3. Механистическая интрос­пективная ассоциативная психология Джеймса Милля (1773–1836) в Англии и «ментальная химия» его сына Джона Стюарта Милля (1806–1873)

Джеймс Милль (1773–1836).

Шотландец Джеймс Милль непродолжительное время служил священником, пробовал себя в качестве писателя. Для истории психологии наибольший интерес представляет его книга «Анализ феноменов человеческого ума» (1829).

Ум как машина. Джеймс Миль поставил целью изгнать из науки идею субъективности или психической деятельности и доказать, что человеческий ум есть не более чем машина. Ум есть некая пассивная структура, приводимая в движение внешними стимулами (сравните с бихевиоризмом). Для того, что бы изучить работу ума, его надо (подобно часовому механизму) разложить на составные части или элементы. По его мнению единственными психическими элементами являются ощущения и идеи. Ум не обладает никакими творческими функциями — ассоциации процесс пассивный. Те ощущения, которые встречаются вместе в определенном порядке, в том же порядке будут воспроизведены и в идеях.

Идеи, будучи вторичными состояниями сознания, представляют собой копии ощущений, отличаясь от пос­ледних только тем, что они никогда не появляются рань­ше ощущений. Из простых идей посредствам ассоциаций образуются сложные. Если у Юма выдвинуто три за­кона ассоциаций, то у Дж. Милля — один: смежность или близость во времени или в пространстве. Одновременные и последовательные ассоциации различаются по силе, которая зависит от двух условий — ясности и повторения идей. Результат многообразных соприкосновений (ассо­циаций) идей составляет суть психической жизни челове­ка. Доступа к ней, кроме внутреннего наблюдения, нет.

Джон Стюарт Милль (1806–1873).

Его отец поклялся, что сам решит, чем наполнит ум своего сына (вспомните заявление Локка, что ум ребенка при рождении — чистый лист бумаги). В итоге он создал одну из самых суровых систем домашнего воспитания. Каждый день с 5 утра он занимался с сыном греческим, латынью, алгеброй, геометрией, логикой, историей и.т.п. В три года Джон читал Платона в оригинале, в 11 лет — написал первую научную работу, в 12 лет — завершил стандартный университетский курс. В 18 лет называл сам себя «логической машиной», а в 21 — испытал тяжелейший депрессивный срыв, не хотел жить. Несколько лет он не мог справиться со своим недугом. После женитьбы его супруга значительно повлияла на его занятия. Он стал активным поборником прав женщин, что даже З. Фрейд переводил его работы по этой теме на немецкий язык.

Ментальная химия. Механический взгляд Дж. Милля на строение созна­ния был подвергнут критике его сыном Д.Ст. Миллем. Он выступил против положения об атомарном составе души и механической связи исходных элементов.

Взамен механической модели как не отражающей истинную структуру сознания Д.Ст. Милль предложил химическую, т.е. теперь сознание стало строится по образцу химичес­ких процессов. Свойства души, полагал Д.Ст. Милль, не­возможно вывести из свойств элементов, подобно тому, как вода характеризуется свойствами, не присущими ни кислороду, ни водороду в отдельности. Сочетание нескольких психических элементов всегда порождает новое, отличное от исходного, качество.

Новый химичес­кий подход нисколько не мешал Д.Ст. Миллю оставить в силе основной ассоциативный принцип связи элементов сознания. Для него законы ассоциации имеют такую же силу в психологии, какую имеет закон тяготения в астро­номии. Исходные явления сознания, ассоциируясь, дают новое психическое состояние, качества которого не име­ют подобия среди первичных элементов.

Мы видим, таким образом, что динамика состоя­ний сознания в феноменологических концепциях обоих Миллей происходит вне связи с объективным миром и теми физиологическими процессами, которые составля­ют материальную базу для всех психических явлений.

Между тем шла уже середина XIX века, и успехи естествознания, особенно биологических наук, требовали пересмотра интроспективной линии ассоциативной пси­хологии. Поворот английской ассоциативной психологии в сторону естествознания осуществляют А. Бэн (1818-1903) и Г. Спенсер (1820-1903). Первый из них производит физи­ологизацию ассоциативной концепции, другой — оплодот­воряет ассоциативную традицию идеей эволюции.