Дробышевский

торских, либо демократических . Так, еще Августин выразил эту мысль в его знаменитом изречении: "Если люди имеют чувство умеренности и ответственности и в высшей степени внимательные стражи общего блага, то является правильным принятие нормы права, позволяющей им избирать своих собственных магистратов для управления государством. Но если с течением времени те же самые люди становятся настолько испорченными, что продают свои голоса и доверяют управление подлецам и преступникам, то необходимо лишить таких людей права выбирать должностных лиц и передать его немногим добродетельным гражданам"220. Од­ нако Какими бы ни были конкретные причины обращения общепо­ литийного руководства к диктаторскому или к демократическому способам властвования22 , общей закономерностью является то, что максимально широкое применение демократического метода правления оказывается возможным лишь в том случае, когда пол­ итическая линия общеполитийных руководящих структур в целом устраивает очень широкие круги населения политии, так как соот­ ветствует их ближайшим и непосредственным интересам222. Толь­ ко в этих условиях можно сдвинуть санкционирование к менее инкапсулирующим уровням, поскольку "есть демократический консенсус по поводу правовых норм,... ценится плюрализм... и

...имеется способность осуществлять санкционирование дисперс­ но"223. Во всех же остальных случаях в сумме применяемых при­ емов политического управления должны преобладать диктаторские, ибо, как уже говорилось, "верхи" политического тела не могут безопасно полагаться на санкционирование уровня промежуточных групп, а также среднего и нижнего звеньев систе­ мы общеполитийного руководства при реализации своего полити­ ческого курса- в силу того, что, по словам Б.Н.Чичерина, им приходится "действовать против могучего класса, враждебного го­ сударственному порядку"2 4.

Характерное для преимущественно демократического правле­ ния отражение в политике общеполитийного руководства волеизъ­ явления большинства населения политии приносит ущерб всем субъектам внутриполитийной жизни, когда это волеизъявление противоречит их коренным и долговременным интересам. Распро­ страненность таких фактов во все эпохи существования человече­ ства была очевидна для авторов наиболее известных произведений в истории политической мысли, начиная с глубокой древности. Например, почти два тысячелетия назад Сенека отмечал, что "раз­ витие человечества не находится еще в столь блестящем состоянии, чтобы истина была доступна большинству" . По его мнению,

121

"величайшие беды причиняет нам то, что мы сообразуемся с мол­ вой и, признавая самыми правильными те воззрения, которые встречают большое сочувствие и находят много последователей, живем не так, как этого требует разум" . Аналогичной теорети­ ческой позиции придерживались и классики столь непохожих друг на друга в иных отношениях политических доктрин, какими явля­ ются христианская, исламская, коммунистическая и либераль­ ная227 . Однако при преобладании в политий диктаторского способа властвования меньшинство ее населения, монопольно определяю­

щее политический курс общеполитийных органов управления, также нередко делает это, руководствуясь лишь собственными ближайшими и непосредственными устремлениями, прямо проти­ воположными коренным и долговременным интересам всех субъ­ ектов внутриполитийного общения228.

В таких обстоятельствах общеполитийным руководящим струк­ турам нужно уметь не поддаться тем нажимам на них извне, кото­ рые несовместимы с коренными и долговременными интересами всех членов политической организации общества. Возможность противостоять подобному давлению дает общеполитийным орга­ нам управления их относительная самостоятельность от возглав­ ляемых ими социальных сил229. Базой этой самостоятельности являются материальные ресурсы, а также иные силы и средства, в том числе военные и идеологические, находящиеся в распоряже­ нии руководства политического тела . Опираясь на них, система общеполитийных органов управления обычно в состоянии полно­ стью или хотя бы частично нейтрализовать усилия разнообразных группировок и отдельных лиц в пределах суммарной политической организации воплотить в праве свои непосредственные и ближай­ шие устремления, противоречащие коренным и долговременным интересам всех субъектов внутриполитийной жизни.

В политической практике применяется немало приемов такой нейтрализации. В частности, для достижения общего блага членов максимальной политической организации ее руководящие струк­ туры иногда "гасят" взаимоисключающий экстремизм в желаниях различных общественных объединений и отдельных людей реали­ зовать собственные ближайшие и кратковременные устремления путем "стравливания" своекорыстных групп и индивидов между собой . Например, система общеполитийных органов управле­ ния зачастую добивается поддержания режима соревнования под­ чиненных ей влиятельных коллективных и индивидуальных субъектов внутриполитийной жизни. В ходе этого соперничества лица и организации, порознь стремящиеся осуществить замыслы

122

предполагающие нанесение ущерба коренным и долговременным интересам всего населения политии, сдерживают друг друга232.

Однако успешное использование такого рода методов властво­ вания оказывается достаточным для воплощения в политике ука­ занных интересов, лишь если, во-первых, последние правильно установлены 33, во-вторых, удается не допустить встречающейся во все времена коррумпированности персонала общеполитийных руководящих структур234. Она порождается тем, что, как заметил Д.С.Милль, нередко "предпочтение личных интересов общим и непосредственных и ближайших - косвенным и отдаленным, явля­ ется... чертой ...лиц, обладающих властью; стоит только человеку или ...классу людей захватить власть в свои руки, как индивиду­ альные интересы, личные или классовые, приобретают в их глазах небывалое значение. Видя, что другие перед ними преклоняются, они начинают обожать себя и считают себя, как им кажется, по праву, в сто раз выше других, в то время как легкость, с какой они привыкают делать все, что им нравится, не думая о последствиях, мало-по-малу ослабляет в них привычку предвидения даже таких последствий, которые могут коснуться их самих" 35. Поэтому сис­ тема общеполитийных органов управления будет в состоянии обес­ печить осуществление коренных и долговременных интересов населения политии только при эффективном применении по отно­ шению к себе давно известных в политической практике способов предотвращения коррупции и борьбы с ней236.

В ходе истории человечества общеполитийные руководящие структуры в целом преуспевали в преодолении отмеченных пре­ пятствий на пути достижения общего блага людей. Как известно, довольно точными показателями соответствия политики общепо­ литийного руководства коренным и долговременным интересам субъектов внутриполитийной жизни являются повышение уровня удовлетворения в политии нужд ее членов, а также расширение круга реализуемых здесь человеческих потребностей. И как раз в решении этих задач политические тела всех исторических эпох достигли таких успехов, что,несмотря на громадный рост народо­ населения с момента социогенеза до наших дней237, имело место возвышение потребностей людей по мере исторического развития и поэтому социальный прогресс как закономерность функциони­ рования общества238.

Прогрессивное развитие максимальной политической организа­ ции и права с древнейших времен происходит посредством изобре­ тения человечеством все новых форм трудового взаимодействия с природой, которые с момента своего создания постоянно совершен-

123

ствуются 239. Тем самым в структуру политического тела вводятся

ранее неизвестные виды социальной организации, что^означает усложнение суммарного политического объединения . Речь идет, разумеется, и о появлении в нем прежде отсутствовавших органов управления и социальных норм, подуровней санкциониро­ вания на уровне промежуточных групп, а также об увеличении сложности систем общеполитийных органов управления, право­ вых норм и общеобязательного нормативного регулирования241. Наконец, для осуществления постоянно возникающих дополни­ тельных видов труда требуются новые работники, в силу чего про­ гресс человечества опосредуется увеличением количества людей, объединяемых политией 42. По выражению Ф.Боаса, "история че­ ловечества показывает нам грандиозный спектакль группировки людей в объединения все увеличивающегося размера" 43. Кроме того, для нее характерно возрастание масштабов освоения и ис­ пользования человеческими индивидами естественных сил244, в частности, расширение ойкумены и постепенный рост плотности населения на территориях политических тел245, что также дости­ гается по мере введения в действие и совершенствования различ­ ных форм трудового взаимодействия общества с природой.

Им присуще множество технических приемов и способов чело­ веческой деятельности, которые на всех этапах социального развития находят широкое применение в работе системы общеполитийных органов управления, хотя и не всегда создаются при ее активном участии . Так, к техническим приемам и спосо­ бам деятельности, обслуживающим многообразные политические нужды, относятся письменность, денежная система, методики из­ мерения веса, длины и объема, разделение и кооперация труда как методы повышения его производительности, способы передачи со­ общений и транспортировки людей и ресурсов, статистика, бухгал­ терский учет и т.д.24 . Употребление подобного рода средств в политическом управлении в течение прошедших исторических эпох социальной жизни, как правило, увеличивало действенность правового регулирования, в результате чего в конце концов, с одной стороны, была обеспечена современная степень развития интеллектуальных и физических способностей человека, с дру­ гой - сейчас границы возможностей системы общеполитийных ру­ ководящих структур в осуществлении ее функций сильно расширились по сравнению с тем, что было в глубокой древности .

Возвышение потребностей людей в процессе политической эво­ люции требовало от общеполитийных органов управления и пре-

124

доставления свободы действий подчиненным им субъектам внутри­ политийной жизни249, и ее принудительного ограничения250. Ког­ да членам политии позволялось добровольно кооперироваться ради собственной выгоды, то совершенствование физических и интел­ лектуальных сил отдельных лиц и прогресс общества в целом вы­ ступали как порождение свойственного производителям духа приобретательства и активной ориентации на завоевание природы, а также "бешенства... сил соревнования"251 между ними в процес­ се достижения воодушевляющих их целей252. Однако чтобы сорев­ нование производителей не выродилось в "войну всех против всех" с гибельными для ее участников последствиями, система общепо­ литийных органов управления всегда оказывалась вынужденной принудительно обязывать соперничающих индивидов вести себя так, как она считала нужным.

В обоих указанных случаях неизменно использовалось правовое регулирование253. Оно способствовало возвышению потребностей людей вообще и экономическому росту в частности254, по крайней мере, по двум причинам. Во-первых, поскольку путем установле­ ния и защиты от нарушений юридических прав и обязанностей субъектов внутриполитийного общения руководство политической организации общества давало возможность этим лицам не расхо­ довать значительные силы, время и средства на охрану своей жиз­ ни, здоровья и имущества от возможных покушений, а инвестировать эти ресурсы в материальное и духовное производст­ во . Во-вторых, в силу того, что прочный правопорядок стимули­ ровал производителей напряженно работать, так как делал обоснованными их надежды безопасно пользоваться плодами собственного труда в будущем .

Правда, в ходе истории человечества принуждение в форме пра­ вового регулирования нередко превращалось из источника возвы­ шения удовлетворяемых нужд людей в фактор, этому препятствующий. Так, подобный результат был налицо, когда изза невежества персонала общеполитийных руководящих структур подчиненным им лицам запрещалась деятельность, полезная не только ее инициаторам и исполнителям, но и политии в целом257. Кроме того, аналогичные последствия имели место, если полити­ ческие руководители в общеобязательном порядке отвлекали часть общественных сил и средств на мероприятия, пагубные для корен­ ных и долговременных интересов всех членов всеобъемлющей пол­ итической организации258, а также когда правовое положение людей с момента их рождения предполагало невозможность для некоторых из них обеспечить себе высокий уровень потребления

125

материальных и духовных благ, равно как и почет и уважение окружающих, даже при максимально возможных мобилизации и

напряжении личных сил и способностей для достижения этих целей*59.

Поскольку опасность общему благу субъектов внутриполитийного общения всегда исходила и из недостаточности, и из чрезмер­ ности силового давления на их поведение посредством правового регулирования, то органы управления суммарных политических организаций во все эпохи политической жизни вынуждены были пробираться между этими крайностями как между Сциллой и Ха­ рибдой. Причем избежание одной из них, как правило, приводило общеполитийное руководство к опасной близости к другой, что, в свок^очередь, вызывало движение в противоположном направле­ нии . Отсюда чередование в истории периодов с разной степенью сдержанности общеполитийного руководства в регулировании со­ циальной жизни. Так, системы правления, в которых упорядоче­ ние поведения людей в основном осуществлялось "невидимой рукой" рынка, частная собственность на средства производства преобладала над общественной и правовое положение субъектов права большей частью определялось их добровольными соглаше­ ниями, а не актами общеполитийных управляющих органов, уси­ лиями этих руководящих структур со временем весьма часто сменялись на прямо противоположные, вплоть до установления коммунистических порядков, и наоборот261. Однако в процессе управления такими метаморфозами общеполитийное руководст­ во, прежде чем в очередной раз изменить политический курс, в большинстве случаев успевало воспользоваться источниками воз­ вышения человеческих потребностей, предполагаемыми предо­ ставлением людям свободы и ее ограничением . Только поэтому история политической организации общества и права и оказалась их прогрессивным развитием.

Обычно общеполитийные руководящие структуры отдавали се­ бе отчет в том, что резкие повороты при осуществляемом ими политическом маневрировании нарушают ожидания субъектов внутриполитийного общения, вызванные ранее сформулирован­ ными юридическими нормами, и тем самым дезорганизуют обще­ ственную жизнь, негативно отражаясь на возвышении удовлетворяемых нужд людей263. Чтобы дать субъектам права вре­ мя приспособиться к новым обстоятельствам и в итоге предотвра­ тить подобного рода ущерб от нестабильности юридических норм, органы общеполитийного руководства на протяжении всей полити­ ко-правовой эволюции применяли для модификации политическо-

126

го курса не только имевшиеся в их распоряжении средства массив­ ных изменений в праве (а именно правовой нормативный акт в цивилизованном обществе и так называемое "устное законода­ тельство" в условиях до достижения человечеством цивилизован­ ного состояния), но и использовали возможности медленной трансформации юридической системы, предоставляемые осталь­ ными источниками права и юридическими фикциями264. В частно­ сти, еще до появления письменности общеполитийные органы управления могли при разрешении конкретного правового спора признать как юридическую норму для рассматриваемой ими ситу­ ации отчасти противоречащее действующему "устному законода­ тельству" правило, созданное, во-первых, знатоком в определенной сфере правового регулирования; во-вторых, в ходе общественной практики в политии; в-третьих, вообще любым не входящим в их состав лицом или несколькими людьми; наконец, применить в неизменном или даже модифицированном виде подо­ бную норму, которую создали и использовали в прошлом для ре­ шения юридического дела они сами265. Другое дело, что соответствующие источники права до цивилизации в силу своей "устной" специфики весьма непохожи на юридическую доктрину, правовой обычай, индивидуальный и коллективный акты субъек­ тов права, не принадлежащих к общеполитийным руководящим структурам, а также на юридический прецедент цивилизованного общества , хотя первые и вторые и представляют собой ранние и поздние эволюционные проявления одного и того же содержания. Новое знание о закономерностях политико-правового развития, приобретенное обществоведением за прошедшие десятилетия XX в., оказалось несовместимым со многими сформулированными прежде научными представлениями о прогрессе политической ор­ ганизации общества и права и обусловило их опровержение. На­ пример, ряд исследователей XIX - начала XX вв. воспринимали в качестве универсальной закономерности политико-правовой эво­ люции то, что установление в политических телах системы нерав­ ного доступа людей к средствам производства вообще, в том числе при переходе от общественной собственности на предметы и орудия труда к частной, происходит лишь с достижением человечеством цивилизации . Усилиями обществоведов XX в., описавших пол­ итии нецивилизованных земледельцев и скотоводов с господством частной собственности на землю, строения, домашних животных, лес и иные используемые в производстве материальные ресурсы, была доказана ошибочность этого теоретического положения268. Кроме того, учеными нашего столетия собраны фактические дан-

127

ные, позволившие сделать вывод, что некоторые закономерности политико-правового развития, считавшиеся многими политолога­ ми и юристами XIX в. универсальными, на самом деле таковыми

не являются. В частности, эта судьба постигла, во-первых, знаме­ нитую идею, согласно которой по мере исторического развития юридические права и обязанности людей все в большей степени определяются их добровольными соглашениями, а необязательны-

269

ми для исполнения приказами сверху ; во-вторых, не менее из­ вестную мысль о том, что в процессе разложения родственных групп в результате постепенной централизации политического те­ ла "индивид все более заменяет семью в качестве единицы, кото­ рую берут в расчет гражданские законы"270. Равным образом, стало ясно, что, вопреки мнению Г.С.Мэйна, в ходе эволюции человечества отнюдь не всегда имел место рост публичного отно­ сительно частного права271 в силу их описанной связи с диктатор­ ским и демократическим методами правления, периоды

превалирования которых в истории нередко сменяли друг друга . Наконец, в XX в. было опровергнуто ранее рассматривавшееся в качестве всеобщей закономерности эволюции права представле­ ние, что на заре правовой истории общеобязательные нормы не предусматривали возможности компенсировать неосторожные или умышленные телесные повреждения и даже смерть возмещением убытков, а затем такая возможность возникла и в последующем композиция постепенно вытесняла кровную месть273. Специали­ стами было показано, что материальная компенсация телесного вреда предусматривалась общеобязательными нормами уже на са-

274

мых ранних этапах правового развития В качестве универсальной закономерности политико-правовой

эволюции обществоведами второй половины XIX и начала XX вв. обычно рассматривалась смена исторических типов политической организации общества и права275. Причем, как правило, констати­ ровалась немалая методологическая роль учения об этих типах для прогресса политологии и юриспруденции. Например, по словам П.Виноградова, "признание ценности исторических типов как ос­ новы теории права является существенным моментом" в процессе познания юридических феноменов в обществах разных стадий че­ ловеческой истории276.

Накопленные к концу XX в. новые сведения о политико-право­ вой эволюции подтвердили правильность таких воззрений. Вместе с тем они обусловили радикальный пересмотр тех концепций об исторических типах политической организации общества и права, которые господствовали в науке в конце минувшего и начале теку-

128

щего столетий. Прежде всего новые фактические данные о функ­ ционировании политических тел в прошлом и настоящем за преде­ лами Европы стали причиной отхода большинства ученых от распространенной в XIX в. теории, согласно которой "неподвижное состояние общества есть общее правило, а прогрессивное - исклю­ чение"277, случившееся только на европейском континенте, где вся совокупность имевшихся в мире прогрессирующих обществ перешла от рабовладельческого строя сначала к феодализму, а затем к капитализму278. Очень многие исследователи осознали всемирный характер социальной эволюции вообще и политикоправового развития в частности, и им стало ясно, что теоретиче­ ские конструкции, составляющие содержание объема понятий рабовладельческого, феодального и капиталистического типов политической организации общества и права, отражают лишь ев­ ропейские, а не общемировые эволюционные закономерности пол­ итико-правовых систем279. Более того, они, положив в основу предпринимаемых классификаций политии на исторические типы прогрессивные изменения в способе материального производства людей280, увидели, что во всемирной истории цивилизованного общества произошла лишь одна коренным образом изменившая политико-правовые системы метаморфоза всех сторон социальной жизни - в процессе перехода человечества от аграрной экономики, в которой около 90% всех трудоспособных людей занималось сель­ скохозяйственным производством и непосредственным извлечени­ ем природных богатств, к индустриальной, предполагающей труд большинства населения политических тел в иных сферах обще­ ственной жизни281. В результате исследователи не только сделали вывод, что рабовладельческие и феодальные политии европейской эволюционной типологии вместе с их приблизительными аналога­ ми вне Европы характеризуются идентичной прочной структурной связкой основополагающих политико-правовых черт, в которой проявляется аграрная экономическая база2 2, но и поняли, что развитие аграрной экономики породило новые индустриальные политико-правовые системы, отнюдь не всегда являющиеся капи­ талистическими283.

Кроме того, как уже отмечалось, коллективными усилиями уче­ ных ряда стран была установлена адекватность действительности издавна присутствующей в обществоведении гипотезы о начале политико-юридической истории сразу же после социогенеза. Дан­ ное заключение, естественно, вызвало волну критики учений об эволюционной типологии политической организации общества и права, его не учитывавших, и побудило исследователей к тщатель-

129

ному анализу истории нецивилизованного общества для обнару­ жения в ней поворотных пунктов, которые могли бы быть положе­ ны в основу классификации нецивилизованных политических тел и правовых систем на исторические типы.

Указанная работа позволила ученым выявить первую крупную трансформацию политической организации и права нецивилизо­ ванного общества в момент перехода человечества от охоты и со­ бирательства к производящему хозяйству, обыкновенно сопровождавшегося оседанием на земле прежде кочевых социаль­ ных групп и образованием ими постоянных поселений284. Так, именно в оседлых однообщинных политиях примитивных земле­ дельцев и скотоводов, а также высших охотников и собирателей был преодолен характерный для локальных групп низших охотни­ ков-собирателей эгалитаризм правового положения людей, нару­ шающийся только неравенством их юридических прав и обязанностей вследствие дифференциации по полу, возрасту и спо­ собностям к различным видам деятельности285. Вместо него утвер­ дилось не обусловленное этими естественными человеческими различиями деление населения политических тел на так называе­ мые ранги. Они представляют собой неодинаковые по юридическо­ му статусу социальные группы, некоторые из которых "в состоянии лишить остальных дефицитных ценных ресурсов, не относящихся к материальным благам, нужным для жизнеобеспе­ чения человека"286. Причем ранговая принадлежность очень ско­ ро стала передаваться по наследству287.

Второе радикальное изменение политико-правовых систем в iieриод до цивилизации случилось с возникновением вождеств , когда впервые в мировой истории появились один и в последующем даже два уровня инкапсуляции и санкционирования над деревен­ ским сообществом289. Соответственно такие политические целост­ ности включают в себя несколько либо деревень (простое вождество), либо районов, каждый из которых состоит из ряда селений (сложное вождество)290. Кроме того, с началом эпохи вож­ деств, во-первых, присутствующее со времени становления пол­ итической организации общества и права обязательное участие подразделений политий в пополнении общеполитийного фонда ма­ териальных благ нередко принимает форму, весьма близкую к системе налогообложения29 ; во-вторых, постоянные поселения дифференцируются на столичные и провинциальные или мест­ ные ; и, наконец, в-третьих, функции общеполитийных руково­ дящих структур, которые на более ранних этапах политико-правового развития выполнялись лицами, не освобож-

130