17. Размышления

Нас ожидали самые короткие зимние каникулы за всю историю «Пяти стихий» - чудесно! Ожидая автобус на остановке 17 января с мальчиками, мы нетрепливо перетаптывались, бросая косые взгляды на закрытую дверь. Когда из замка вышел последний из опоздавших, двери резко распахнулись и народ массово хлынул внутрь, беспощадно толкаясь.

— Напомните мне в следующий раз проспать! – серьезно попросил Саша, прикрывая меня собой.

— Я думаю, в следующий раз мы все дружно проспим, – пропыхтела я прижатая к обоим мальчикам.

— Это было бы неплохо… - пробурчал Филипп, отодвигаясь.

Саша к моему удивлению поймал мой локоть и не отпускал.

— Вы чего такие помятые? – Подошел к нам Артём, без усилия проходя сквозь толпу.

— А ты будто не видишь? – Филипп хмуро посмотрел на то, как толпа его обтекает.

— Да не особо… Эмма пойдём на секундочку в сторону? – сменил тему неожиданно он, и я заметила, как он прячет руки в джинсах. – Я доведу её до автобуса, хорошо, до купе прямо, уговорили, я её туда втолкну даже… - закатил он глаза. – Я всё равно еду с теми, кто будет в автобусе кто едет в Колдинент. – Он указал на самый дальний от нас и протянул мне руку. – Пожалуйста.

Без ожидания ответа, я, не беря руки, двинулась за ним. Когда мы оказались подальше от мальчиков Тёма замер и обернулся.

— Закрой глаза, – скомандовал он, и я неожиданно для себя с довольной улыбкой их прикрыла. – Протяни руку. – Та послушно попала в плен его теплых пальцев; он нежно касался моего запястье некоторое время, пока не отпустил руку. – Открывай же, ну!

Подняв руку с подвеской-браслетом к глазам, я изумленно глазела на черное сердечко. Оно было каким-то необычным и таким притягательным взгляду, что дух захватывало.

— И что оно означает? – опустив руку, поглядела я ему в глаза.

— Ничего особенного, – пожал он скованно плечами. – Просто напомнило тебя, не в том плане, что ты там…

— А что же?

— По-моему, «черный» да и в таком ключе может многое объяснить, – коротко заметил он. – Ладно, пошли, сейчас уже отбытие!

Я хотела было сказать ещё что-то, что-то умное или дерзкое, чтобы заставить его отвечать, но покладисто последовала следом за ним.

Устроившись с мальчишками в одном из самых последних купе автобуса, мы заперли дверь и тут же стали глазеть друг на друга.

— И что? Что мы предпримем?

— Для начала нужно почитать об этих грехах в библиотеке города, а потом уже думать… - сразу же нашёлся Филипп.

— Нам всё равно из-за замка нужно туда! – покачал головой Саша. – Ты сам минуту назад предлагал, как туда попасть!

— Предлагать-то предлагал, но не слишком ли это из ряда фантастики?

Саша встал со своего места напротив нас и протянул кулачок ко лбу Филиппа и стал стучать.

— Эй? Кто-нибудь дома? Мы как бы и сами из ряда «фантастики»!

— Вообще-то, фэнтези, - откашлялась я в кулачок, отворачивая лицо с ребят в окно.

— Какая разница? Всё равно одно и то же, - пожал плечами лишь тот.

— Ну да, если волшебники и джедаи – одно и то же, то я тогда… апельсин.

— Апельсин? – вмешался Филипп с забавным лицом. – Я люблю апельсины!

Они с Сашей тут же на меня набросились щекотать, зная при этом, как я не выношу этого. Я громко визжала и пыталась отбиться. Воробушек в своей корзине сходил из-за этого с ума и протяжно мяукал. Попугай Филиппа кричал что-то типа «Караул! Атакуют! Бей их!».

Дом Филиппа представлял собой… нечто между милым домиком с садиком и большим особняком с фамильным кладбищем и с буквой фамилии на воротах к забору. Это было классическое здание из трёх этажей. Оно было небольшим по сравнению с теми, что мы успели увидеть, когда автобус приземлялся, но было самым красивым среди всех. На участке росли разные необычные растения и клумбы с цветами. Перед крыльцом росло два больших и старых дуба, будто охранники. Тропа к крыльцу была из белого камня, которая почти сливалась со снегом.

Мы с Сашей нерешительно с чемоданами следовали за другом.

Через секунду на крыльцо выскочила взволнованная и очень худая женщина с красивыми скулами и аристократическими чертами. Глаза её были полны тревоги и заботы. Завидев нас, она не испугавшись холода, побежала навстречу и тут же обняла сына. Она была в строгом тёмном синем платье, с пучком на затылке и с двумя небольшими серёжками в ушах. Не макияжа, не украшений… При своей естественности она выглядела очень красиво.

Отцепившись, наконец, от сына, она тут же обняла Сашу.

— О, как я рада, что ты согласился приехать к нам на каникулы несмотря ни на что! Для меня радость встречать друга Филиппа, а ещё такого особенного, как ты!

— Мама! – застонал Филипп.

— Как парень, что открыл в себе волшебника в семействе обычных людей! Это так интересно! – продолжила она.

Саша смущённо пожал плечами и его шею, и лицо залило краской.

Затем женщина обратила на меня свой взор и тут я чуть дар речи не потеряла. У Филиппа был такой же цвет глаз, да это меня особо и не смутило – смутило то, что он был как её копия!

— Эммочка, золотая моя! – обняла она и меня. – Я просто не знаю, что сказать… - она отстранилась и взяла мои руки в свои. – Ты всегда восхищала меня, а увидеть тебя воочию – это что-то с чем-то. Спасибо, что решилась посетить нас.

— Да что вы, если бы не Филипп… - тут же поймала я того за плечи. – Не думаю, что я бы стала «героем».

Она лишь руками всплеснула и улыбнулась.

— Не принижайся, ласточка! – Она похлопала в ладоши и наши чемоданы тут же поднялись в воздух. – А теперь идите в дом, переодевайтесь с дороги и мойте руки – праздничный обед ждёт вас на столе! – И она быстро засеменила к дому, а чемоданы, клетка и корзина следом.

— Забыл предупредить, что означает моя мама… - закатил вроде бы как все нормальные подростки в этой ситуации глаза Филипп, но было видно, как он из-за этого переживает.

— Да что там! – хлопнул его по плечу Саня. – Ты мою не видел. – И пошёл следом в дом.

— Как это всё… не знала, что у тебя такой красивый дом…

— Это ещё «по-человечески», - вздохнул Филипп, почесав затылок. – Ты нашу семейную ферму не видела. Вот этот дом по сравнению с ней – лачуга.

— Поверю на слово, - рассмеялась я, и мы вместе нагнали Сашу.

— И долго ты собирался молчать, что у тебя не дом, а хоромы? – с открытыми ртами смотрели мы прихожую с Сашей. Тот так забавно стянул ещё шапку, что не странно, что Филипп рассмеялся.

— Да ладно вам, дом как дом…

— Ты удивишься, когда увидишь, где живу я и что это не дом, а квартира. – Я для убедительности ещё и кивала. Затем нашла диван с ножками в виде львиных лап и осторожно села на край снять свои ботинки.

Мама Филиппа с хмурым лицом вышла к нам.

— А я думала, вас по дороге украли… Что вы так долго? Филипп, Александр – переодевайтесь! Обед стынет… Папы нет, чтобы его подогреть… - строго поглядела она на сына. – Да, дети, зовите меня Катериной Денисовной или тётей Катей.

Мы с важными лицами все покивали; мальчики тут же стали раздеваться. Катерина Денисовна удовлетворенно кивнув, снова ушла назад.

— Да, вам придётся съесть всё или она обидится, – предупредил Филипп, шагая туда же, откуда пришла его мать. Мы с Саней тут же устремились следом.

Обед прошёл в теплой и дружеской атмосфере. Еды было много, и я положила себе в тарелку всего, а иногда очень и очень много этого всего. На обеде также присутствовали брат и сестра Филиппа. Надо отдать должное, брат был старше Филиппа и явно очень в себялюбии, чисто гордыня налицо. Он не щадя чувств матери говорил о том, что в марте пойдёт на фронт! Ему мало того, что его отец там и семье Филиппа неизвестно что с ним уже три дня, так он… В общем, себялюбивого брата Филиппа звали Кириллом. Он был симпатичнее Филиппа, на мой взгляд, и имел зеленые глаза. Я с ним особо не общалась, но судя по мальчикам – он им очень нравился, хотя они тоже не разделяли его энтузиазма идти на фронт сражаться с марионетками и прочей мерзостью Кукольника. Старшие братья они такие – то себялюбивые, то неудачники. В общем, с младшими точно самое. Сестра Филиппа была младшенькой, и ей было лет десять-одиннадцать. Она с удовольствием рассказывала мне, как научилась надувать жабу за три месяца упорной тренировки с помощью палочки. Хотя она не была довольна результатом, так как её подруга, Зара смогла за два с половиной. Но в целом Валерия была светом в этом доме и радостью матери.

Обед окончился за полночь и нас мама Филиппа, а вместе с ней и ещё какая-то женщина в переднике, скорее служанка, стали отводить по комнатам, готовится ко сну. Меня вызвалась отвести мама Филиппа, и мы вместе зашли в одну просторную и светлую комнату с зашторенными окнами.

— Если захочешь, я могу одно открыть, – поймав мой взгляд, предложила Катерина Денисовна.

— Нет, не надо… - тут же возразила я, неуверенно делая шаги по комнате.

Катерина Денисовна тем временем расправила большую, благо без балдахина, кровать и включила лампу на прикроватной тумбе, где также стояли кувшин и пустой стакан. Она постучала по ним - стакан тут же стал сверкать, а в кувшине кажется, появилась вода.

— Если тебе что-то понадобится, я в соседней комнате. Это самая тихая и лучшая комната. Я думала, что будет ещё и… Марина, - она будто от удара поёжилась. – Но… думаю, тебе будет тут также удобно и одной. Мальчики по коридору и налево. Дверь там с зеленой ручкой, если что…

— А они вместе, да? – Тут я почему-то я стала завидовать им и тому, что я девочка, а не мальчик.

— Да, у нас хоть и три этажа, но верхние комнаты не пригодны для жилья из-за всей этой истории с Кукольником…

— М, ясно. – Я подошла к комоду с зеркалом и открыла ящик – там лежали мои вещи.

— Да, Эммочка, дорогая, вон там дверь в ванную комнату. Она общая с комнатой Валерии, но думаю, она уже помылась.

— Да? – Я стрельнула взглядом на дверь. – Спасибо вам.

— Это тебе спасибо, Эммочка. – Она стряхнула несуществующую пыль с подушки, улыбнулась мне и вышла за дверь. – Спокойной ночи.

— И вам, тётя Катя!

Удобно устроившись в середине кровати, я перекинула влажные волосы на правый бок и укрылась до подбородка, закрыв глаза.

«Было что-то странное в том, что я шагала по летнему саду в центре Питера. На мне было красивое платье с моей первой вечеринки на первом году обучения в доме «Пяти стихий» и собранные в косу волосы. Это было странно и приятно. На земле был небольшой слой снега, но было тепло как летом. Рядом со мной ходили разные люди в белых масках, и я каждый раз оборачивалась.

— А я думал, ты не придёшь… - сказал красивый голос и я обернулась.

Передо мной стоял красивый мужчина лет двадцати семи с голубыми глазами.

— Эмма, – кивнул он, проговорив нежно моё имя, и поцеловал мою руку.

— Кто вы? – лишь выдавила я не в силах оторвать от него взгляд.

— Тот, кто так долго старался попасть в твои сны…

— Да, но… кто вы?

— Догадайся сама, моя хорошая… - Его рука провела мне по щеке и я в каком-то странном трансе сглотнула. – Ты знаешь меня.

Наклонив голову набок, я долго вглядывалась в его лицо.

— Адам? – выдавила я.

— Ты всегда была умной девочкой, - кивнул мужчина. – Мне нравится это платье и эта коса… Ты очень красивая, и сразу выглядишь старше своих шестнадцати лет, глаза выдают в тебе её.

— Мои глаза выдают только меня, – ощетинилась я, но он поймал меня за плечи и так поглядел на меня, что тут бы любой растерялся и поверил ему.

— Это не плохо, это комплимент. Ну, в моём понимании. Я лишь хочу сказать, что подумываю оставить тебя…

— Оставить меня? А я куда-то должна уйти?

— Уже нет, моя дорогая. Но Эмма, эта твоя влюблённость в этих двух парней – бездарность.

— Вот уж никогда не думала, что когда-нибудь скажу старшему меня на года, чтобы он не лез в мою жизнь и моё сердце. Другой вопрос: откуда он это узнал? – Наши взгляды встретились, и у меня от глубины его глаз распахнулся слегка рот, издавая легкий вздох.

— Наверное, оттуда, откуда узнают и все. За тобой идёт слежка. Это противно, ты должна научиться защищать свой разум.

— Но…

— Ты должна, поверь мне… И как можно скорее!

— Ты помогаешь или лезешь в мою жизнь?

— Я хочу защитить тебя от всего плохого. – Он многозначительно поглядел на меня, и я подалась к нему.

— Но почему тебя нет рядом? Почему не один из вас не нашел меня и не рассказал мне обо всём? Вы обещали найти меня! А вместо этого… - негодовала я, сжимая пальцы в кулаки.

Он провел рукой мне по щеке, а затем его палец замер на моей нижней губе.

— Дело не в том, что мы обещали. Дело в том, что произошло, Эмма. Я готов всё отдать, чтобы исправить то, что произошло, но зная лишь, что ты всё-таки вернешься ко мне и я бы был рядом… Да всё бы было по-другому!

— Где ты Адам? – ещё ближе подалась я. – Я могу тебе помочь! Просто скажи! Я спасу тебя, обещаю, даже если это… - Его палец лег мне на губы, и он криво улыбнулся.

— Какой энтузиазм спасать того, кого не знаешь… - Его вторая рука взметнулась к моему виску.

— Какое красивое, как и ты всегда для меня. – Его глазам вновь встретились с моими. – Так хочется коснуться этих губок, но ты ещё не готова.

Я смотрела на него, пытаясь найти хоть одну подсказку, где он и что с ним.

— Адам, - позвала я, и мои руки поймали его лицо. – Я не та девушка, что ты знал. Я не знаю даже кто я, она говорит со мной, рассказывает о себе… Сейчас правда прекратила, так как мне вечно сбивают её воспоминания слишком реальные сны… Но я знаю то, что она чувствовала, эти чувства живут во мне… И если тебе это так важно, то я люблю тебя всё ещё, но я не знаю как такое возможно.

Он недолго смотрел на меня, пока не прижал к себе, нежно целуя в лоб.

— Ты бы знала, как важны мне эти слова, Эмма.

— Я слышу по голосу, что так и есть.

Его грудь затряслась от беззвучного смеха.

— Наивность и наблюдательность в тебе такие же неизменимые, - он отстранился от меня лишь бы видеть моё лицо. – Надеюсь, и любишь ты тех так же, как нас с Николасом. Забавно, правда? История повторяется… Только персонажи поменялись, но не ты.

— Я тоже поменялась, - возразила я, отвлекая взгляд от его прекрасных голубых глаз на людей в белых масках. – Я не та Роза, я вообще не она… Мне дай бог семнадцать через четыре месяца будет, а это не считая января!

— Взрослая уже, - наклонив голову набок, заметил он. – Я замерз в 27. Так случилось… мы, когда ещё общались с Николасом, поняли, что это сделала ты, но когда мы разморозимся и станем простыми смертными как ты – вопрос. А я бы хотел дальше взрослеть, но не сейчас, когда ты такая маленькая, моя маленькая.

— Почему-то я не удивлена, что дело во мне. – Я уселась на пустую скамью и спрятала лицо в руках. – Как всё это… «неудивительно» - верное слово.

— Если ты сделала это, значит, это было зачем-то нужным… - Его рука упала мне на плечо.

— А я так не думаю, - ощетинилась я, резко вскакивая и обнимая себя, вставая спиной к нему. – Если бы это было важно, то она бы сказала мне это сразу. Зачем играть в шарады и молчанку? Что за глупая привычка… Нет чтобы всё мне рассказать, она…

— Эмма, - позвал Адам и я обернулась. – Ты знаешь, для тайн есть место. Ты должна понять её, если она не всё сразу тебе рассказывает, это лишь объясняет то…

Но вдруг он стал блекнуть на глазах, и всё стало кругом рушиться.

— Адам? – в ужасе крикнула я.

— Я не могу долго удержать тебя. Ты, кажется, пробуждаешься… - он печально улыбнулся. – Скажу лишь тебе, что тебе пока не надо никому говорить, что ты говорила со мной. Это навлечёт на тебя ненужное внимание. Никому.

— Я не скажу, обещаю.

И я повалилась в темноту… Упала на поляну, где меня окружали одуванчики. Я привстала на локтях, и рядом со мной образовался Артём.

— Черт побери, что ты тут делаешь? – спросила я. – Что тут делаю я?

Артём улыбался одной из тех сексуальных улыбок, и я не могла оторвать взгляда от его ярких зеленых глаз.

— Что за вопрос? Провожу с тобой время, как и минуту назад.

Я ошарашено села и огляделась.

— Где мы?

— Там же, где и обычно. На нашем месте. Летом оно красивее. Неправда? – его губы стали целовать мою шею, придерживая руками отодвинутые волосы.

— Что ты делаешь? – оттолкнулась я.

— Эмма, да что с тобой? Я целую тебя, это что, плохо? Минут пять назад ты же сама меня целовала.

— Я целовала? – ошарашено глядела я в его глаза. – Да? И как это было? – женское любопытство взяло верх.

— Хочешь, повторю? – Он поймал мой подбородок и потянул лицо на себя. Я закрыла в ожидании глаза, но меня кто-то стал шевелить за ногу, и волшебство момента рассыпалось на осколки, и я подпрыгнула на кровати».

— Эмма просыпайся, завтрак уже стынет и твои друзья готовы прийти сейчас к тебе и закидать снежками. Я, конечно, им этого не позволю, но вставать надо, так как библиотека работает до четырех.

Застонав, я кое-как встала и двинулась к ванной. Мама Филиппа тем временем глядела на меня с улыбкой.

— Ну же, улыбайся! Всё не так плохо! Там такие сугробы, думаю, вы сможете сегодня устроить битву снежками во дворе, только Валерию возьмите с собой.

Зевнув, я кивнула.

— Да без проблем. Мы можем взять ещё и Кирилла, чтоб равенство было на двух сторонах!

Катерина Денисовна рассмеялась.

— Не думаю, что мы там долго пробудем, – по пути признался Филипп. – Я спросил напрямик у Кирилла про грехи и тот сразу сказал секцию. Это даже не в архиве!

Мы с Сашей, зевая, кивнули.

— Погода хорошая… - заметил не к месту Саша. – Надеюсь, ты прав, так как я хочу надрать зад твоему брату в снежках!

Найти книги о грехах действительно не составило труда. Мы прочитали пять, пока не нашли ту, где были точно такие же слова как с наших клочков.

— Вот это да… - простонал Саша, укладывая голову на руки, что лежали на столе.

— Это не «да», а «нет», – помрачнев, заметил Филипп. – Ты знаешь, кто может управлять грехами? Демон… Но думаю, о нём мы сможем узнать в запретной секции. – Парень взял ручку и быстро стал писать на руке. Два слова, но всё-таки…

Демон Теней

Я и Саша переводили взволнованные взгляды с его руки друг на друга.

— По-крайней мере, мы знаем, с кем имеем дело, – огласил наши мысли Филипп. – Эмма, Роза с тобой ещё как-нибудь связывалась?

Прокрутив на пальце перстень, я отрицательно покачала головой.

— Что же, значит, мы действительно как-то должны попасть в запретную секцию.

— Но как? Её охраняют сутки напролёт! – закачал головой Саша. – Вот если бы был какой-то праздник, что-то такое, где все учителя нужны в другом месте…

Я стала долбить по руке Саши, сообразив:

— День святого Валентина! – хором с Филиппом воскликнули мы и на нас тут же все обернулись.

— День св… что? – шёпотом переспросил Саша. – Вы шутите? Но это же… хотя… Тогда! – быстро соображал он. – Тогда мы сможем! Да!

— Но как? – вставила я.

— Убежим! – торжественно кивнул Филипп и захлопнул книгу.

— Сбежим вернее, - покачал головой Саша, скрещивая на груди руки. – Другое дело «как»?

— Отвлечем! – также уверенно провозгласил Филипп. – Снова салют или что ещё, что мы умеем делать! — Это идея! – захлопала я в ладоши. – Значит, до Дня святого Валентина ничего не предпринимаем?

— Получается так! – закивали мальчики.

До конца дня мы играли в снежки. Я была парой Филиппа, что было очень удивительно, и с нами была Валерия. «Жестокий» бой закончился ничьей… Знаете, играть в снежки в мире волшебников – это что-то с чем-то. Там вам и пушки, вам и пулемет, который стреляет снегом, вам и много что ещё в помощь – вы просто вообразите, что можно создать или как изменились правила, когда у тебя в руке палочка! Но больше всех доставалось Кириллу. Парни его как бы случайно обстреливали, несмотря на то, что один из них был в его команде… Это было смешно, действительно смешно, он так забавно потом их ругал совсем даже без энтузиазма и хорошо потом в реванше обсыпал, пока они этого не ожидали снегом. Да, домой тем вечером мы вернулись все мокрые, но счастливые.

На следующий день я ходила с насморком и наблюдала за ребятами из окна библиотеки, за тем, как они играли, а потом там же села читать свою любимую Джен Эйр, которую нашла на полках.

Неделя после первого дня в доме семьи Громовых промчалась быстро, сменившись другой, а потом пришло время уезда. За это время мы старались весело проводить время, сговорившись, что когда Марина к нам вернётся, мы мало того, что отпразднуем её день рождения на всю катушку в марте двадцатого, так летом вновь соберемся! Это были веселые две недели, но конечно, как бы мы там не сговаривались, Марина очень часто вспоминалась. Нам не хватало её. С ней мы были единым целым, что ли.

Но время пришло, и мы снова оказались перед воротами в особняк, ожидая автобуса. Валерия всё это время была с нами, приклеившись к моей талии, но мне она не мешала. Валерия была милой златовласой девчушкой с дымчато-серыми глазами и порой такими умными, как у её мамы. За эти две недели она стала мне ещё одной сестрой, и я прощалась с ней с печалью и тоской. Кирилл же попрощался с нами сухо в прихожей и ушёл наверх в свою комнату, где любил проводить своё свободное время.

Катерина Денисовна держа сына за плечи, глядела перед собой таким грустным и смерившимся взглядом, будто знала, что мы собираемся сразиться с чем-то, что называют Демоном Теней.

Автобус неожиданно образовался перед нами и издал гудок, и мы все тут же подпрыгнули.

— Так, Гордеева Эмма, Громов Филипп и Агапов Александр, все тут? – вышел со списком в руке старичок с большими стёклами на очках.

— Да, Максим Викторович.

Старичок поднял свои глаза и, увидав маму Филиппа, тут же расплылся в довольной улыбке.

— О, крошка Катерина! Рад вас видеть. Как ваше здоровье?

— Прекрасное, - улыбнулась Катерина Денисовна. – Вы сами как?

— Как видите, всё ещё работаю.

Они оба рассмеялись, а потом Катерина Денисовна подтолкнула нас двигаться к автобусу. Мы удобно устроились в одном из купе, и я вдруг снова вспомнила о том своём сне, что приснился мне в первую ночь в доме Филиппа. Какой сон… И ведь он вытащил меня из головы Адама или откуда-то, где мы говорили… Как запутанно! И что же, Артём вот так влияет на мои сны, что я стремглав мчусь к нему? Ладно, это мы потом решим… Потом…

Автобус как обычно поднялся в небо, и мальчики стали меж собой играть в магические карты. Я же тем временем смотрела на небо в серых тучах. Интересно, а Артём пользовался хоть раз своим ключом и бывал в нашем укромном месте?

Через пару часов мы сидели на обычном обеде в зале Столовой, и я с удовольствием наблюдала за счастливыми лицами отдохнувших ребят.

— Я не знаю как вы, но после стряпни твоей мамы и Лолиты, я боюсь, что долго буду привыкать к местной еде. У них это было шедеврально!

Филипп расхохотался, намазывая хлеб сливочным сыром.

— Это ещё повезло, что они не каждый день делали свой знаменитый пирог – ты бы вообще не смог на еду смотреть.

— Поверю на слово! – отправил в рот ложку супа Саша.

— Филипп! – поднялась изо стола чуть дальше от нас Аня и замахала. – Иди к нам, у меня для тебя подарок!

Взяв три тарелки сразу, а ещё держа во рту ложку, Филипп двинулся к ней.

— Пластите… но там… я пшёл.

Мы с Сашей переглянулись.

— Любовь! – лишь пожал плечами тот.

— Кстати о любви, - указала я на него вилкой. – Кое-какие девочки распустили слух, что мы с тобой как бы в разрыве. Нужно исправить.

— И как же? – изумлённо уставился он. – А из-за чего?

— Из-за кого, - протяжно вздохнула я. – В этом не суть. Идея спонтанная и выглядеть это тоже должно спонтанно… Нам придётся целоваться!