ТПП_Семинар_Исследования / federalism_rus

Федерализм в России

181

жений, об уходе их с этнополитической арены и об ослаблении роли этнического фактора в политике представляется преждевременным. Сошлюсь на характерный пример. Мобилизованные лингвицизм и этничность дали о себе знать летом 1998 г. в ходе выборов Президента в Республике Башкортостан. Об участии двух факторов - этнического и языкового - в политической борьбе за высшую власть в республике свидетельствуют трудно оспоримые факты.

8. Этнический фактор

Сама предвыборная кампания в этой республике сыграла одновременно двоякую роль: с одной стороны, она прояснила расстановку политических сил и этнических движений и позволила получить адекватное представление о непростом характере межэтнических отношений и о проблемах этнополитической ситуации. С другой стороны, явилась дополнительным катализатором скорее этнической поляризации, чем межнациональной консолидации.

Едва ли не впервые национальные движения трех крупнейших по численности национальностей республики (по переписи 1989 г. русские - 39.3%, татары - 28.4%, башкиры - 21.9%) выдвинули или оказали поддержку кандидатам по признаку их этнической принадлежности. Русское национальное движение выдвинуло кандидатом в Президенты Республики Башкортостан лидера общественного объединения «Русь», известного общественного деятеля, политика и ученого, депутата Государственной Думы - Аринина А.Н., русского по национальности. Татарские национальные организации (Татарский общественный центр, Союз татарской молодежи «Азатлык») поддержали известного общественного деятеля, бывшего председателя Совета Министров Республики Башкортостан - Миргазямова М., татарина по национальности. Башкирское национальное движение в лице таких влиятельных объединений как Исполком Всемирного курултая башкир, Башкирского народного центра «Урал», Народной партии Башкортостана, Союза башкирской молодежи и ряда других публично заявили о своей поддержке кандидатуры Президента Республики Башкортостан Муртазы Рахимова, башкира по национальной принадлежности. В практике предыдущих избирательных кампаний по выборам главы республики, а также депутатов государственного собрания РБ не наблюдалось столь очевидного и явного участия этнического фактора в избирательной кампании, в деятельности национальных движений и в электоральном поведении граждан республики.

Наряду с этнической, в ходе вышеуказанной избирательной кампании в Башкортостане 1998 г., была откровенно разыграна и языковая карта. С момента разработки и принятия декларации о суверенитете в эшелонах высшей власти Республики Башкортостан шла упорная и дли-

182	Федерализм в России

тельная борьба за придание статуса государственного одному, двум или трем языкам - башкирскому, русскому и татарскому. Особый накал межэтнической напряженности вызвали неоднократные попытки придания статуса государственного языка только одному башкирскому языку или двум языкам - башкирскому и русскому. Первая попытка имела место в 1990 г., когда в Верховный Совет РБ был представлен проект декларации, подготовленный Башкирским народным центром «Урал», в котором государственным языком признавался только башкирский язык, а русскому языку придавался юридически неграмотный статус языка межнационального общения.

Резкий протест татарской части населения, и особенно татарских национальных объединений, и угроза разрушительной этнополитической дестабилизации предотвратили принятие этого проекта. В итоге из текста принятой тогда Декларации о суверенитете (11 октября 1990 г.) норма о государственном статусе языков была исключена.

Второй накат проявился в 1992 г., когда Верховный Совет РБ попытался принять Закон о языках. В проекте этого закона государственным языком Башкортостана объявлялся башкирский язык, «как язык народа, сложившегося и компактно проживающего на данной территории в ка- честве самостоятельного этноса и давшего название данной республике». Русский язык признавался государственным языком Башкортостана как субъекта РФ для использования «в качестве языка межреспубликанского и межгосударственного общения». Но эта попытка снова провалилась. Тем не менее, через год, в 1993 г., когда принималась Конституция РБ, статус языков снова оказался в центре политического дискурса. Однако, включенная в статью 92 этой Конституции норма о языковом цензе для главы РБ («Президентом Республики Башкортостан может быть избран гражданин Республики Башкортостан ... владеющий башкирским и русским языками») вместе с аналогичными нормами, включенными в два республиканских закона («О Президенте РБ», «О выборах Президента РБ»), требующими от кандидатов на пост Президента Республики знания башкирского языка (как языка статусной нации) и русского языка (как государственного языка РФ) стали исходной юридической основой для принятия в последующем специального Закона о языках.

В декабре 1998 г. Президент Рахимов, как полагают обозреватели, довольно неожиданно внес на рассмотрение Государственного Собрания Башкортостана проект закона «О языках народов Башкортостана», который был принят в начале 1999 г. Государственными языками были провозглашены башкирский и русский языки. Как в ходе краткого обсуждения этого закона, так и после его принятия по республике прокатилась волна протеста. Население республики, особенно в лице национальных движений, вновь подтвердило наличие поляризации по этни-

Федерализм в России

183

ческому признаку. Языковой фактор стал тому объективной детерминантой. Татарские и русские национальные объединения выступили с резким осуждением этого закона, а пробашкирские национальные объединения - напротив, поддержали его и потребовали скорейшей реализации. Беспокойство татарского и русского населения вызвали ряд статей этого закона. Татары опротестовали статью 3 этого закона и потребовали предоставления статуса государственного наряду с башкирским не только русскому, но и татарскому языку. «Игнорирование языковых прав одной трети населения республики, - говорилось в заявлении Исполкома съезда татар Башкортостана от 22 декабря 1998 г.,- приведет к дестабилизации межнациональных отношений» в республике. У русских и русскоязычной части населения Башкортостана сильное беспокойство вызвала норма, заложенная в статье 14, согласно которой в республике вводится сдача квалификационных экзаменов по башкирскому языку для кандидатов на должность Президента РБ. В коллективном обращении к Президенту и Премьер-министру РФ группа общественных деятелей Башкортостана подчеркивалось: «Попытка одностороннего решения языковой проблемы в Республике Башкортостан в угоду нынешнему Президенту Муртазе Рахимову, пытающемуся сузить пассивное избирательное право, лишив возможности быть избранными на должность Президента Башкирии 85% населения, недопустимо».

Во многих республиках РФ национализм, мобилизованный лингвицизм и СМИ становятся мощным фактором в технологиях политической борьбы и оказывают существенное влияние на итоги избирательных кампаний, а также на чрезмерную коренизацию органов власти. Тотальный контроль над СМИ, смещение акцента с русского языка на язык титульной национальности позволяют властям республик, особенно этническим президентам и элитам, отстранять от республиканских теле- и радиоэфира, от прессы неугодных людей, в первую очередь, из числа специалистов, не принадлежащих к титульной национальности и не владеющих языком титульной национальности. В республиканской периодической печати мелькают сообщения о том, что в некоторых республиках представители нетитульных национальностей испытывают определенные затруднения как в своей социально-культурной, так и обществен- но-политической карьере, а также в коммуникациях в сфере межнациональных отношений. Имеются даже прогнозы о том, что подобная практика может вызвать миграционный отток русского населения из некоторых республик и лишить ведущие отрасли народного хозяйства этих республик высококвалифицированных специалистов.

184 Федерализм в России

Национальный состав мигрантов в республиках РФ за 1997 - 1998 гг.

	Республики		1997							1998
		всего		в том числе				всего			в том числе
				русские		титуль					русские		титуль
						íûå							íûå
01.	Адыгея	2398		1605		456		1487			684		385
02.	Алтай	1147		555		116		905			590		118
03.	Башкортостан	11162		2349		2230		10411			1929		2336
04.	Бурятия	–4816		–4175	79			–4851		–4192		–37
05.	Дагестан	–4540		–3815	950 *			488			–4296	5813
06.	Ингушетия	482		–173	522			517		–132		428
07.	Êàá.-Балкария	–564		–599	216			–1291		–1221		117
08.	Калмыкия	–1269		–1189	135			–1561		–1018		149
09.	Карач.-Черкес.	–399		–570	–20		–573		–783			10
10.	Карелия	241		220	43			–195		–214		–11
11.	Êîìè	–11008		–7973	–110		–10612		–7820			–64
12.	Марий Эл	1089		682	353		1197			681		248
13.	Мордовия	–295		–266	–258		–765		–440			–277
14.	Саха (Якутия)	–17207		–13373	–152		–19666		–14991			–224
15.	Сев.Осетия	–1342		–1930	1178		1523			–1607		3225
16.	Татарстан	16361		3390	10315		14286			2732		9411
17.	Òóâà	–859		–798	13		–619			–648		57
18.	Удмуртия	3502		1850	829		3029			1812		672
19.	Хакасия	1799		1625	168		1241			1171		150
20.	Чечня	–	–		–		–		–			–
21.	Чувашия	2456	678		1443		3517			939		2176

Анализ ведомственной статистики подтверждает выводы социологических опросов о том, что русское население в ряде республик испытывает более глубокие чувства дискомфорта, чем представители титульных национальностей. Пока трудно сказать, какую непосредственную

* В том числе в 1997 г. приехало 1328 (даргинцы, аварцы, лезгины, лакцы, кумыки), уехало 378 (ногайцы, табасараны, рутульцы, агулы, цахуры). В 1998 г. приехало 5813 (даргинцы, аварцы, лезгины, лакцы, кумыки, ногайцы, агулы), уехало 166 (табасараны, рутульцы, цахуры).

Федерализм в России

185

роль в ряду факторов выталкивания русских из республик играет расширяющееся поле функционирования титульных языков, в том числе в работе СМИ и органов государственного управления. Однако факт остается фактом: в 1997-1998 гг. доля русских, выбывающих из республик, заметно превосходила долю выбывающих лиц из числа титульных национальностей. В 1997 г. среди 11 республик с общим отрицательным сальдо миграции в 7 из них (Бурятия, Дагестан, Ингушетия, Кабар- дино-Балкария, Калмыкия, Северная Осетия, Тува) отрицательное сальдо русских мигрантов имело место одновременно с положительным сальдо миграции представителей лиц титульной национальности. Еще в 4 республиках (Карачаево-Черкессия, Коми, Мордовия, Якутия) при общем отрицательном сальдо миграции, доля выбывших русских во много раз (особенно в Карачаево-Черкессии и Коми) превосходила долю из числа выбывших лиц титульной национальности.

«Этнический магнетизм» двух республик с общим положительным сальдо миграции - Татарстана и Чувашии - притягивал к себе представителей титульной национальности гораздо сильнее, чем русских. Таким образом, только в 7 республиках из 21-ой (Адыгее, Алтае, Башкортостане, Карелии, Марий-Эл, Удмуртии и Хакасии) доля приехавших русских, во-первых, превосходила долю уехавших, а во-вторых, превосходила долю прибывших лиц титульных национальностей.

В 1998 г. в группе республик с отрицательным сальдо русских и положительным сальдо титульных оказались 8 республик, в том числе Дагестан, Ингушетия, Кабардино-Балкария, Калмыкия, Карачаево-Черкес- сия Северная Осетия, Тува. В 5 республиках (Бурятия, Карелия, Коми, Мордовия и Якутия) доля выбывших русских значительно превосходила долю выбывших лиц титульной национальности. В 3 республиках (Дагестан, Ингушетия, Северная Осетия) при общем положительном сальдо миграции имело отрицательное сальдо миграции для русских и положительное сальдо для лиц титульных национальностей. Сохранялась тенденция опережающего положительного сальдо для русских по сравнению с положительным сальдо миграции для титульных в 5 республиках, в том числе в Адыгее, на Алтае, в Марий-Эл, Удмуртии и Хакасии.

И, наконец, в 3 республиках с тюркоязычным титульным населением, в том числе в Башкортостане, Татарстане и Чувашии, численность прибывших в республику лиц титульных национальностей превосходила численность прибывших сюда русских. Иными словами, этнический магнетизм и внутриэтническая консолидация проявляли себя сильнее, чем магнетизм административно-территориальный (республиканский) и межэтническая интеграция.

Перечисленные выше, контурно очерченные тенденции, в том числе, рост русофобии в некоторых республиках, неокоренизация органов

186	Федерализм в России

государственного управления, наступление на позиции русского языка, использование титульного языка в качестве государственного, как фактора выдавливания нетитульного населения и, в первую очередь, русских, поляризация населения по этническому признаку, миграционные процессы, в ходе которых выезд русских превышал их въезд, а вселение титульных превышало их выселение - эти и ряд других факторов ведут к политической дестабилизации и усилению напряженности в межэтнических отношениях. Систематическое мониторинговое изучение этих негативных процессов на основе достаточных по количеству и надежных по качеству материалов и исследований становится настоятельной потребностью сохранения единства, целостности и нормального развития РФ.

n

Федерализм в России

187

Камиль Алиев *

Этнические аспекты российского федерализма: некоторые концептуальные подходы и проблемы

ÂРоссийской Федерации по данным переписи 1989 г. живут около 129 млн. русских и около 28 млн. нерусских.89 Однако в сознании правящей политической элиты доминирует ориентация на национально русское государство.

Нынешние идеологи государственного строительства России провозглашают в качестве непререкаемого примера в национальной политике федерализм евроцентристского и североамериканского типа и связывают региональный сепаратизм, активизировавшийся в последнее десятилетие, с наличием в РФ национально-территориальных образований, статусно отличных от областей и краев. Они видят в этих различиях предпосылки регионально-национальной обособленности и предлагают преодолеть их путем устранения этнического фактора из адми- нистративно-территориального деления страны.

А в моделях будущего развития, разрабатываемых некоторыми московскими идеологами, российское общество предстает этнокультурно однородным («русско-православным»). Тем самым почти 28 млн. нерусских, не вписывающихся в эту модель, как бы выносятся за скобку. Для тех, кто не ощущает со-принадлежности к русскому (православному в религиозном отношении) сообществу, в символическом пространстве русско-национального государства не остается места. Молчаливое отождествление российского государства с русским подменяет политическую лояльность этнической, что, разумеется, не способствует формированию гражданского сознания у «нерусских».

Âрезультате складывается конфронтационная ситуация: «русская» сторона считает, что империя принесла этническим меньшинствам цивилизацию, а те отплатили черной неблагодарностью. Идеологам этни- ческих меньшинств ситуация видится прямо противоположным образом: именно неуемный колонизаторский и экспансионистский пыл русских породил тоталитарного монстра, принесшего нерусским народам неисчислимые национальные бедствия.

Разумеется, такое противопоставление контрпродуктивно. Сторонникам русского националистического фундаментализма вряд ли удастся обустроить Россию по этноцентристскому (мононациональному) об-

* Алиев Камиль Магомедсалихович – канд. филос. наук, советник Председателя Правительства Республики Дагестан.

89 См.: Народы России. Энциклопедия. М. БРЭ, с.433.

188	Федерализм в России

разцу. Такому развитию будут противостоять не только этническая мобилизация меньшинств, но и весомый финансово-экономический потенциал, накопленный в годы «парада суверенитетов». Кроме того, такое развитие будет блокировать три следующих фактора: 1) глубокая секуляризованность русского общества; 2) мультиконфессиональный и разноцивилизационный характер российского общества; 3) набирающий силу ислам. Все это делает реализацию концепции русско-националь- ного государства маловероятной.

Фундаментальной особенностью федеративных отношений в России является тот факт, что здесь помимо регионов, еще не устоявшихся и не ставших субъектами исторического процесса, есть народы, которые как субъекты истории давно состоялись. Это не просто народы, а коренные народы, в прошлом имевшие свою государственность и сегодня претендующие на ее восстановление. В этом смысле РФ - Россию можно рассматривать как исторический преемник всех государств и государственных образований, бывших на ее территории, т.е. Древнетюркского и Хазарского каганатов, Золотой Орды и ряда ханств, а не только Империи Романовых и РСФСР. И в качестве таковой РФ, конечно же, есть национальный очаг, национальный центр не только русского народа (это снимет требования «выкроить» Русскую республику в РФ), но и всех народов РФ, причем не только имеющих «титульную» республику, но и всех исторически проживающих в нынешних границах РФ, если у них нет национальной государственности за пределами РФ. Следовательно, народы в РФ - не какие-то мигранты, а полноправные государствообразующие субъекты, субъекты истории.

Отсюда понятно, почему предложение не учитывать этнический фактор в федерализации страны воспринимается этими народами как покушение на их этноисторическую субъектность.

Объективный, исторически-конкретный взгляд на происходящие в России этносоциальные процессы приводит к неизбежному выводу, что ее конституирование в новых границах, также как образование на постсоветском пространстве других современных государств, является отражением общецивилизационных, планетарных закономерностей. В XX в. различными путями, но к одному итоговому результату пришли все виды империй: монархические (германская, австро-венгерская, османская, российская), колониальные (французская, британская, португальская и т.д.), советская (СССР).

Концептуальный подход к изучению проблем российского федерализма, на наш взгляд, выдвигает ряд узловых сопрягающихся методологических и политических этносоциальных императивов.

1. Осмысление современной российской этносоциальной действительности с общецивилизационных, типологических позиций требует отказа от конъюнктурно-возрожденческих лозунгов, как не име-

Федерализм в России

189

ющих содержательно-смысловой базы. Вполне естественны чувство сожаления, ностальгия по России, мыслившейся в границах бывшего

СССР. Понятны личные драмы и трагедии, обусловленные размежеванием постсоветских государств. Но слово «возрождение», во-первых, ни по отношению к России, ни по отношению к другим этническим сообществам и государствам в современном своем значении не обладает терминологической однозначностью, используется разными полити- ческими силами в спекулятивно-популистских целях и уже потому не может иметь консолидирующих потенций. Во-вторых, оно в качестве политического лозунга деструктивно потому, что способствует сохранению и усилению имперских стереотипов и некорректно по отношению к другим государствам. В-третьих, реальное возрождение России в прежних границах невозможно по объективным, не зависящим от нее обстоятельствам. К тому же оно чревато для нее намного большими потерями, чем приобретениями.

В этом смысле, конструктивнее и продуктивнее говорить о самосохранении, саморазвитии России, о модернизации ее государственности, укреплении ее федералистских основ, превращении ее в настоящее демократическое европейское постимперское государство, а не об основанном на эмоциональной амбициозности воссоздании в модернизированном варианте прежней империи.

2. Другим важным методологическим требованием в осознании современных российских этносоциальных реалий является выработка долговременной национальной политики в соответствии с общецивилизационными общественными тенденциями.

Распад Советского Союза, крушение коммунизма показали, что с исключением идеологически антагонизированных биполярных стереотипов мышления из практики международных отношений отнюдь не исчезают реальные противоречия ни между государствами, ни между этническими и этноконфессиональными сообществами, ни между социальными стратами или классами. Более того, социологи и политологи убедительно обосновывают их обострение в обозримом будущем. Здесь можно сослаться на работу С.Хантингтона «Столкновение цивилизаций». Американский политолог предсказывает, что в процессе переориентации глобальной политики с биполярной идеологизированной модели на полицентристскую плюралистическую резче обозначаются межцивилизационные разломы, обусловленные этническими и конфессиональными различиями стран и международных сообществ.90 Японский исследователь К.Мушакодзи видит глубинную основу существовавших идеологических и пришедших им на смену цивилизацион-

90 С.Хантингтон. Столкновение цивилизаций (отрывки из новой книги).//«Pro et Contra», т.2, номер 2, с.147-152.

190	Федерализм в России

ных конфликтов в противоречиях промышленно развитого Севера и отсталого Юга, которые ведут к кризису построенных на неодарвинистских принципах («выживает сильнейший») европоцентристского глобализма, гегемонизма и универсализма.91

Новейшая история наглядно демонстрирует, что ни расширение информационного поля, ни единый рынок, ни рост образовательного уровня населения не ослабляют тенденции к национальной индивидуализации, стремления народов к этнической субъектности и самоидентификации.

Думается, что оно является общецивилизационным, типологическим качеством как конкретной человеческой личности, так и этнокультурных, этноконфессиональных сообществ.

Исходя из такого понимания национальной самоидентификации, следует не бороться с этническими моментами в государственном устройстве РФ, а вернуть понятиям «национализм» и «патриотизм» право на существование в их однозначном и синонимичном значении, освободить их от эмоционально окрашенных бранных наслоений, которые появились в результате их длительного идеологизированного употребления.

Кстати, американские и европейские социологи более критично оценивают этническую ситуацию в своих странах, чем российские приверженцы европоцентристского федерализма. Президент американского фонда Сахарова Эдвард Клайн, например, отмечает, что «Соединенные Штаты также имеют свой собственный комплекс проблем этнической политики, и среди них - отношения белых и черных, права индейцев, статус Пуэрто-Рико, двуязычное обучение в школах».92 Он приходит к заключению, что процветающие и уверенные в своей руководящей планетарной роли США, «кажется, движутся от модели «плавильного котла» к «культурному многообразию», т.е. от их фундаментальной веры в ассимиляцию к принятию личной этнической автономии».93

Более того, в США еще в 1972 г. был принят закон, который явился «официальным признанием этничности как позитивной и конструктивной силы американского общества». Здесь в качестве модели бесконфликтного этносоциального развития страны принята концепция «культурного плюрализма».94 Ее содержание сводится к признанию существования в рамках одного этнополитического организма различных нацио-

91См.: Мушакодзи. Политическая и культурная подоплека конфликтов и глобальное управление.//«Полис». 1991-3.

92Цит. по: Клайн Э. Самоопределение наций: созидание или опасная забава? //Общественные науки и современность. 1993-2, ñ.164.

93Òàì æå, ñ.163.

94Kallen H. Cultural Pluralism and American Idea: an Essay in Social Philosophy. Philadelphla. 1956.