ТПП_Семинар_Исследования / Российский федерализм Т.2 2008

процессе выбора эволюции, но и в процессах построения сложного эволюционного целого (федеративного государства), он выступает в роли «клея», который связывает его части в целое. Основной принцип соединения частей в целое синергетика формулирует сле-

дующим образом: синтез простых эволюционных структур в одну сложную происходит посредством установления общего темпа их эволюции, при этом интенсивность процессов в различных фрагментах сложной структуры может быть разной. Для теории федерализма это означает следующее: развитие федерации подразумевает общий темп развития ее субъектов, хотя интенсивность такого развития может быть различной. Эти выводы многое дают нам в плане дискуссии о симметричной/асимметричной федерации, а также при формировании стратегии бюджетного и экономического федерализма.

Факт объединения простых государств в федеративное означает, что в разных фрагментах этой государственной структуры устанавливается одинаковый темп развития социально-экономи- ческих и политико-правовых процессов. Субъекты федерации попадают в одинаковый темпомир, начинают развиваться с равной скоростью. При создании топологически правильной федеративной организации, определяющими в которой являются степень взаимодействия подсистем федерации и степень симметричности ее «архитектуры», осуществляется выход на новый, более высокий уровень организации общества, т. е. делается шаг в направлении к сверхорганизации. Тем самым ускоряется развитие простых структур (субъектов федерации), интегрированных в сложную (федерацию). Однако при этом всегда следует помнить, что система самостоятельно определяет свой внутренний масштаб и достигает «естественных размеров»7, выход за рамки которых чреват возникновением флуктуации (именно по такому сценарию происходило развитие Российской империи).

8. Пульсирующий ритм восхождения к единству. Путь к единению, к интеграции разных частей в целое не является равномерным, постоянным и однонаправленным. Эволюционное восхождение ко все более сложным формам и организациям проходит через ряд циклов распада и интеграции, отпадения от целого и включения в него, торможения хода процессов и их ускорения. Можно сказать, что само время в синергетике асимметрично. Из теории самоорганизации следует, что открытые системы с сильной нелинейностью пульсируют. Они подвергаются естественным колебаниям развития: тенденции дифференциации сменяются интеграцией, разбегание — сближением, ослабление связей — их усилением. Новейшая история российского федерализма в полной

7 Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса... С. 204.

311

мере подтверждает данные выводы. Периодизация так называемого нового федерализма в России включает в себя следующие этапы:

1)«парад суверенитетов» (1990–1993 гг.) — федерация данного периода характеризуется крайней нестабильностью, ослаблением правовых механизмов регуляции общественных отношений; многие субъекты РФ принимают декларации о суверенитете, присваивают дополнительные полномочия, не предоставленные им Конституцией РФ и относящиеся к прерогативе федерального центра; конституции, уставы и законодательство большинства субъектов Федерации этого периода грубо противоречат федеральному законодательству; в некоторых субъектах проходят референдумы об их государственном суверенитете; в качестве компромисса центра и регионов в 1992 г. подписывается Федеративный договор, стабилизировавший хрупкий баланс интересов в сфере территориальной организации власти;

2)«парад заключения договоров» (1993–1999 гг.) — данный этап характеризуется принятием всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. Конституции РФ и началом выстраивания на ее базе новой системы законодательства; двусторонние договоры между Федерацией и ее субъектами о разграничении полномочий и предметов ведения используются в качестве механизма согласования интересов центра и регионов, а также как средство гармонизации Конституции РФ и противоречащего ей законодательства субъектов РФ; нестабильность законодательной базы федеративных отношений сохраняется, однако теперь она зиждется на конституционно-дого- ворной основе;

3)«укрепление вертикали власти» (1999 г. — наст. время) — в данный период произошла стабилизация законодательной базы федеративных отношений, вступили в силу ключевые федеральные конституционные и федеральные законы, было создано семь федеральных округов, договорное право было практически сведено на нет; началось постепенное приведение законодательства субъектов РФ

всоответствие с Конституцией РФ и федеральными законами. Все это позволило относительно стабилизировать законодательную базу федеративных отношений, однако процессы не зафиксировались на наиболее равновесной отметке, а продолжили свое развитие, избыточная децентрализация власти и ресурсов стала постепенно сменяться избыточной централизацией, упорядочение правового поля — новым витком реформирования территориальных основ функционирования публичной власти. Наиболее активная стадия преобразований началась в сентябре 2004 г. и была связана с пакетом президентских законопроектов по переходу к новой системе формирования губернаторского корпуса, а также по усилению пропорционального элемента в формировании законодатель-

312

ных органов субъектов РФ; указанные изменения отразили современные тенденции централизации и даже унитаризации.

Таким образом, на совсем небольшом историческом промежутке (15 лет) отечественный федерализм в полной мере продемонстрировал тот самый «пульсирующий ритм восхождения к единству». Из состояния практически унитарного государства (в советский период) страна стремительно двинулась в сторону полураспада (90-е гг. XX в.), а затем — снова в направлении построения унитарного централизованного государства. Советский федерализм с точки зрения синергетики проделал тот же путь — начавшись в недрах Российской империи, он проследовал через фактический распад страны (период революции и Гражданской войны) по направлению к сверхцентрализации (30-е гг. прошлого века). Очевидно, что подобная «пульсация» — не случайное для страны течение событий, а системная закономерность. Поиском принципов функционирования сложных систем посредством установления общего темпа развития и циклического переключения режимов как раз и занимается синергетика. Подобные циклы заложены в самой нелинейности процессов. Сложные системы вблизи момента максимального, кульминационного развития демонстрируют внутреннюю неустойчивость к малым возмущениям, подвергаются угрозе распада. Мировые империи, максимально разрастаясь и укрепляясь, в конце концов распадаются, иногда полностью, бесследно исчезают. Синергетика может выработать рекомендации по развороту процессов распада федерации в обратную сторону, по переключению их на режим возобновления связей, затухания процессов в центральной части и их активизации на периферии структуры8.

На начальной стадии становления сложной (федеративной) структуры важна топологически правильная ее организация. Объединяясь, простые структуры (будущие субъекты федерации) не только складываются, входят в сложную в неизменном виде — они определенным образом трансформируются, пересекаются, при этом какие-то их части выпадают. Имеет место «перекрытие с дефектом энергии». Это означает, что объединение приводит к экономии, к меньшему расходу затрат и усилий. Сама топологически правильная организация сложной эволюционирующей системы (федерации) дает мощный импульс ее развитию. Целое развивается быстрее составляющих его частей, ибо это связано с экономией материальных и духовных затрат.

Рассмотрим подробнее различные примеры самоорганизации, не являющейся редкостью в природе. В живых системах обратная связь между следствиями нелинейных реакций и их причинами (автокатализ и пр.), порождающая феномен самоорганизации,— ско-

8 Здесь уместны аналогии с цивилизационными циклами Н. Д. Кондратьева, колебательными движениями Релбрайта и этногенетическими ритмами Л. Н. Гумилева.

313

рее правило, чем исключение. Основной механизм, с помощью которого молекулярная биология объясняет передачу и переработку генетической информации, по существу, является «петлей обратной связи»9. Один из наиболее ярких примеров самоорганизации в биологии — образование колоний уколлективных амеб10.

Это наглядный пример приспособления к окружающей среде. Популяция равномерно распределяется в некоторой области до тех пор, пока не исчерпывает имеющиеся там ресурсы, затем она претерпевает метаморфозу, в результате которой обретает способность передвигаться и осваивать другие области. Образование колонии начинается с волн перемещения отдельных амеб, распространяющихся по их популяции к спонтанно возникающему «центру притяжения». Механизм самоорганизации приводит к установлению связи между амебами. Образование коллективных амеб — типичный пример того, что можно было бы назвать «порядком через флуктуации». Возникновение «центра притяжения» сигнализирует о потере устойчивости нормальной питательной среды. То, что при нехватке пищевого ресурса любая амеба может начать испускание химических сигналов и таким образом стать «центром притяжения» для остальных амеб, соответствует случайному характеру флуктуации. В данном случае флуктуация усиливается и

9Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса... С. 209, 210.

10Как только пищевой ресурс истощается, амебы начинают сползаться к отдельным клеткам, выполняющим функции центров агрегации. Образование многоклеточных колоний, ведущих себя как единый организм, происходит в ответ на хемотаксические сигналы, испускаемые центрами. Сформировавшаяся колония мигрирует до тех пор, пока не обнаружит участок среды с условиями, пригодными для образования «плодового тела». Тогда масса клеток начинает дифференцироваться, образуя стебель, несущий на конце мириады спор. Сползание одноклеточных амеб в многоклеточную колонию происходит не монотонно, а периодически. Существование механизма передачи хемотаксических сигналов позволяет каждому центру контролировать колонию определенного размера. Анализ модели образования многоклеточной колонии выявляет два вида бифуркации: во-первых, агрегация сама по себе представляет нарушение пространственной симметрии; вовторых, происходит нарушение временной симметрии. Первоначально амебы распределены равномерно. Когда некоторые из них начинают испускать хемотаксические сигналы, возникают локальные флуктуации. При достижении критического значения некоторого параметра системы флуктуация усиливается: однородное распределение становится неустойчивым, и амебы эволюционируют к неоднородному распределению в пространстве. Это новое распределение соответствует скоплению амеб вокруг центров. Когда запас питательных веществ в среде иссякает, происходит удивительная перестройка: отдельные клетки начинают соединяться в колонию, насчитывающую несколько десятков тысяч клеток. Образовавшийся «псевдоплазмодий» претерпевает дифференциацию, причем очертания его непрерывно меняются (Там же. С. 212–215).

314

организует среду11. Другие примеры самоорганизации — скопление личинок жука Dendroctonus micans и постройка гнезда термитами12.

На примере простейших организмов прекрасно видно, почему формы их пространственной самоорганизации принимают не просто сложную, а полицентрическую форму. В данном случае про-

странственные характеристики образующейся системы определяются имеющейся ресурсной базой и способами коммуникации между низовыми звеньями системы. Аналогичная самоорганиза-

ция социальной системы с последующим пространственным структурированием возникших в системе связей — это в том числе и образование такой сложной и многофункциональной системы, как государство. Самоорганизация, таким образом, выступает как функция флуктуирующих внешних условий. Чувствительность неравновесных состояний не только к флуктуациям, обусловленным их внутренней активностью, но и к флуктуациям, поступающим из окружающей среды, открывает перед биологическими и социальными исследованиями новые перспективы.

Исследование исторических особенностей образования древнерусской протофедеративной государственности подтверждает данные выводы. В период феодальной раздробленности временное усиление власти Киева (при князе Владимире и его потомках) привело к сепаратизму и фактическому дроблению государства. В качестве одной из причин такого положения дел историки указывают смену финансово-хозяйственных приоритетов: когда кормление князя и его дружины происходило посредством набегов, а система дани с населения была слабо организована, с одной и той же территории могли «кормиться» сразу несколько властных структур («в два кнута»). С окончанием фазы активных походов и переносом основного бремени наполнения княжеской казны на подданных ситуация в корне изменилась — потребовался раздел сфер влияния, при котором центральной власти место находилось не все-

11Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса... С. 212–215.

12Для личинок способ коммуникации — феромоновые сигналы с частотой, зависящей от степени насыщения. Скопление личинок усиливает притягательность кормовой области. Плотность популяции личинок определяет не только скорость, но и эффективность процесса самоорганизации. При большой плотности скопление быстро растет, при малых плотностях устойчивое скопление не образуется. При внедрении искусственного ядра возникают различные ситуации: если ядро мало (по сравнению с общим количеством личинок), скопление не образуется; если велико,— образуется быстро; если оно среднего размера, то могут возникать полицентрические структуры: появляются и сосуществуют 2, 3, 4 и более новых скоплений. У термитов роль коммуникации играет гормон-аттрактант, которым они пропитывают комочки земли. Чем больше комочков — тем больше муравьев. Комки растут и превращаются в опоры термитника, расстояние между ними определяется радиусом распространения гормона (Там же. С. 222–224, 241–248).

315

гда13. Другой причиной стала слабость коммуникаций между отдельными территориями — основными транспортными артериями в ту историческую эпоху были реки, полноценная навигация по значительной части которых по принципу «из варяг в греки» была возможна лишь в ограниченный временной промежуток14.

По Пригожину, флуктуация, приводящая к смене режимов, не может сразу «одолеть» начальное состояние — она должна сначала установиться в некоторой конечной области и лишь затем распространиться и заполнить все пространство. В зависимости от того, лежат ли размеры начальной области флуктуации ниже или выше критического значения, флуктуация либо затухает, либо распространяется на всю систему. При этом чем быстрее передается сигнал по «каналам связи» внутри системы, тем выше процент безрезультатных флуктуаций и, следовательно, тем устойчивее система. Для полицентрической (федеративной) системы это означает, что многие проблемы федерализма (от сепаратизма до экономического застоя в регионах) могут быть решены посредством развития коммуникации в самом широчайшем смысле этого слова между составными частями системы (субъектами федерации)15. Большое значение здесь имеет и транспарентность власти.

Вопросы обеспечения коммуникации между подсистемами полицентрического (федеративного) государства напрямую выводят нас на проблему его размера — синергетика содержит ответы и на этот вопрос. Согласно ее выводам, критические размеры системы определяются конкуренцией между «интегративной силой» системы и механизмами, приводящими к усилению флуктуации (т. е. между центростремительной силой и факторами, способствующими росту центробежных тенденций). Ограничителем роста также может быть внешнее воздействие (среда воздействует снаружи и мешает росту системы). Чем сложнее система, тем более многочисленны типы флуктуаций, угрожающих ее устойчивости,— для федеративного государства этот вывод более чем актуален, так как проблема распада федеративных систем не надуманна16. По мнению Пригожина, «понятие структурной устойчивости находит широкое применение в социальных проблемах. Следует, однако, под-

13Подробнее об этом см.: Петров И. В. Государство и право древней Руси. СПб.: Изд-во Михайлова В. А., 2003.

14Более подробно данный вопрос освещается в монографии: Глигич-Золо- тарева М. В. Правовые основы федерализма. С. 141–151.

15Не случайно Остром сравнивал специалистов, занимающихся разграничением компетенции в федеративном государстве, с водопроводчиками, в обязанность которых входит прочистка коммунальных трубопроводных систем.

16Открытие или технологическое новшество, появление нового продукта также нарушает сложившееся социальное, технологическое или экономическое равновесие (Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса... С. 258).

316

черкнуть, что всякий раз речь идет о сильном упрощении реальной ситуации, описываемой в терминах конкуренции между процессами саморепликации в среде с ограниченными пищевыми ресурсами»17.

5. Федерализм: порядок из хаоса

Обобщая вышесказанное, можно заключить, что синергетика представляет собой теорию эволюции и самоорганизации сложных систем, дающую общие ориентиры для научного поиска, прогнозирования и моделирования процессов в сложных социальных системах, в том числе в федеративных государствах. Однако этим смысл и значение синергетики не исчерпываются. Она характеризуется значительной идеологической составляющей, ее часто рассматривают как «философию надежды». Сформулированные в рамках синергетики идеи составляют основу нового мировоззрения, новой идеологии, выведенной из знания законов эволюции, самоорганизации и самоуправления сложных систем. Она отвечает потребностям общечеловеческого характера, а не просто является попыткой найти замену устаревшим идеологическим установкам18.

С учетом изложенного, синергетический взгляд на федерализм сразу же отметает разговоры о скором и неминуемом его «закате». Разумеется, в современном, быстро меняющемся мире у федерализма немало проблем, но это скорее «детские», нежели «старческие» болезни. О будущем полицентрических (и федералистских) моделей порядка немало написано известным футурологом Э. Тоффлером19. Объявляя начало «эпохи метаморфоз власти», Тоффлер пишет: «Существуют серьезные причины полагать, что силы, в настоящее время сотрясающие власть на каждом уровне человеческого общества, станут в ближайшие годы еще более интенсивными и всеобъемлющими. Подобно тому, как смещения и разломы тектонических плит приводят к землетрясению, это массовое реструктурирование властных взаимоотношений приведет к редчайшему событию в человеческой истории — к революции самой природы власти»20. Далее Тоффлером намечаются основные направления «метаморфоз власти» на уровне государственного управления, среди которых:

• замена «медлительных бюрократий» мелкими «демассифицированными рабочими единицами», «выравнивание» либо уничтожение иерархии в целях ускорения принятия решений;

17Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса... С. 248–258.

18Князева Е. Н., Курдюмов С. П. Принципы коэволюции... С. 8–18.

19Тоффлер Э. Метаморфозы власти: Пер. с англ. М.: АСТ, 2002.

20Там же. С. 24.

317

•замена бюрократической организации информационными системами свободного потока;

•резкое увеличение численности и разнообразия организационных форм21.

«Эпохе массовой демократии,— пишет Тоффлер,— была свойственна огромная концентрация власти на уровне государства. Такая концентрация отражала развитие технологии массового производства... Сегодня с появлением мелкосерийных технологий положение меняется... Это объясняет, почему во всех высокоразвитых странах... мы наблюдаем необходимость политической децентрализации». С распространением «суперсимволической экономики», по мнению Тоффлера, создаются предпосылки для радикальных перемен во власти на местном, региональном, государственном и международном уровнях. Более того, вопреки общепринятому мнению, регионы и местности отнюдь не становятся единообразными. В то время, как они укрепляют свойственные только им культурные, экономические и политические особенности, правительствам становится все труднее управлять ими, применяя тра-

диционные методы: централизованное государственное регулирование, налогообложение и финансовый контроль22.

По Тоффлеру, на смену «застывшей» массовой демократии с

ее«массами» народа, массовыми движениями, массовыми политическими партиями и средствами массовой информации приходит весьма динамичная «мозаичная демократия», которая соответствует мозаичной экономической структуре и действует по своим правилам, что заставляет по-новому взглянуть на самые основные исходные положения демократии. Новая революционная экономика преобразует не только бизнес, но и сферу государственного управления путем «коренной реструктуризации самой бюрократии». «Правительства начинают понемногу осознавать, что их задача — передать функции, а не исполнять их. Сама такая попытка нового подхода в правительственной сфере, стремление освободиться от лишних обязанностей... являются зеркальным отражением происходящей... переоценки вертикальной интеграции». Власть, по мнению Тоффлера, изменяется, уходит от старой иерархии,

создавая гораздо более подвижную, разнородную систему с постоянно меняющимися центрами власти23.

В своем труде «Третья волна» Тоффлер пишет о децентрализованном характере общества так называемой Третьей волны (общества будущего, определенные элементы которого имеются уже в настоящем) в противовес централизованному обществу Второй

21Тоффлер Э. Метаморфозы власти. С. 277–278.

22Там же. С. 293–295.

23Там же. С. 301–313.

318

волны (эпохи индустриализации). Проявления децентрализации были замечены Тоффлером в организации общества в Европе, Америке и даже Австралии, а также в области менеджмента практически повсеместно (эффект сегментирования). Централизованное управление Второй волны, по мнению Тоффлера, строилось в соответствии с принципом «один человек, один начальник», все командные каналы сходились к центру. Сегодня эта система «трещит под собственным весом» в наиболее технологичных индустриях и постепенно вынуждена преобразовываться в адхократию (от лат. ad hoc — букв. «для этого» и греч. kratos — «власть») — наличие в рамках организации многочисленных и временных ячеек, объединяющихся в совершенно новые структуры — «матричные организации» и вместо централизованного контроля использующие «многокомандную систему»24. Их основное отличие от обычной субординации — наличие почти у каждого подчиненного сразу нескольких начальников. Подобную матричную организацию управления можно, по мнению Тоффлера, обнаружить практически в любой организации (вплоть до Конгресса США). Данная система децентрализована, вследствие чего децентрализуется экономика в целом (национальные экономики раскалываются на региональные и секторальные части, которые становятся самостоятельными практически за одно поколение и достигают порой масштаба экономики национальной), а за ней — и государственная сфера, так как невозможно становится решать задачи государственного управления посредством общенациональных мер, а недифференцированные методы управления только усугубляют государственные «болезни».

«Тот, кто пытается управлять экономикой Третьей волны централизованными средствами Второй волны,— пишет Тоффлер,— подобен доктору, который однажды утром приходит в больницу и слепо прописывает одни и те же уколы... всем пациентам, не обращая внимания на то, кто чем болен... Только разъединение и все большая и большая децентрализация управления может работать в новой экономике, которая становится прогрессивно децентрализованной и в то же время видится глобальной и одинаковой. Все эти антицентралистские веяния в политике, в организации корпораций и правительств и в самой экономике (подкрепленные параллельными развитиями в среде, в распределении компьютерных мощностей, в энергетических системах...) создают полностью новое общество и делают вчерашние правила устаревшими»25.

24Такой способ структурирования напоминает уже описанные выше слабоиерархические системы (сети), где все низовые элементы соединены определенного рода связями.

25Тоффлер Э. Третья волна. М.: АСТ, 2004. С. 417–423.

319

«Если все принципы Второй волны применить в работе одной организации, результатом будет классическая индустриальная бюрократия: гигантская, иерархическая, неизменная, строгого подчинения сверху донизу механистическая организация, хорошо спроектированная для производства одинаковых продуктов и однотипных решений в сравнительно стабильном индустриальном окружении. Сейчас, когда мы сместились к новым принципам... мы...

приходим к полностью новым видам организации в будущем. Эти организации имеют более плоскую иерархию. Они менее подвержены давлению верхушки, состоят из небольших компонентов, связанных вместе во временные конфигурации. Каждый из этих элементов имеет свои собственные взаимосвязи с внешним миром». По отношению к данным организациям Тоффлер употребляет приставку «поли-», что вплотную приближает его концепцию к теории полицентризма26. Организации нового типа не координируются кем-либо, они скорее самоконтролируются (что приближает их к саморазвивающимся системам). «Какие бы термины мы ни употребляли,— пишет далее Тоффлер,— происходит нечто революционное. Мы участвуем не просто в рождении новых организационных форм, но в рождении новой цивилизации».

Работы Тоффлера подтверждают основные выводы синергетики. По мере усиления неравновесности в системе растет количество флуктуаций в ней, негативное действие которых естественным образом нейтрализуется «защитными» механизмами системы — повышением активности ее низовых ячеек и усилением их коммуникации. Выводы Тоффлера верны как для глобальных процессов (мировая экономика и политика), так и для процессов локального порядка (конкретные государства, регионы и муниципалитеты). Впрочем, для выяснения реального состояния полицентрических систем совсем необязательно заглядывать в далекое будущее. Вот что пишут М. Хардт и А. Негри о современном понимании власти в своем труде «Империя»: «В противоположность империализму Империя27 не создает территориальный центр власти и не опирается на жестко закрепленные границы или преграды. Это — децентрализованный и детерриториализованный, то есть лишенный центра и привязки к определенной территории аппарат управления, который постепенно включает все глобальное пространство в свои

26Тоффлер Э. Третья волна. С. 426–429. По отношению к данной организационной системе Тоффлер и другие авторы применяют термины «матричная», «адхократическая», «ячеистая».

27Под «Империей» авторы понимают нечто отличное от традиционного понимания «империализма». Это скорее новое понимание глобального устройства власти и новой формы суверенитета, а также констатация существующего миропорядка. Отношение авторов к Империи не назовешь положительным, они даже намечают способы противодействия ей, которые также носят полицентрический, сетевой характер.

320