Всякий, кто приобрел знания, может приобрести

их еще

Еще будучи детьми, мы приобрели знания при помощи ряда наблюдений и анализа различного рода. Следо­вательно, именно с этих знаний мы

должны вновь начинать, чтобы продолжать наше учение. Нужно их рассмотреть, проанализировать и открыть, если это возможно, все, что они в себе заключают.

Эти знания представляют собой собрание идей; и это собрание есть хорошо упорядоченная система, т. е. ряд точных идей, в которых анализ установил порядок, имею­щийся между самими вещами. Если бы идеи были менее точными и неупорядоченными, у нас были бы лишь несо-

199

вершенные знания, которые по существу даже не были бы знаниями. Но нет никого, кто не имел бы какой-нибудь системы хорошо упорядоченных точных идей, если не свя­занной с умозрительными вопросами, то по крайней мере касающейся обычных вещей, относящихся к нашим пот­ребностям. Большего и не нужно. Именно этих идей нужно придерживаться тем, кого хотят обучать, и очевидно, что нужно указать им на происхождение и формирование этих идей, если их хотят вести от этих идей к другим.

Идеи рождаются последовательно одни из других

Ведь если мы проследим происхож­дение и формирование идей, мы уви­дим, как они рождаются последова­тельно одни из других; и если эта последовательность сообразуется с тем способом, каким мы их приобретаем, мы правильно произведем их анализ. Та­ким образом, порядок анализа является здесь самим поряд­ком возникновения идей.

Наши первые идеи

Являются индивидуальными идеями

Мы сказали, что идеи чувственных предметов по своему происхождению лишь ощущения, которые представ­ляют эти предметы. Но в природе су­ществуют только индивиды; следовательно, наши пер­вые идеи — это только индивидуальные идеи, идеи такого-то и такого-то предмета.

Классифицируя идеи, мы образуем роды и виды

Мы не придумали названия (noms) для каждого индивида; мы только распределили индивидов на различ­ные классы, которые мы отличаем при помощи отдельных названий; эти классы и называют родами и видами. Например, мы отнесли к классу дерево все растения, стволы которых поднимаются на определен­ную высоту, разделяясь на множество ветвей и образуя из всех своих веток более или менее крупные пучки. Это об­щий класс, называемый родом. Когда затем было замечено, что деревья различаются по величине, строению, плодам и т. д., то стали различать другие классы, подчиненные первому, который их все включает; эти подчиненные классы называются видами. Таким образом, мы распреде­ляем по различным классам все вещи, которые нам из­вестны; благодаря этому способу всем им мы даем предназ­наченное место и всегда знаем, где их взять. Забудем на ми­нуту эти классы и вообразим, что каждому индивиду было дано различное название; мы тотчас же почувствуем, что наша память настолько утомлена множеством названий,

что все перепутала и мы уже не в состоянии изучить предметы, множащиеся на наших глазах, и составить себе о них отчетливые идеи.

Следовательно, нет ничего более разумного, чем это распределение на классы; и когда люди обсуждают, на­сколько оно для нас полезно и даже необходимо, они склон­ны думать, что мы создали его преднамеренно. Но это было бы заблуждением — такой замысел принадлежит исклю­чительно природе; она начала без нашего ведома.