Козловский В.В. и др. Журнал социологии и социальной антропологии. СПб., 2001. 208 с

В. Зомбарт. Евреи и хозяйственная жизнь	41

из религиозно-этической сферы общественного союза. Каждо е отдельное действие подлежит еще непосредственному веде нию высшей этической инстанции: Божьей воле. И эта воля, — поскольку преобладает средневековый дух, — была решительно направлена против меркантильного понимания вещей, так что у же поэтому вся христианская экономическая жизнь старого ст иля была этически уравновешена.

Производитель и торговец должны обеспечивать свое сущес твование. Эта руководящая идея приводила, прежде всего, к отмеже ванию определенного круга деятельности для всех торговых элем ентов данной страны или данной местности точно так же, как и для каждого отдельного хозяйственного субъекта. То, что здесь сказано относит ельно средних веков, имело силу для всех хозяйственно-правовых воззрени й вплоть до начала XIX века, а именно, — что с определенным правом всегда с вязывалась определенная сфера распоряжения, что положение индивидуума определялось не указанием на общие права, а наделением ег о определенной сферой власти.

Поэтому общество (все чувствовавшее себя ответственным з а отдельных индивидуумов) заботилось, прежде всего, о том, чтобы вс я совокупность производителей и торговцев располагала достаточн о широким поприщем для продуктивной деятельности; это — основная мысл ь всякой меркантилистической политики, которая (и не только в данн ом отношении) являлась прямым продолжением хозяйственной системы средневековых городов. Сфера деятельности, необходимая для поддан ных страны, должна быть, в случае необходимости, завоевана и защище на силой. Вся торговая и колониальная политика меркантилизма исхо дит, как известно, из этой основной мысли. Расширение торговых отнош ений, а следовательно, и увеличение сферы сбыта является поэтому для туземного производителя исключительно проблемой военной, пробл емой высшего развития власти. Где вообще имеет место конкуренция, — а это было за пределами страны, — там успех решается высшей воен ной, а не коммерческой пригодностью.

Внутри же страны всякая конкуренция между отдельными хоз яйственными единицами принципиально исключалась. Отдельное лиц о получает свое поле для деятельности; на нем оно может распоряжатьс я, как предписано существующими нравами и традициями. Но оно не долж но заглядывать в область соседа, где последний, подобно ему, спокой но довершает круг своего существования. Так, крестьянин получал сво й надел: столько земли, пастбища и леса, сколько ему было необходимо для его хозяйства и для содержания его семьи. Эта крестьянская имущественна я и хозяйственная единица является исходной точкой всех позднейш их воззрений, между прочим, и тех, которые определяли круг идей промы шленности и торговли. Крестьянское «пропитание» представлялос ь всегда идеалом: промышленный производитель и торговец тоже должны им еть свою отгороженную область, в которой могли бы выполнять свое н азначение. Что для крестьянина был его надел, то для городского жител я составлял круг его покупателей; эти покупатели его продуктов были т аким же ис-

4 2 Журнал социологии и социальной антропологии. 2001. Том IV. ¹ 1

точником его существования, как земля для крестьянина. Кр уг покупателей должен был иметь определенную величину, чтоб ы предприятие могло в традиционном размере существовать н а счет сбыта. Он должен был быть обеспечен каждому отдельному хо зяйственному субъекту, чтобы доставлять ему возможность про питания. К осуществлению этой цели клонится целый ряд мероп риятий политико-экономического характера; эту же цель, преж де всего, преследует и коммерческая мораль. Право и мораль в течение всего этого времени, как и в средние века, одинаков о стремятся к тому, чтобы оградить каждого отдельного произ водителя и торговца от вмешательства соседей в сферу его де я- тельности, т.е. в круг его покупателей. <...>

Совершенно последовательно осуждались также все отдель ные приемы, имевшие целью увеличение круга покупателей.

Еще в течение первой половины XVIII века даже в Лондоне считал ось непристойным, если купец особенно украшал свою лавку и ст ремился завлечь покупателей всякого рода привлекательными витр инами. <...>

К недозволенным приемам в раннекапиталистическую эпоху , вплоть до XVIII века, принадлежало, насколько мне известно, и публично е объявление о торговле, особенно в форме выхваливания (что касае тся Голландии, о которой я недостаточно осведомлен, то здесь, по-видим ому, уже в XVII веке привилась система объявлений).

Торговые объявления, вообще, входят в обыкновение в Голла ндии во второй половине, в Англии — к концу XVII века, а во Франции гора здо позже. <...>

«Ловля покупателей» осуждалась строжайшим образом; счит алось «нехристианским», безнравственным отбивать покупателей... Но особенно предосудительной, по-видимому, считалась реклама еще долг ое время после того, как торговые объявления уже вошли в употребление , — реклама в виде восхваления, указания на преимущества одного завед ения перед другим. Самой же высокой степенью коммерческого неприлич ия считалось заявление о назначении более низких цен, чем у конкур ента. <...>

Публичное же оповещение о такой недобросовестной конкур енции считалось прямо грязным приемом... Здесь чувствуется стар ый идеал «пропитания»! Обычные жизненные формы твердо определены; разм ер сбыта твердо установлен; следовательно, цены, по которым прод аются отдельные товары, не должны падать ниже определенного миним ума. <...>

Но, заботясь о производителе и торговце, общество не забыв ало и потребителя. В известном смысле последний являлся даже гл авной фигурой, так как еще не исчезло наивное представление о том, что производство и обмен благ, в конечном счете, существует для потребл ения, для его надлежащей организации.

Натуральная точка зрения еще господствовала и здесь; созд ание потребительных благ все еще является целью всякой экономич еской деятельности, и чисто товарное производство еще не сделалось ее содержанием. Отсюда, прежде всего, получилось стремление, так ясно выступающее в течение всей раннекапиталистической эпохи, произв одить

В. Зомбарт. Евреи и хозяйственная жизнь	43

хороший товар — товар, являющийся в действительности тем, чем он кажется, следовательно, настоящий товар. Этим стремлен ием характеризуются все бесчисленные регламентации товарно го производства, заполнившие XVII и XVIII века в небывалых раньше размерах.

Теперь государство взяло контроль в свои руки и стало под вергать товары в официальных местах правительственному осмотру . <...>

С этими понятиями органически связывается идея о справедливой цене, по-видимому, на долгое время сохранившая свое значение и д ля раннекапиталистической эпохи. Цена не есть нечто такое, ч ем каждый хозяйственный субъект может распоряжаться по своему усм отрению. Определение цен также подлежит высшим религиозным и этич еским законам, как всякий другой экономический процесс. Они дол жны регулироваться таким образом, чтобы служить на благо как прои зводителя, так и торговца и потребителя. Как это устроить — этот вопро с решается не благоусмотрением отдельного лица, а объективными норм ами. Откуда заимствовать такие нормы — это проблема, которая в различ ные столетия решалась различным образом. Средневековому мировозз рению, ярким представителем которого является, например, Лютер, вс его более соответствовало, чтобы цена определялась трудом и расход ами, затрачи- ваемыми производителем (торговцем). Применяя современну ю терминологию, можно было бы сказать: цена определялась издержкам и производства. Под влиянием же все более развивающихся торговых отношений, которые стали сказываться особенно заметно с XVI века, совершается перемена в воззрениях на справедливую цену; в се решительнее признается влияние на ее образование услови й рынка. <...>

Общее настроение, получавшееся от соблюдения всех этих от дельных принципов, было своего рода безмятежное существовани е, длившееся чуть ли не в течение всей раннекапиталистической эпох и. Основной чертой этого быта была известная устойчивость, традицион ность отношений. Отдельный человек, даже если он занимался делами, не терялся еще в шуме и сутолоке этих дел. Он был еще господином самого себя. Он еще сохранял достоинство самостоятельного человека, не у нижающего себя ради наживы. Везде в торговых отношениях господствуе т еще лич- ная гордость. Всякий купец имеет еще, так сказать, собствен ную позицию — в провинции, конечно, больше, чем в других городах как центрах развивающейся капиталистической жизни... Нам рисуется куп ец старого стиля в виде человека, который выступает с несколько угло ватым, но важным видом, в брюках по колено, в длинном кафтане и парике ; он привык исполнять свои дела без размышлений и особого рвен ия; обслуживает привычный круг покупателей в привычной форме, не с пеша, не горячась.

То, что в настоящее время считается лучшим признаком цвет ущей деловой жизни, — непрерывная всеобщая сутолока и возбужде ние, — еще в конце XVIII века считалось признаком праздности; погруж енный в дела человек мог двигаться только тихим размеренным шаго м. <...>

4 4 Журнал социологии и социальной антропологии. 2001. Том IV. ¹ 1

К этой картине прекрасно подходит также набожный Nonconformist, квакер, методист, которого мы обыкновенно принимаем за одного из самых ранних носителей капиталистическ ой идеи. А он важно, с чувством собственного достоинства, идет своей дорогой. Как внутренняя жизнь, так и внешнее поведен ие должны были быть строго размерены. «Гулять со спокойствие м, не болтать ногами», — гласит одна заповедь пуританской эт ики. <...>

И против этого крепко сколоченного мира евреи пошли атако й. Мы видим, как они на каждом шагу грешат против этого экономич еского порядка и этого хозяйственного строя мыслей. Ибо жалобы х ристианских торгово-промышленников, служащие для нас самым важным источ- ником, покоятся на конкретных фактах; это явствует, как мы у же раньше видели, не только из сходства всех показаний, но и из аналог ичного содержания этих жалоб.

Но разве одни евреи грешили против правовых и этических н орм? Было ли справедливо делать принципиальные различия межд у «еврейской коммерцией» и всякой другой торговлей, характеризуя п ервую как «несолидную», как более склонную ко лжи, обману, нарушения м закона и порядка, вторую же — как чуждую всяких несправедливых во жделений? Не подлежит никакому сомнению, что деловые приемы хри стианских производителей и торговцев также не были совершенно с вободны от погрешностей против предписаний закона и добрых нравов. Т акая тенденция имеется в самой природе человека, а при некотором з накомстве с явлениями той эпохи, о которой идет речь, нельзя утверждат ь, чтобы она в среднем воспитывала более добросовестных и верных свое му долгу людей, чем всякая другая. Уже одна подавляющая масса предп исаний и запрещений, которая регламентировала экономическую жиз нь того времени, позволяет заключить, что склонность к нарушениям вс якого рода была довольно распространена среди коммерсантов того вр емени. Но у нас есть еще много других фактов, из которых можно заключи ть, что коммерческая мораль не стояла на особенной высоте.

В чем же в таком случае заключалось специфически еврейско е? И можно ли вообще признать специфически еврейским то или ин ое отношение к существующему порядку? Я думаю — да; я думаю, что это специфически еврейское «отступление от закона» сказываетс я, прежде всего, в том, что в таких отступлениях дело идет не об отдельны х безнравственных поступках отдельного грешника, а что тут проявля ется общая всем евреям коммерческая мораль, — следовательно, та дело вая практика, которая находит признание у всей совокупности еврейск ого коммер- ческого мира. Из общего и постоянного применения определе нных приемов мы должны заключить, что евреи совсем не считали безн равственным и, следовательно, недозволенным этот противный сущест вующему порядку образ действий, а, напротив, были проникнуты созна нием, что они противопоставляют настоящую мораль, «настоящее прав о» бессмысленному правовому и этическому порядку. Конечно, это не от носится к тем случаям, когда речь идет о крупных прегрешениях проти в частной

В. Зомбарт. Евреи и хозяйственная жизнь	45

собственности. Само собой разумеется, что необходимо разл и- чать требования и запрещения, вытекающие, например, из института частной собственности как такового (это относитс я в равной мере ко всем областям права) и требования и запреще - ния, вытекающие из определенных форм и способов осуществл е- ния права собственности. Нарушения против первых будут до тех пор считаться противозаконными и наказуемыми, покуда воо бще будет существовать институт частной собственности; нару шения же против последних будут рассматриваться различно, сооб разно с изменяющимися на протяжении времени воззрениями на с пособы распоряжения собственностью (запрещение ростовщич ества, привилегирование и др.).

В своеобразных деловых приемах евреев перемешались нару шения обоих порядков. В прежние времена евреи, несомненно, грешили и такими нарушениями, которые считались недозволенными и в боле е серьезном, общем смысле, — когда они, например, (в чем их неоднократно обвиняли) попадались на утайке и торговле заведомо краденым товаром. Но применение таких чисто преступных приемов и среди евреев отнюдь не пользовалось общим одобрением. Здесь «приличные» элемен ты, несомненно, также различались в своих воззрениях от бессовестн ых, как и в христианском мире. К тому же склонность к подобного рода п риемам была присуща лишь определенным группам еврейского народа, кот орые находились под подозрением, и взгляды которых на правду и непр авду также отличались от этики остального еврейства, как и от этики христиан. <...>

Нарушения евреями правовых и этических норм, — в чем их упр екали в течение всей раннекапиталистической эпохи, — несомне нно, происходили. И если рассматривать их как проявление коммерческ ой этики, одобряемой всем еврейством, и, следовательно, как специфи чески еврейскую деловую практику, то необходимо исключить такие к рупные нарушения уголовных законов, к которым большая часть евре ев относилась с порицанием (или, во всяком случае, дать им отдельную оценку). Необходимо ограничиться перечислением тех нарушений за кона и, главным образом, господствовавших нравов, относительно котор ых можно предположить известный consensus omnium в еврейском коммерческом мире и, исходя из которых, мы можем заключить о наличности о собенной еврейской экономической этики.

И что же мы видим?

Перед нашими глазами отчетливо вырисовывается еврей, пре жде всего, как делец чистой воды, который, сообразно духу чисто капиталистического хозяйства, всем прочим вполне натуральным цел ям противопоставляет приоритет целей наживы. В эпоху еще недоразв ившегося капиталистического хозяйства он является своего рода пр едставителем экономической этики, направленной исключительно на дене жную прибыль. От христианина его отличало не то, что он «брал с лихв ой», что он стремился к наживе, что он копил состояние, а то, что он дела л все это не тайно, а совершенно открыто и совершенно открыто же при знавался в этом. <...>

4 6 Журнал социологии и социальной антропологии. 2001. Том IV. ¹ 1

Но можно, пожалуй, возразить: ведь и в не-еврейских кругах денежные интересы не менее живучи — в этом только не призн а- ются, лицемерят. Это замечание отчасти справедливо. Специ фи- чески еврейской чертой я считал бы эту наивность, категор ич- ность, откровенность, с какими ставятся денежные расчеты в центре всех жизненных интересов.

Èв этом именно смысле отзываются о евреях современники XVII и XVIII веков. Такой consensus omnium, несомненно, служит лишь новым доказательством правильности высказанного выше положен ия. В эпоху неполно развившегося капиталистического строя еврей яв ляется представителем хозяйственного воззрения, направленного иск лючительно на денежную наживу. Не то отличает его от христианина, что он « занимается ростовщичеством», что он стремится к наживе, что он нако пляет богатства, а то, что всего этого не скрывает, делает открыто и открыто признается в этом. Свои деловые интересы он преследует бе спощадно и ни на что не обращая внимания. <...>

Из этого стремления к наживе, не умеряемого никакими этич ескими нормами, уже сами собой вытекают те деловые приемы и принц ипы, которые ставились в упрек евреям, как, например, их особенн ость, или, как говорили представители старого сословного хозяйств енного порядка, их дурная привычка не считаться с пределами, наложенными законом или постановлениями для различных отраслей промышленно сти или торговли. Вечно повторяющаяся жалоба христианских производ ителей и торговцев во всех местностях, где евреи промышляли рядом с ни ми, заклю- чалась в том, что евреи не довольствуются одним занятием, а постоянно вторгаются в другие области и тем нарушают цеховой порядо к; они-де охотно прибрали бы к своим рукам всю торговлю и все произв одство; у них господствует невыносимая тенденция к захвату возмож но более широких областей хозяйственной деятельности.

Склонность к универсальности торговых операций евреи ус воили уже

ñранних пор, так как в их лавках скоплялись для продажи все возможные заложенные и невыкупленные предметы, просроченные залог и (наряду с награбленным добром), собранные чисто случайно, без всяко й связи, но задевавшие коммерческую сферу разных других торговцев. Э ти «толкуч- ки» — прототип современных базаров — совершенно не считал ись с цеховыми перегородками и уже одним своим существованием представляли постоянное нарушение установленного порядка в торг овле и промышленности. <...>

Èне связан ли с этим неуважением ко всякому сословному де лению, а следовательно, с этим проведением чисто коммерческих це лей, наперекор всем традиционным перегородкам, и тот факт, что евреи я вляются революционерами также по отношению к меркантилистическ ому государству; что они и здесь стремятся провести принципы своб одной торговли, невзирая на политико-экономические идеи, лежащие в основе меркантилистической торговой политики? Так, например, фра нцузская торговля в XVIII веке называлась «еврейской коммерцией», пот ому что это была преимущественно торговля привозными товарами, « занимав-

В. Зомбарт. Евреи и хозяйственная жизнь	47

шая полезным трудом очень немного немецких рабочих рук и большею частью основанная на внутреннем потреблении». Ко гда в начале XIX столетия Германия была наводнена дешевыми английскими товарами, которые сбывались преимущественно на аукционах, то инициаторами их ввоза считали евреев: «эти мерз кие аукционы почти исключительно дело рук евреев, которые сум ели захватить так много в немецких торговых городах».

И, наоборот, сырье они отправляли предпочтительно за гран ицу, что тоже являлось прегрешением против святого духа мерканти лизма.

Если евреи, преследуя свои коммерческие интересы, не взир али ни на преграды, воздвигнутые различными странами, ни на зако нные перегородки, разделявшие отдельные промыслы, то они еще в гора здо меньшей мере считались с нравами и обычаями, а также и с формаль ными запрещениями, установленными для торгового и купеческог о сословия. Мы видели, что высшим принципом ремесленной, а отчасти и ра ннекапиталистической хозяйственной организации было не отби вать покупателей у соседа. И все-таки евреи постоянно грешат именно пр отив этого принципа... Один хорошо осведомленный автор начала XIX века о писывает, как еврей всегда выведывает новых покупателей. Он на зываетеврейской привычкой «связанное с агентурной системой непрестанное и навязчивое посещение всех общественных учреждений, чтоб ыпроникнуть к всякому покупателю, чтобы с помощью дешевых и распространенных газет узнавать о приезжающих и, подслушивая каждый разговор, разведать, например, каким заведениям угрожает несча стье, и, сообразуясь с этим, заключать с ними купчую или сделку об аре нде и т.д.».

Если уловление покупателей достигалось здесь утонченно й системой разведок, то в улицах, где еврейские торговцы старым товар ом имели свои лавки, такое уловление совершалось наивно-примитивн ым путем непосредственного телесного принуждения. Это тот же спос об, который мы можем еще теперь наблюдать в наших больших городах, где процветает система, известная в Бреславле под именем «Дrmelausreissgeshдfte», т.е. торговые заведения, владельцы коих, гоняясь за покупат елями, чуть не отрывают рукава у проходящих. <...>

Один путешественник, который... странствовал по западной Г ермании, сообщает оттуда: «Ходить по улицам города, где находит ся много евреев, сущее наказание; на каждом шагу они то и дело докуча ют своей торговлей. Вечно слышишь вопрос: не угодно ли чего? Не купит е ли того или другого?» <...>

«Идти навстречу покупателю» — таков лозунг. Мы знаем, как э тот принцип господствует теперь в крупной промышленности и ч то гениальная организация «Всеобщей Компании Электричества» пост роена только на нем.

Известно, что погоня за покупателем развилась в систему л ишь в форме рекламы «Assomante invitation», которая, как мы только что видели, исходит от скромных fripier, в настоящее время составляет задачу мн огоразличной рекламы. Признав евреев отцами системы «уловления покупателей», мы должны бы, оставаясь последовательными, признать в них и

4 8 Журнал социологии и социальной антропологии. 2001. Том IV. ¹ 1

отцов современной рекламы. Но я не имею возможности приве сти достаточные доказательства в пользу этой связи. Чтобы сос тавить себе на этот счет сколько-нибудь определенное мнение , необходимо было бы, прежде всего, просмотреть имена объяв и- телей в старых газетах. Насколько мне известно, мы вообще е ще не располагаем серьезными исследованиями по истории рек ламы. <...>

...Евреи — отцы современной газетной прессы, т.е. главного ор гана рекламы; они, в частности, являются основателями дешевых г азетных листков. Полидор Мило... основал «Petit Journal», ставший, как известн о, благодаря своей дешевизне, прототипом всех позднейших га зет.

Но узнавать адреса, приставать к приезжающим, выхвалять с вой товар — все это только одна сторона в погоне за покупателе м. Все эти ухищрения можно было бы подвести под категорию внешнего у ловления покупателей, противопоставив им, как внутреннее уловл ение, все махинации, имеющие своей целью предложение товара в такой форме, чтобы привлечь покупателя. Эту политику коммерсанта, н аправленную на удовлетворение и привлечение покупателей, я наз вал както словом Kulanz, обходительностью (услужливостью). И опять-так и приходится констатировать, что в развитии этой стороны на шей экономической жизни евреи принимали самое выдающееся участ ие. Можно было бы даже «на основании источников» со всей желател ьной обстоятельностью доказать, что они первые, наперекор госп одствующим воззрениям, решительно выставили принцип, что каждый коммерсант имеет право (и обязанность) придать своему предло жению такую форму, чтобы привлечь к себе возможно большую часть налич- ных покупателей, или же, создавая новые потребности, увели чить возможность сбыта.

При экономической организации, дорожащей солидными форм ами хозяйственной деятельности, единственным средством для достижения указанной цели могло быть лишь понижение цен. И мы видим, чт о евреи с особенной любовью прибегают к этому средству. Это именн о и сделало их в высокой степени ненавистными в кругу христианских то рговцев, которые, согласно всему складу своих хозяйственных воззр ений, должны были держаться определенного уровня цен. Еврей продает за бесценок, еврей портит цены, еврей завлекает покупателей своим и низкими ценами. Вот песня, какую постоянно поют на все лады в XVII и XVIII веках христианские конкуренты евреев. <...>

Что же касается объяснений этого явления, то их относител ьная вероятность может быть выяснена лишь путем точного критиче ского анализа. При этом следует помнить, что причины низких цен евре йских товаров интересуют нас пока лишь постольку, поскольку мы мо жем вывести из них заключение о наличности принципиально своеобр азной деловой практики или о принципиально своеобразной комме рческой этике.

Чаще всего это явление сводится к «заведомой» недобросов естности евреев, причем такое объяснение аргументируется следующ им образом:

В. Зомбарт. Евреи и хозяйственная жизнь	49

так как евреи имеют равные со всеми расходы, так как издерж ки производства товаров у них те же, то, значит, дело не совсем чисто, если они все-таки назначают более низкую цену. Повидимому, евреи приобретают незаконным путем. Это — или кр а- деный товар, или же награбленное добро. Такое объяснение казалось тем более вероятным, что, как мы знаем, евреи польз о- вались очень дурной репутацией, хотя в то же время сбивани ем евреями цен часто пользовались, как подтверждением верно сти указанного подозрения в приобретении товаров нечестным и способами. <...>

Даже в кругу самых завзятых и ожесточенных сторонников це ховых порядков считали нужным задуматься над изысканием други х причин для объяснения низких еврейских цен. Мы находим их, прежде всего, в непосредственной близости к указанной первой группе при чин, — правда, не в заведомо беззаконных, преступных действиях, но все же в таких приемах, которые нельзя назвать вполне чистоплотными. Сюд а принадлежат, например, торговля запрещенными товарами (как воен ная контрабанда и др.), торговля заложенными товарами, торговля ко нфискованными товарами (таможенная контрабанда), торговля това рами, приобретенными у купцов, «завязших в долгах и вынужденных пр одавать свои товары за бесценок», или товарами, «приобретенными з а ничтожную цену у продавцов, нуждавшихся до зарезу в деньгах»; тор говля старьем, залежалым товаром, дешево приобретенным на судебных распродажах и публичных торгах; торговля товарами, за бесценок с бываемыми обанкротившимися купцами... торговля со скрытым намерение м самому обанкротиться; торговля товарами, фабрикованными несогл асно с регламентом... Трудно установить, насколько в этих или подобных п риемах...

дело шло о единичных, слишком опрометчиво обобщенных, слу чаях или же о широко распространенных привычках еврейских купцов . Нельзя допустить, чтобы подобного рода обвинения были совершенн о неосновательны; важно, во всяком случае, что евреев считали способн ыми к применению таких приемов, что в этой практике видели нечто пр исущее евреям. <...>

И вот мы опять особенно часто наталкиваемся на следующее утверждение: товары, которые производятся или продаются евреями , сутьнизшего качества. Это обвинение (бывшее, несомненно, утверждением в духе господствовавшей тогда экономической этики) попада ется так часто и при столь различных обстоятельствах, что мы не можем сом неваться в его относительной основательности. <...>

Купеческий словарь, которым я неоднократно пользовался к ак достоверным источником, также высказывает мнение, что евреи то ргуют негодными товарами, «которые они умеют так прикрасить и при дать им такой привлекательный вид с помощью красивого переплета , новой отделки, нового запаха и вкуса, что порою и лучшие знатоки дел аются жертвой обмана».

<...> Жалобы христианских фабрикантов на то, что евреи понижа ют цены, находят свое естественное дополнение в новых обвинениях, а

5 0 Журнал социологии и социальной антропологии. 2001. Том IV. ¹ 1

именно: стремясь во что бы то ни стало к дешевизне, евреи понижают и самое качество товаров.

Мы не будем очень далеки от истины, если сведем все эти набл юдения к положению, что евреи являются также творцами суррог атов в самом широком смысле слова.

Что такое суррогат? Зачастую это особого рода новый товар , худший, но вовсе не в том смысле, что худшего качества, чем тот же то вар раньше, но потому, что он изготовлен для того же назначения, но и з более дешевого материала или другим, более дешевым, способом, т.е . суррогат в узком, техническом смысле слова. И творцами такого именн о суррогата являются в главных случаях евреи. Особенно часто встречаю тся суррогаты в текстильной промышленности и в других отраслях промы шленности, например, химические суррогаты. Сюда относится в извес тном смысле и красочная промышленность.

Наконец, в связи со всем этим следует еще упомянуть следую щее нередко встречающееся обвинение: евреи еще потому имеют в озможность продавать значительно дешевле христиан, что они при бегают к обмериванию и обвешиванию. <...>

Я привел здесь все эти отдельные факты только для того, что бы осветить единственно интересующий нас вопрос, можно ли и в как ой мере должно свести все те различные приемы, с помощью которых е вреи пытались понижать цены, к общим деловым принципам, и можно ли эти принципы привести в связь с искомой своеобразностью хозя йственного мировоззрения евреев? Мне кажется, что вывод из всех этих р азличных приемов можно было бы резюмировать как известный индиффе рентизм по отношению к средствам, применяемым для достижения коне чной коммерческой цели. Уважение к личным заслугам другого, респе кт перед социальным и правовым порядком, наконец, приспособление к чисто натуральным отношениям при производстве благ — все это ут рачивает былое значение, а на передний план выступают мотивы, исклю чительно приноровленные к отношениям меновой стоимости, чисто кре матические представления о задачах коммерсанта. Мы сталкиваемся здесь с первыми начатками присущей капитализму тенденции к беспощадной наживе, но еще в стадии ее индивидуально-случайной фиксации.

Но в приведенном до сих пор перечне средств, применявшихс я евреями с целью снижения товарных цен, мы отнюдь не исчерпали е ще всех фактически ими использованных способов. Необходимо напо мнить о целом ряде приемов, имеющих также принципиальное значени е, но лежащих в совершенно другой плоскости, чем вышеупомянутые. Их отли- чительной особенностью является то обстоятельство, что о ни, действительно, способны привести к фактическому удешевлению, в то время как те приемы, о которых до сих пор шла речь, могли вызвать толь ко кажущееся удешевление или же удешевление для покупателя в уще рб другим лицам.

Иначе обстоит дело с методами удешевления, на которые я хочу указать теперь. Общая им всем характерная черта заключается в том, что они содействуют уменьшению расходов по производству тов ара. А имен-