Глава IX причины чувствительности и памяти

Невозможно подробно объяснить все физические при­чины чувствительности и памяти. Но вместо того чтобы рассуждать, следуя ложным гипотезам, можно было бы обратиться за советом к опыту и аналогии. Объясним же то, что можно объяснить, и не будем кичиться, что дали объяснение всему.

Ложные гипотезы

Одни представляют себе нервы как натянутые струны, способные ко­лебаться и вибрировать, и полагают, Что разгадали причину ощущений и памяти. Очевидно, что это предположение целиком выдумано.

Другие говорят, что мозг есть мягкая субстанция, в ко­торой животные духи (esprits animaux) делают отпечатки. Эти отпечатки сохраняются; животные духи вновь и вновь проходят по ним; животное наделено ощущением и па­мятью. Они обращали внимание на то, что, если субстанция мозга достаточно мягка, чтобы получать отпечатки, тогда ей недостает плотности, чтобы их сохранять; они не учли, что невозможно, чтобы бесконечное число отпечатков про­должало существовать в одной субстанции, где происходит непрерывное действие, непрерывная циркуляция.

Лишь считая нервы струнами инструмента, можно было придумать первую гипотезу, а вторую выдумали, пред­ставив себе отпечатки, которые образуются в мозгу, в виде оттисков на поверхности, все части которой находятся в покое. Конечно, все это значит рассуждать, не руковод­ствуясь ни наблюдением, ни аналогией; это значит сравни­вать вещи, которые не имеют никакого отношения друг к другу ^11.

В животном имеется

движение,

являющееся

первопричиной

прозябания

Я не знаю, существуют ли животные духи; я не знаю даже, являются ли нервы органом ощущения. Мне неиз­вестна ни ткань волокон, ни природа твердых тел, ни природа жидкостей; одним словом, я имею лишь весьма неполную и расплыв­чатую идею всего этого механизма. Я знаю только, что есть движение, являющееся первопричиной прозяба­ния (vegetation) ¹² и чувствительности, что животное живет, пока существует это движение, и умирает, как только оно преюащается.

Опыт учит меня, что животное может быть сведено к состоянию прозябания; животное естественно находится в нем, когда погружено в глубокий сон, оно попадает в него случайно вследсгвие приступа апоплексии.

Я вовсе не строю предположений относительно движе­ния, которое пру этом происходит в нем. Все, что мы зна­ем,— это то, что циркулирует кровь, что внутренности и железы выполняют функции, необходимые для поддержа­ния и восстановления сил; но мы не знаем, по каким зако­нам движение производит все эти действия. Тем не менее эти законы существуют; они сообщают движению направления, вызывающие прозябание животного.