоколебимой. Ведь чуткое обоняние одного из его слуг всё же уловило её запах, хотя и мимолётный. Вероятно, в этой своей магической школе она научилась каким-то способом сбивать со следа его солдат. Но город оцеплен, и ей всё равно никуда не деться.
– Кстати, о магической школе! – Варгат Орх вошёл в свой кабинет и расположился в любимом кресле. – Нужно как можно скорее закончить все дела в Мирингарде и возвращаться в замок. Поиски заклинания, которое позволит открыть саркофаг с мечом его пращура – дело почти такое же важное, как и работа на шахтах. Даже неизвестно, что важнее. Ведь Меч Торвальда Орха сможет стать надёжным символом законности его власти, тем более, что обладая этим оружием, Варгат Орх стал бы практически непобедим. Поэтому извлечь Меч из саркофага – самое важное дело на ближайшее время.
Варгат Орх сосредоточился, закрыл глаза и представил себе стеклянный ящик с Мечом, находящийся в Замке Орх. Вот уже в который раз он пробует все известные ему способы открытия саркофага. Но всё безрезультатно.
От напряжения у Командора начала болеть голова. Ломило виски, неприятная пульсация в области макушки стучала тяжёлым молотом. Результата не было.
Чувствуя, что теряет силы, Варгат Орх выдохнул, открыл глаза и обречённо уставился в потолок. Эти безуспешные попытки открыть прозрачный саркофаг просто выводили из себя, отнимая огромное количество сил и энергии. Но саркофаг не поддавался.
А ведь всего одна тонкая стеночка этого саркофага отделяла его, Варгата Орха, потомка славного Торвальда Орха, от того, чтобы стать официальным королём Амилора и получить безграничную власть над великой страной, а быть может, и над миром!
Но проклятая стенка саркофага была неприступна. С какой-то невероятной стойкостью она сдерживала такой напор разрушительной силы, направляемый на неё Варгатом Орхом, который мог с лёгкостью превратить в пыль стены самой неприступной крепости. Именно это и не давало покоя командиру чёрных воинов.
Нервно листая старинные книги, он составлял заклинание за заклинанием, но Меч Торвальда Орха по-прежнему был ему неподвластен.
Однако Командор был непреклонен. Во что бы то ни стало он решил найти то самое заклинание, которым полторы тысячи лет назад его далёкий предок замуровал в стеклянный саркофаг единственный достоверный символ власти над всем Амилором.
За вязью из строчек и слов старинных книг вставали целые поколения магов, творивших в глубокой древности и создавших тайное учение магии гномов, но ни один из них не мог помочь Командору.
Многие века эти книги хранились в семье Орхов и передавались из поколения в поколение. Говорили, что среди них есть даже те, что написаны самим Торвальдом. Некоторые из них Варгат Орх выучил почти наизусть, но хитрая наука гномьей магии по-прежнему не была ему подвластна целиком.
Вечер был уже в самом разгаре. Над Мирингардом зажигались первые звёзды. Где-то неподалёку, почти возле самого замка, послышалась песня менестреля. Так легко она лилась осенним вечером, простая и весёлая, с необыкновенно задорными переливами и трелями, и так хотелось ее подхватить и запеть вместе с этим развесёлым менестрелем!
Именно это веселье и было сейчас совершенно некстати в кабинете Командора. Злой насмешкой и даже издевательством показалась ему эта весёлая песня. Чуть прикрыв глаза, Варгат Орх послал мысленный приказ своим послушным воинам, и вскоре уже с нескрываемым наслаждением он услышал, как внезапно, на полуслове оборвалась эта весёлая песня, и над Мирингардом вновь воцарилась успокаивающая тишина.
* * *
Едва окрепнув от болезни, вызванной ядом нианы, Тихор вновь собирался в путь.
Вещи его были уложены, запасы продовольствия пополнены, а сам он сидел в повозке, которой управлял Леоторн. Открытая деревянная повозка, запряженная двумя мулами, медленно катила по направлению к южным городским воротам, откуда начиналась почти прямая дорога к секретным шахтам Варгата Орха.
Рядом с Тихором на повозке сидел Огри. Всю дорогу, до самых южных ворот, старый гном старался рассказать Тихору как можно больше об опасностях, способных подстерегать в пути, о том, как правильно устраиваться на ночлег в лесу или в поле, и о том, как развести огонь из сырых дров. Много разных полезных наук успел рассказать Огри, пока повозка колесила по извилистым улочкам города. И вот, наконец, за городской стеной Леоторн остановил повозку.
– Дальше тебе предстоит идти самому, – немного печально произнёс он, обращаясь к Тихору. – И никто не знает, что там впереди ждёт тебя. Надеюсь, Огри хоть немного научил тебя тому, что нужно делать.
– Да, он многое мне рассказал, – ответил Тихор, чувствуя, что ему тоже грустно расставаться. За то время, что он провёл в доме Леоторна, он проникся доверием к этим людям, и сейчас ему казалось, что это было вызвано тем, что Леоторн отдал ему часть своей энергии. Как бы то ни было, но эти люди стали ему близки, и теперь ему казалось, что и он, уходя, оставляет часть себя в этом доме.
Несмотря на всё, прощание было быстрым и демонстративно спокойным.
– Возвращайся скорее, у тебя есть ещё дела с нианой, – негромко произнёс Леоторн, обнимая мальчика.
– Постараюсь, – ответил Тихор и, повернувшись, быстро зашагал по пыльной дороге на юг. За его плечами снова была сумка, подаренная Ларой и наполненная свежими лепёшками и сушёным мясом, на поясе висел всё тот же эльфийский нож, а во фляге, наполненной почти до краёв, плескалась чистейшая ключевая вода.
Легко и бодро шагалось ему по прямой и ровной дороге среди полей Амилора. Вновь, как и несколько дней назад, он ловко перебегал с одного холма на другой, практически не зная усталости. Сказывалась и ненависть к чёрным воинам, и желание поскорее увидеть своих родителей. Вероятнее всего, эти два чувства и помогали мальчику не чувствовать усталости в пути.
Солнце стояло в зените и палило нещадно. Расстегнув ворот рубахи и смахивая рукой капли пота со лба, Тихор шёл навстречу опасности. После встречи с нианой и чудесного исцеления ему казалось, что все трудности, все опасности мира теперь не страшны ему.
Всё дальше и дальше оставались стены Альсенгарда, всё ближе и ближе были таинственные шахты злобного Варгата Орха.
Бодро шагая по дороге, Тихор любовался открытыми его взору бескрайними равнинами Амилора.
То там, то тут, взбираясь по пригоркам и отчаянно бросаясь вниз, бежали дороги и дорожки, порою образовывая хитрые узоры, поражавшие Тихора своими переплетениями. Петляя и извиваясь между холмов, дороги вели от одной деревушки до другой, иногда приводя и к отдельным постройкам, загадочным образом разбросанным по зелёной россыпи холмов Амилора.
И как красиво повисли над всем этим великолепием рваные, похожие на куски пакли кучевые облака! Словно огромные белые корабли, плыли они в бездонных просторах голубого неба, гонимые лёгким осенним ветром. И лишь у самого горизонта оно становилось тёмным, постепенно достигая зловещих, иссиня-чёрных оттенков. Приближалась гроза. Судя по размерам и оттенкам тучи, она обещала быть долгой и сильной. Уже сейчас Тихор почувствовал, как тёплый ветер сменяется холодеющим, порывистым и пронзительным, бьющим всё жёстче и швыряющим в лицо тучи пыли, поднятой с дороги.
Почти бегом кинулся Тихор к виднеющемуся вдалеке полуразрушенному строению, напоминающему то ли амбар, то ли сарай, и сложенному из больших серых валунов, скреплённых раствором известняка. Тяжёлые капли дождя застучали по пыльной дороге намного раньше, чем он достиг амбара. Вначале медленно, по одной капле, но неумолимо набирая мощь и силу, грянул холодный ливень. Огромная туча быстро заволокла всё небо, превратив его из голубого в пепельно-серое с оттенками чёрного и лилового.
Когда Тихор достиг амбара, он уже был мокрым насквозь. Дождевая вода ручьями стекала с его волос и одежды, оставляя на сухой соломе амбара мокрый след. От внезапного порыва ветра по всему телу мальчика пробежала лёгкая дрожь. Тихор понял: если он не разведёт костёр как можно быстрее и не высушит одежду, то рискует замёрзнуть и заболеть.
На полу амбара было полно сухой соломы, так что с разведением костра проблемы не было, но вот где взять дрова...
В нескольких шагах от амбара, в неглубоком овраге Тихор разглядел бурые шишечки рогоза. Именно о нём как о лучшем топливе для костра в степи, говорил Огри. Даже в самый сильный дождь они остаются сухими, превосходно поддерживая огонь в костре. Быстрее молнии бросился Тихор в овраг и срезал острым эльфийским ножом как можно больше сухих стеблей с коричневыми шишечками на конце. Так же, молнией, он метнулся обратно, под гостеприимный кров старого амбара. Переведя дух, он поспешил снять с себя мокрую одежду и достал из заплечного мешка новенький кремень, заботливо сунутый туда старым гномом. Через пару минут огонь охватил несколько камышовых шишек, и впервые за последний час Тихору стало тепло. Достав из мешка кусок лепёшки, он слегка утолил голод и принялся греться у костра, изредка подкидывая в него бурые шишечки рогоза.
* * *
Во весь опор неслась карета с разбойницами. Поворот за поворотом проскакивали они, отчаянно путая следы, но и без этого было ясно, что преследователи давным-давно потеряли их след, даже не рассчитывая на то, что их хитроумная засада будет прорвана. Управляемая неустрашимым Хиггли, карета подпрыгивала на неровностях дороги, но, несмотря на это, послушно несла своих пассажиров к намеченной цели.
Внезапно Хиггли осадил коней и карета встала.
– Что случилось, Хиггли, почему стоим? – выглянув из кареты, поинтересовалась Мышка. Она сидела ближе всех к окну.
Эльф вытянул свою серо-зелёную руку, указывая куда-то вперёд, и произнёс только одно слово: «море». Двери кареты открылись, и высыпавшие гурьбой девушки молча, затаив дыхание, вгляделись вдаль. Туда, где в прозрачной дымке, почти у самого горизонта, виднелась узенькая синеватая полоска. Из всех разбойниц море видела только одна Стрелка, но и она, так же, как и остальные, глядела на узенькую полоску на горизонте, и то ли от пристального взгляда, то ли от избытка чувств, но глаза её становились влажными.
Немного в стороне, подёрнутые полупрозрачной дымкой, виднелись башни приморского города. Это была Лия.
Если всмотреться внимательнее в трепещущую от морского ветра дымку, то можно было различить аккуратные белые домики, сползающие к самому берегу и прижимающиеся друг к другу, как испуганные зверюшки. И тут же следом за ними, растопырив щётки мачт, стояли в ожидании приключений большие белопарусные корабли, готовые сорваться в любую минуту и помчаться навстречу опасностям. Где-то среди них находился и корабль Фарли, жениха Стрелки, выкупить который собирались девушки.